Tonight, We're the Sea

Утром Киришима проснулся от звука входящего уведомления. А мог бы и дальше мирно спать, не стащи себе Бакуго, зараза, все его подушки, в том числе и ту, которая обычно накрывала телефон. Сонно проморгавшись, Киришима решил было проверить, кому там не спалось, но быстро отмахнулся от этой идеи: Бакуго, свернувшийся калачиком спиной к нему, был явно интересней. Киришима с улыбкой подполз ближе и погладил его чуть растрепанные волосы. Медленно перевернувшись, Бакуго, не раскрывая глаз, прошипел: — Я сейчас кончу эту орущую херобору. — Это вообще-то мой телефон. — Какой дебил сих пор не научился ставить на вибро? — Я. Бакуго со стоном вскинул руку, чуть не припечатав Киришиму по лицу, и резко дернулся. Киришима и опомниться не успел, как его телефон отправился в дальний полет через всю комнату. — Чувак, — захныкал Киришима. — Я починю, если он помер. Теперь молчать. Я сплю. — Так ты у нас соня. — Бывает иногда. — Иногда? — Сейчас ты, блять, полетишь следом, — рявкнул Бакуго. — А мне чем заниматься, пока ты спишь?  — Не ебет. — Могу сделать так, чтобы ебало, — сказал Киришима, сам не зная, что на него нашло, расслабился слишком, наверное. Он вообще перестал бояться гнева Бакуго. Ну вот совсем. Тем более сейчас. Спихнув с себя Киришиму, Бакуго лениво продрал сначала один глаз, затем второй. Он молча и явно не до конца отойдя ото сна потянулся рукой и подергал Киришиму за кончики волос.  — Чет с ними не то, — пробормотал Бакуго.   — Ну да. Не будет же гель сутками держаться. — А хули я вижу их только сейчас? — Они мне как-то больше торчащими нравятся, — сказал Киришима, пытаясь расслабиться. Лежал он тут, значит, и без того помирал, так рука Бакуго в волосах решила окончательно добить. Хотя Киришима сам хорош, меры он никогда не знал. — Знаешь, напоминают мне о том, кем я хочу когда-то стать. Ну и уверенней так, что уж там.  Бакуго, сонно закряхтев, убрал руку и снова прикрыл глаза. Ненадолго, правда, и уже совсем скоро он навалился на Киришиму, закинув тому на живот руку, а затем опять лениво закрыл глаза, устроив голову на плече.  — Хорош загоняться, — буркнул он. — Извини, — ответил Киришима. — Блин, ты приехал так поздно, залез в мою кровать, а утром никуда не свалил, и я запутался. — Похуй. — Мне нет. — Да не ебу я, — пробормотал Бакуго. — Тогда чет захотелось. — Ты еще здесь.  — Ну до сих пор, значит, хочется. — Но… — Блять, ты мне дашь поспать или нет? — Прости, — уже спокойней произнес Киришима. Он высвободил руку из-под тела Бакуго и обвил его плечи, оставив невесомый поцелуй на макушке. — Утра, Катсуки. Бакуго ответно зарычал ему в плечо. — Слушай, а сообщение-то надо прочитать. Вдруг там что-то важное. Боже, а если это бабушка? — Киришима резво подскочил, вызвав недовольное шипение со стороны, и принялся перелезать через Бакуго, отдавив по пути конечность-другую. Отыскав, слава богу, целый телефон, Киришима разблокировал экран и облегченно выдохнул. Это был всего лишь Серо. С: Так-с, угадай, что. Киришима засеменил обратно, на ходу набирая ответ. Растрепанный Бакуго расселся на кровати и глядел на него в оба глаза.  — Опять, что ли? Только попробуй, я тебя на кровать не пущу. — Мужик, она вообще-то моя. — Список тех, кому не похуй. Киришима со смехом опустил ладони на его бедра. — Ну пиздец, уже и кровать мою узурпировал, — и перешагнул через него, удобно примостившись рядом. — Пароль нужен? — Ой блять, чем бы дитя ни тешилось. — Ладно-ладно, все, — с улыбкой сказал Киришима, притянул к себе Бакуго и нежно его поцеловал. От него веяло сонливостью, но Киришиме даже нравилось. Они в сумме и десяти раз не поцеловались, так что все это — каждое прикосновение — было в новинку.  