Параллельный мир моего желания

Ночь выдалась отвратительная. Дазай не сомкнул глаз все это время. Он лежал на кровати, сжимая в руке маленькую сломанную балерину, иногда разглядывая ее, а затем снова прижимая к груди. Глаза опухли и покраснели от слез. Он заметил это, когда встал уже утром и посмотрел на себя в зеркало. Собственный удручающий вид заставил его засмеяться, он давно уже не выглядел так плохо. Удивительно, что никто из его соседей не прибежал на шум, что он вчера здесь устроил. Шатен принялся собирать с пола оставшиеся осколки бывшего подарка, на глазах снова выступили слезы. Как же больно, неужели все зашло так далеко? Может, ему действительно нет в этом мире места? Он должен был умереть куда раньше. Русал надеялся, что никогда более не познает сильной боли, будет жить исключительна для себя. Он ужасен — он так часто играл с другими, их чувствами и жизнями. Ацуши изначально тоже был всего лишь игрушкой. Когда и как он умудрился влюбиться? Смешно до боли. Он умудрился разорвать в одну секунду все то, что связывало их. Может еще не поздно все исправить? Нет. Это не имеет никакого смысла, Ацуши его боится, и правильно делает. Русал не принесет ему ничего, кроме разочарования и страданий, но без тигра Дазай попросту не сможет больше жить. Пора все это заканчивать. Осаму медленно расставил на полки все книги, поставил на место стол. Холодная вода и пара махинаций с бинтами привели его в более презентабельный вид. Нужно закончить начатое. Русал вышел из своей комнаты. Ацуши тем временем смог проспать пару часов, но видел при этом лишь ужасные кошмары. Глаза припухли, появились темные круги. Тигр беспомощно лежал на кровати — он не хотел вставать. Его чувства сейчас были так похожи на те, что он испытывал дома, в своей привычной жизни. Это было забавно. Только вот ситуация сейчас стала куда хуже. Он поругался с тем, к кому испытывал сильные чувства. Его подруга находится в коме. Что делать с классом Огая — не понятно. Как было бы хорошо сейчас сбежать от своих собственных проблем. — Вижу, ты во всю развлекаешься. У тебя жалкий вид, — звонкий смех сопроводил конец этой кроткой фразы. Ацуши убрал руку с лица и открыл глаза. Над ним парил Ками, широко улыбающийся и с озорными огоньками в глазах. — Зато ты выглядишь удовлетворенным. Что тебе нужно? — на выдохе произнес блондин, прикрывая глаза. Какая досадная встреча с самого утра. — Ничего, просто пришел предупредить тебя, чтобы ты не пропускал школу. Я знаю, что такая мысль уже возникла в твоей голове. Сегодня произойдет что-то очень интересное, не советую тебе пропускать. Вдруг будешь об этом жалеть, а? После этих слов и новой волны звонкого, неприятного смех, божество исчезло, растворившись в пространстве легкой дымкой. В разуме тигра же зародилось какое-то беспокойство. О чем он мог говорить? Нужно пойти в школу, ну или хотя бы встать с кровати. Чувствовал он себя отвратительно, и, кое-как приведя себя в порядок, вышел из комнаты. Ученики шумным потоком шли вниз по лестнице, совсем не замечая растерянного и замученного Ацуши. Но так ведь всегда и бывает, верно? Толпе никогда не было дела до отдельно взятой души. В этом монстры мало отличаются от людей. Эта мысль почему-то укоренилась в голове блондина. До кабинета он дошел без особых происшествий.