На цепи

Сон медленно отступает назад, оставляя после себя тепло и ощущение отдыха пополам со странной тянущей болью в теле. Впрочем, болезненность кажется частично приятной, словно у ноющих после тренировки мышц. Или как… Вздрогнув, Джин садится на кровати стремительным рывком, разметывая взлохмаченные со сна волосы. Оборачивается. Какая-то его часть до последнего не доверяет своей вчерашней памяти – ровно до момента, пока взгляд парня не упирается в знакомую копну русых прядей, в испятнанные шрамами плечи, в широкую спину, размеренно поднимающуюся в такт дыханию. И ухмылка сама собой расползается по губам, пока лучник, поморщившись, трет ладонью ноющий след от зубов на шее. Не сон. Нихрена не сон. Чертов Эррон Блэк взаправду мирно дрыхнет в его постели, даже не подумав проснуться от резкого движения рядом. С учетом той паранойи, что снедала стрелка вчера из-за его пребывания в Земном Царстве, подобная беспечность особенно остро ощущается как верх доверия… Джин даже прикидывать не хочет, сколько внутренних запретов переступил этот бродяга, заявившись к нему, чего ему стоило переломить полуторавековые привычки. Он здесь. Спит, прикусив нижнюю губу и слегка нахмурившись, без своей извечной подводки, оттеняющей светлые глаза – вор никогда не скажет об этом наемнику, но она ему крайне идет – растрепанный, непривычно расслабленный. Какая-то часть Кунг Джина хочет как-то проявить приязнь, прикоснуться к плечу или взлохматить волосы, но тот решает не беспокоить мужчину: пускай спит. Вместо этого парень выскальзывает из-под одеяла и бредет на кухню, на ходу натягивая джинсы и тихо матерясь на маньчжурском, пытаясь сообразить, куда подевалась его завязка для волос. Хотя она могла попросту порваться после вчерашнего… Приведенный в дом Эррон был похож на хищника, забредшего на незнакомую территорию. Коротко огляделся, по-боевому изучая обстановку не слишком обремененной мебелью квартиры, встряхнулся, тихо фыркнул – и незамедлительно отозвался, когда закрывший дверь парень потянулся к нему, голодно впившись в чужие губы. Джин рад стать его добычей. Там, в подворотне, было хорошо, но явно недостаточно. «Для обоих» - понимает вор, когда его целуют: медленно, глубоко, с нажимом лаская рот изнутри, пока лучник стаскивает с себя рубаху и беспардонно лезет под ткань футболки Блэка. Знакомое низкое ворчание, звучащее в ответ, похоже на довольный рык и пробирает до мурашек на спине – хотя, может быть, все дело в царапающих прикосновениях щетины. - Нет уж, не так быстро, - хрипло смеется стрелок, пока возмущенный этим заявлением Джин оставляет футболку в покое и руками направляет чужие бедра, заставляя притираться к себе. Перехватывает не в меру наглые пальцы, наклоняется ниже; выдох опаляет ушную раковину жаром – дальнейшее вор помнит смутно: дрожь подламывающихся рук, ощущение зубов, смыкающихся на бледной коже, жесткость русых прядей, намотанных на пальцы, помнит свою мстительность, с которой он драл смуглые плечи, пока страдала его шея… еще вспоминается, что в процессе как-то участвовала стена в прихожей, журнальный столик, кресло рядом с ним и подоконник. До кровати они не добрались. Хотя нет, кажется, он проснулся посреди ночи и зачем-то поинтересовался у поднявшего голову в немом вопросе Блэка «а я точно не сплю?» Тот усмехнулся, пробормотав что-то на испанском, и еще раз доказал, что все происходящее – не сон, на этот раз мягче и неторопливее… Доведенными до автоматизма движениями заварив чай, Джин окунается в пряно пахнущий пар, делает первый глоток, пробегающий теплом от горла до сердца. Задумчиво смотрит на пискнувший датапад, вспоминая, что сегодня-завтра дела отряда его точно не должны беспокоить. Надо же, как удачно совпало. Конечно, вряд ли наемник согласится остаться надолго, но мало ли… Короткий лязг в дверь прерывает размышления вора, заставляя встряхнуться и невольно припомнить, где лежит оружие. Кто мог искать встречи с ним в такое время? Ребята, конечно, знают, где его лежбище, но у них есть привычка связываться иными способами, прежде чем нагрянуть в гости. Заказчик, нуждающийся в его воровском искусстве? Но это не одна из явочных квартир для обсуждения сделок… чакрам сам прыгает в ладонь, когда лучник проскальзывает по короткому сумраку прихожей, осторожно прислушивается ко звукам снаружи, долетающим сквозь стальные панели двери. Пара секунд на распознание; ага, ложная тревога. Соседка, живущая через две квартиры вперед, опять вернулась с тусовки под утро и теперь обжимается в коридоре с бойфрендом, задевая все подряд. Сейчас громыхнут тумбой у порога ветерана войны в Персидском заливе, вот будет шуму… Расслабившийся парень отворачивается от двери, прокручивая метательное оружие меж пальцев, разворачивается обратно – и натыкается взглядом на поднявшегося с кровати Блэка. По-боевому собранного, словно не видевшего сны мгновение назад, напряженного, готового в любую секунду скользнуть в укрытие или ответить на нападение. В смуглых руках матово вспыхивает металл огнестрела – не револьвера, вполне современного пистолета. «Девяносто вторая Беретта» - опознает оружие Джин. Унимает невольную дрожь и с деланной беспечностью поднимает руки в успокаивающем жесте: - Никакого вторжения Черных Драконов, просто не в меру шумные соседи… где ты ухитрился заныкать ствол? - Иногда фраза «скрытое ношение оружия» означает немного больше, чем просто запрятанная под куртку кобура, - замечает наемник, опуская пистолет. Медленно позволяет напряжению отпустить его тело, мышцу за мышцей – кладет оружие на пол, так, чтобы оказалось под рукой, опускается на кровать обратно и только потом расслабляется полностью, позволяя себе сонно потереть глаза и зевнуть во всю пасть. Обегает глазами подперевшего дверной косяк Джина, негромко хмыкает. - Что? - непонимающе хмурится тот, складывая руки на груди. - Впервые вижу тебя с распущенными патлами, - замечает наемник, но, прежде чем парень успевает обидеться за не самое лестное определение, добавляет. - Смотрятся лучше, чем хвост. Так что иди приводи себя в порядок, а то я за себя не отвечаю. Лучник со сдавленным смешком отводит глаза и лохматит и без того спутанную шевелюру, пряча лицо. - Кстати о порядке, - спохватывается он. - Дальше по коридору тебя ждет горячий душ и пара свободных полотенец. Я пока разыщу кофе. Что-то подсказывает мне, что от шаолиньского чая ты озвереешь. Блэк несколько секунд сидит неподвижно, осмысливая услышанное. - Я сдох и попал в Рай, - со вздохом резюмирует он, поднимаясь