***
Чимин с громким «охтыжблять» падает с кровати и запоздало прикрывается кусочком одеяла, широко раскрывая глаза. Перед ним всё ещё Юнги. Живой. Из плоти и крови. А ещё голый и, судя по вставшему члену, ещё и возбуждённый. Приехали… — Скучал, Мини? — после нескольких секунд тишины поинтересовался блондин, продолжая наблюдать за таким милым и смущённым другом. «Боже… Я не готов был к такому, но спасибо судьбе за такой подарок»… Чимин растерянно хлопает глазами и краснеет, не выдерживая вида голого Мина в его постели. Ему и так потрясений на год вперёд хватило. — Ч-чего? Ты… Ты ведь… О боже! Я умер?! — неожиданно воскликнул Чимин, так и не придя полностью в себя. У него продолжал нервно дёргаться глаз, от такого вот сюрприза. Юнги коротко хмыкнул и лениво потянулся к вздрогнувшему парню, резво затаскивая его обратно в постель и, прижимая того поближе к себе. — Давай просто полежим так несколько минут, а затем я всё тебе объясню, Чимин-и, — хрипит Мин и утыкается носом в мягкие волосы младшего. Чимин совсем уж теряется, вздрагивая от столь невесомых прикосновений человека, который, по сути, не должен быть сейчас с ним рядом. Ведь мёртвые не восстают из могил… И как-то невовремя Чимину вспомнился недавно просмотренный ужастик про зомби. Парень замирает от страха и на всякий случай принюхивается к Юнги. От которого совсем не пахнет мертвечиной. Разве что мылом и почему-то молоком. — Ох, совсем не хочу тебя отпускать, но объясниться всё же стоит. Не хочу, чтобы и ты тоже умер. От страха только, — со смешком выдаёт Мин и мягко отстраняет от себя растерянного друга. Внутри Юнги уже вовсю клокочет нежность вперемешку с похотью, что прям уж никак не вяжется с данной ситуацией. — Мм… Поясни, а иначе я закричу и вызову полицию. И врачей. И психиатров, если на то пошло… — лепечет Пак, нервно кусая губы. Спасительного одеяла на нём нет, рядом мёртво-живой Юнги, а у него самого стоит так, что можно уже не заебывать себе мозг и вздрачнуть прям так. При свидетелях. Если конечно у Чимина всё ещё галлюцинации. Юнги обхватывает дрожащего Пака за талию и нежно целует в шею, вызывая ещё больше мурашек на теле младшего. — Мини, я конечно понимаю, что в это трудно поверить, но я живой. Не зомби, о котором ты сейчас думаешь, а настоящий Мин Юнги из плоти и крови. Твой друг, — шепчет блондин, сам не понимая, зачем он вообще вставил последнюю фразу. Просто она совсем не подходит под эту ситуацию… — Боже… Ты серьёзно?! Ты думаешь я в это поверю?! У меня просто непорядок с головой, вот и мерещится всякая хрень… — бубнит про себя Пак, но тут же вскрикивает от резкого падения на спину. Юнги с особым наслаждением сжимает его бёдра и удобнее устраивается меж ног парня. — Ты ч-чего?! — Вставить тебе хочу. Возможно только тогда поймёшь, что я не плод твоего воображения, — спокойно заявляет Мин и без особого стеснения трётся членом меж упругих половинок охуевшего ЧимЧима. А ведь Юнги обещал, что выебет. И он привык свои обещания сдерживать в любом случае. — Хен! — О, уже хен! Так лучше. Если ещё и любимым меня назовёшь, то я точно не выдержу, крошка, — дразнит Мин, облизывая губы и прикрывая от наслаждения глаза. Как долго он мечтал об этом… — Какой ты мягкий, Чимин-и… Пак от шока не знает, что сказать, но всё же пытается остановить это безумие. А когда слышит комплименты из уст Мина, то уж совсем теряется. Щёки уже полыхают красным, а внизу живота приятно тянет. — Ты… Что с тобой творится?! Не могу же я с глюканами переспать! — неожиданно орёт Чимин и сам своего порыва стыдится. Юнги замирает на пару секунд, а затем на его лице появляется ехидная ухмылочка. Он наклоняется к алому ушку Чимина и слегка дует на мочку. — То есть то, что именно я буду тебя трахать, не смущает? Главное, что с глюками нельзя, а с самим Юнги значит можно? Хитрюга ты, Мини… — хрипит Мин и целует парня в мочку уха, цепляя языком крохотное колечко на нём. — Ч-чего?! Да нет же! Прекрати, хен! — вопит Чимин и активнее отпихивает от себя обнаглевшего блондина. Последний лишь гогочет во весь голос, не принимая этих жалких попыток всерьёз. — Не будь недотрогой, Мини. Я же знаю, какой ты на самом деле развратный… — шепчет Юнги, оглаживая мощные бёдра «друга», которого, как никогда хотелось до пятен перед глазами. Он уже шесть лет на эту заманчивую попку засматривается. А значит в награду за столь долгое терпение он её и получит. Со всеми процентами. — Хен, перестань. Если