Неожиданная помощь

      Каллен был в растерянности. Он не знал что делать и как быть. Принесённая Варриком новость заставляла беспокоиться. Да ещё и Инквизитор изъявил слишком стойкое желание, чтобы Фенрис сопровождал его. Пребывая в задумчивости, он шёл от ставки командования в свой кабинет. Как он и думал, Фенрис после столь бурной ночи всё ещё сладко посапывал. Хоть они и договорились после первого раза просто поспать, дело до сна, на самом деле, дошло не скоро…       — Фенрис, — тихо позвал Каллен, осторожно сжав плечо Фенриса и погладив его пальцем.       — М? — Фенрис открыл сонные глаза и, потерев лицо, попытался сесть, но тут же, ойкнув от боли в мышцах, завалился обратно.       — Инквизитор уже ждёт, — вздохнув, Каллен поднялся на ноги и отошёл от кровати на пару шагов, внутри бушевал ураган из противоречивых эмоций.       — Куда? — не понял Фенрис, всё же медленно садясь и смотря на любимого с недоумением. — Что случилось?       — Ты отправляешься в Киркволл, чтобы помочь закрыть разрыв, — медленно и нарочито растянуто проговорил Каллен, внимательно смотря на реакцию Фенриса.       — А без меня Инквизитор не может справиться? — сдержано поинтересовался Фенрис.       — Он просит тебя и Варрика, так как вы знаете Киркволл.       — Варрик и один справится, — взгляд эльфа стал холодным, в голосе слышались раздражённые нотки.       — Почему ты злишься?       — Я уходил оттуда не с самыми радушными воспоминаниями, я не желаю снова окунаться в это! Я отказываюсь!       — Ты всё ещё что-то чувствуешь к Хоуку? Даже после того, что было между нами? — Каллен скрестил руки на груди.       — Что ты хочешь от меня услышать?       — Правду!       — Да, я любил Хоука! Всем сердцем жаждал быть с ним! Вот, правда! Ты услышал, что хотел?! — прорычал Фенрис, сжимая кулаки, ясно ощущая, как клейма отзываются на его гнев.       — Одевайся, — бросил Каллен и отошёл к лестнице.       Злясь на самого себя, Фенрис сполз с кровати и принялся одеваться. Он всё вопрошал, зачем он поддался эмоциям и выкрикнул то, что выкрикнул. А потом возникал другой вопрос: зачем Каллен начал это ворошить? Спустившись вниз, Фенрис вылетел из кабинета, даже не посмотрев на храмовника, и, слетев с лестницы, быстрым шагом направился к воротам, где его уже ждали остальные.       — О-оу… — протянул Максвелл, большими глазами смотря на пышущего яростью эльфа.       — Ты! — прорычал Фенрис, смотря на юркнувшего за Быка гнома. — Это ведь ты настоял! А ну иди сюда!       — Мрачный, перестань! — выкрикнул Варрик, пробегая под лошадью. — Тебе нужно с этим разобраться!       — Я разобрался с этим давным-давно! Хватит меня тыкать во всё это!       — Это тебя всё ещё терзает! — гном, пыхтя, снова спрятался за коссита, которого вся эта ситуация, казалось, вообще никак не волновала.       — Я тебя сейчас растерзаю! — ещё громче прорычал эльф, пребывая на грани, чтобы не выхватить меч.       — Фенрис! — окликнул друга Дориан. — Подойди, пожалуйста.       Тяжело дыша, Фенрис отошёл от ребят к сидящему на коне Павусу.       — Да что с вами всеми такое? — Максвелл посмотрел на друзей большими глазами. — Чего вам спокойно не живётся? На войне все идеальны, прям никаких нареканий, а как дело до любви доходит, у вас всё через задницу. Причём у всех! А, вроде, все взрослые, разумные и всё такое…       — Главное, смотри, чтобы не через твою, — как-то отстранённо протянул Бык, не сводя глаз с Дориана, который, о чём-то переговариваясь с эльфом, явно повеселел, да и сам Фенрис заметно успокоился. — Эти двое хорошо вместе смотрятся…       — Что? — Каллен резко повернулся к косситу.       — Что слышал. Они подходят друг другу больше чем мы им, — Бык, нахмурившись, забрался на своего коня и пустил его к воротам, как, передумав, вернулся и встал рядом с храмовником. — Просто посмотри на них. Нам с тобой не дать им той уверенности, что они ищут.       — То есть, ты так легко откажешься от Дориана?       — Он не мой, чтобы я от него отказывался. Но не лучше ли дать им то, от чего им будет хорошо? — Бык, отвернувшись, отъехал к воротам.       — Да уж, — протянул Максвелл, помогая Варрику забраться на его коня. — Лучше бы вы, парни, себе женщин нашли…              Бык задумчиво посмотрел на уткнувшегося носом в шею Дориана Фенриса. Ему хотелось бы этого не видеть. Имперцу удалось расшатать его, хотя желаемого Дориан всё же не добился. Разговора у них не получилось: Бык, посмеиваясь над слишком серьёзно настроенным Дорианом, и правда, перевёл всё в шутку. Коссит с лёгкостью читал эмоции Дориана, и приятными их назвать было нельзя. Павус был обижен, оскорблен и унижен перед многими: раз коссит не захотел поговорить наедине, он решил засунуть свою гордость куда подальше и решился на это. Хоть Дориан и сам, в итоге, перевёл всё в шутку и посмеялся со всеми, но Бык видел, насколько тому было неприятно. Обидно и больно.       — Дориан, что мне делать? — тихо спросил Фенрис, сильнее утыкаясь носом в его шею. — Я в таком отчаянии. Хочется взять и шею свернуть кому-нибудь.       — Я себя сейчас чувствую так же, — отозвался Дориан.       — Выпить бы сейчас чего покрепче, — воин чуть оторвался от Дориана.       — Согласен. Даже не просто выпить, а нажраться, чтобы вообще никаким… — Павус вздохнул.       — Удел воинов— это война, — протянул Фенрис. — Я сдаюсь, я на любовь вообще не способен. Только думаю, что стало всё хорошо, как что-нибудь опять вылезает, и становится всё не просто плохо, а отвратительно. Я так понимаю, с Быком разговор не удался?       — Я рискнул и провалился.       — Прости, не стоило тебя на это подталкивать.       — Ты тут не причём. Зато теперь я разобрался, что к чему, и точно ничего от него ждать не буду. Да уж, серьёзные отношения оказались слишком… — Дориан задумался, подбирая нужное слово.       — Серьёзными? — хохотнул Фенрис, на что Дориан, утвердительно кивнув в ответ, печально рассмеялся.       — Возможно, нам, и правда, стоит отказаться от этой идеи с любовью, — Дориан прерывисто вздохнул, и эльф услышал в его голосе нотки горечи. — Вернёмся в империю вместе, наведём там порядок, станешь моим телохранителем.       — Скорее всего, ты прав. Я так долго был один, что теперь сойтись с кем-то слишком большая проблема.       Маг и воин синхронно вздохнули и замолчали, каждый погрузился в свои не очень радушные мысли. Фенрис вздрогнул, когда коня повело куда-то в сторону, и он начал сопротивляться и дёргать головой.       — И чего это ты удумал?! — возмутился Павус, пытаясь не сильно дёргать за поводья.       — Опасность почуял, — сказал Бык, вырывая поводья из рук Дориана и дёргая на себя; конь, ощутив более сильного, притих и только недовольно прядал ушами.       — Тебя никто ни о чём не просил, — Дориан с недовольством посмотрел на коссита. — Эй! Я с тобой разговариваю. Кунари!       — Тал-васгот, — как-то равнодушно отозвался Бык, однако поводья всё также не выпускал.       — Я вроде с тобой говорил! — Павус начал злиться, и конь начал ещё более недовольно вертеть головой.       — Нет повода для злости, ты этим коня сбиваешь, — коссит посмотрел на мага и тихо вздохнул.       