Там было совсем немного людей, видимо, большинство еще не отошли от шокирующей новости, и винить их в этом совершенно не следует. Рыжеволосого Джуничиро и его вечно оживленной сестры не было, не было и Доппо Куникиды. Без этих троих в классе было совсем тихо и пусто, с ними будто бы утекла вся энергия. Дазая, как и ожидалось, в классе тоже не было. Только вот юноша не знал, к лучшему это или нет. Он уселся за свою парту, достав учебники по алхимии. Сегодня был лекционный урок, но Ацуши даже не пытался слушать учителя. В его голову лезли самые разнообразные мысли. Медленно рвзмышления о Дазае перешли к самым простым вопросам. Как он вообще докатился до такого? Почему вообще он так спокойно воспринял свой переход в этот мир? Почему он просто не мог жить своей обычной жизнью? Все вопросы он писал в конце своей тетради, отвечая на некоторые из них. Урок прошел в полном самокопании. Он устал. Устал решать и не решаться. Ученик вышел из кабинета после звонка. Он медленно шел по коридору, погрузившись в свои мысли. Он принял решение. Наконец-то его заплывший взгляд прояснился, и Накаджима поднял голову. В эту минуту он увидел идущих по коридору Акутагаву и Чую. Сначала все его тело напряглось, и как-то неестественно исказилось его выражение лица, а затем в нем вспыхнул морозный гнев, когда он вспомнил, что именно Чуя избил Кеку. Ученики медленно приблизились друг к другу. Неожиданно Рюноске остановился. — Здравствуй Ацуши-кун. Я хотел поговорить, есть минутка? — демон слегка улыбнулся, указывая рукой на пространство под лестницей. Тигр в недоумении посмотрел на брюнета, а затем и на то место, куда указывал его палец. Ацуши не подал вида и кротко кивнул. Трое учеников направились в укромный угол. Тигр расположился в углу стен, двое же монстров расположились чуть поодаль, закрывая блондина спинами. — Слушай, Ацуши… Мори Огай уже говорил с тобой по поводу перевода? — начал Рюноске в довольно добродушном тоне, который был совершенно ему несвойственен. Накаджима утвердительно кивнул, подняв уставший взгляд на этих двоих. Ему было сложно сдерживать себя. — Ты уже принял решение? Не то чтобы я тебя тороплю, просто уже подходит конец триместра, и было бы неплохо, если бы ты — — Я отказываюсь, — холодно ответил ученик, прервав незаконченную фразу оппонента. Он уже приготовился идти. — Что? Почему?! Это же идеальный шанс для тебя! — Выкрикнул Акутагава, изменив тон своего голоса. Теперь он был больше похож на самого себя. — Ты сможешь учиться в лучшем классе и тебе не придется терпеть этих отбросов! Тут тигр потерял остатки самообладания. Он не мог позволить такую наглость — называть дорогих ему людей отбросами. Его зрачки сузились, глаза словно стали больше, клыки удлинились, и все его естество стало диким и угрожающим. — Единственные отбросы — вы сами! Ведь это же так приятно, избивать и унижать тех, кто слабее тебя! Какое величие! — он с вызовом посмотрел на Накахару. У рыжеволосого искривилось лицо — он был в ярости. Акутагава же в это время схватил ученика за воротник его рубашки и с силой потянул на себя. — Да как ты смеешь?! От куда ты вообще — — Оя… какие знакомые лица. Господа, вы немного зазнаетесь, — прозвучал спокойный, холодный голос позади. Послышались размеренные шаги. Это был Дазай. Он довольно быстро оказался рядом с собравшимися учениками. Не успел Накахара обернуться, как длинные пальцы русала вцепились в рыжие волосы. Шатен с силой оттащил миниатюрное толе вампира, и уже через секунду с еще большим усилием впечатал его лицом в стену. Вампир сполз вниз по стене, оставляя кровавую дорожку. Акутагава резко отпустил тигра и попытался отойти вглубь лестницы, чтобы успеть использовать свою силу, но опоздал. Дазай с неумолимой скорость схватил того за руку, а затем легким движением вывихнул ему плечо — тот успел лишь взвыть от боли. Тигр прижался к стене. Акутагава оказался на полу от сильного толчка. Перебинтованный