Когда он отстранился, Бакуго сидел еще с закрытыми глазами. Он медленно распахнул веки, и в голове Киришимы пронеслась мгновенная ассоциация с распускающимся в таймлапсе бутоном. Длинные светлые ресницы мелко задрожали, а расфокусированные зрачки через секунду сошлись на Киришиме — не зло, скорее любопытно. И с толикой растерянности. Киришиму мучили сотни вопросов, но он мог и подождать. Не все сразу. — Да хули у тебя вечно рожа такая довольная-то? — буркнул Бакуго, придавив Киришиму к кровати. — Так, есть пара причин. — Блять, ты об этом, да? — сказал Бакуго, не сводя с него глаз.  — Ну да, мужик. Ты рядом. Город мне этот даже нравится. Ты рядом. Серо, наверное, сейчас скажет, что скоро приедет. Ты рядом. Я вот узнал, что моя бабушка, ну, просто топ. Ой, а я говорил, что ты рядом? — Нет, — ровно процедил Бакуго. — Ты рядом, — Киришима с ухмылкой тыкнул его в грудь. — Ты ебнутый.  — Если только чуть-чуть. Бакуго негромко фыркнул и выдохнул, перебирая пальцами волосы Киришимы — медленно и сосредоточенно. Тот с довольной улыбкой льнул ближе к касанию, прикрыв глаза. Бакуго задумчиво хмыкнул и убрал руку. — Ты как котяра, — выдал он. — Не. У нас ты котик, — ответил Киришима, распахнув глаза. — Чего, блять? Нарываешься? Киришима, залившись смехом, покачал головой. — Спокойно, дыши. Я просто говорю. Ты сам подумай, — ну и неудивительно, что Бакуго не стал утруждать себя ответом. Хотя тишина давила, а не дающие покоя вопросы с особой настойчивостью рвались наружу. И один-таки вырвался. — Ты счастлив, Катсуки?  Бакуго передернул плечами.  — А когда в последний раз был? — Да хуй знает, — пробормотал он, сел, чуть потеснив Киришиму, и яростно потер глаза. — Ну, я пошел. — Ох. Ладно. — Вот надо было сейчас делать убитое выражение лица? — Нет, — ответил Киришима, натянув улыбку. — До встречи, мужик. Он сел, притянув колени к груди, чтобы Бакуго мог протиснуться мимо. Что тот, собственно, и сделал. Киришима закусил губу, чтобы случайно не хихикнуть. — Мог бы и снять джинсы. Неудобно же так. К концу предложения Бакуго был уже у двери. — Тебя не хотел смущать, — бросил он, обернувшись через плечо. А затем толкнул дверь вперед и скрылся в проеме. Квартира в один миг вернулась к своей прежней атмосфере, будто и не было тут никакого Бакуго. Киришима со вздохом потянулся за телефоном и обрадовался, узнав, что все-таки да, Серо надумал приехать. Завтра. К глазам подкатило. Киришиме здесь даже неожиданно нравилось, но вся ситуация с Бакуго нагоняла на него смертную тоску, а еще постоянное волнение за бабушку. Как же хотелось урвать себе кусочек дома, пусть и ненадолго.  Уже следующим утром он встречал стоящего в дверях Серо с рюкзаком наперевес и глуповатой улыбкой до ушей. Киришима со звонким смехом втянул его в медвежьи объятия.  — Боже, как я скучал. Ты как добрался? — Автостопом.  — О боже, нет. — Да шучу я, выдыхай, — отмахнулся Серо, будто и так было очевидно, хотя они оба знали, что с него сталось бы. — Присел на хвост старому приятелю, он как раз на пляж ехал. Не сюда, но все равно. Он согласился меня подбросить и забрать тоже. Ближе к ночи, наверное. — Я его знаю? — Не. Xbox? Киришима кивнул с ухмылкой, забрав у Серо рюкзак и бросив у двери. У них в запасе было пару часов перед бабушкой, а после придется, наверное, познакомить Серо со всеми. Так что если и играть в приставку, то только сейчас. Ну и ладно, уговаривать его не пришлось. Стоило им развалиться на футоне и запустить игру, Киришиме враз сделалось так спокойно и так хорошо. — Итак, с кем ты меня сегодня познакомишь? — спросил Серо под клацающие звуки геймпада. — Да походу со всеми. — И даже с Бакуго? — Тут уж не знаю, — вздохнул Киришима. — Вы уже и ночевали вместе.  — Ага, а потом он не объявлялся целый день. Серо, закатив глаза, ничего не ответил и сосредоточился на игре.  — Не хочу тебя, конечно, расстраивать, но, походу, вечно писать первым — твое призвание.  — Он и ушел так странно. — Прикрой меня, — сказал Серо, выпустив из рук геймпад, и схватил телефон Киришимы, пока тот отвлекался на бой. Вбив пароль, он начал быстро-быстро что-то строчить, и Киришима однозначно догадался кому. — Ну вот, — довольно объявил Серо. — Ты официально сказал «привет». — Но я никогда так не здороваюсь. — Значит, он точно учует неладное и обязательно ответит, — Серо забрал геймпад обратно и, истошно заорав, рванул в укрытие. — Это что за подстава? — Ах, как жаль. — Врешь.  Они стрельнули друг в друга ухмылками и с головой погрузились в прохождение миссии. Они уже успели добраться к бабушке, когда Бакуго наконец-то соизволил ответить. Киришима был занят уборкой, а Серо тем временем развлекал бабушку. Судя по смешкам, весьма успешно. И хорошо, Киришима был рад, что они поладили. В: Привет? Че такое, где двадцать ебланских вопросов, я не понял. К: прости. серо К: он встретиться хочет К: будет оч круто еси ты согласишься В: Я вечером занят. К: оки, ниче страшного В: Ну твою налево. К: че В: Ниче. В: Сейчас свободен. К: стоп рил В: Где тебя, блять, носит? К: :D К: у бабушки я В: Да кто бы, блять, сомневался. К: <3  В: В жопу себе сердечки свои засунь. К: <3<3<3 К: катсуки В: Чего? К: ты мне правд оч нравишься В: Окей. Киришима закатил глаза и, спрятав телефон, обратно сконцентрировался на подметании полов; жаль, их нельзя было пылесосить. Да и пылесоса самого у бабушки не было, что уж там. Она нормально относилась к технологиям, просто как-то не спешила внедрять их в свою жизнь. Киришима уже представлял, как она возмущается на шум пылесоса и доказывает, что веник справился бы не хуже. Боже, как он ее любил. Тяжело будет возвращаться обратно, когда она пойдет на поправку. А она ведь уже. Медленно, не спеша, Киришима и не замечал, пока своими глазами не увидел, как она встала со стула, не опираясь на стол. Скоро он совсем станет ей не нужен.  Он даже мимоходом подумал все равно здесь остаться. Нужно будет, правда, постараться найти работу, да и отпустить прошлую жизнь вот так сразу вряд ли получится.   Он полжизни не знал, что ему делать и куда себя деть. Ну вот опять. Киришима со вздохом стряхнул остатки пыли с веника на совок и понес его на кухню к мусорке. Серо с бабушкой до сих пор болтали за небольшим столиком, но, завидев Киришиму, отвлеклись и улыбнулись ему: Серо, как обычно, до ушей, а бабушка просто загадочно приподняла уголки губ.  — Вы не отвлекайтесь, — сказал Киришима, улыбнувшись в ответ. — Общайтесь.  — Чел, она такая классная, — выдал Серо. — Она меня унизила раз шесть и похвалила десять. По факту.  — Ага, — ответил Киришима. — Она офигенная. — Как мило. Уже и не помню, когда меня в последний раз хвалили молодые юноши, — сказала его бабушка. — Ба? — Да? — Ничего страшного, если к нам заедет Катсуки? — Он уже в пути, да? Киришима молча кивнул. — И типа ну, побудь милой? Можно? Бабушка выгнула бровь. — Пожалуйста, побудь с ним милой. Он старается. По нему видно.  — Очень хорошо. Так ты и остальных тогда уже приглашай. Серо вот хочет с ними познакомиться, я не против. Еду найдем, скучать не будем. Ну правда заниматься этим придется тебе. — Как бы тебе сказать… — Сам говоришь, он старается, — отчеканила она. Киришима, скривившись, кивнул. — Ну да, но ты точно не против? — застенчиво улыбнулся он. — Вообще что-то на тебя не похоже. — Меняться никогда не поздно, Эйджиро. Я уж не вспомню, когда в последний раз виделась с кем-то до твоего приезда. Ты напомнил мне, как важно быть рядом с достойными людьми. — Я сейчас расплачусь. — Даже не думай. Киришима с мягким смешком наклонился и чмокнул ее в макушку, ловко перехватив руку, которой она пыталась его оттолкнуть. Он как раз думал присесть рядом, поболтать, как тишину дома резко разрушил рваный стук в дверь. Киришима рванул к выходу, напоследок окинув бабушку и Серо беглым взглядом. Вот всегда он улыбался как идиот, стоило Бакуго замаячить на горизонте. Мало того, тот сегодня еще и укутался так мило в свой шарф.  — Приветик, — сказал Киришима. — Красивый шарфик. — Он у меня один на все случаи жизни, придурок.  — Знаю. Всегда мне нравился. Тебе идет зеленый.  — Ты это че, блять, флиртуешь? — Пытаюсь? — пожал плечами Киришима. Бакуго завис, молча стараясь переварить услышанное. Киришиме даже стало неуютно: он-то уже привык к его непоколебимой уверенности. Бакуго все так же молча перешагнул порог дома, не спеша раздеваться. — Хули тут так холодно? — Нет центрального отопления. Зато есть камин. Бакуго самолично отправился на поиски обещанного камина. Киришима нутром чуял, что о спокойствии можно было забыть. Он засеменил следом, активно прикидывая, как бы так позвать Ашидо с Каминари, чтобы Бакуго не сбежал раньше времени. У него были, конечно, свои рычаги давления, но Киришима решил приберечь их на будущее. Все ему что-то не давало покоя. Наверное, пора было прекращать бегать от важного разговора, но думать сейчас об этом как-то не хотелось. Только найдя камин, Бакуго плюхнулся прямо перед ним, напрочь игнорируя стоящий рядом стул, и протянул руки к огню. Киришима сначала хотел позвать Серо с бабушкой, но быстро откинул эту идею, решив, что побудет пока с Бакуго наедине. Они вдвоем были как гром с молнией — такие же громкие и искрящиеся. Киришима не мог отвести от него глаз, ослепленный светом. Но это случалось только тогда, когда они оставались наедине. В окружении других людей Бакуго кардинально менялся. Киришима присел рядом с ним и, прижав колени к груди, тоже принялся наблюдать за огнем. — Спасибо, что пришел, — прошептал он. Бакуго мыкнул что-то невнятное в ответ. — Бабушка еще хочет пригласить Ашидо с Каминари. Я согласился, но, если ты против, просто скажу ей, что они отказались. — То есть напиздишь ради меня. Киришима кивнул. — Не хочу, чтобы тебе было напряжно. Тебе и так сложно. — Все путем, хуеволосый. — Я тебя знаю, мужик, — рассмеялся Киришима. — Нихера.  Киришима непринужденно пихнул его локтем, прикрыв жестом шок от такого ответа. Бакуго сказал это не чтобы съязвить или задеть, а спокойно и вымученно, как неоспоримую истину. — Ладно, — начал Киришима, — знаю достаточно, чтобы понять, что тебе неуютно. Ну и на всякий, ты можешь мне открыться. Я бы очень этого хотел. Бакуго громко фыркнул, неотрывно глядя на танцующие языки пламени. Киришима уже смирился с тем, что ответа можно не ждать, как вдруг: — А нахуя? — Катсуки… я… — Привет, слышу, тут не только Эй разговаривает. Бакуго, так? Как оно? Я Серо. Ханта, если удобней, — ответом ему служила гулкая тишина. — Ладно, понял, я в не в тему. Тысяча извинений. Мужик, хочешь бабушку позову? — Конечно, — сказал Киришима, от которого не укрылось напряжение, резонировавшее от сидящего рядом Бакуго. Н-да, поговорить об этом сегодня явно не получится. Впрочем, когда-то потом, наверное, тоже.  Серо извинился одними губами и ретировался на кухню. Тишина давила тяжестью, и Киришима впервые не знал, чем ее заполнить. Скорее потому, что он только и мог думать над дельным ответом на вопрос Бакуго. Чтобы все прояснить, чтобы дать понять, как же тот ему все-таки нравился. Киришиме нравилась хрипотца в его голосе, нравились их разговоры по телефону, нравилось, как он управлял не только словами, но и тишиной, как умел держать себя. Нравилась его улыбка, от которой внутри вспыхивал пожар, нравилось, что он одновременно был самым сильным и самым ранимым человеком из всех, нравились его поцелуи и то, как он заполнял все пространство вокруг собой… продолжать можно было вечно. Бакуго даже не догадывался, что этот список растянулся до бесконечности.  