На цепи

…руки тяжелеют, будто вместо крови в вены набежал свинец. Плохо. Гибкость пальцев для вора — первое дело, без нее ты все равно, что вовсе без рук. А уж то, что они скручены за спиной, дело десятое… тетива, стягивающая запястья, врезается в кожу, оставляя сочащиеся кровью отметины, но Кунг Джин не оставляет попыток высвободить руки, пока облаченный в костяные доспехи конвой тащит его по грязным улочкам столицы Внешнего Мира. Его поймали при попытке влезть в святилище Шао Кана. Новый Император чтил память своего предшественника, украсил и обновил его храм — а также пожертвовал множество занятных вещей, полных силы, среди которых было кое-что, крайне необходимое молодому вору. После недельной подготовки, изучения обстановки и маршрутов ночных патрулей — вот так глупо попасться на простейшем охранном заклятии! «Это тебе не Земное Царство» — раздраженно напоминает себе Джин. — «Надо будет разжиться каким-нибудь амулетом, находящим подобные ловушки. Как только выберусь…» К счастью, его не узнали. Два года назад, когда Шиннок вырвался из заточения, он наворотил здесь дел, даже вступил в схватку с Коталь Каном. С такой славой, да еще и вспоминая последующее развитие событий, лучше не попадаться в лапы страже; а уж если попался — сиди тихо до последнего, оставаясь неузнанным. Ну да, закинут его в тюрьму: в грязную камеру с обленившимся тюремщиком, на тюфяк с гнилой соломой… сбежит, не в первый раз. С возвращением оружия, отобранного стражей, придется повозиться, так же, как и с ссадинами на ребрах — его хорошенько отпинали при поимке — но это мелочи по сравнению с тем, что грозит ему, если…  — Почему вы покинули свой пост? Насколько я помню, Император не издавал указа, отменяющего наказание для ушедших в самоволку. О, нет. Кажется, его воровская удача ушла окончательно, даже хвостом на прощание не вильнула. — Вора поймали, господин, — натужно выдавливает из себя один из стражников. Видно, что он боится стоящего перед ним человека. — В храм пролез…  — Да? — судя по голосу, говорящий усмехается. А потом жестко приказывает. — Покажите. Висящего на собственных локтях Кунг Джина немедленно вздергивают, закидывая в более-менее вертикальное положение. Парень зло отплевывает кончики волос, выбившихся из тугого хвоста, поднимает взгляд — и в неясном свете факелов из душной ночной темноты к нему выступает тот, кого он хотел бы увидеть меньше всего на свете. Эррон Блэк. Наемный убийца Коталь Кана, Шиннока ему в задницу. С ним вор схлестывался в свое прошлое появление, так что надежды, что его не опознают, у него нет. Как и расчета на удобную для побега тюремную камеру… Проклятье. Стрелок тоже узнает его — Кунг Джин видит, как полыхают его темно-серые глаза. Опускается на корточки, так, чтобы их лица оказались на одном уровне; маска скрывает все, кроме глаз, но парень уверен, что наемник растягивает свою пасть в звериной усмешке.  — Кто тут у нас… надо же. Я догадывался, что с головой у тебя не в порядке — но не настолько, чтобы вернуться назад, да еще в храм влезть. Считай, что я удивлен. Джин смеряет его презрительным взглядом, но до ответной колкости не снисходит. Блэк поднимается на ноги и, шагнув вперед, перехватывает вора у стражи. Не за плащ, как его тащили до этого — за сведенные и связанные вместе локти. Цепко, не оставляя ни единой надежды на освобождение.  — Его оружие, — коротко требует он. Один из стражников, чуть замешкавшись, протягивает ему лук и чакрам, завернутые в какое-то тряпье. — А теперь возвращайтесь на пост. Этот выскочка — моя забота. Вор зло шипит сквозь зубы и предпринимает попытку вывернуться: это его последний шанс удрать. Но Эррон Блэк жестко осаживает его одним резким движением, почти выбивая плечи из суставов.  — Дернешься еще раз — сломаю пальцы, — спокойным, даже будничным тоном оповещает он; сразу видно опытного человека, знающего, чем угрожать промышляющему воровством лучнику. И Кунг Джин стихает, окончательно принимая свою поимку. Нет, он не сдается — просто понимает, что сейчас ему ничего не светит: лучше выждать удобного случая, запудрить пленителю мозги мнимой покорностью. А там, глядишь, и подвернется возможность… Звук топота тяжелых костяных сапог оповещает, что стражники отправляются обратно на свой пост, но обрадоваться уменьшению количества потенциальных преследователей вор не успевает — наемник буквально вздергивает его на ноги и стремительно шагает куда-то вглубь города, увлекая пленника за собой. Парень пытается упереться, но подошвы мягких сапожек только скребут по неровным плитам дороги, не оказывая заметного сопротивления.  — Ну и куда потащишь меня теперь? — ядовито интересуется у стрелка Джин. — Опять к своему Императору, чтобы я еще раз набил ему его солнцеликую морду и ушел прочь на все четыре стороны? Хорош план, нечего сказать… Блэк никак не реагирует, даже не смотрит в его сторону. Бросив ему еще пару колкостей, лучник понимает, что пытаться вывести его из себя бесполезно, поэтому плюет на попытки и пытается осмотреться… тщетно: согнутая спина и быстрые шаги пленителя толком не дают рассмотреть и запомнить дорогу. К тому же чертов убийца идет по утопшему в ночи городу без факела. Тьма — хоть глаз выколи, Кунг Джин едва свои ноги различает, а ему хоть бы что. Но через какое-то время темнота отступает, вытесненная неясным светом огней. Муравейник из крошащихся песчаником домов, укрытых чешуйчатыми крышами из глиняной черепицы, остается позади, слышится стук алебард стражников, вытянувшихся при их приближении. Его действительно приволокли в императорскую крепость. И куда теперь? — в пыточную или все же Коталь Кану под ноги? Кунг Джин, хоть и вор, но является защитником Земного Царства, так что политическая подоплека налицо… Но он ошибается. Потому что после недолгого блуждания по каменным галереям Блэк почти волоком затаскивает упирающегося лучника по широкой лестнице и, свернув влево, берется за бронзовое кольцо резной массивной двери. Затейливая вязь орнамента на мгновение вспыхивает по краям («опять охранные чары!» — смекает парень), дверь распахивается — и наемник без церемоний заталкивает пленника внутрь. Брошенный через порог, Джин едва не пропахивает носом каменный пол, но шаолиньская выучка берет свое: получается превратить падение в перекат и, откатившись к стене, замереть спиной к ней, защищая самое уязвимое сейчас место — скрученные руки. Лучник старается не показывать свой страх, но тело перетряхивает. Сейчас, когда неудача сложила события совершенно непредсказуемым образом, подогретая опасностью память вспыхивает особенно остро. Кунг Джин вспоминает: когда-то наемник работал на «Черных Драконов». А репутация членов банды, особенно высокопоставленных, была под стать названию, черная… да и занимались они не только контрабандой оружия и убийствами — вообще всем, включая работорговлю. Кто знает, какие привычки остались у этого отморозка с тех времен? Если он притащил его не в темницу, не к императорскому трону, то… Джин невольно сглатывает, остро осознав свою беззащитность. Сбежать нельзя, выход заблокирован хозяином помещения, окон нет. Драться? Его оружие до сих пор у Блэка, а руки связаны. Попытайся напасть — и упадешь с простреленной головой: вор прекрасно знал, с какой скоростью наемник способен выхватить пистолет из кобуры. Убьет сразу, если повезет. Если нет… Напряженно замерев, он исподлобья следит за своим пленителем. Блэк же даже не смотрит в его сторону — неторопливо затворяет дверь, пробегает пальцами по тиснению на металле дверного кольца, заставляя проем на мгновение налиться матовым золотом… на какое-то время замирает в совершенной неподвижности. Если бы Кунг Джин видел его впервые — подумал бы, что убийца о чем-то размышляет. Воспользовавшись заминкой, лучник обегает комнату взглядом, подмечая детали. Здесь светло — насколько может быть освещено помещение без окон в мире, где понятия не имеют об электричестве — просторно и, пожалуй, даже неплохо. На предметах — столе, широком ложе, светильниках на высоких резных подставках, искусном орнаменте барельефов, вырезанных прямо на стенах и прикрытых тканевыми драпировками — лежит печать тяжелой роскоши. И почему-то неухоженности, чуждости, что появляется в помещениях, надолго оставленных людьми. Комната казалась заброшенной. Почти вся, кроме разве что небольшого пятачка у тяжелого каменного стола, нескольких стульев да оружейной стойки. Наверное, в других обстоятельствах он бы удивился этому наблюдению. Но сейчас… Эррон Блэк наконец-то оборачивается к замершему лучнику. Тот вздрагивает, поймав его взгляд: тяжелый, пристальный. Оценивающий. Даже не так — примеривающийся к чему-то. Стрелок разворачивается полностью, шагает в его сторону; Джин невольно отшатывается назад, вжимаясь в стену, потом, придя в себя, все же пытается нанести удар ногой… ха. Блэк даже не уклоняется — просто сокращает дистанцию и с размаху бьет парню кулаком под дых, прямо по оставленным стражей отметинам, заставляя скрючиться от боли. Не давая прийти в себя, резко разворачивает спиной к себе, вжимая в стену. Едва успевший спасти голову от удара вор пытается выдраться из хватки, невзирая на боль в иссеченных руках, в груди. За спиной слышится шелест металла, означающий лишь одно — нож, резко выдернутый из ножен.  — Замри, — короткий приказ лязгает передергиваемым затвором винтовки. И Кунг Джин покоряется, остро понимая: строптивость будет наказана немедленно. И очень жестко. Мозг немедленно начинает просчитывать вариации того, что именно с ним сейчас сотворят… …и не угадывает ни одной. Потому что Блэк делает именно то, на что вор никак не может рассчитывать — распарывает тетиву, удерживающую его руки за спиной. Сведенные плечи расправляются, отдаваясь ноющей болью, но Джин слишком ошарашен, чтобы заметить это. Да что там — он даже не пользуется моментом и не пытается оглушить оказавшегося рядом наемника, теряя прекрасную возможность для побега. Когда удивление проходит и разум подсказывает эту восхитительно удачную идею, она оказывается запоздалой: наемник уже разрывает дистанцию и делает шаг назад. Снова оглядывает его, что-то оценивая…  — Что? — огрызается лучник на его внимание.  — Подними плащ, — хмуро приказывает убийца.  — А, то есть ты мне руки освободил, чтобы я тебе тут стриптиз показывал? Блэк коротко фыркает на его подначку:  — Для подобных вещей здесь есть целый подвал с пленными эденийками. Поверь, ты им в подметки не годишься. Плащ, я сказал. Проглотив очередную колкость, Джин распускает завязки, стаскивая плотную ткань, берется за пряжки — и лишь когда сбитая ударами броня показывается на свет, он понимает, что именно углядел и в чем хотел убедиться наемник. Сквозь прорехи проглядывала его кожа, изукрашенная лиловыми потеками. Их густота и местоположение не нравятся вору; судя по взгляду Блэка — ему тоже. Развернувшись, он подходит к стойке, на которой висит несколько переметных сум из мягкой кожи, не глядя лезет в одну из них… не боится показывать спину: то ли уверен, что в случае необходимости даст отпор, то ли знает, что лучник не нападет. В руки Кунг Джина прилетает небольшой округлый предмет; все еще озадаченный происходящим парень рефлекторно ловит его. Вертит в пальцах, разглядывая… а, он знает, что это такое. Пористый камушек, чем-то похожий на вулканическую пемзу, только черный и пружинистый. В такие здесь закладывали простейшие исцеляющие чары.  — Пользоваться умеешь? Лучник кивает и с силой сдавливает предмет в ладони, пока тот не рассыпается, втягиваясь в кожу. По телу немедленно прокатывается горячая волна, словно стирающая и отметины на запястьях, и боль в плечах, и следы на боках — в том числе и те лиловые разводы, намекавшие на сломанные ребра. Ух, даже дышать стало легче… выдохнув, парень кутается в плащ, пряча освобожденные руки под темными складками, и, снова прислонившись к стене, настороженно уставляется на Блэка. Подмывает поинтересоваться, с чего он тут расщедрился на такое мягкое отношение к своему пленнику, но прагматизм побывавшего в десятках переделок вора твердит одно: молчи. Не причиняет вреда — пользуйся, извлекай выгоду и помалкивай. Мотивы в таких случаях дело десятое. Глядишь, получится выпутаться из передряги без последствий… По крайней мере, в ближайшую минуту проблем Джин не ждет — наемник не проявляет никакой агрессии в его сторону. Пинком сдвинув один из стульев от стола, он поворачивает его; садится напротив Кун Джина, откинувшись на спинку и скрестив руки на груди. Маска все так же старательно хоронит в себе выражение его лица, но от взгляда серых глаз вору почему-то становится не по себе. И отчего-то появляется одно из самых мерзких ощущений — чувство, словно он сел в лужу, как неуклюжий подросток при попытке стащить яблоко у базарной торговки. Невольно вздрогнув, парень опускает голову.  — Сам понимаешь, что облажался, — убийца читает его жест, словно открытую книгу. — Хорошо. Значит, не такой идиот, как я думал. Джин немедленно вскидывает голову и молча прожигает его взглядом, но Блэку от этого ни тепло, ни холодно. Только едва заметно сощуривается.  — Чего тебе вообще в храме понадобилось? В Земном Царстве побрякушки закончились?  — Да чхал я на сокровища! — почти не кривя душой ощеривается лучик. Его клептомания положила глаз на пару занятных безделушек оттуда, но изначальной целью они действительно не были. — Взял бы оттуда лишь одну вещь, и все. Чего ей там без дела пылиться…  — Что именно? — не дает отвлечься наемник. Тяжесть тона, ощутимо выделяющая последнее слово, явственно намекает, что молчание его пленителя не устроит. Вор прикусывает губу, и нехотя признается:  — Чешуйку Орина, Золотого Дракона. Он надеется, что Эррону Блэку, как пришельцу из Земного Царства, пусть и попавшему сюда довольно давно, неизвестна сила названного предмета. Но, судя по потемневшим глазам наемника, надежда оказывается напрасной.  — Собрался на прогулку по другим мирам? — усмехается он. — Не советую. Сожрут на подходе.  — Да к Старшим Богам прогулки, — огрызается Джин. — Мне необходимо попасть в Преисподнюю. Блэк снова упирается в него взглядом — секунды на четыре. Опять изучает, пытаясь понять: врет или нет. Вопросительно выгибает бровь:  — И что же ты там забыл, вор?  — Не твое собачье дело.  — Нет уж, мое, — в голосе убийцы снова проскальзывает сталь холодной усмешки. Наверное, если бы маска не скрывала его лицо, думает парень, я бы увидел ее блеск, похожий на ножевой блик. — Пока ты торчишь тут, в моих покоях, вместо того, чтобы висеть на дыбе двумя этажами вниз за святотатство и осквернение святилища, все, что ты считаешь своей жизнью и целями — мое дело. Решение, что с тобой делать дальше, напрямую зависит от твоей разговорчивости. Так что открывай рот и выкладывай, какого дьявола ты потерял в Нижнем Мире. Очередная колкость почти прыгает на язык Джина, но тот удерживается, затыкая не ко времени проснувшееся нахальство. Это с ребятами из отряда можно зубоскалить, сколько влезет; с Кейджем, Джаксом, Кенши тоже — да хоть с генералом Блейд, если совсем невтерпеж. Максимум, что сделает — на гауптвахту отправит. А Блэк пристрелит, и глазом не моргнет. Впрочем, если лучник не ответит на вопрос, с шансами его ждет схожий финал… Кунг Джин нахохливается, неосознанным жестом обхватывает себя, пряча глаза. Меньше всего на свете он хочет говорить о своих замыслах, не озвученных никому: ни друзьям, ни наставникам в Шаолине, ни даже Рейдену. Но с другой стороны… невысказанная тайна гложет, словно кислота, плещется внутри, больно обжигает плоть. Может быть, это не так плохо — освободиться от ноши хоть частично, озвучить ее вслух. Пусть даже и наемнику, хладнокровно решающему его дальнейшую судьбу. Этот точно не поделится услышанной тайной, не таков. Да и некому, наверное — кого в этой внешнемирной дыре вообще заботят проблемы молодого бойца другого царства…  — Я поклялся в храме предков, что отправлюсь в Преисподнюю, найду там своего двоюродного брата, Кунг Лао, и помогу ему превозмочь заклятие Куан Чи. Джин готов к вопросам; к насмешкам, даже к смеху. Но Блэк не говорит ничего, лишь неуловимо хмурится несколько кратких мгновений; впрочем, парень не уверен, что это не было игрой теней в неясном пламени светильников. Поднимает руку к подбородку, касается края маски — видимо, машинальный жест, рожденный задумчивостью. Сейчас бы вскочить, воспользовавшись отвлечением убийцы, лихим порывом метнуться к луку… опустив взгляд на вторую руку наемника, лежащую на кобуре, вор со сдержанным вздохом отказывается от этой идеи. Задумывается сам — уж больно странной ему кажется сложившаяся ситуация. С какой придури Блэк не сдал его, а приволок сюда и устроил допрос? Ни одного ответа, даже самого абсурдного, в голову не лезло…  — Ладно, — обрывает его мысли убийца. Не поднимаясь со стула, кивает на просторную лежанку за его спиной. — Хватит с тебя на сегодня. Советую воспользоваться возможностью и поспать. Это предложение выбивает Джина из колеи чуть ли не сильнее, чем все, случившееся за последние пару часов, начиная с истошно завопившего под его отмычками храмового замка; поэтому адресуемый им Блэку взгляд полон жгучего недоверия, в котором тщательно скрывается смятение. Но тот встречает его с бесстрастным выражением лица, только что демонстративно не зевает.  — А еды у тебя случайно не найдется? — интересуется у стрелка парень. Наглость бродяги возвращается к нему почти мгновенно, скачком, пускает пробный шар вопроса: вдруг прокатит? А пошлют — не страшно…  — Сам дурак, что не пожрал перед кражей, — осаживает его убийца. Снова скрещивает руки на груди, откидываясь в своем сидении поудобнее — и одновременно так, чтобы ему лучше открывался обзор на лежанку и Джина. — Обойдешься до завтра.  — И что будет завтра? Вроде собирался держать язык за зубами, а само спросилось… но Эррон Блэк ничего не отвечает: лишь подбирается на своем жестком седалище, закидывая ногу на ногу, опускает голову ниже, пряча взгляд за полями шляпы. Чувствуется, что ему привычна эта поза, и он способен просидеть так без движения не один час, не испытывая дискомфорта. Ложе, предназначенное вору в постель, оказывается просторным, достаточно мягким, но каким-то… холодным. Необжитым. И перед тем, как провалиться в сон, Джина посещает рассеянная мысль, что, судя по всему, наемник коротает ночи подобным образом не только в его присутствии. Под утро — за окном даже не брезжит рассвет, так, тонкая сумрачная полоска показалась — Кунг Джина фактически вытряхивают из кровати. Так рано не поднимали даже в Шаолине, поэтому парень не удерживается от пары ругательств; и лишь потом вспоминает, при каких обстоятельствах его настиг сон.  — Подъем, — в хмуром голосе Эррона Блэка явственно слышится раздражение. Возможно, потому лучник затыкается и встает на ноги, на ходу собирая и пряча под капюшон растрепавшиеся во время сна волосы. Сейчас бы пиалу зеленого чая…  — Некогда прихорашиваться, идем, — бросает Блэк из-за плеча и, подхватив оружие вора, шагает к выходу. — Смена караулов закончится через восемь минут.  — Что? — не понимает не до конца проснувшийся Джин. Убийца раздраженно всхрапывает:  — Единственный способ незаметно вытащить тебя за пределы города — сделать это сейчас. Так что продирай глаза и начинай соображать.  — Да стой, погоди! — взвывает лучник, действительно проснувшись и разобрав слова наемника. — Если ты вытащишь меня за городскую стену, я не смогу вернуться в Земное Царство! Портал, ведущий в горы неподалеку от Шаолиня появляется в З’ункаре… — он замолкает, запоздало соображая, что ляпнул лишнего. Тайна этого нестабильного прохода охранялась его братьями по ученичеству, а он взял и сболтнул с недосыпу. Как будто монастырю нашествия Шао Кана не хватило в свое время — так нет, почти выдал служителю Императора Внешнего Мира уязвимость их храма-крепости… Но, к его удивлению, Блэк презрительно щурится.  — Знаю. Твоя дыра открывается раз в несколько дней — и сегодня разрыва не случится. Зато у Зайранских врат, по ту сторону… — теперь не договаривает он, явно заметив, как лучник навострил уши. Небрежным взмахом развеивает запирающее дверь заклятие, покидает комнату первым — и, оглядевшись, удовлетворенно кивает. — Идем. Отстанешь — пристрелю. Джин лишь фыркает про себя, услышав эту угрозу. Но когда они выскальзывают из крепости в предрассветные сумерки и убийца, свернув в ближайший кривой проулок, одним прыжком перемахивает через широкий канал арыка, лучник понимает: придется выложиться. Иначе правда отстанет от этого головореза и потеряет его в полутьме, все еще достаточно густой и сбивающей ориентирование. К счастью, до нужных им городских ворот всего полквартала, а если срезать через здания, то еще быстрее; один раз увлекшийся Джин чуть не вылетает на звено стражников, бредущих в казарму после смены караула. Блэк успевает отловить парня за капюшон, удержав в темноте подворотни. Косится на него, но от комментариев воздерживается — просто ухватывает вора за локоть и протаскивает последние полторы сотни метров опасного участка. Это спасает от еще двух столкновений; про себя лучник отмечает, что зря считал броню воинов Внешнего Мира бесполезной из-за шума подвижных костяных деталей. Ничего подобного, как оказалось. Интересно, как убийца их опознает?..  — Пришли, — безапелляционно заявляет объект его размышлений и, наконец, разжимает хватку. Кунг Джин потирает затекший локоть, с неприязнью покосившись на желтую массивную стену городских укреплений, нависающую над ними. Обводит глазами красноватую пыль, клубящуюся вокруг, сточные желоба, забитые мусором, нищенские глиняные мазанки, лепящиеся у стены, привязанных к стойлам ездовых стрекоз…  — Ну и где твой разрыв?.. — Жди, — путешествие по городу не сделало Блэка разговорчивей. Парень с потаенной насмешкой наблюдает, как убийца украдкой переводит сбитое дыхание: у него самого таких проблем не было, шаолиньские наставники хорошо знали свое дело. Но для старпера вроде него — вполне неплохо. Сколько ему там лет, если навскидку? Тридцать? Сорок?  — Куда он хоть ведет? — спрашивает вор, чтобы хоть как-то скрасить ожидание. Он не сильно надеется на ответ, но наемник снисходит до него:  — Ольбия. Мелкий городок в Италии. Рассвет занимается все уверенней, возвращая земле цвета, украденные ночной темнотой. Звезды гаснут окончательно, небеса светлеют… Джин начинает нервно крутить головой: вдруг их сумеют разглядеть в расступающихся сумерках? И именно из-за этого напряженного вглядывания вор успевает подметить странное марево, задрожавшее в воздухе. Сморгнуть, убеждаясь, что недосып не при чем… …и чуть не отшатнуться, увидев, как воздух обретает плотность и закручивается сам в себя, превращаясь в прозрачный водоворот. Кажется, будто с той стороны кто-то невидимый потянул ткань здешней реальности в себя, как тянут воду из чашки. Внутри кружащегося зева вспыхивают знакомые мерцающие нити, колеблющиеся на неощутимом здесь ветру Междумирья… портал. Взаправдашний, Рейден его порази, портал между мирами.  — Но… как?.. — спрашивает парень. Оборачивается к Эррону Блэку, забыв об осторожности — его пронизывает почти нервное возбуждение. Нет, конечно, спонтанные разрывы тканей реальности, после попытки слияния миров, предпринятой Шао Каном, ставшие чем-то вроде обычных, хоть и сложнообнаружимых природных явлений, для него не новость — но этот убийца каким-то образом узнал, когда и где открывается подобная прореха. Без артефактов, колдовских сил — просто узнал. И притащил его сюда, да еще и с филигранной точностью, аккурат к открытию. А вдруг он может и… Наемник молча кидает ему обмотанные тряпьем вещи, в которых Джин с некоторым запозданием опознает свое оружие. Видимо, недавнее пробуждение и удивление плохо сказываются на его умении соображать. Движение, которым его стремительно ухватывают за ворот плаща, лучник тоже не замечает. А вот нависшего над ним Блэка, холодно буравящего его своим взглядом, не заметить сложно.  — Еще раз сунешься в храм хоть за пылью в углах — оторву руки и скормлю таркатанским рабам, — со спокойной угрозой, от которой пробирает холодок по спине, обещает он. А потом, выпустив Джина, отступает назад и командует. — А теперь прочь, пока я не передумал. И вору не остается ничего иного, кроме как последовать его приказу. По ту сторону лучника встречает поросший сочной травой пологий склон холма, окруженного раскидистыми деревьями с густой узколистной листвой и узловатыми стволами. Ноздрей касается ветер, напоенный свежим влажным запахом, от которого Кунг Джин сам собой расправляет плечи, наполняя им легкие до отказа — спустя секунду парень понимает, что это такое. Аромат близкого моря. Убийца не соврал: сонный приморский городок и правда раскидывается перед ним, совсем рядом. Конечно, лучник не знает итальянского, да и одежда у него не самая подходящая для социальных взаимодействий… а, ладно, вторая проблема решается быстро. В конце концов, вор он или нет? К вечеру, обзаведясь более приемлемым одеянием и кое-какими средствами, Джин, наконец, находит время, чтобы спокойно сесть и обдумать все, что с ним приключилось за последние сутки. Во-первых, он облажался, как недалекий самонадеянный придурок. После книг, прочитанных в монастыре о Внешнем Мире, легкомысленно решить, что при такой различности культуры, ремесел, быта воровское искусство будет не сильно отличаться от земного? Видимо, весть об артефакте, способном помочь ему исполнить свой обет, подточила его рациональность… звучит неприятно, но стоит возобновить созерцательные практики, предписанные в Шаолине для укрощения импульсивности. Во-вторых, от идеи завладеть чешуей Орина придется отказаться. Парень абсолютно уверен, что после его краткого допроса Эррон Блэк позаботится о том, чтобы свести к нулю любую возможность проникновения в святилище Шао Кана. Чертов наемник знает свое дело, предпочитая отрабатывать получаемое жалование; и угрозу выполнит, если придется, глазом не моргнув. А в-третьих… Джин непонимающе хмурится, машинально трет складку, залегшую меж бровей. В-третьих, ему предстоит пересмотреть и обдумать все, что он знает об этом малознакомом убийце. И не из праздного любопытства — а потому что этот мутный тип с тяжелым, как свинцовая дробь, характером умеет то, что так необходимо Кунг Джину: каким-то сверхъестественным чутьем находить разрывы между мирами. Раз уж путь в храм ему заказан, а другие артефакты, обладающие схожими способностями, либо лежат за пределами его досягаемости, либо затерялись в иных мирах и веках, то придется ухватываться за любую возможность достичь своей цели. Даже если в процессе он может схлопотать пулю в кишки… …хотя, нет. Если бы Блэк хотел застрелить его, то за прошедшие часов десять у него был целый ворох возможностей сделать это; да и что-нибудь более… заковыристое — тоже. Были, да он не воспользовался, хотя во время последней войны с Шинноком вор подпортил ему настроение и шкуру. Причем не просто не поквитался с нахалом, но еще и фактически вытащил того из лап императорского палача, отправил в родной мир; на угрозы и пару синяков, оставшихся от цепкой хватки наемника Джин не обращал внимания. Обычная манера общаться для того, кто когда-то ухитрился поработать даже на «Черных Драконов». Почему Блэк поступил с ним именно так, лучник не имел ни малейшего понятия, но прагматизм потрепанного жизнью вора подсказывал: стоит попробовать извлечь из обнаруженной ситуации пользу. Может, у него и правда есть шанс что-то узнать о перемещениях между мирами. Но сначала надо раздобыть побольше информации об этом стрелке — а то риск напороться на непредвиденные проблемы, как в храме, будет слишком велик. Кунг Джин возвращается во Внешний Мир спустя полторы недели, воспользовавшись тем же прорывом неподалеку от Шаолиня. Какая-то часть вора опасается, что на выходе его будет ждать отряд стражи во главе с фигурой в широкополой шляпе, но городской пустырь, на который его приводит портал, безлюден. Парень переводит дух, сдерживая плеснувшееся в груди облегчение, поудобнее устраивает лук за плечами и отправляется на поиски — к счастью, не слишком долгие… …Блэк замечает присутствие Джина, едва мягкие подошвы его сапог касаются желтоватого камня крыши зункарского дома, облюбованного наемником в качестве обзорной площадки базарной площади. Не оборачивается — к чему. Просто бросает через плечо из-под неизменной широкополой шляпы: — Кажется, я сказал, что выдерну тебе руки, если ты появишься снова. — Ничего подобного, — парирует лучник, нимало не смущаясь подобным приветствием. — Ты сказал, что сделаешь это, если еще раз поймаешь меня на краже. Как видишь, я ничего не краду. Просто пришел. Из-под маски наемника слышится всхрап: то ли смешок, то ли вздох. Кунг Джину не разобрать. — Проваливай, — с той же интонацией повторяет он, все так же не глядя на подбирающегося ближе парня, но тот с нахальным видом прошмыгивает вперед и устраивается неподалеку от стрелка, усевшись на