юноша наступил ему на кисть той самой руки, которую и сломал в прошлый раз. — Я вижу, до тебя с первого раза не доходит. Я вроде ясно выразился — ты не имеешь права даже подходить к нему! — прокричал шатен со свирепым взглядом. Он наступил ногой на кости демона. Послышался хруст и новый вопль. Тигр уже был на половину трансформирован, нужно было прекращать все это. Но и тут его прервал строгий голос, который донесся со спины. — Довольно, вы оба! — это был голос Фукудзавы. — Ко мне в кабинет, сейчас же! Каору, сходи до Анго, этим двоим нужна медицинская помощь. Учитель с помощью телекинезы вытащил своих учеников из-под лестницы и направился в класс. Оба юноши послушно последовали за ним. Когда они зашли в кабинет, повисла давящая тишина. Фукудзава был в ярости. Телекинезом он отодвинул стулья у первой парты среднего ряда, а сам встал возле учительского стола. Ацуши сел первым, Дазай же некоторое время думал с раздраженным видом, но в итоге сел на предложенное ему место. — Вы хоть понимаете, что вы натворили?! Благо директор в отъезде, иначе бы разбирательства были более серьезные. Акико видела, как ты идешь с этими двумя куда-то по коридору и сообщила мне об этом. Я просил вас не лезть на рожон! — его грозный голос эхом раздавался в кабинете. Ацуши вжимался в сиденье, и, опустив голову, безучастно глядя в одну точку. Осаму же всем своим видом показывал свое недовольство, с вызовом смотря на своего учителя. — Фукузава-сенсей, я просто защищал своего одноклассника. Если бы не пострадали они, то пострадал бы Накаджима. — с усмешкой проговорил русал, щелкая костяшками своих пальцев. — Осаму Дазай, ты слишком много внимания привлекаешь к себе в последнее время. Как я понял, ты был инициатором данного столкновения. Что бы больше я не слышал никаких новостей от тебя. Ты отстранен от занятий до начала следующей недели. Вон из школы. Осаму хихикнул. Он демонстративно встал и поклонился самым элегантным образом. — Покорнейше благодарю, учитель, я вам торжественно клянусь, что такого больше никогда не повторится. — Шатен выпрямился и положил руку на сердце. Затем о вышел из класса, громко хлопнув за собой дверью. Фукузава шумно выдохнул и устало посмотрел на оставшегося тигра. Блондин то и дело переводил взгляд с двери на парту. — Ацущи, зачем они тебя позвали на разговор? Я сомневаюсь, что ты был инициатором. С ответом юноша временил. Он хотел сейчас выбежать из класса, но так боялся этой встречи. Хотя, он все равно сейчас остался здесь. — Они хотели, чтобы я перешел в их класс. Я дал явный отказ. Им это не понравилось, тут и подоспел Осаму… Учитель снова выдохнул. Все же, от тигра информацию было получить куда проще. Хотя ситуация, которая складывается сейчас, не очень то утешает. Он продолжил допрос. — Ты же понимаешь, что нам не стоит ввязываться в явные конфликты? Мы должны дождаться, когда Ранпо… Ацуши не слушал, он лишь кивал головой с пустым взглядом до конца всей этой лекции. Дазай вышел из кабинета, и, завернув за угол, прислонился к стене. Его сердце бешено колотилось, да так, что, казалось, оно может остановиться в любую секунду. Он был счастлив увидеть возлюбленного, но ему было горестно от того, каким образом им пришлось встретиться. Да и не планировал он с ним встречаться сегодня лично. Все-таки, не стоит его больше подпускать к себе. Он уже все решил, не следует отступать от данного себе обещания. Дазай медленно спустился на первый этаж по ступенькам лестницы и очутился возле медицинского кабинета. Даже отсюда он мог чувствовать резкий запах спирта. Нахлынули детские воспоминания. Он отмахнулся