Киришиме хотелось бы передать все это одним взглядом, приоткрыть хоть немного завесу, но Бакуго сидел, отвернувшись от него, и смотрел невидяще на огонь.  — Эй? — прошептал он. Киришима не ожидал услышать в его голосе столько неприкрытой печали. — Ага. Сокращение. Придумал, по-моему, не Серо, но называет меня так только он.  — Зови уже давай друзей своих ебучих, хуеволосый. Хер с ним. — А ты не уйдешь? — Нет. — Но вдруг чего можешь в любой момент, хорошо? — Ну да, еще бы, блять, не мог. — Я к тому, что не обижусь, — вздохнул Киришима. — Так ты и так уже. — Чего? Нет. Бакуго, фыркнув, подкинул дров в камин. — Ой, блять, как скажешь. — Мне дать вам подзатыльник, молодой человек? Киришима, прикрыв на секунду глаза, обернулся и встретился взглядом с бабушкой, сидящей в кресле. Рядом с ней, развалившись, как у себя дома, сидел Серо. Их появление прошло как-то мимо него. Да и мимо Бакуго, учитывая, как он дернулся, тоже. Киришима постарался всем своим видом дать бабушке понять, что это было ни разу не мило. — Ну вы, блять, попробуйте, — ответил Бакуго. — Вау, — сказал Серо. — А ты не соврал, Эй. Киришима, аккумулировав остатки энергии, выдавил из себя вымученную улыбку и начал расспрашивать Серо в попытке увести диалог в другое русло. Он, конечно, и так знал, что у того происходило в жизни, но всегда было приятно послушать об этом при личной встрече. И обстановка заодно разрядится. Бакуго с бабушкой обменялись колкостями по второму кругу, и Киришима решил, что звать Ашидо с Каминари он сегодня точно не будет. Только их тут не хватало. На третьем раунде терпение Киришимы лопнуло. Он так редко срывался, что сейчас не знал, как себя вести, полностью отдавшись инстинктам. Он подорвался с места и нервно провел рукой по волосам — благо сегодня не стал укладывать их гелем. — Ага, клево, я на пляж. Сритесь тут втроем. — Да в смысле! — сказал Серо. — А я при чем? — Чувак, давай потом. Просто… вы за меня переживаете, я знаю. Я за вас вас тоже. Но подумайте, может, над своим поведением. Потому что это так ебано. Если бы вы хоть на секунду задумались о том, что я и сам знаю, что делать со своей жизнью и людьми в ней, то не устраивали бы весь этот цирк, — и вылетел из дома через заднюю дверь в сторону пляжа. Он знал, что здесь где-то была тропинка, но не смог ее найти — наверное, заросла, — и пошел своей дорогой, ведомый шумом прибоя. Киришиму ничуть не смущал едва моросящий дождь. Его сейчас в принципе мало что беспокоило. Он просто так сильно устал. От всего. Плюхнувшись на песок, Киришима глянул на волны и задумался. У них ведь была одна судьба: вечно биться о скалы, вымывая их сантиметр за сантиметром сквозь годы, годы и годы. Он понимал настойчивость волн. И уступчивость скал тоже.  Люди нередко им пользовались, принимая как данность. И ему, право, было нормально. Все окупалось улыбкой, новым другом, чужой благодарностью. Завтра он снова успокоится, и все вернется на круги своя. Но не сегодня и не сейчас. Им всем даже совести не хватило хотя бы для вида постараться вести себя прилично. Ну, кроме Серо. Хотя и тот выбесил Киришиму своим комментарием в сторону Бакуго. Выглядело так, будто Киришима за спиной наговорил о нем всякого, и он явно обратил на это внимание. Бакуго по-другому не умел. Киришима со вздохом смахнул выступившие слезы тыльной стороной ладони, сконцентрировавшись на океане, вдыхая и выдыхая в такт прибою.  — Ну, — раздался голос Серо, — это было нечто. — Ага. — Все нормально? — Да пойдет. — Если тебе поможет, то он мне даже понравился. А еще ты такое пропустил. Они, конечно, просто отвал всего. Жесть агрессивные, но крутые. — И ты оставил их там одних? — спросил Киришима. — Да что с ними случится? Я за тебя переживаю. — Вернись лучше, они еще прибьют друг друга.  — Очень сомневаюсь, — Серо, рассмеявшись, снял ботинки и сел на песок рядом с ним, подставив лицо под капающий дождь. — И то верно, Бакуго скорее просто свалит. — Вроде не собирался, — пожал плечами Серо. — Хотя кто знает. Слушай, пошли жрать, а то я сейчас загнусь. — Ого. Серо поднялся на ноги и подобрал ботинки, попутно отряхиваясь от песка. — Хочешь побыть один. Понял, принял. Пойду тогда на разведку. Возьму еду и буду наблюдать. Хочешь, пришлю к тебе Бакуго, когда им надоест? — Не знаю. — Ладно, посмотрю по ситуации. — Супер. — Эй? — Да? — тихо отозвался Киришима. — Все будет хорошо. Киришима грустно улыбнулся и кивнул океану. Когда звук удаляющихся шагов сошел на нет, он откинулся спиной на влажный песок, неотрывно вглядываясь в пасмурное небо. Дождь поутих, и совсем мелкие капли скорее освежали, нежно оседая на лице. Потом он закрыл глаза и принялся ждать, сам не зная чего. Был в этом свой особенный шарм. Он не услышал Бакуго. И не увидел за закрытыми глазами. Киришима узнал о его присутствии по знакомому ощущению теплых сухих губ. Киришима резко распахнул глаза и наткнулся взглядом на нависающего сверху хмурого Бакуго, невольно съежившись под пристальным взглядом. — Привет, — тихо поздоровался он и расправил пальцем складку на чужом лбу. — Слушай, а можешь кое-что для меня сделать? — Что? — Улыбнись. — Ой, блять, нет. Тебе все равно не понравится. — С чего это? — У меня батя любитель доебаться с камерой. В доме куча фотографий, глаза разуй и увидишь, — ответил Бакуго. — Надо, чтоб искренне, да? — Ага. — Ну тогда дай мне пару уроков кикбоксинга. — Че? — переспросил Бакуго.  — Авось улыбнешься. Бакуго снова нахмурился, и Киришима уже понял, что у того все сложные мыслительные процессы шли по одному сценарию. Какое-то время вокруг них было слышно лишь завывания ветра да шум прибоя. Они смотрели друг на друга в упор, и Бакуго нервно стиснул зубы. — И с чего ты это, блять, взял? — спросил он, прожигая Киришиму взглядом. У Киришимы перед глазами сразу пронесся весь список, постепенно формировавшийся с самой первой их встречи. Он хотел было начать его цитировать, но смысл в этом был сомнительный. Ну серьезно, все в нем сводилось к одному простому заключению. — Потому что это ты. Ты вообще в моем списке лучших людей. — Да че за бред ты несешь. — Вообще-то не бред. — Быть такого не может. — Еще как может, — ответил Киришима. — Ну это реально правда. — Нет. Оно так не работает, — решительно замотав головой, отрезал Бакуго. — Почему? — Потому что такие, как я, не могут, блять, никому нравиться. — Такие, как ты?  — Те, кому никто нахуй не нужен. — Всем кто-то да нужен, Катсуки. Всем. Даже тебе. — У меня все было заебись. — Было? — прошептал Киришима. — Ненавижу тебя, — отрешенно обронил Бакуго. — А то. Заглянув Киришиме в глаза, Бакуго наклонился и втянул его в глубокий поцелуй, а после еще долго щекотал лицо мерным дыханием. — Извини за бабушку, — сказал Киришима, пробежавшись пальцами по чужой щеке. — Ой, да забей. — Вау. Она тебе еще не разонравилась. — Вредная она, конечно. — Знаю, — хихикнул Киришима. — Давай обратно, если ты не против. Потому что надо бы, наверное. Стемнеет скоро. — Хули мне быть против? Киришима расплылся в глуповатой улыбке и поцеловал Бакуго, зарывшись ладонью в его волосы. Они целовались и целовались, Бакуго водил языком по его нижней губе, а Киришима игрался с чужими волосами. Бакуго в ответ низко рычал, и Киришима едва сдерживал смешки, ограничиваясь широкими улыбками. — Забудь, — прошептал он, когда Бакуго разорвал поцелуй и прижался к его лбу своим. — Давай останемся тут до утра. — Яйца все нахуй отморозим. — Тебе что, холодно? — Блять, нет, — засмеялся на выдохе Бакуго. — Мама дорогая, оно смеется?  — Нахуй пошел. — Аж не верится, что мне который раз так везет. — Еще одно слово, и тебе пизда. — Вызов принят, — ухмыльнулся Киришима.  