карнизе, будто век там сидел. — Я бы с радостью, — с деланым простодушием пожимает плечами вор. — Да только не могу. Видишь ли, ради твоего — ну, назовем это спокойствием… в общем, в храм я вроде как пообещал не лезть. Только вот необходимость раздобыть способ попасть в Преисподнюю у меня никуда не делась. — Не моя забота, — фыркает Эррон. — Да нет, как раз твоя. И не забота, а умение. Как ты находишь разрывы между мирами? На этот раз Джин наконец-то удостаивается взгляда Блэка — тяжелого, как свинец его пуль. В нем плещется раздражение, но и только, и парень внутренне переводит дух. Раздражение все же не мертвенный холод расчета, с которым прикидывают, с какого угла простреливать тебе голову, чтобы кровью не слишком забрызгало. Раскрутить на разговор этого отморозка, конечно, будет непросто, но… — Научился, — короткий ответ подтверждает догадку Кунг Джина. Наемник снова отворачивается; лучник пользуется этим движением, чтобы подобраться поближе на пару локтей. — Как? — с любопытством интересуется он. Кажется, стрелок снова рычит… нет, просто ворчит. Но не прогоняет, не тянет руку к кобуре, даже не замолкает намертво. — Сам. Во время работы на Шанг Цунга. О как. Эта подробность о его карьере наемника была неизвестна вору. — Научишь меня? — Нет. А теперь проваливай, пока не подстрелил. Джин задумчиво прикусывает губу, но выполнять озвученное требование не спешит; смотрит на убийцу нагло и открыто, удерживая в уголках рта намек на ухмылку. В том, что Блэк по какой-то причине не испытывает к нему неприязни, он убедился окончательно: только что, когда его лишь послали, а не выхватили оружие. В их беззаконном мире — мире взаимного недоверия и грязных денег — это считается чуть ли не радушным приемом. — Я в долгу не останусь, — тон Кунг Джина становится серьезным; в деловом разговоре подначки неуместны, а вор собирается обсуждать совсем не шуточный для него вопрос. Возможно, именно поэтому Эррон Блэк все же отрывает взгляд от пестрой толпы, колыхающей многотелые волны внизу, косится на него:  — Сильно сомневаюсь, что твое предложение способно меня заинтересовать, — замечает он, и наконец-то разворачивается к лучнику, снова скрещивая руки на груди — так же, как тогда, в его крепостных покоях. Но сейчас Джин понимает смысл этого жеста, потому что видит, где до этого находились его руки. На поясе рядом с кобурами. Наемник специально меняет позу так, чтобы он, мелкий паршивец, не решил, что ему угрожают, и не наделал глупостей. Он что, считает его идиотом?.. парень собирается было проехаться по этому поводу, но потом, вспомнив свою первую встречу со стрелком, передумывает. После такого знакомства кто угодно мог бы усомниться — если не в его умственных способностях, то в сдержанности уж точно.  — Я все же попробую, — пожимает плечами лучник, стягивая с плеча неприметную дорожную суму. Споро распутывает завязки, расправляет мягкую кожу, внутренне радуясь, что, собирая по крупицам информацию о наемнике, рискнул обратиться с вопросом к Джонни Кейджу… Нет, об убийце по имени Эррон Блэк далекий от междумировой политики и расследований мужчина не знал решительно ничего. Но опыт съемок в четырех вестернах, в свое время прогремевших в мире кинематографа, сделал дотошного к своему ремеслу актера неплохим экспертом по временам Дикого Запада — так в Америке называлась историческая эпоха, из которой, судя по всему, Блэк и был родом. Вопрос о наемнике разбудили в мужчине воспоминания о той поре его жизни, и всю дорогу с боевого задания, куда Кейдж и Джин были отправлены в качестве поддержки антитеррористического отряда, парень слушал увлекательную и довольно толковую лекцию, перемежающуюся байками со съемок — впрочем, последние не мешали вору обрабатывать информацию. Джонни рассказывал о «золотой лихорадке», дымных салунах, где словить пулю было так же легко, как выпить стопку рома, вольных краснокожих охотниках, легендарных бандитах, городках, вытянутых вдоль дорог, с колоритными названиями — например, Томб Стоун, «надгробный камень»; впрочем, все в этих историях буквально пропитано циничностью и безразличием их героев к смерти — все равно, своей или чужой. Убивали все и всех: ковбои — индейцев, индейцы — белокожих, шерифы — просто неугодных им людей, пользуясь неограниченной властью карать и миловать, охотники за головами — заказанных им бедолаг; бандиты — любого, приглянувшегося в качестве цели… интересно, кем из перечисленных был тогда служащий Коталь Кану убийца? В любом случае, из вертолета Джин выпрыгнул почти что просветленным. Хотя бы потому что теперь он имел представление, какая плата могла заинтересовать наемника… Тяжелый футляр из палисандра с бронзовыми нашлепками по углам и дном, затянутым бизоньей кожей, приятно оттягивает руки. Латунные язычки запирающего механизма, начищенные до зеркального