Конь начал всхрапывать и упираться, даже стальная хватка Быка его еле сдерживала. Коссит хмуро глянул на жеребца и чуть ослабил хватку поводьев, чтобы перехватить удобнее, как тот сразу взвился на дыбы. Бык успел схватить Дориана, а Фенрис, не успев среагировать, слетел в снег, пару раз кувыркнулся и остался лежать на снегу.       — Фенрис?! — раздался взволнованный вскрик Павуса.       Фенрис тихо выдохнул: всё тело ныло то ли от удара о снег, то ли всё ещё не отошло после ночи. Чьи-то сильные руки осторожно перевернули его на спину, и до ушей эльфа как сквозь вату донёсся голос Быка:       — Светлячок, ты как?       — Кажется, я ударился головой, — промямлил Фенрис, понимая, что сознание начинает ускользать.       — Эй, — коссит несильно похлопал эльфа по щекам. — Светлячок?       — Что с ним?! — взволнованно выкрикнул Павус, подбегая к Быку.       — Ничего страшного, просто головой о камень приложился, вон, кровь течёт.       — Великолепно! Чего этот конь как с ума сошёл?! — начал возмущаться Дориан и зло уставился на подъехавших Максвелла и Варрика. — Я на этом сумасшедшем коне не поеду! Вы посмотрите, что он натворил!       — Ха! — Бык поднял эльфа на руки, и все уставились на него, когда тот начал смеяться.       — Ты чего? — Тревельян озадаченно посмотрел на товарища.       — Просто напомнило наше с ним первое знакомство, когда я его вот так же тащил до самого Скайхолда, когда мы его только-только нашли. Вернее, Блэкволл нашёл. Что тогда, что сейчас, кажется таким мелким, слабым и ни на что не способным.       — Да уж, — вздохнул Варрик, — Мрачный, когда спокойный, очень даже мило выглядит.       — Такой сильный и слабый одновременно, — протянул Максвелл. — Ладно, надо дальше двигаться, нельзя затягивать.       Передав эльфа Дориану, Бык переложил вещи со своего коня на коня парней, и сначала посадил верхом Павуса, крепко обхватив за талию и не обращая внимания на его не совсем внятные возмущения, и эльфа на руках, после чего забрался и сам. Дориан достал с пояса склянку с исцеляющим зельем, смочил тряпочку и обтёр рану на голове Фенриса, которая под воздействием зелья затянулась на глазах.       — Ты наверняка зол на меня, — протянул Бык.       — Давай не сейчас об этом.       — Как скажешь.              Фенрис медленно открыл глаза, смотря на матерчатый потолок палатки. Значит, они добрались до лагеря. Он медленно сел и, оглядевшись по сторонам, посмотрел на лежащего рядом Дориана.       — Рад, что ты очнулся, — далеко не радостно протянул Павус.       — Столько радости в твоём голосе, что я не знаю даже, как реагировать.       — Прости…       — Что случилось? — Фенрис лёг ближе к другу, и тот повернулся боком, посмотрев на него.       Парни смотрели друг на друга заискивающе, словно ждали каких-то действий. Первым не выдержал Фенрис, он подался вперёд, а Дориан просто ответил. Поцелуй был недолгим, но и не быстрым, в нём не было страсти, лишь лёгкость и нежность. Дориан приобнимал Фенриса в районе рёбер, когда как Фенрис привычным движением положил руку на скулу.       — Сглупили, — протянул Павус.       — Согласен, — кивнул Фенрис, и оба легли на спину, смотря в потолок.       — Сейчас бы выпить.       — Чего покрепче.       — Мне уже плевать, что конкретно пить, лишь бы напиться и ничего не помнить.       — Хорошо, что, когда ты пьёшь, тебя не тянет на приключения.       — Не всегда.       — Смотря, что пьёшь.       — Надо поговорить с ним… — невпопад ляпнул Дориан.       — Надо, — согласился Фенрис, хотя и не сразу сообразил, что тот имеет ввиду.       — Тогда, я пошёл, — Павус медленно поднялся, — а ты спи. Тебе нужен отдых, а то головой ты неслабо ударился.       — Да я так и понял, иначе с чего бы сознание потерял? Удачи.       Пробормотав благодарность, маг выскочил наружу, а Фенрис, прикрыв глаза, накрылся одеялом и, вздохнув, попытался расслабиться, но хмурый и недовольный образ храмовника никак не давал это сделать. Эльф потёр лицо руками и свернулся клубочком, пытаясь понять, что ему делать.       Дориан был преисполнен уверенности, что сейчас он поставит всё на свои места. Хотя, если он увидит в объятиях коссита очередную женщину, зажарит обоих без зазрения совести. В объятиях Быка никого не было, с ним рядом сидел Максвелл и что-то упрямо втолковывал. Дориан даже с такого расстояния видел, как наёмник пытается отделаться от Тревельяна, но всё же субординация не позволяла Быку откровенно послать Максвелла в долгое пешее эротическое приключение, куда он обычно посылал всех подряд.       Максвелл, подняв голову, глянул на Дориана задумчивым взглядом, ещё ниже наклонился к лицу Быка, что-то шепнул и, встав, хлопнул его по плечу, словно подбадривая. Проходя мимо Павуса, он заговорщицки шепнул:       — Сегодня я переночую с Фенрисом, но помните, что вставать утром рано! — подмигнув откровенно ошалевшему Дориану, Максвелл быстрым шагом отошёл к палатке эльфа и нырнул в неё.       Ничего не понимая, Дориан развернулся и уставился на Быка недоумённо-вопросительным взглядом, на что тот только пожал плечами. Вздохнув, Дориан прошёл к костру и сел рядом с Быком. Сначала он хотел сесть напротив, но отказался по двум причинам: нужно было смотреть на него, и расстояние было приличным, пришлось бы повышать голос. А сев рядом, просто смотри в огонь да шепчи. Однако, разговор так никто и не начинал.       Оба понимали, что они взрослые мужчины, что никто из них никогда не задумывался о серьёзных отношения ввиду своих профессий. Хотя у Дориана было несколько иначе: конечно, его не волновало мнение окружающих, главное, что чувствовал он сам, но что конкретно он чувствовал? Дориан тихо выдохнул и медленно поднялся. Глупо было начинать разговор о двоих, когда он не до конца разобрался, чего хочет сам.       Бык задумчиво проследил, как Дориан поднимается, обходит костёр и не спеша направляется к палатке эльфа, потом, видимо, вспоминает, что её занял Максвелл, и замирает на полпути. Ухмыльнувшись, Бык поднялся с места, в несколько широких шагов нагнал Дориана и достаточно грубо сжал его шею. Дориан даже испуганно пискнуть не успел, как коссит буквально втолкнул его в палатку, роняя на пол.       — Что на тебя нашло?! — возмутился Дориан, замолкая, когда взгляд смотрящего на него сверху вниз Быка стал жёстким.       — Когда мы начали задумываться о подобном? — чуть насмешливо спросил Бык, медленно опускаясь на колени, чуть проползая вперёд и нависая над Дорианом.       — Не знаю. Может, насмотрелись на Каллена с Фенрисом?       — Возможно. Тебе страшно.       — Хватит использовать эти свои штучки, — Дориан поморщился.       — Тут даже «штучки» можно не использовать, у тебя на лице всё написано, а как бьётся сердце, я и отсюда слышу. К тому же, — протянул Бык, хватая одежды мага за ворот, одним сильным рывком разрывая их до самого низа, — твоя грудь слишком быстро вздымается.       — Ты совсем спятил?! — опешил Павус, но затих: Бык начал покрывать жаркими поцелуями его торс и живот. Дориан, не сдержавшись, глухо застонал, когда коссит несильно прикусил сосок.       — Не забывай, что мы в палатке, а не в твоей комнате в крепости, — посмеиваясь, протянул Бык.       — Ты так говоришь, как будто был в моей комнате, — фыркнул Дориан и с недоумением посмотрел, как Бык берёт своё огромное оружие и, не стесняясь, втыкает его в пол палатки древком кверху. — Не пойму, а ты что задумал?       — Главное оружие магов — это их руки, — отозвался Бык, грубо хватая Павуса за запястья и сжимая кисти, и быстро их связал, приматывая конец верёвки к древку секиры.       — Долго ли умеючи создать выброс духовной магии всем телом? —вздохнул Дориан, и Бык замер. — Ты, что, не видел «биение духа» Фенриса? Он же не посохом и не руками его создаёт. А он вообще не маг, если уж на то пошло.       — А ты так умеешь?       — Как?       — Как Светлячок.       — Нет, конечно, я же не… — не успел Дориан договорить, как Бык заткнул его грубым поцелуем.       Дориан, тяжело дыша, облизнул горящие после поцелуя губы, уже не пытаясь сопротивляться хоть как-то. Бык же, очень быстро это поняв, скинул с себя верхнюю часть своего доспеха, с деловым видом окончательно разорвал одежду Дориана, обнажая его плечи и руки, после чего принялся стягивать штаны, оценивающе смотря на его прелести. Павус судорожно вздохнул, круглыми глазами смотря, как Бык начинает стягивать штаны и с себя.       Изо рта Дориана вырвался восхищённый полустон-полувздох, когда Бык, избавившись от штанов, стоя на коленях, выпрямился, позволяя полюбоваться собой. А посмотреть, и правда, было на что: член коссита был под цвет кожи бледновато-серый, в тусклом свете лампы он поблескивал от выступающей смазки, которую Бык немного размазывал по всей его длине. От взгляда Дориана не укрылись более тёмные прожилки на члене коссита. Голодный взгляд Павуса скользнул по животу и торсу Быка, на его ухмыляющееся лицо.       Грубо раздвинув ноги Дориана, коссит потянул его на себя, чтобы вытянулись руки, после чего, задирая ему зад, начал тереться между его ягодиц влажным от предэякулята членом. Собрав чуть смазки на пальцы, Бык медленно ввёл один, облизнулся от предвкушения, ощущая тесноту и горячность тела Дориана. Посматривая на лицо Павуса, Бык добавил сразу два пальца, замечая, как тот прикусывает губу от наслаждения, немного прогибаясь в спине. Убрав пальцы, Бык привстал и, придерживая член рукой, начал медленно проникать в него, не отрывая внимательного взгляда от его лица.       Резко выдохнув, Дориан не сдержал громкого вскрика, когда Бык сделал несильный толчок, проникая чуть глубже. Обхватив коссита ногами, Павус постарался прижаться к его паху плотнее, чтобы член вскользнул глубже. Сжав ноги Дориана под коленями, бык развёл их в стороны, сам поддаваясь чуть вперёд и вырывая очередной его вскрик.       — Эй, Дориан, он весь в тебе, — чуть посмеиваясь, проговорил Бык.       Дориан выгнулся сильнее, несдержанно крича и постанывая от каждого движения Быка.              Выныривая из дрёмы, Фенрис медленно открыл глаза, хмуро уставился на лежащего напротив Максвелла, который скопировал его выражение лица.       — Ну откуда ж я знал, что они будут такими громкими? — протянул Максвелл, зарываясь в одеяла, как будто те могли спасти его от громких стонов Дориана.       — А ты не мог их надоумить заняться этим в Скайхолде? Там каменные стены всё-таки, а не палатки.       — Не ворчи! — пробубнил Максвелл откуда-то из недр своего сомнительного укрытия.       Тихо ругнувшись, Фенрис потёр лицо руками, медленно сел, а после поднялся, выбираясь из палатки. Солдаты старательно вжимали головы в плечи, пробегали мимо «шумной палатки» и делали вид, что ничего не слышат и не понимают. Да и вообще, ничего такого не происходит! Подумаешь, двое мужчин решили немного расслабиться…       Фенрис прошёл к костру, присел возле пенька, прижавшись к нему спиной, и, задумчиво смотря в пламя, вспоминал проведённые с Калленом деньки. Вспомнилась их до смешного странная рыбалка. Фенрис, не сдержавшись, широко улыбнулся. В Инквизиции свободных дней, практически, и не бывает, поэтому тот день для них был как дар Создателя.       