на ноги; почему-то эта фраза веселит Джина. «Домашняя обстановка» – определение, которое вор никогда бы не упомянул рядом с именем Блэка: казалось бы, что за ситуация может быть более чуждой для бродяги, покинувшего родной мир? Но сейчас, глядя на стрелка, рассеянно прихлебывающего крепкий напиток из керамической кружки, парень крутит в голове именно эти два нелепых слова. Их расслабленность не портят даже закинутые на стол ноги Эррона – впрочем, сам Джин устроился на столешнице, проигнорировав стул, не ему возмущаться из-за скверных манер. - И что дальше? - спрашивает он, с деланной ленцой облокачиваясь на стену. Блэк косится на парня. Встряхивает влажными после душа волосами. - Что именно тебя интересует? - уточняет он. – Если вопрос о ближайших сутках, то я уйду, как только стемнеет. Или ты не о… - Именно, - кивает Джин. - О том самом «не». Что будет дальше? Еще пару раз перепихнемся и разбежимся? Ты переманишь меня на работу во славу солнцеликого Императора? А что, если подумать, то это шантаж века: переходи на сторону Внешнего Мира, или не видать тебе моей задницы, как… Эррон закатывает глаза. - Иногда я забываю, что у тебя неисчерпаемый потенциал к несению херни, - фыркает он. Вор рассеянно хихикает, но почти сразу возвращает взгляду серьезность. - Я бы все же хотел услышать ответ на свой вопрос. - А сам-то ты чего думаешь? - парирует стрелок, прищуриваясь – с намеком-интересом, режущим из-под кромки серых радужек. - Если помнишь, я пообещал научить тебя бродить между мирами, включая Преисподнюю. Пока наш договор не выполнен, ты от меня не сбежишь. А потом, - он ощеривается, махнув рукой. - Из З’ункары я еще долго никуда не денусь. Захочешь навестить – долго искать не придется. - Так, погоди. Получается, это мне решать, что делать дальше с… - Джин запинается, пытаясь подобрать подходящее определение. Назвать происходящее между ними «отношениями» у него язык не поворачивается, но Эррон понимает его. Пожимает плечами. - Считай, что да. Удерживать тебя насильно я не буду, но и прочь не выгоню. По-хорошему, и не смогу толком: слежка Кано не даст мне достаточно простора… у тебя есть свобода принимать решения, потому что я буквально сижу на цепи. Вот и принимай. Желание запустить в стрелка чашкой чая чуть не превращает мирное утро в бардак, но парень сдерживает порыв, усмиряя раздражение новым глотком. - Тогда хрен ты от меня отвяжешься, - говорит он, демонстрируя Блэку свою любимую наглую улыбку. Подбирается на столе, перебирается поближе, еще немного – и вкрадчиво плавным движением усаживается на наемнике, прямо поверх его бедер. Тот усмехается, но не возражает. Серые глаза скользят по развалившемуся лучнику, и в них плещется что-то, отдаленно напоминающее скупую ласку. - Как скажешь, клептоман. Какое-то время Джин с недоверием присматривается к сложившейся ситуации. Беспризорная привычка искать подвох в любой мелочи выла в душе на все голоса: все складывается уж слишком хорошо, так не бывает! Но проходит неделя, другая – без изменений и внезапных откровений, обнажающих двойное дно. Разве что приходится прятать следы зубов на теле от глаз излишне любопытных товарищей: случайно столкнувшись в душевой отряда с Такедой, лучник получает где-то секунд семь ступора воспитанника Ширай Рю. - Надеюсь, он не попытается тебя сожрать, - наконец выдыхает телепат, перестав пялиться на лиловые отметины, пятнающие ключицы вора. Кунг Джин вспоминает плечи Блэка, располосованные им в лоскутья в их последнюю встречу, и неопределенно хмыкает: - Не в его стиле. Все же не с таркатаном дело имею. Перемену в поведении Джина замечает не только Такахаши. Джеки и Кэсси какое-то время судачат по поводу возможной кандидатуры его бойфренда, но эта тема им на удивление быстро надоедает; наставники-монахи в Шаолине ненавязчиво отмечают его успехи в достижении гармонии через принятие себя. Дольше всех ему не верят товарищи по нелегальной сфере деятельности: пространный намек на отношения с наемным убийцей принимается ими за очередную дезинформацию. С неделю Джин терпит подтрунивание от друзей-воров… …на второй неделе один из его заказчиков, отказавшийся платить за кражу из антверпенской алмазной биржи и попытавшийся сдать его конголезской мафии оказывается застрелен в собственном кабинете, откуда безуспешно пытался вызвать помощь. Вместе с ним погибает около двадцати человек наемников из Blackwater – матерые вояки с внушительными послужными списками. После этого знакомые из нелегальной среды его деятельности затыкаются, словно им языки отрезало. А лучнику приходится потратить около получаса своей неповторимой жизни на пререкания с невозмутимо чистящим револьверы Блэком. Основной темой гневного монолога становится некое объединение «какого хрена ты туда поперся, да еще и один?» и «я и сам прекрасно справляюсь с подобными проблемами!» - Занимайся тем, что умеешь, - чуть раздраженно выдыхает наемник, дослушав его до конца – для этого ему явно приходится задействовать чуть ли не все свое терпение. - А мою работу оставь мне. - Н-да? А кто же, интересно, столько раз говорил мне, что ему опасно даже смотреть в сторону Земного Царства – не ты ли? Эррон отточенным движением вгоняет револьверы в кобуру и раздраженно дергает плечом в своей излюбленной манере. - Раньше у меня не было причины рисковать, - ворчит он своим пробирающим до костей баритоном, прежде чем как ни в чем не бывало вернуться к наблюдению за порядком в З’ункаре. А вор остается стоять в немом шоке, тщетно пытаясь найти хоть какой-то ответ на подобное заявление. Слова, как назло, расползлись из головы шустрыми тараканами… забота – даже проявленная столь странно – обескураживает его. - В следующий раз пойду с тобой, - недовольно бросает лучник, кое-как собрав мысли в относительный порядок. А потом, умостив задницу на обломанный зубец рядом с наемником, добавляет чуть тише: - Спасибо. З’ункарская стража попросту начинает игнорировать его присутствие. Один отряд, повстречав Джина в сумерках в какой-то подворотне, вовсе заминается и сворачивает в соседний проулок; после этого случая вор всерьез задумывается, что же такого мог сказать или сделать Блэк, добившись подобной реакции у стражников. А в остальном… в остальном все осталось по-прежнему. Разве что только вылазки в иные миры стали опасны как никогда прежде. Они добрались до Преисподней. Когда мягкие сапожки лучника впервые ступили на хрустящую углем и костями землю, когда он увидел хлопья гари, танцующие в воздухе, выжженные