Он осознал всю глубину своей беспечности, когда Бакуго, самоуверенно улыбнувшись, схватил его за запястья и вжал в песок. Можно было и догадаться. Да хотя бы подумать о последствиях, но Киришима сейчас походу вообще ни о чем думать не мог, настолько ему вскружила голову чужая искренность.  Улыбка добила его окончательно. Убила и вернула обратно к жизни. Как же он был влюблен. Просто до такой степени. Все было как во сне. И непонятно было, почему до него так долго доходило. Он целовал Бакуго и думал о своей любви. Он хотя бы все осознал, лучше так, чем никогда. — Я ожидал чего похуже, а по факту ты только улыбнулся, — умудрился выдавить из себя Киришима. Опять же, можно было догадаться, что просто так Бакуго этого не оставит. Пусть они лежали на мокром песке, пусть моросил дождь, пусть одежда на них была сама что ни на есть неподходящая — Бакуго не смущало вообще ничего. Киришима — неудивительно — довольно быстро сдался, для виду еще немного поизвивавшись в чужой крепкой хватке. — Ладно, ладно, — рассмеялся он. — Ты победил. — Пф, конечно, — ответил Бакуго, слезая с него. — Пошли уже. — А я-то думал, мы тут ночевать собрались. — Ты бы согласился, да? Бакуго весь зарделся, промычав что-то невнятное, и поднялся на ноги, отряхиваясь от песка. Спустя секунду он протянул руку и помог Киришиме. Пока Киришима смахивал с одежды налипший песок, радуясь, что они шли к людям, где непрошеным словам будет тяжелее самовольно слететь с языка, Бакуго уже зашагал к дому, поглубже спрятав руки в карманах. Уже в доме Киришиме сразу бросились в глаза многозначительные переглядывания Бакуго и бабушки. Взгляд у нее, правда, искрился теплом, прогресс был налицо. Совсем хорошо стало, когда он услышал, о чем она ему вещала. — Дай номер своей матери. Я бы очень хотела с ней побеседовать. — Отстань, карга старая. — Боюсь, мальчик, не получится. Ты теперь часть жизни моего Эйджиро, так что, будь добр, не спорь. — Нахуй он тебе сдался? — Помнится мне, мы это уже обсудили, — сказала она, на что Бакуго недовольно скривился и, достав телефон, вручил его бабушке Киришимы. Она с невозмутимым видом взяла его в свои дрожащие руки.  — Вау, — выдохнул Киришима, поравнявшись с Бакуго. — Как у нее это получилось? — Как, как, — заворчал Бакуго. — Начала угрожать мне палкой этой своей ебучей, а потом пару раз приложила. Знала, что я не… ой, забей. — Потому что она старенькая хрупкая леди? — Да нихера, — нахмурился Бакуго. — Ты за кого меня вообще принимаешь? — Ну тогда… — Из-за тебя, Эйджиро. Он знает, что если тронет меня, то ты расстроишься, — сказала бабушка, сосредоточенно копаясь в телефоне Бакуго. Бакуго, нахмурившись, уселся на пол перед камином, поближе к огню. Рядом в кресле сидел, развесив уши, Серо и тупил в игру на телефоне. Чуть погодя он поднял голову и, поймав взгляд Киришимы, шепнул ему губами: «Дуй сюда». Киришима подошел поближе и наклонился, практически не оставив между ними расстояния. — Чувак, — прошептал Серо, — ничего не знаю, но палишь ты на него, как на чашку какао в мороз.  Киришима так обрадовался, что Серо был рядом в этот момент. — Есть такое. По-моему, я того, влюбился. — Так точно. — Что, очень видно? — Так точно. — Просто супер, — вздохнул Киришима. — Как думаешь, может, он не заметил?  — Он не тупой, Эй. Знает уже. Отрицает, правда, наверное. Ну, судя по его виду, — они одновременно скользнули взглядами к Бакуго, который яростно смотрел на огонь, сжав кулаки.  — Да это его стандартный вид. — Хах. Ну, кто знает. — Ты когда обратно? — Скоро, — ответил Серо, бросив беглый взгляд на телефон. — Он уже на обратном пути. — Эх, мог бы ты остаться подольше. — Тоже хочу, мужик. — Но ты же еще вернешься, правда?  