и от них и, уверенно отворив дверь, вошел внутрь. Сакагучи Анго сидел в белом халате за своим письменным столом и быстро писал какие-то бумаги. На звук подступающих шагов он обернул голову и удивлённо распахнул уставшие глаза. На лице появилась мягкая и чистая улыбка. — Дазай, рад тебя видеть здесь. Давно уже не захаживал. Уроки решил прогулять? — Я ненадолго. — кротко ответил тот и сел на стоящий напротив стола небольшой диванчик. — Как ты? Сакагучи удивленно изогнул бровь, этот вопрос порядком его удивил. Обычно Осаму никогда не интересовался, как у медбрата дела. — Да, вроде как, в норме… Слышал, вы с Ацуши устроили перепалку с другими двумя учениками. Если Акутагава отделался повязкой и парой таблеток, то Чуя до сих пор даже в себя не пришел, лежит в палате. От тебя я конечно всего мог ожидать, но Ацуши то? — Он лежит в палате с Кекой? — Ну да, где же еще? — Перевези его в подсобку, другое помещение, сделай что угодно, но я не хочу, чтобы этот урод лежал в одной палате или рядом с ней. Сакагучи многозначительно промолчал, но он явно прочитал раздражение шатена. Он не стал лезть с вопросами касательно этого, но спросил, чтобы перевести тему: — Как твои дела? Все так же не ходишь на половину занятий? Удивляюсь до сих пор, как тебя не вышвырнули из школы. — Естественно. Скучно, не интересно. Я приношу домашние, а этого вполне хватает для оценок. Все равно большинство информации я уже где-то да изучал. Я просто думал, что давно уже к тебе не заходил. Рад, что у тебя все в порядке. Ну, я пойду, не буду отвлекать тебя от твоих дурацких отчетов. Я бы повесился столько бумаг заполнять. Бывай. Анго разочарованно опустил плечи, усмехаясь. — Ты прав, работы и правда очень много. Но ты заходи после каникул, я буду очень рад! Дазай на мгновение остановился в дверях, а после безмолвно вышел из кабинета. Тем временем Накаджима вышел из кабинета классного руководителя. Он был измотан окончательно и медленно и вяло спускался вниз по лестнице. Единственным желанием сейчас у него было оказаться в постели собственной комнаты. Однако он хотел еще проведать Кеку, а это дело он не мог позволить себе отложить. Как только он вышел с лестницы на первый этаж, то заметил идущего на встречу ему Дазая. Вот оно — нужный момент. Тигр был счастлив, что смог его увидеть. Он был готов рассказать ему все и за все извиниться, но слова застыли в его горле комом, когда он смог рассмотреть выражение лица русала — оскал и сверлящий взгляд. — Я говорил тебе, что больше не хочу тебя видеть. Собственно, скоро мне не придется видеть твое назойливое лицо. Шатен пихнул плечом тигра и быстро вышел из здания школы. Накаджима был поражен, он не смог ни сдвинуться с места, ни произнести и звука, прямо как вчера. Страх сковал его на некоторое время, а когда он уже отошел от этого состояния, то понял, что с Дазаем говорить сейчас бесполезно. С этой мыслью у блондина что-то кольнуло в груди. Он поплелся в медицинский кабинет. Сакагучи сидел все на том же месте, но на этот раз обернулся на звук открывшейся двери. — О, Ацуши-кун? Заходи, заходи, ты выглядишь изнеможённым, что-то случилось? Тигр медленно закрыл дверь и слегка поклонился в знак извинения за вторжение. Он прошел внутрь и сел на тот же диван, на котором несколько минут назад сидел Дазай. В это время Анго встал со своего места и достал из шкафчика на стене пакет с ароматными травами — это был чай. Когда же медбрат залил ароматный напиток горячей водой, то приятный расслабляющий аромат разнесся по всему кабинету. Даже просто от этого уже становилось как-то легче. Сакагучи протянул чашку