равнины, марево далеких лавовых рек, то душу пробрал невольный холодок страха. Во всех уже посещенных им мирах – строгой симметрии Сейдо, ядовитом дыхании Арныка, туманах Царства Снов, даже в искаженном Хаосе – чувствовалась жизнь. Странная, иная, недружелюбная, но жизнь. А сейчас Джин остро понимает свою чуждость в этом опасном месте. - Оставь надежду всяк сюда входящий, - откликается на неозвученные мысли Эррон, вышедший из портала вслед за ним. Парень рассеянно кивает: - Точно. Мужик, написавший это, тут случайно не бывал? - Пес его знает… держись рядом. Увидишь движение хоть краем глаза – затаивайся; увидишь движение в свою сторону – стреляй. Разбираться будем после. - А если это будет кто-то с мирными намерениями… - начинает было вор, но ответный взгляд Блэка обрывает его возражение на полуслове. - Ты в Преисподней, парень, - глухо рычит он сквозь маску. - В обиталище демонов, оскверненных душ и одержимых людей. Если случится чудо и хоть кто-то из этих тварей решит проявить к нам дружелюбие, то подобный прием они переживут. А вот мы твою попустительную херню – нет. Понял? - Да. - Отлично. Тогда пошли, поглядишь, в каких условиях тебе придется драться со своим братом. От меня – ни на шаг. Выбранный мужчиной портал выбрасывает их на окраинах Мертвых Земель – равнины костей вперемешку с пемзой и пеплом. Кое-где встречались потресканные надгробия, скалы из обсидиана, до крови впивающегося в пальцы сколами, и водоемы лавы, хоть немного разгоняющие здешнюю полутьму. Вокруг последних обнаружилась местная «живность» - несколько уродливых шестилапых зверюг, согнувших свои горбатые спины у какой-то распотрошенной туши. При приближении чужаков они одновременно оборачиваются и оскаливают измазанные кровью пасти клыками в три ряда… После смерти их тела обращаются в жгучий пепел, мстительно забивающий глотку. Даже маска не спасает. - И что Лао забыл в подобной дыре? - возмущенно хрипит Джин, откашливаясь. - Гоняет этих поганцев целыми сутками? - В Некрополисе, бывшем обиталище Куан Чи, есть чем заняться, - откликается перезаряжающий револьверы наемник. Прищурившись, косится на серные тучи над головой. - Но ближайшее время нам туда даже думать соваться не стоит – сдохнем зазря и пополним их ряды. Доберемся до Кровавых Топей и хватит с тебя на сегодня. Помимо гнетущего пейзажа и смертоносных обитателей у Преисподней оказывается еще одна опасная особенность – этот мир словно вытягивал жизненные силы из своих гостей. Медленно, исподтишка, поначалу незаметно. А вот под конец их путешествия лучнику начинает казаться, что жизнь – просто растянутая на долгие годы агония; что притворяться, будто это не так – недостойное малодушие. Что его тело уже умерло, а он в нем зачем-то задержался, не зная, как выйти. Да и вряд ли такое возможно, потому что он – и есть оно, а значит, никакого Кунг Джина больше нет, и это навсегда. И абсолютно непоправимо… Блэк грубо заталкивает его в воронку портала именно в момент этого логического заключения. Буквально вывалившись по другую его сторону, парень вцепляется в шероховатую кладку з’ункарского дома, с неожиданной полнотой и восторгом ощущая каждую ее неровность. Каждый звук в неумолчном гомоне близкого базара, каждый запах – приятный и зловонный, слитые в невообразимый ком – каждый цвет, режущий глаза своей яркостью. Погружение обратно в жизнь оглушает Джина, заставляя сползти на грязную землю подворотни. К его удивлению, стрелок падает рядом абсолютно так же. Откидывается на стену, закрывая глаза, несколько раз вдыхает глубоко и часто; потом тянется к поясу. Фляга с плещущимся внутри алкоголем оказывается у вора перед носом, и тот прикладывается к ней, не обращая внимания на крепость. - Твою ж… - хрипло выдыхает он, протягивая емкость обратно хозяину. Эррон в свою очередь опускает маску и делает хороший глоток. - Знаешь, ты был прав, называя меня самоубийцей, когда я ляпнул тебе про свое желание пойти за братом. - Наконец-то мою правоту признали, - криво усмехается наемник. - Ага, радуйся… Слушай, неужели с этим ощущением ничего нельзя сделать? Я продержался чуть менее часа, прежде чем эта пакость влезла мне в мозги – вряд ли за это время у меня получится разыскать Кун Лао и «убедить» его отправиться со мной в Небесный Храм. А драться с ним с таким настроем я точно не потяну. Блэк хмыкает и убирает флягу обратно на пояс. - На второй раз будет легче. Когда понимаешь, что это ощущение – не истина последней инстанции, а простая местная погань, то ему становится куда проще сопротивляться. Так что еще научишься… ты молодой, с планами на жизнь, с надеждами. Тебе легче. «Чем мне» из уст Блэка не звучит, но Джин отчетливо ощущает это окончание фразы в его чуть захолодевшем баритоне. И едва удерживается от раздраженного шипения, скрывающего тревогу. Лучнику привычно скрывать детали своих шебутных занятий от товарищей по обе стороны раскроенной напополам жизни. Товарищи-воры, перекупщики и прочие сомнительные знакомые ничего не знают о его деятельности в ОСН, ребята из Отряда не в курсе о его нелегальных делишках; разве что Соня что-то подозревает, но поймать за руку неспособна. Но с появлением третьей стороны эта система разграничения начинает давать сбои. Сначала обнаруженное умение шляться по иным мирам, пристроенное генералом Блэйд к делу, потом его раскрытые ребятами отношения, о которых порой судачат и строят догадки в Отряде… Суть своей тайны – Эррона Блэка, беспринципного изгоя с серым взглядом – лучнику удается скрывать достаточно долго. Пока в один из вечно жарких дней Внешнего Мира на торговой площади З’ункары его не окликает глубокий голос, чуть рокочущий на выдохе: - Кунг Джин? Каких демонов ты забыл тут? Пропитая хриплость заставляет обернуться помимо воли, по ученической привычке. И только спустя мгновение, увидев знакомую коренастую фигуру у лазуритовой статуи, учуяв стойкий запах перегара, парень понимает – это было страшной ошибкой. Но исправлять ее уже слишком поздно. - Мастер Бо’Рай Чо, - вежливо склоняется вор в шаолиньском поклоне, изо всех сил давя желание отступить и затеряться в пестрой толпе. Старик уже опознал его. Если не подойти, он может заявиться в Шаолинь и устроить уже не беседу, а настоящий допрос наравне с тамошними наставниками – а это чревато куда более серьезными неприятностями. Тем временем старый друг Рейдена сам подходит ближе. От взгляда в его непривычно суровое лицо Джин сжимает руку в кулак, не позволяя себе потянуться к висящему на поясе чакраму. - До меня доходили слухи