блеска, вспыхивают на солнце, когда вор перекидывает Блэку шкатулку и откидывается на пыльную стену с деланной скукой на лице. Наемник взвешивает предмет в руке, неожиданно бережно опускает его на сколотый зубец, щелкает механизмом замка. Поднимает крышку. Джин с едва заметной ухмылкой следит за тем, как его глаза шарят по открывшемуся содержимому — самому лучнику заглядывать внутрь нужды нет, он и так прекрасно знает, к чему сейчас прикипел взгляд стрелка… Блик новых костяных рукоятей, выделяющихся на фоне деревянного ложа. Матовый отблеск оружейных барабанов, холодные языки курков, тяжелые стволы — с узором, потертым неумолимым временем, но все еще различимым на темной поверхности. На верхних гранях видно две выпуклых буквы: S. W. Наемник недоверчиво хмурится, наклоняется чуть ближе — и его глаза вспыхивают потаенным огнем, хоть голос и остается спокойным.  — Револьверы Уолкера…  — …принадлежавшие самому Сэмуэлю Уолкеру, — в тон ему отзывается Кунг Джин. Судя по всему, он действительно угадал с оплатой. — Он случайно не был твоим другом или целью?  — Ни тем, ни другим. Когда он погиб, мне едва исполнилось четырнадцать, — отвечает Блэк. И, к удивлению вора, без особых усилий подхватывает оба огнестрела. Сбивает барабан одного из них в сторону, проверяя состояние, вскидывает на прицел, прокручивает в ладонях, ловя баланс… и это два с половиной килограмма веса! Серьезное оружие, что сказать. Помнится, Кейдж рассказал связанную с этой громовой палкой байку про то, как новобранец прострелил таким револьвером себе ногу, заодно завалив и лошадь, на которой сидел в этот момент…  — Ладно, с отсутствием интереса я поторопился, — признает наемник, возвращая оружие в футляр. Касается края шляпы, словно на мгновение задумав ее снять — а потом, захлопнув шкатулку, толкает ее обратно к парню. — Но учить тебя выискивать места, где истончается граница между мирами, я не буду.  — Почему это?!  — Потому что ты сдохнешь, не отойдя от границы любого портала, что приведет тебя за пределы Земного Царства. Ноздри Кунг Джина раздуваются от гнева.  — Я могу постоять за свою жизнь, и готов доказать тебе это хоть сейчас!..  — Остынь, мальчишка, — ледяной тон Эррона Блэка осаживает вора. — Дело не в твоих бойцовых навыках. Тебя убьет то, что нельзя застрелить из лука или рассечь чакрамом.  — И что, например?  — Ядовитая вода царства Хаоса. Моровое поветрие руин Сарна близ Золотой пустыни. Фата-морганы царства Снов, обретающие плоть от внимания смотрящего на них. Паразиты Арныка, сжирающие твое тело за четыре минуты. И это даже не Преисподняя, это живые миры, — наемник едва заметно щурится, глядя, как Джин опускает голову под гнетом понимания, что именно его собеседник имеет в виду. — Если хочешь бродить между ними, тебе придется научиться выживать в каждой из реальностей.  — Ну спасибо, что просветил, — закатывает глаза лучник, прежде чем оставить карниз и, поднявшись на ноги, встать напротив Блэка и тоже скрестить руки на груди, копируя его жест. — Только вот я от намерения своего не откажусь. Не хочешь учить — Шиннок с тобой, попытаю удачи с чешуей.  — Руки оторву, — напоминает об угрозе убийца. Вор только ухмыляется в ответ:  — Да плевать.  — Сукины потомки Первого Чемпиона… — наемник делает стремительный шаг вперед, нависая над парнем — темно-серые глаза, полыхающие сдержанной яростью, оказываются совсем близко, но вор не думает пасовать: вытягивается сам, пытаясь сравняться со стрелком в росте. «Зря этот чертов гринго меня недооценивает!» — всплывает в голове озвученная Кейджем фразочка, цитата одного из его вестернов. Что означает слово «гринго», лучник не знает, но сейчас его действительно недооценивали.  — Я не отступлюсь, Блэк, — со всей уверенностью, на которую способен, отвечает Кунг Джин наемнику, не отводя от него вызывающего взгляда. — Потому что ищу не развлечения, вызова, наживы. Меня ведет долг перед близким мне человеком — хотя откуда тебе знать, что вообще означают эти сло… Упершийся в подбородок ствол револьвера не дает Джину окончить фразу; проклятье, он успел заметить движение наемника, но вот уклониться или выхватить лук — уже нет. Если Блэк его сейчас прикончит, это будет самая глупая смерть в их роду. Может, все же получится провести подсечку…  — Тебе придется научиться держать язык за зубами, — хмуро замечает наемник, убирая палец с курка. Толкает Джина дулом под горло, но несильно — скорее для острастки — прокрутив оружие в ладони, опускает его в кобуру, коротко фыркает. — Ладно, хочешь побыстрее попасть к сдохшему братцу — пожалуйста; кто я такой, чтобы возражать против семейного воссоединения… будет тебе учеба. А сейчас скройся с глаз, у меня работа.  — И когда же у тебя ее не будет? — недоверчиво уточняет вор.  — После новолуния. И попробуй только появиться здесь раньше срока.