Накаджиме и тот с благодарностью ее принял. — Это тонизирующий чай, но сон он не заменит, так что ты обязан сегодня хорошенько отдохнуть. — он улыбался, усаживаясь на свое место. — Что привело тебя ко мне? Отпив чая, Накаджима облегченно выдохнул. Он чувствовал себя куда лучше. — Вообще, я хотел спросить вас о состоянии Кеки, но, если я правильно понял, к вам заходил Дазай? Он что-нибудь говорил? — Да, он заходил. Кека еще не пришла в себя, ты пойми, это займет какое-то время, ей нужен покой. Как только она придет в себя, я обязательно вам расскажу. Дазай выглядел немного странным, он просто заходил проведать меня, что странно для него. Выглядел здоровым, а что-то случилось? Блондин грустно усмехнулся. Видимо он единственный, кто так убивается из-за случившегося. — Мы с ним повздорили… Серьезно… Сакагучи отложил бумаги и устремил все свое внимание на ученика. — Не знаю, что между вами случилось, но тебе, наверное, кажется, что он очень холоден по отношении ко всему. Не вини его, он просто был таким с тех пор, когда его встретил мелким мальчишкой. Это его защитный механизм. Он не привык быть с кем-то в каких-либо отношений, а потому любую оплошность или недопонимание воспринимает в штыки. Все образуется, он отойдет. Я не думаю, что у вас случилась серьезная ссора. Единственная его проблема — Дазай часто впадает в крайности. Надеюсь, тебе это хоть немного поможет. Накаджима внимательно слушал каждое слово и с каждым предложением ему становилось все страшнее. Впадать в крайности. Странное поведение. Речь. Никогда. Не придется. Уродлив. Не заслуживаю жить. Единственный. Гнев. Все их диалоги мелькали у него в голове с бешенной скоростью, смешиваясь в один единый гул, и, словно гром, его поразило страшное осознание вещей. Он мог бы взвыть, но лишь подскочил, выронив из рук чашку, которая разбилась вдребезги. Он с извинением резко выбежал из кабинета и понесся к выходу из школы. Сакагучи остался один в своем кабинете в полнейшем недоумении. Он посмотрел на разбитую чашку. Тигр добежал до комнаты Дазая и с силой стал дергать ручку, но дверь была заперта. Он выбежал из здания общежития и в панике оглянулся по сторонам. Куда, куда он мог пойти? Школьная крыша? Нет, он бы его почувствовал. Почувствовал. Обоняние? Накаджима взял себя в руки и выдохнул. Его руки и ноги обратились в мощные лапы, глаза приобрели звериный блеск, на голове появились уши, а главное, его обоняние обострилось в несколько раз. Хорошо, что ученики еще в школе, запах не смешается с остальными. Тигр закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на столь родном, знакомом запахе, который он чувствовал не раз, такой сладкий и пьянящий. Ему понадобилась минута, и… Есть! Он пошел, кажется, на запад? Неужели к тому самому месту? Паника снова овладела телом юноши, но сейчас это сработало в положительную сторону. Тигр бросился по знакомой дороге. Медленно его бег на задних лапах превратился в бег животного, а еще позже он полностью перевоплотился в большого белого тигра. Он с лёгкостью пружинил на лапах, преодолевая большое расстояние в пару прыжков. Он хочет верить, что все обойдется. Дазай тем временем поднимался на свой любимый отступ. Под его ногами трава переливалась всеми цветами, что были только известны. Стрекотание насекомых отдавалось музыкой в ушах, а сам русал напевал себе песню. Ту самую, которую когда-то спел Ацуши. Не небе красовалась полная красная луна. Шатен покачивал головой, подходя к краю обрыва. Он посмотрел вниз, от высоты начинала кружиться голова. Наконец-то он сможет закончить то, что так давно пытался сделать. Он сожалел