о твоем новообретенном умении находить проходы между мирами, - глухо говорит Бо’Рай Чо, складывая руки на объемной груди. Хмурит кустистые брови, разглядывая замершего напротив лучника. - Я считал, что ты мог выкрасть артефакт, легкомысленно относясь к возмездию его владельцев – но теперь подозреваю, что тебя и вправду учит кто-то из здешних обитателей… отвечай честно: с кем ты связался? - Я не сделаю этого, учитель. - Ты не понимаешь серьезности проблемы, юный Джин. Колдунам, прорывающим границы Царств, доверять нельзя. - Меня учит не колдун. Старый боец хмурится еще сильнее. - Это лишь усугубляет беду, в которой ты увяз. Тебе больше нельзя оставаться в этом городе и уж тем более – продолжать учиться ходить между мирами. Пойми, что согласившийся учить тебя – кем бы он ни был – опасен! У него могут быть свои цели, в которых тебе отведена роль безвольной марионетки, и все твои благие намерения осыплются прахом… - Они и так это почти сделали, когда ты отказался обучать меня! - рычит рассвирепевший лучник, порывистым движением подаваясь к грузному мастеру боевых искусств и напрочь забывая о вежливом тоне. - А теперь, когда я не сдался, когда нашел выход помимо сидения сутками на пороге твоего додзе, ты приказываешь мне отказаться и от этого решения? Да взявшийся учить меня со мной в Царство Хаоса против Дейгона сунулся, когда меня туда генерал Блэйд услала! Рисковал своей жизнью наравне со мной - чего ни ты, ни весь Шаолинь скопом никогда не делали! Я ему доверяю, как себе! - Это может быть ложью, глупый мальчишка! Ты не понимаешь, о чем... - Отойди от него, старик. Знакомый низкий голос раздается из-за спины вместе с пощелкиванием револьверов, прокручиваемых в широких ладонях. Оба члена шаолиньского братства оборачиваются на него: Джин растерянно, Бо'Рай Чо - в недоуменной настороженности. Блэк, покинувший свой наблюдательный пост у статуи Коталь Кана, где они должны были встретиться, неторопливо подходит ближе, не сводя пристального взгляда с пожилого мастера. - Беги обратно к Рейдену, - спокойно говорит Эррон, отточенным движением загоняя оружие в кобуры. Бо'Рай Чо покачивается, но ловит равновесие, неуловимо перетекая в более угрожающую позу. - Думаешь, я убегу? - интересуется он. - С болью в боку и пулей в заднице. Покосившись на растущую вокруг них пустоту - простой люд начинает потихоньку обходить их стороной - мастер медленно оставляет боевую стойку. Прикладывается к неизменной фляге с внешнемирным вином, утирается, еще раз смеряя стрелка помутневшим, но цепким взглядом. - Если я покину город в течении часа, твои претензии к моему присутствию будут исчерпаны? - спрашивает он, возвращая флягу на место. Блэк кивает. - Более чем. - Большего мне и не надо. Идем, Джин. Продолжим нашу беседу в более дружелюбном месте. Наемник бросает короткий взгляд на стоящего рядом парня: в серой радужке плещется безмолвный вопрос: «ты с ним?» Вор мотает головой. Делает шаг чуть ближе к стрелку, становясь рядом. - Вообще-то сейчас у меня запланирована вылазка в Луга Отчаяния, - говорит он вызывающим тоном, обычным для его пререканий с наставниками. Уже собравшийся уходить Бо'Рай Чо останавливается. Поворачивается. Смотрит на них еще раз, но теперь - внимательнее, серьезнее, словно впервые углядев. Качает широкой головой. - Так во-от кто взялся за тебя, - мрачно замечает он, покачнувшись. Волоком перетаскивает тяжелый взгляд на Эррона. - Что, мало ты убил моих учеников по указке Шанг Цунга, стрелок? Теперь решил погубить последнего бойца из семьи Великого Кунг Лао? Старик делает шаг в сторону Джина, но наемник встает рядом с лучником, чуть впереди, словно закрывая собой. Исключительно однобоко трактуемый жест; даже если забыть, что следящий за целостностью границ воин Императора не обращает внимания на бойца Земного Царства, нелегально находящегося в столице Внешнего Мира. - Теперь у меня новый наниматель, не ведущий охоты за вашими чемпионами. А мальчишке безопаснее таскаться по Преисподней в поисках брата в моей компании. - И с чего вдруг ты вот так просто согласился ему помогать? Серые глаза вспыхивают - опасно, словно ножевое лезвие, извлеченное из ножен в последнем предупреждении. - Это не твое дело, старик. Какое-то время оба мужчины молча стоят друг напротив друга, буравя друг друга взглядами. Мутно-цепкие темные глаза мастера «Пьяного Кулака» изучают нарочито спокойного наемника, постепенно теряя пугающую пронзительность. Словно углядели там что-то, понятное одному лишь эденийцу. - Мы ведь оба предали родные миры. И у обоих на то были веские причины, - замечает Бо'Рай Чо. К удивлению вора, убийца, подумав, сдержанно кивает в ответ: - Похоже, это тот самый случай. - Что ж. Возможно, я ничем не лучше тебя, Эррон Блэк. И тогда мне не стоит столь опрометчиво судить о твоих нравах... хорошо. Я уйду один. Когда тучная фигура старого мастера растворяется в пестроте толпы, Джин переводит дух и разжимает побелевшие пальцы, сжимающие древко лука, только сейчас обнаруживая словно прыгнувшее в руку оружие. Стрелок хмыкает, увидев недоумение на его лице. - Что, не заметил? Ты схватил его, когда я вышел против твоего наставника во второй раз. Возможно, потому он в последний момент и отказался от схватки, - он поводит плечами, оставляя боевое напряжение. Щурится на слепящем ветру - почти разочарованно. - Жаль. Всегда мечтал помериться силой с учителем земных чемпионов. - Ничего не имею против, если это спасет меня от неудобных разговоров, - замечает Джин, мрачно отправляя лук обратно за спину и поправляя перевязь колчана. Эррон косится на него с легким интересом. - Это заказ? - Ну уж нет! Можешь считать мое традиционное воспитание глупостью, но я чту учивших меня людей. Да и Рейден с Соней потом передерутся между собой за право оторвать мою патлатую голову... Усмешка Блэка понуждает весело фыркнуть в ответ, но в глубине души парень все равно знает: разговора со старым мастером ему не избежать. И на этот раз начать его должен он, Кунг Джин; иначе шансы на благоприятный исход окажутся слишком малы. Набраться смелости для посещения додзе близ Падающих Утесов у Джина получается только на исходе недели. Свистящий горный ветер, скалы из желтого песчаника, осыпающиеся и поднимающиеся по воле когда-то воздвигшего их драконьего императора, изящные деревца и нежная зелень, обступающая ведущую к зданию санде, «чтимую тропу»… Безмятежность портит лишь тучная фигура, сидящая на резной скамейке близ боевой площадки. Старый мастер любил это место, особенно