Вблизи Скайхолда есть небольшая покрытая льдом река. Никто не знает, есть ли в ней вообще рыба или нет, но Каллен и Фенрис решили это проверить. Не то чтобы они были такими уж и рыбаками, просто одному взбрело это в голову, а второй эту весьма сомнительную идею поддержал. Всё лучше, чем сидеть в крепости и ждать, когда от Максвелла прилетит очередной «весёлый привет». От одного из таких «приветов» Жозефина икала долго.       Погода тогда выдалась погожей, безветренной и нехолодной. Сделав пару небольших лунок, они сели на мешковины спина к спине и забросили удочки. Они болтали практически обо всём. Каллен делился небольшими секретиками, рассказывал о семье, о его желании завести мабари. О том, что, когда это всё закончится, он бы с удовольствием и Фенриса забрал с собой, отправившись на родину.       Фенрис не мог рассказать о чём-то таком же, кроме как того факта, что его единственная сестра, а также единственный родственник, когда-то за место среди магов продала его магистру. Не особо радушное воспоминание, о котором Каллен знал ещё с самого Киркволла. Но Фенрису нравилось слушать о тёплых воспоминаниях о чьём-либо доме, он представлял, что всё это есть или будет у него. Когда-нибудь… Он в это верил всем сердцем, хотя ни на что и не надеялся. В своё время он с удовольствием слушал об этом от Хоука, мысленно мечтая, но никому и ничего не говоря. Может, Варрик был прав, говоря, что, если бы Фенрис сам сделал первый шаг, то Хоук бы остался с ним. Но чем больше он об этом думал, тем больше понимал, что этого бы не было. Одержимый всеми правдами и неправдами переманил бы Хоука на свою сторону.       Мотнув головой, Фенрис постарался выкинуть воспоминания о прошлом, сосредоточившись на чём-то более приятном из настоящего, ну, или хотя бы не настолько далёкого прошлого. Его мысли вернулись к рыбалке. Первым начало клевать именно у него, но этому обрадовался и Каллен. Однако, их радость немного поутихла, когда вместо рыбы эльф вытащил змееподобное существо, которое, на удивление, громко шипя и разевая клыкастую пасть, кинулось на них.       Не сдержавшись, Фенрис рассмеялся. Побегали они тогда знатно, пытаясь убить тварь или хотя бы отпугнуть. Оба воина поразмыслили, что будут недалеко от крепости, что опасности, вроде как, и нет, а в случае появления таковой, они быстро доберутся обратно. Поэтому никто из них не надел доспеха, не взял с собой оружия. Ловили они тварь долго и усердно, оба выдохлись. Фенрис, ещё поскользнувшись на льду, запнулся о свою же лунку, навернувшись на спину, да так и остался лежать, тяжело и устало дыша. Всё-таки, бегать по льду за юркой змеёй было несколько сложно. А когда устал и Каллен, он просто сел рядом с валяющимся Фенрисом, даже не переживая о змее, которая вновь юркнула к нему, сомкнув свою маленькую пасть на его сапоге из плотной кожи. После чего храмовник просто схватил её за голову, сунул обратно в лунку и хмуро уставился на неё, ожидая, что скользкая тварь полезет обратно. Не полезла.       