о слишком многом, но отступать не имело никакого смысла. Он не принесет ничего хорошего миру. Было бы проще, если бы он умер еще в детстве. Дазай занес одну ногу прямо над пропастью, прикрыв глаза. Его заставил отступить назад и обернуться шум, похожий на топот. Развернувшись, его глаза раскрылись от удивления. Он увидел уже знакомое ему существо. Тигр остановился в пяти метрах от русала. Большое животное медленно уменьшилось, кошачья морда превратилась в уже привычное лицо, перед ним предстал Блондин в незавершенной трансформации. Он тяжело дышал, опираясь на свои колени. — Дазай, прекрати все это! Я умоляю тебя! — взвыл тот, обращая взор к стоявшему на отступе шатену. Дазай напрягся и переменился в лице. — Я велел тебе не подходить ко мне! Зачем ты пришел?! Я уже давно пытался покончить жизнь самоубийством! Я не имею права жить! — на его лице отражалось глубокое отчаяние. — Да кто сказал тебе такую чушь?! Любое существо имеет право на жизнь, а ты в особенности! Скольким ты помог?! Скольких спас! Не смей мне говорить о том, что ты не заслуживаешь жить! Дазай прикусил губу, гнев медленно выступал наружу с другими чувствами, словно в нем проснулся вулкан. — Я убил собственную мать! — Накаджима застыл и затаил дыхание. — Я убил ее собственными руками! Она пыталась меня задушить подушкой во сне, убить меня, собственного ребенка! Она постоянно твердила мне, что я уродлив, что я не заслуживаю места в этом мире! Почему я не мог родиться русалкой?! И я убил ее! Убил, чтобы выжить! И ради чего?! Я стольким причинил боль, так какое право я имел появляться в этом мире?! Тигр приутих. Он стал медленно подходить к русалу, говоря в пол голоса. — Ты был не виноват, твоя мать была не в себе. Ты защищал себя. Ты все сделал так, как нужно было. Если бы ты не появился на свет, кто знает, что было бы с Кекой? Как бы сложилась жизнь Сакагучи? Никто из нас не жалеет, что ты появился в нашей жизни! Я тоже. Дазай Осаму, я… Я люблю тебя! Я не переживу твоей потери! — выкрикнул Накаджима. Все его слова выходили от сердца, на глазах выступали слезы. Дазай стоял безмолвно, его глаза тоже были на мокром месте. Он мотал головой, не мог принять всего этого. — Я принимаю тебя таким, какой ты есть. Я приму любого тебя, я не оставлю тебя ни за что на этом свете! — Накаджима медленно подходил все ближе и ближе, протягивая к русалу руки. — Ты заставил меня улыбаться, ты стал тем, из-за кого я действительно стал наслаждаться жизнью. Я хочу стать таким же и для тебя. Я люблю тебя. Если ты применишь на мне приказ, я сквозь агонию и страх пойду к тебе, если ты прыгнешь, то я прыгну следом за тобой. Так почему бы нам не быть счастливыми вместе? — слезы уже ручьем стекали по щекам бледного тигра. — Ты понимаешь, что значит любить меня? Я русал. Я не отпущу тебя, даже если ценой этому будет твоя собственная жизнь! Я буду ненавидеть всех, к кому ты будешь добр, я не специально… но так будет, просто потому что я таким родился! У тебя не получится разлюбить меня, потому что иначе я убью тебя! — Я согласен. — с улыбкой ответил Ацуши. — Разбей мне сердце, ударь меня, поцелуй или люби. Делай все, что захочешь — я весь твой. Накаджима развел руки и стоял перед ним чистый и искренний. Дазай заплакал как малый ребенок. Он бросился к нему и обнял так крепко, что у Ацуши сперло дыхание. Они оба завалились на траву, излучающую мягкий свет. Дазай не переставал лить слезы, блондин же мягко гладил его по спутавшимся волосам. Он был счастлив, он понял, что именно ему было нужно. — Теперь все будет хорошо, — тихо прошептал он на ухо Осаму, устало прикрыв глаза.