в солнечные дни – постоянно ворчал что-то про привычку «греть старые кости». Вздохнув, лучник пересекает ворота-синто с ощущением, что добровольно пришел на собственную казнь. - Явился таки, - замечает Бо’Рай Чо, когда вор под его слегка осоловелым взглядом обходит деревянные фигурки стражей дома, перепрыгивает через плетень и, потоптавшись, усаживается напротив мастера, прямо на чистый песок площадки. Бутыль из темного стекла немедленно протягивается в его сторону и Кунг Джин принимает угощение; делает несколько глотков, внутренне радуясь – предстоящий разговор начистоту требовал открытости, а у него с этим с детства проблемы. Алкоголь поможет. Видимо, старый мастер руководствуется сходными соображениями. Он терпеливо ждет, пока ученик поставит бутылку на песок и лишь потом сплетает узловатые пальцы замком, с какой-то потаенной усталостью уставляясь на парня. Ожидающий упреков Джин подбирается, готовясь дать отпор – словесный и физический, если потребуется. - Ну-ну, взъерошился, словно воробей на ветру, - журит его Бо’Рай Чо, но не зло – со своим обычным добродушием. Тянется к поставленной бутылке. - Не хорохорься, я тебя перевоспитывать не собираюсь. Поздно уже… рассказывай давай. - Что? - не понял обескураженный подобным поворотом лучник. - Все. С самого начала. Как ты связался с этим отморозком из Земного Царства, что заставило вас поладить – и как можно подробнее, а не вскользь, как ты предпочитаешь. Мне надо понять, почему я не должен сейчас же встать и отправиться в Шаолинь к тамошним мастерам, ухитрившимся прохлопать общение молодого бойца Земного Царства с наемным убийцей Императора Внешнего Мира. Да и к Рейдену заодно, чтобы тот отбил у тебя охоту по другим мирам шляться. Так что говори и не забывай смачивать горло, если пересохнет! От протянутой бутыли парень отказывается и лезет пальцами в шевелюру, лохматя собранные в хвост пряди, собираясь с мыслями. Мысленно поминает богов недобрым словом - Старших и Падшего, всех скопом. А потом со вздохом начинает: - Месяца четыре назад я попытался выкрасть из храма Шао Кана чешую Орина… Слова цепляются друг за друга. Скрипят несмазанными шестернями, не желая крутиться, порываются соскользнуть с отведенных мест и покатиться в стороны, рвя рассказ в клочья, но Бо’Рай Чо терпеливо слушает его, задавая уточняющие вопросы. И Джин постепенно втягивается в повествование, рассказывая о своем выпроваживании из З'ункары, про его возвращение и сделку с Блэком. Про первые уроки, про спасение от засады Текунин и открытие своих новых умений перед Отрядом, командировку Соней в Хаос, их совместное сражение с Красным Драконом и погоню за Дейгоном, про пулю с именем лучника как знак отказа от возможности прострелить его голову, про их совместную пьянку с ее откровениями, обнажающими прошлое до болезненной остроты... дойдя до Царства Снов, парень запинается. Он не знает, как рассказать о произошедшем старому мастеру, не хочет говорить об этом постороннему. Впрочем, кажется, старик понимает его без слов. По крайней мере, суровость в его взгляде смягчается, сменяясь обычным цепким прищуром, где гуляют хмельные искры потаенных мыслей. - Видимо, дальше мне остается надеяться лишь на твое благоразумие, юный Джин, - подытоживает он итог рассказа, утирая смоченную вином бороду. Вор хмурится: - Я же сказал, что Блэк не причинит мне вреда!.. - Это я понял по тому, что ты рассказал мне о нем - и тому, как ты это сделал, - многозначительно заявляет Бо'Рай Чо, воздевая толстый палец к небу. Но почти сразу теряет бодрый вид, становясь серьезным. Мрачно-серьезным, словно перед битвой с опасным противником - таким Джин видел его крайне редко. - Опасность кроется не в его отношении к тебе, ученик. Эррон Блэк не из тех, кому легко предать искренние привязанности - не удивлюсь, если ради тебя он рискнет даже возвращением в Земное Царство, если того потребуют обстоятельства. - Он уже делал это. Мастер кивает. - Меня тревожит другое. Будь у меня возможность, я бы запретил тебе посещать вместе с ним Преисподнюю. - Но почему? - Раз ты бывал в мире мертвых, то должен знать, как тамошние земли действуют на живых, оказавшихся в их плену. Блэку в нем появляться нельзя: частица его души принадлежит Преисподней. Он обманывает собственную смерть уже более сотни лет – заклятия Шанг Цунга достаточно сильны, чтобы удержать его жизнь, но и они могут дать слабину. Да и вынужденное заточение во Внешнем Мире явно не пошло ему на пользу… так что будь внимателен, юный Джин. Кто знает, к чему могут привести твоя безрассудность и его упрямство. Лучник растерянно кивает, катая в голове услышанное. Бо’Рай Чо видит его озадаченный взгляд и, удовлетворенно кивнув, снова прикладывается к заметно опустевшей бутыли. - Что до остального – поступай, как знаешь. Ты давно доказал, что способен самостоятельно принимать решения и нести ответственность за их последствия. Я же буду молиться Старшим Богам, чтобы у тебя получилось вернуть свободу своему двоюродному брату. После разговора со старым мастером Кунг Джин несколько дней проводит в задумчивости, незаметно – как ему кажется – приглядываясь к поведению наемника. На пятые сутки Блэк интересуется, с чего это вору взбрело в голову играться с ним в слежку и не собирается ли он изображать ревнивую подружку. Парень как-то отшучивается и снижает интенсивность наблюдений, но все равно продолжает нет-нет, а приглядываться к стрелку, силясь разглядеть в нем… что? Поначалу кажется, что опасения Бо’Рай Чо не имеют под собой хоть сколько-то оснований. Эррон остается собой даже в Преисподней – насмешливо-спокойный, уверенный в себе. Все так же гоняет парня в хвост и в гриву, обучая его выживанию на мертвых землях, порой вытаскивая то из пышущих жаром расселин, то из демонических пастей. Едва вор более-менее привыкает к агрессивности Преисподней, уроки стрелка становятся безжалостней. Буквальное затаскивание в самое пекло - от наполненных трупами зловонных болот до хищных лощин, терзающих своих жертв - частые схватки с местными тварями, изматывающая усталость: физическая и душевная, вперемешку. Когда Джин немного осваивается, убийца показывает ему простейший призыв инфернального коня при помощи крови и ржавой подковы - порталов, ведущих в мир мертвых, не так уж много и скакун необходим, чтобы добраться до внутренних территорий. Обнаружив почти отсутствующее у лучника умение держаться в седле, наемник берется и за обучение его джигитовке... плохо то, что делает все это он в Преисподней. Плохо