это такая шутка, то очень несмешная! — лепечет Чимин, здорово испугавшись за сохранность своей задницы. Если он как-то и умудрился с Юнги переспать в прошлом, то сейчас он не должен этого допустить. По крайней мере, пока не разъяснит всю ситуацию. — Ну, что опять?! — недовольно бурчит Мин, нехило получая пяткой по лицу. — Не смей, Юнги! Спать с трупом я не собираюсь! — А то, что мой член всё ещё функционирует разве делает меня трупом?! Не неси чепухи, Мини. Просто позволь мне засадить тебе поглубже и наконец-то признаться в своих чувствах, — ворчливо поясняет Юнги, отчего Чимин перестаёт трепыхаться и тут же замирает от его слов. — В каких чувствах? Блондин улыбается и невесомо целует притихшего парня в губы. — Я люблю тебя, Мини. Заебал ты меня, если честно со своей «дружбой» — со смешком заявляет Юнги и вновь целует Пака в губы, на этот раз уделяя им гораздо больше времени. Чимин пытается понять, что вообще творится в этой жизни и неосознанно прикрывает глаза, отвечая со всей пылкостью, что вообще у него была. Кто-то из них беспокоился по поводу неожиданной встречи? Да ну… Им уже на всё это поебать с высокой колокольни. Ибо один слишком долго тупил, а другой слишком долго ждал. Пора бы прекращать это и наконец-то сделать всё, как надо. Юнги сильнее прижимает тело Пака к кровати и невесомо водит членом между ягодицами, ловя губами несдержанные стоны Чимина. — Хен… Юнги не дал Паку договорить, продолжая проталкивать свой язык внутрь, а его руки уже вовсю сминали сочные бёдра парня. Температура у обоих уже настолько повысилась, что стало просто невыносимо лежать на влажных от пота простынях. А ведь они только начали… Юнги лишь на секунду отстранился от Пака, помогая тому мягко опуститься на пол, прямо на мягкий пушистый коврик. Когда-то именно здесь они обычно делали домашку, ржали над тупыми комедиями, а теперь трахаются, словно друзья с особыми привилегиями. Вот только, в отличии от остальных между ними яркой полоской проскакивало слово «любовь». Юнги ободрительно чмокнул парня в губы и как-то ухитрился незаметно вытащить из прикроватной тумбочки лубрикант со вкусом клубники. Уж очень любил Чимин эту ягоду. — Развратница… Пак хмурит брови, пытается обиженно отпихнуть старшего от себя, но тот, будто предугадывает действия парня. Ощутимо надавливает ладонью на его член, а затем медленно ускоряя темп двигает ей по всему стволу, заставляя Чимина буквально захлебываться в своих стонах. Боже… Чимин кончает слишком быстро, пачкает ладонь Мина и свой живот, и шумно дышит, пытаясь прийти в себя. Юнги даёт ему лишь минуту, прежде чем выдавливает на свои пальцы скользкий гель с приторным запахом клубники, а затем размазывает его по колечку мышц Пака, осторожно проталкивая первый палец внутрь. — Мудак… — срывается с губ Чимина, и он нетерпеливо подается бёдрами вперёд, цепляя руками за плечи хена. На которых уже вовсю расцветают алые полосы. — Не сжимайся так сильно, Мини. Только не сейчас, а иначе снова позорно кончишь слишком быстро… — ехидно шепчет Юнги и резко проталкивает внутрь ещё два пальца, пытаясь отыскать нужную точку. Чимин хнычет от дискомфорта, нетерпеливо ёрзает на коврике и неосознанно поглаживает себя по бёдрам. Ещё одна дурацкая привычка Пака. Юнги думает, что с Чимина уже хватит, когда натыкается на тот самый комочек нервов внутри, посылая по телу Пака волну наслаждения. Блондин чмокает запыхавшегося Мини в правый сосок и выдавливает себе на ладони ещё больше липкого геля. Размазывает его по длине своего члена и наблюдает за тем, как медленно он входит внутрь, мгновенно напрягшегося Чимина. С губ парня срывается ещё один несдержанный стон, и Юнги считает его сигналом к продолжению. Поэтому он начинает медленно двигать бёдрами, с громким хлюпом то вытаскивая член полностью, то вновь проталкивая его глубже в Пака. — Боже… Чимин подмахивает бёдрами в ответ, несдержанно стонет, старается расслабиться, но бешеный темп просто не даёт этого сделать. Член, то и дело выскальзывает из Чимина, из-за слишком сильных толчков, отчего Мину приходится сильнее прижать к себе это покрасневшее недоразумение. Юнги переворачивает Пака на живот, заставляет прогнуться в спине и вновь с громким хлюпом входит под нужным углом. Просто невозможно… С губ Чимина уже стекает струйка слюны, медленно падая на махровый ковёр, так же, как и сам Пак, колени которого уже подгибаются от столь бешенного темпа. Он