Фенрис сначала весело смеялся над слишком серьёзным выражением лица Каллена, потом слушал его ворчания по поводу того, что они не взяли оружия, как будто это эльф был в этом виноват. Но Фенрис спорить не стал, утянул Каллена на лёд и поцеловал. Заниматься этим посреди замёрзшей реки среди заснеженных гор было… Неописуемо. Холод Морозных гор остужал разгорячённые страстью тела, а горячность их кожи, не давала замёрзнуть. Они тогда так вымотались, что оба задремали и проснулись только ближе к позднему вечеру, когда мороз начал крепчать. Быстро оделись, собрали свои вещи, еле нашли лошадей, которые в поисках чего-то пожевать медленно отошли ещё дальше от крепости. Когда добрались до тёплой комнаты Фенриса, то просто легли спать, не найдя сил, чтобы повторить то, что было на реке.       Взгляд зелёных глаз скользнул, на подбросившего в костёр хвороста солдата. Пламя взметнулось вверх, рассыпая яркие рыжие искры. Тепло. Фенрису в объятиях Каллена всегда было жарко, но он никогда не старался выбраться из них. Его крепкие руки успокаивали. Тихое дыхание и ровное биение сердца убаюкивали. Рядом с ним чувствовалась уверенность и защищённость. Фенрис согласился со словами Варрика: ему надо было раз и навсегда поставить точку в его «отношениях» с Хоуком. Наконец-то отпустить прошлое, иначе оно так и будет вставать стеной между ним и Калленом.       Вздрогнув от очередного громкого и продолжительного стона Дориана, который явно говорил о том, что они закончили, Фенрис медленно поднялся, последний раз глянул на пламя костра и вернулся в свою палатку, где под кучей одеял жёстко ругался Максвелл, сетуя на самого себя, что подтолкнул друзей на такой шаг. Усмехнувшись, Фенрис завалился рядом, получил неслабый тычок в бок, когда Максвелл начал елозить в попытках выбраться, врезал в ответ раза в два сильнее и удовлетворённо кивнул, когда тот, тихо что-то пробурчав, затих.       Наутро Инквизитор ходил мрачнее тучи. На довольных Быка и Дориана косился, как на врагов народа.       — Да ладно тебе, сам виноват, — коротко хохотнул Фенрис, помогая Максвеллу собирать вещи и седлать лошадей.       — Два засранца! — возопил Инквизитор, тыкая пальцем в стоящих рядом друг с другом Быка и Дориана, а те, переглянувшись, немного разошлись в стороны, и Максвелл сначала пытался тыкать одной рукой, но потом поднял вторую.       — Босс, что не так? — Бык задорно рассмеялся.       — Не могли быть хоть немного тише?! — зарычал Максвелл, у которого определённо начал дёргаться глаз. — Поубивать вас мало! Одного пустить на фарш, второго продать в рабство! — Максвелл, уперев руки в бока, запрокинул голову, хохоча как безумный.       — Похоже, Инквизитор лишился рассудка, — протянул Дориан, озадаченно смотря на хохочущего Максвелла.       — Никто тебя так орать и не заставлял, — заговорщицки шепнул Бык, наклонившись к уху Дориана.       — Так тебя никто не просил трахать так, как будто у тебя этого сто лет не было, — фыркнул Павус. В заднице у него побаливало, но несильно. Хотя после такой ночи, когда его Бык чуть ли не в крендель заворачивал, неподготовленные мышцы теперь ощутимо сильно болели, и почти от каждого движения Дориан болезненно морщился. Может, на ночь, в целом, он и не жаловался, но теперь задумывался, как же он будет скакать верхом, и уже далеко не на Быке…       — Конечно не сто лет, но давненько, — задумчиво протянул коссит.       — Правда? — Дориан покосился на Быка с недоверием.       — Правда, — серьёзно заявил Бык.       — Врёшь же…       — Не вру я, правда.       Фенрис с интересом посмотрел, как Дориан поворачивается лицом к вставшему за его спиной Быку. При этом у коссита был такой вид, словно он оправдывался или же пытался в чём-то убедить Дориана. Павус, всплеснув руками, ткнул Быка пальцем в грудь и упёр руки в бока, явно с ним не соглашаясь. Фенрис не сдержал улыбки: раньше убить друг друга хотели, а теперь спорят, словно знакомы тысячу лет. Зелёные глаза удивлённо округлились, когда Бык, которому надоело спорить с упёртым магом, сжал его лицо ручищами и, наклонившись, заткнул поцелуем. Фенрис ткнулся лбом в седло своей лошади, его плечи содрогались от беззвучного смеха.       — Как вы вообще это!.. — Максвелл, сделав большие глаза, сначала обеими руками указал на Быка куда-то в районе паха, а потом так же на Дориана. Фенрис, не сдержавшись, разразился громким смехом. Ситуация до того была нелепой, что солдаты Инквизиции тоже начали посмеиваться над Инквизитором.       — Босс, нам повторить? — предложил Бык.       — Ты ещё показать собрался?! — возмутился Дориан.       — НЕ-Е-ЕТ! — возопил Максвелл, вцепившись в голову.              Каллен откровенно скучал. С самого утра его одолела знать во главе с Жозефиной, ибо военные дела без него само собой было не решить. После присоединились Кассандра с Лелианой и Церковными дрязгами, от которых у Каллена вообще голова разболелась. А затем к нему пристала Сэра с её «рыжей Дженни». Каллен только подумал, что всё, все дела на сегодня окончены, как пришёл Блэкволл с кузнецом и плотником, сказав, что у конюшни обвалился потолок. Каллен чуть не послал товарищей к дракону в пасть, но вовремя взял себя в руки и, поднявшись с места, нашёл им помощников, материал, вежливо пожелал удачи в их нелёгком деле и устало поднялся сначала к себе в кабинет, а после, передумав, ушёл в крепость, где быстрым шагом прошёл по знакомым коридорам в самую дальнюю часть гостевого крыла, где обосновался Фенрис.       Хоть двери балкона и были открыты, в комнате было не холодно, в ней царил еле уловимый запах эльфа. Каллен плотно закрыл за собой дверь, подойдя к балкону, закрыл дверь и на нём, после чего прошёл к кровати, ложась лицом вниз. Подтянув подушку, он втянул носом воздух. Запах на подушке был ненамного сильнее.       Рассмеявшись над своим поведением, Каллен положил подушку на место, лёг нормально, чуть раскинув руки, и посмотрел в потолок. Ему хотелось оказаться без доспехов, лежать вот так, ощущая тепло Фенриса, приобнять его за плечи или талию. Фенрису больше нравилось, когда его обнимали именно за плечи. Вспомнилось, как он мило морщил носик, поглядывая на Каллена с лёгким недовольством. Это лучше, чем когда он действительно злился.       Каллен медленно сел и вздохнул, мысленно ругая себя за поднятую, болезненную для Фенриса тему. Поднявшись с кровати, он прошёл от неё к небольшому столику с зеркалом. Такие совали в каждую комнату. Фенрис сначала смотрел на всё скептически, но, в итоге, махнул рукой, сказав, что это всё равно не его, так что пусть стоит так, как решили те, кому это всё принадлежит. На столике ничего кроме коробки не было. Каллен прекрасно знал, что в этой обычной простой деревянной коробке: письма от Бетани. Девушка писала всем своим друзьям, включая и Каллена. Фенрис в одном из писем признался, что теперь он с Калленом. Пришедший ответ они разбирали вдвоём и очень долго: девушка явно была очень рада за друга, её почерк «прыгал», клякс стояло столько, словно она маленькая девочка, которая только-только училась писать. Каллен улыбнулся: почти все письма эльфу помогал писать он.       Посмотрев в окно, где солнце медленно клонилось к горизонту, Каллен мысленно вздохнул: нужно было возвращаться к выматывающей работе, после которой предстояло ложиться в холодную постель, долго смотреть в потолок и, в итоге, засыпать с мыслями о Фенрисе.       — Нужно будет извиниться… — тихо прошептал Каллен, поворачиваясь к двери.