то, что в итоге Бо'Рай Чо оказывается прав. Плохо то, что Преисподняя меняет Блэка. Нет, он держит себя в руках - требуется много времени, прежде чем атмосфера мира мертвых разъедает самоконтроль мужчины. Но постепенно он становится раздражительнее, грубее. В глазах загорается жесткая насмешка, наставления превращаются в команды, облекаясь в жестокость, пропадает едва возникшая между ними близость... обычно после этого убийца бросает резкое «хватит» и они возвращаются обратно в З'ункару. Но однажды обстоятельства вынуждают их задержаться в Преисподней на лишние полчаса: всего жалкие полчаса, но, вывалившись из портала, Кунг Джин оборачивается на выбравшегося за ним наемника - и видит в ответ пугающую черноту. Пустые зрачки вместо стального блика живых глаз. Он даже не замечает чужого внимания, пока вор не хватает его за плечи, встряхивая и оттаскивая ближе к песчаной стене, подальше от дышащей мертвечиной прорехи. - Эррон?.. - тихо окликает мужчину Джин. Наемник молча смотрит на него, размеренно дыша и не говоря ничего в ответ, и парню на какое-то время становится страшно от мысли: все, конец, Блэк проиграл свою схватку за волю к жизни... именно в этот момент его хватают и прижимают к стене, выбивая воздух из легких. Дернув маску вниз, стрелок рычит – своим настоящим, глубоким грудным рыком – и впивается в губы парня, не давая сделать вдох. Его близость и жар плавит Джина теплым воском, но даже сквозь волну захлестнувшего тело возбуждения тот чувствует остервенелую горечь, оседающую на языке от этого поцелуя… когда они, наконец, расцепляются, восстанавливая дыхание, лучник понимает, на что именно похож этот порыв вечно хладнокровного Блэка. На вдох висельника, в последний момент оборвавшего затянувшуюся на шее петлю. Видимо, эта мысль как-то отражается на лице парня, потому что мужчина заглядывает в его глаза и, негромко хмыкнув, зарывается пальцами в его хвост, привлекая к себе. Прижимается своим лбом к его. - Все в порядке, мальчишка, - тихо говорит он – с вернувшейся в его голос уверенностью. Джин молча кивает в ответ. Только вот услышанному не верит. Вокруг Блэка собирается хрусткий холод мрачности и отчуждения, и подобравшийся к нему совсем близко вор ощущает его во всей полноте. От него не укрывается ни пустота светлых глаз, становящихся практически бесцветными к концу их путешествий, ни почти смертельная усталость, сквозящая в его движениях. Один раз в свете тусклой внешнемирной луны Кунг Джину видятся зачатки седины, пробивающиеся в русых прядях Эррона… спустя мгновение парень понимает, что это обман зрения - но пока оно длится, он чувствует вцепляющийся в сердце страх. Неожиданный, почти позабытый. Страх потери того, кому доверился, кого подпустил к себе так близко, что тот стал частью тебя… Блэк снова смотрит на мир волком, постепенно теряя вернувшийся было азарт. Порой, выходя из пахнущего серой портала, он выглядит так, будто еще одна вылазка – и он сломается; снова начинает пить в одиночестве или молча, не отвечая на попытки Джина завязать разговор. Вор чувствует: он постепенно сдается. И одновременно понимает, что посещения Преисподней не при чем – это жило в наемнике до того, как их пути пересеклись и уж тем более до того, как они добрались до мира мертвых. Если бы он мог вытащить из Эррона правду о его состоянии, все было бы гораздо проще… Но чертов упрямец будет молчать, пока не сдохнет. Надо было что-то делать. Все открывается неожиданно – одним из душных внешнемирных вечеров. Скучающий Джин слоняется по крепостным покоям Блэка, пока тот чистит свое оружие. Их сегодняшний поход окончился слишком поздно и стрелок попросту притащил его к себе, испепелив взглядом шарахнувшуюся стражу на входе и рыкнув что-то бесстрастному Ермаку, встреченному в полутьме коридоров. Тот провожает их своими зелеными глазами, но ничего не говорит – видимо, не считает нужным комментировать происходящее. Или они с Эрроном и вправду друзья. К стойкам с оружием вор не подходит, наученный горьким опытом, а остальная часть помещения уже осмотрена им вплоть до трещин на стенах. Парень уже собирается рискнуть и добраться до лежащей на столешнице винтовке, когда его внимание нашаривает патронташ, брошенный Блэком неподалеку. Гильзы матово поблескивают в мягком свете… выглядят знакомо. Лучник лезет под воротник, нашаривая под рубахой висящий на шнурке подарок стрелка – пулю с его нацарапанным на боку именем. Видимо, это остальной запас. Жгуче плеснувшееся любопытство не оставляет парню выбора. Тяжелые конусы легко выворачиваются из патронов, приятно холодя ловкие пальцы. Кунг Джин поворачивает первую пулю набок, вглядывается в царапины, складывающиеся в слова… «Китана» - повествуют темные черточки. Значит, он угадал. Ну ка, что у него еще за цели охоты намечены? Кого убийца считает своими возможными противниками? Щелк, щелк, щелк - потрескивают отсоединяемые капсюли, являя имена. «Скорпион», «Кэсси Кейдж», «Коталь Кан», «Сектор»… «Джейсон Вурхиз»? Впрочем, после Царства Снов он не сильно удивлен, там и не такое встречается. «Рейден», «Лю Кан», «Кано» - ну, насчет него вор не сомневался – «Скарлет»… покачав головой, парень тянет следующую пулю, прищуривается… «Я» - бесстрастно сообщает снаряд о предназначенной ей добыче. Джин замирает, чувствуя, как костенеют пальцы. «Я». Пуля для себя. «Я». - Чего застыл? - стрелок замечает его неестественную неподвижность. Поднимает голову, смотря на парня со сдержанной настороженностью. Блэк… - Ты хочешь убить себя? - тихо спрашивает Кунг Джин. Отрывает взгляд от пули в его ладони, заглядывая в чужое лицо. Все слова убийцы, все смешки, брошенные вскользь фразы – «пуля готова уже давно» - обретают смысл, горчащий отчаяньем и болью. Вот почему он такой, почему отдал ему на откуп продолжение их странных отношений, почему все меньше сопротивляется зову мертвого мира… Эррон бросает короткий взгляд на выпотрошенный патронташ. Откладывает револьвер в сторону и откидывается на спинку тяжелого сидения, скрещивая руки на груди. - Дело не в моем желании жить, а в нежелании жить вот так, - отвечает он. Просто и спокойно, словно они обсуждают ничего не значащий пустяк. В глубине серых глаз даже вспыхивает что-то, отдаленно похожее на насмешку. От нее Джину становится страшно. И одновременно вскипает злость. - Я же сказал, что… - Ты не поможешь, парень, - чуть устало перебивает Блэк, с прищуром вглядываясь в широко распахнутые глаза лучника. - В лучшем случае просто не справишься; в худшем – окажешься в