никогда бы не подумал, что Юнги, который по натуре своей был тихим, может оказаться в постели таким ненасытным и эмоциональным. Как же Чимин соскучился по нему… Мин чувствует, как бархатные стенки внутри сжимают его член и не может уже остановиться. Чимин кончает первым. Его долго потряхивает. Он даже встать не в состоянии. Продолжает лишь вздрагивать от непрекращаемых толчков внутри и кайфовать от того, как внизу живота приятно тянет. Юнги тоже уже не выдерживает и едва успевает выйти из расслабленного Пака, кончая прямо тому на спину. — Ох… Теперь согласен с тем, что я не плод твоего воображения? — Да… Но это не меняет того, что я переспал со своими глюками… И Чимин теперь реагирует на всю эту ситуацию, как нормальный человек. Он падает в обморок.***
Чимин медленно открывает глаза. Растерянно поднимается с постели и оглядывается по сторонам. — Что, блять, произошло? Мне приснился странный сон? Он опускает свой взгляд вниз и отмечает на своём теле кучу мелких засосов, которые длиной дорожкой спускались прямо к паху парня. Чимин мгновенно побагровел, вспоминая недавние события. Стыдливо спрятался под одеялом с головой и сильно закусил нижнюю губу. Как он после этого будет смотреть ему в глаза?! Чимин сидит таким образом пару минут, а затем всё же решается встать. Взять себя в руки и высказаться наглому Юнги обо всём, что он думает. Вот только полностью встать на ноги получается не сразу. Колени вовсю подгибаются под тяжестью собственного тела, а внизу живота всё неприятно ноет. С недовольным пыхтением, Чимин натягивает на себя чистые боксеры и двигается в сторону кухни, краем уха уловив посторонние звуки на ней. А там Юнги. Живой Юнги, готовящий рамен в любимом передничке Чимина с щеночками. Юнги, который никогда в своей жизни не готовил для себя. Не то, что для кого-то. — Доброе утро, Мини. Как спалось? Хочешь есть? Рамен почти готов, — с лёгкой улыбкой поясняет Мин и подходит ближе к Паку. Целует того в губы и просит сесть за стол, осторожно подталкивая замершего Чимина к столу. — Хм… Кто ты и что ты сделал с Юнги? Блондин хохочет в голос и шлёпает любопытного парня по попе. — Я Юнги. Тот Юнги, который ел с тобой перец и отравился. Тот, кто терпел твои закидоны и смотрел с тобой эти тупые комедии. Тот, кто почти шесть лет ухаживал за тобой, а ты думал, что мне просто не хватает секса. Ты мне даже свою кандидатуру предложил! — воскликнул Мин. — Не было такого, — нахмурился Пак. — Было. Ты был пьяным в стельку, а я тебе впервые признался. Ты попросил доказать это и трахнуть тебя. Я почти смог, но ты уснул прямо на самом интересном месте, — отбил подачу Юнги и поставил перед Чимином тарелку с дымящейся лапшой. Пак тихо поблагодарил хена и принялся за еду. — Ешь, набирайся сил для следующего раунда. Чимин моментально закашлялся от таких слов и смущённо взглянул на повеселевшего Юнги. Таким искренним Чимин видел его редко, а теперь… Парень сам не заметил, как начал лить слёзы. Уткнулся в тарелку с раменом и плакал, вспоминая, сколько же он боли перенёс без Юнги. — Ты чего? Опять в слёзы? Я же просто пошутил… Болит? Очень сильно? Я был слишком плох? Чимин смеётся сквозь слёзы и отрицательно качает головой. Затем неожиданно заключает растерянного Мина в крепкие объятия и безостановочно хнычет, пытаясь что-то сказать. — Хен… Больше никогда меня не покидай… Я же… Я же… Юнги прерывает парня, целуя мокро и несдержанно, а затем серьёзно смотрит на притихшего Пака. — Можешь не говорить, Мини… Если я вновь стал человеком, то это больше не имеет значения. Я и так теперь знаю, что ты меня любишь… — с хитрой улыбочкой выдаёт Юнги и озорно подмигивает Чимину. — Хен… Я люблю тебя… И тут Юнги всё же впадает в осадок.***
— Кстати, что ты имел в виду под «я снова стал человеком»? — не понял Чимин, чувствуя, как член хена осторожно проникает в него полностью. — Ты серьёзно решил поговорить об этом сейчас?! — Угу. — Боже… Я просто оказался в теле кота, а когда ты признался себе, что любишь меня, то, бац, и я вновь стал человеком. А давай теперь нормально потрахаемся и забудем обо всей этой ерунде! — просит Юнги и начинает медленно двигаться. — Хм… А кот был белым? — Да… — Наглым? — Возможно… — Если это то, о чём я думаю, то тебе не жить, хен… Я отплачу тебе за все описанные тапки… Ей Богу, лучше бы кастрировал… Вот только обещанной мести не последовало. А всему виной наглый, пушистый, прелестный и хитрый кот по имени Юнги.