той же западне, что и я, или попросту сдохнешь. Тащить за собой в могилу еще и тебя я точно не собираюсь. Так что спасем твоего братца, и… Он коротко дергает плечом, снова тянется к оружию, явно считая разговор оконченным, но короткий свист лезвия заставляет мужчину отдернуть пальцы и хмуро уставиться на дрожащий чакрам, вонзившийся в столешницу у револьверной рукояти. - Не смей решать за меня, что и как мне делать, - шипит Джин, медленно поднимаясь на ноги. В свистящем шепоте прорезается акцент – знак того, что шаолинец едва контролирует себя. - Я тебя не брошу. Нет уж. Сдохнешь – в одиночку за тобой в Преисподнюю отправлюсь, Рейденом клянусь. - Не неси чушь, - первые нотки угрозы в низком голосе. - Я серьезен! - Хрена с два. Ты за мной не полезешь, и точка. И покончить с херней, в которую превратилась моя жизнь, не помешаешь – не позво… Джин яростно бросается на Блэка. Тот не ожидает подобного порыва, да и кипящая злость удесятеряет силы вора; кувырок, бросок, колено, упирающееся в широкую грудь… убийца пытается оттолкнуть взбешенного парня от себя, но тот уходит от удара, поднырнув под руку и опрокидывает его на каменный пол вместе с тяжелым седалищем. Удар в солнечное сплетение выбивает из легких воздух, Эррон глухо рычит и пытается скинуть вора с себя; тот уворачивается от следующего пинка, почти на автомате хватает лук; адреналин, сердце стучит, все мысли сузились до одной: «не дать ему подняться!» - перехватить чужие руки за запястья, завести над головой, скользнувшим в ладонь луком передавить горло – не удавить, зафиксировать. - Позволишь, - рычит лучник, низко опуская голову к лицу Блэка. - Тебе придется. Так что хоть раз плюнь на свое принципиальное одиночество и доверься другому! Эррон ощеривается, словно загнанный в ловушку койот, и пытается высвободиться – безрезультатно. - С хера ли я должен это делать? - Потому что я люблю тебя, ублюдок! - почти выплевывает ему в лицо Кунг Джин. И спустя секунду, заглянув в расширившиеся от удивления серые глаза напротив, понимает: его оппонент не ожидал такого ответа. Не ожидал настолько, что даже перестал рваться из захвата, застыв в его руках. Боги… - А ты думал, с чего я вокруг тебя увиваюсь? Просто так? Ради секса? Нет, ебешься ты классно, тут не поспоришь – но заморачиваться из-за подобной мелочи… я бы не пообещал рискнуть всем, что у меня есть ради свободы кого-то левого. А ради твоей – поклялся. Сделай уже, блядь, выводы… Блэк молча лежит под ним, распластанный, тяжело дышащий; Джин чувствует мерно поднимающуюся и опускающуюся грудь и пристально смотрит ему в глаза. Ищет и видит в них отблески бродящей внутри бури в переворачиваемой по ту сторону душе. Выглядит наемник так, словно хочет послать его к Шинноку с его обещаниями, желаниями, но потемневший взгляд со странным выражением скользит по чужой шее, выпирающим ключицам и не скрытому сбившейся рубахой участку груди. - Нужно было оставить тебя страже, - хрипит он то ли в шутку, то ли серьезно, демоны его разберешь. Вор кивает. Он хоть сейчас готов взломать запираемую колдовством дверь и отправиться в пыточные, но вместо этого склоняется ниже и целует сдерживаемого удушающим давлением лука убийцу. Прижимается едва уловимо – простое касание, будто первый поцелуй, когда не знаешь толком, что делать. Чужие губы сухие, чуть потрескавшиеся. Щетина колет подбородок, а под ладонью крепкое плечо с напряженными мышцами. От запаха пороха веет неосязаемым теплом. Эррону явно не хватает воздуха: разорвав поцелуй, он закашливается, закрывая глаза. Чуть отступившая злость позволяет парню заметить это и запоздало отнять резное дерево от чужой шеи, ослабляя хватку – все еще достаточно, чтобы заставить со свистом пытаться втянуть в себя живительный глоток, но не настолько, чтобы перекрыть доступ окончательно. - Так нормально? - спрашивает он, наблюдая за мужчиной под ним. Тот предпринимает новую попытку высвободиться. Приходится вернуть давление, навалиться сильнее, удерживая руки своим весом, пригвоздить коленями, сжав чужие бедра… Блэк рычит, потом болезненно жмурится – и откидывается назад с низким стоном, выгибаясь под ним. В голосе слышна боль, но лишь отчасти. Распластанный, не имеющий сил вывернуться, почти беззащитный… Зло усмехнувшись – совсем как стрелок – Джин наклоняется вперед. Его язык проходит по сомкнутым губам, которые сразу же приоткрываются, по кромке зубов и деснам, ощущая пороховую горечь, бросившие лук пальцы сами ложатся на шею, ощущая, как загнанно бьется вена, в бешеном темпе перегоняя кровь. Эррон еще раз выгибается под ним, почти выворачиваясь из хватки – но уже сам прерывает попытку. Выдыхает: рвано, через силу. Закрывает глаза, разрывая зрительный контакт. - Смотри на меня, - не-своим голосом приказывает Джин, и Блэк открывает их. В серой радужке нет и намека на злость или желание сдохнуть. Там горит насмешливый вопрос «нравится, да?» и настороженный жар, от которого сводит нутро. От него пропадает все желание злиться, командовать, причинять боль – хочется выпустить чужие руки на свободу и вцепиться в ремень брюк, целуя сухие губы. Скользнуть чуткими пальцами по шрамам, пока чужое тело выгибается под прикосновениями… Джин удерживается и удерживает Блэка, снова попытавшегося вернуть свободу в почти отчаянном рывке. - Доверься кому-то хоть раз, - шепчет вор, наклоняясь к чужому уху и облизывая пересохшие губы. Он почти кожей чувствует недовольное рычание, ждет новой попытки освободиться. Но ее не следует. - Сукин потомок Первого Чемпиона, - кашляюще смеется Блэк. Его тело бунтует, пытается последовать вбитым в плоть полуторавековым привычкам – вывернуться, вырваться, убить! – дыхание со свистом вырывается сквозь кривой оскал. Но когда Джин, наконец, отпускает его руки, он не выворачивается из-под парня, не пригвождает его к полу; просто сжимает его в объятиях и одновременно с этим пытается избавить от верхней одежды. Лучник целует заросший щетиной подбородок, прикусывает линию челюсти, спускается ниже по шее. Под губами движется кадык, под которым так удобно засасывать кожу, пока стрелок уже привычно обводит пальцами его выпирающие ключицы… На этот раз они не торопятся, не рвут друг друга в остервенелой попытке слиться воедино. Удерживающий Джина на весу Блэк двигается медленно, почти лениво, словно боясь, что все закончится слишком быстро. Размеренно, с оттяжкой, обхватывая вора, то ли пытаясь сломать ребра, то ли вплавить в себя. Их лбы соприкасаются, дыхание сливается в одно. Ритм – подчиняющий, завораживающий, древний еще в те времена, когда боги были юными – постепенно захлестывает обоих: по плечи, по шею, с головой… После они обессиленно лежат рядом, прижимаясь друг к другу, хотя свободное пространство вокруг позволяет откатиться в разные стороны, как обычно. Вечер по ту сторону крепости окончательно сменяется ночью, слышится бряцанье оружие и голоса караульных, сменяющихся на постах. Кунг Джин осторожно освобождает волосы, оборачивается на бесстрастно смотрящего в потолок Эррона. - Только попробуй сдохнуть, - резюмирует он, со сдержанным стоном прогибаясь в спине. - Да понял я, - лениво огрызается Блэк. Но когда помрачневший Джин пытается высвободиться из чужой хватки, наемник не пускает его на свободу, сильнее привлекая к себе. В движениях чувствуется что-то новое. Огрубелые пальцы сжимаются рвано, хаотично, до ломоты в костях – обернувшись, вор ловит его взгляд: в нем столько всего, что дыхание в груди застревает, Джин кашляет и не может продышаться. Блэк смотрит на него, изучает. Есть в этом взгляде какое-то неверие, шок выжившего после крушения поезда, осевший пепел после взрыва сдетонировавшей бомбы. - Listo сabeza de mierda*, - со странной насмешкой шепчет он, обжигая дыханием. Лучник рассеяно кивает и прижимается лбом к чужому плечу, купаясь в чужом тепле и прикрывает глаза, чувствуя, как Эррон зарывается лицом в его растрепанные волосы. Всю ночь Джин почти не спит, прижимаясь к исполосованной шрамами спине Блэка. Борется с желанием сжать его в хватке - со всей силы, до хруста чужих ребер - лишь бы ощутить поджарое чужое тело во всей полноте, поверить, что стрелок еще рядом. Что не осел прахом, как почти все когда-то дорогие ему люди. После свалившихся на его голову откровений иррациональный страх потери пожирает его изнутри. С утра наемник осторожно выворачивается из рук задремавшего парня и оставляет его отсыпаться на лежанке чуть ли не до полудня. Проснувшись, Джин обнаруживает его сидящим за столом и возящимся с каким-то очередным оружием - услышав за спиной шорох, Эррон оборачивается и, заметив приподнявшегося на локте вора, кивает: - Наконец-то. Я уж подумал, что до завтра проспишь. - Мог бы и разбудить, если надо, - упрекает лучник, не удерживая зевка. - Не надо, - пожимает плечами мужчина, отворачиваясь обратно. - Я нашел, чем заняться. Тряхнув спутанными со сна волосами, парень спрыгивает на пол и подходит ближе, шлепая босыми ногами по каменным плитам. Встает за плечом у Блэка, с интересом заглядывая на его работу. - Что это? - Заготовки для дымовых бомб. Начиню рутой и арсой - для людей они безвредны, но демонов и одержимых глушат, как хороший удар. Джин кивает, делая вид, что понял все сказанное, и опускает голову на плечо наемника; острый подбородок идеально ложится в смуглую впадину ключицы. Наблюдает за грубыми пальцами, ловко снующими над каменной столешницей среди вороха непонятных деталей: не глядя ловящими сбежавшее металлическое полушарие, отгибающими пластину, цепляющими зажим на язычок, чтобы затем вставить в паз и провернуть… сила и сдержанная стремительность. Непоколебимая надежность. И спокойствие, которого лучник почти не ощущал рядом с Блэком – разве что в Царстве Снов иногда. - С чего это ты озадачился подобной фигней? - скорее просто для поддержания разговора интересуется парень. Стрелок поводит плечом с устроившимся на нем Джином, стряхивая его щекочущие кожу волосы. - Повышаю наши шансы на выживание в Преисподней. - А почему только сейчас? Неужели из-за скорой вылазки за моим братом, о которой я почему-то не в курсе? - Это тоже, хотя в Некрополис я пока соваться не планирую. А еще, потому что я несколько поменял планы на свое ближайшее будущее. Для их реализации мне придется немного попотеть над своей безопасностью… caray**, а ну отпустил меня! Если я капсюль выроню, получим ожоги оба! Но Кунг Джин не слушается, сильнее вжимаясь в наемника и сжимая его в стальной хватке, пряча лицо в русых волосах и не обращая внимания на ругань. Его едва ощутимо трясет, он цепляется все сильней, словно пытается забраться под чужую покрытую шрамами и татуировками кожу, часто дышит сквозь стиснутые зубы, пытается удержать беснующиеся внутри эмоции. Наверное, потому Блэк и не предпринимает попыток оттащить его от себя – «сплевывает» еще парочку проклятий на испанском, а потом грубо и немного неумело треплет парня по лохматой голове. - Чертов мальчишка, - насмешка пополам с улыбкой. Вздох, согревающий кожу, грубые пальцы, мазнувшие по щеке. - Ладно тебе, хватит. Оставишь еще тебя, такого доверчивого, так тебя мир с потрохами сожрет – это слишком даже для моей изгаженной совести… Развернувшись, убийца осторожно привлекает к себе все еще подрагивающего от перенапряжения парня, позволяя тому окончательно вжаться в него. Кладет подбородок на чужую макушку – Джин чувствует его дыхание, разметывающее волосы. В груди пляшут эйфория, неверие, шок, нотка почти детской обиды и невыразимого облегчения, ощущаемого как настоящий камнепад с души… И тепло чужих рук, становящихся стальными обручам, удерживающими на месте. Блэк в последний раз ерошит его волосы в грубоватой ласке, прежде чем нехотя разжать хватку, выпуская лучника на свободу. - Está bien, tranquilo, amigo***. Лучше выбирайся на Землю, пока тебя генерал Блейд не хватилась – сейчас Внешнему Миру не нужен очередной дипломатический скандал. Вор кивает и медленно разрывает контакт, начиная собирать непослушные волосы в хвост. Бросает короткий взгляд на мужчину, невозмутимо наблюдающего за ним - словно и не было никаких выворачивающих душу разговоров, признаний, пахнущих надеждой обещаний... только серые глаза вспыхивают на мгновение потаенным огнем. Но и этого достаточно, чтобы под сердцем разлилось облегчение: пустота, оставленная Преисподней, исчезла из стальной радужки. - Спасибо за доверие, - негромко говорит парень, отворачиваясь. Но даже так взгляд Блэка ощущается на коже – от него почти физически тяжело и тепло. ...после следующей вылазки, когда они снова задерживаются в Преисподней, у вынырнувшего из портала наемника нет и в помине мертвецкого холода в глазах. Обернувшийся к нему Джин видит в них только раздражение и живой блеск азарта, с которым готовятся к сложной схватке. А еще на мгновение в солнечном мареве чудится, что вместо ворота плаща смуглую шею Эррона обхватывает плотный ошейник. С цепью, мотающейся из стороны в сторону. Оборванной. * "ловкий засранец" ** "черт побери!" *** "Все хорошо, успокойся, парень" (испанский)