Серо кивнул. — А ты? — тихо спросил он. Киришима посмотрел сначала на Бакуго, потом на бабушку, и сердце болезненно сжалось. Ему хотелось ответить «да», но ровно в этой же степени тянуло сказать «нет».  — Без понятия, — потому что ну правда. — Не осуждаю. Тут есть ради чего остаться. — По факту. — Маякни мне, мужик, когда заимеешь себе парня, — с глуповатой улыбкой выдал Серо. — Если. — Не-а… когда. Киришима, покачав головой, стукнул его плечом и громко фыркнул. Бакуго почему-то обратил на это внимание, одарив их пустым взглядом. Он продолжил молча смотреть на Киришиму с нечитаемым выражением лица. Его явно что-то гложило, и это была — о, чудо — не злость. — Держи, Катсуки, — сказала бабушка, протянув ему телефон. — Спасибо. Вырвав телефон из ее рук, он снова отвернулся к огню. — Ладно, мальчики, пойду-ка я, наверное, спать. Но вы сидите до скольки хотите. Эйджиро, не забудь запереть дверь. — Понял, Ба. — Было приятно с тобой познакомиться, Ханта. Приезжай еще. — Спасибо, Ба. — Хули ты ее Ба зовешь? — буркнул Бакуго. — Она сама разрешила, — пожал плечами Серо. — Пиздец всрато. — Кому как. Бакуго рыкнул, посмотрел на свой телефон, посмотрел на Киришиму, снова недовольно замычал и вскочил на ноги. Киришима уже успел мысленно с ним попрощаться, но тот удивил, подавшись прямиком на кухню. Раздавшийся следом грохот посуды говорил сам за себя. — Слава богу, я уж думал сдохну с голоду, — простонал Серо. — Ой, я и забыл про еду. — Я заметил. Ничего страшного, пережил как-то. Киришима коротко рассмеялся и завел разговор о фильме, просмотренном прошлым вечером, чтобы было не так скучно ждать Бакуго, который вскоре вернулся к камину с одной единственной тарелкой. Хотя он не возражал, когда Киришима с Серо начали подворовывать у него еду. Очень, кстати, вкусную. Они даже поговорили все втроем, Бакуго хоть и молчал по большей части, но в диалоге все равно участвовал, а потом за Серо приехали. Они быстро попрощались без лишних соплей — впервой, что ли? По итогу Киришима с Бакуго остались сидеть наедине в машине под тихую мелодию из магнитолы. — Подкинуть домой? Бакуго передернул плечами. Киришима с улыбкой выехал навстречу ночной темноте, минуя дом Бакуго, прямиком к своей квартире. Было уже поздно, комната давно погрузилась в кромешную темноту, но Киришиме все не спалось. Он вслушивался в поверхностное дыхание Бакуго, который явно тоже не спал. Они молча слушали друг друга. Киришима все старался придумать, как завести разговор, но в голове неоновой вывеской светилось «ТЫ ЕГО ЛЮБИШЬ», и все нормальные идеи блекли на этом фоне.  — Катсуки?  — Спи уже, блять, хуеволосый. — Говоритель ртом. — Чего? — зевнул Бакуго. Перевернувшись набок, Киришима попытался разглядеть Бакуго сквозь темноту. Зацепившись за него взглядом, он накрыл его ладонь своей и переплел их пальцы. — Что это все для тебя значит? — А? — Ну, это. Мы. Друзья, в общем-то, не целуют друг друга. Особенно без предупреждения, а мы ничего так и не обсудили, и мне от этого как-то не очень, потому что… знаешь, для меня это кое-что да значит. Если у тебя оно вдруг не так, то ничего страшного, я просто хотел позвать тебя. На свидание. Ты… ты мне важен, и если ты целовал меня просто потому что… скажи мне, мужик. — Ох, сука, знал бы я сам. — Лучше мне от этого не стало. — Эта поебень не подождет? Киришима тут же вспомнил о бабушке, подумал, что бы она ответила, и собрал всю силу воли в кулак. — Нет. Я и так долго откладывал этот разговор, потому что боялся, что тебя на него не хватит. Но мне кажется… кажется, что я в тебя влюбился и мне станет проще, когда я пойму, что у тебя на уме. — Ну я-то в тебя нет. Вдох-выдох, вдох-выдох. — Хорошо. А ты… как думаешь, со временем получится? Когда-то в будущем? Или ты просто хочешь иногда целоваться, и потом чтобы все как обычно? — как же тяжело, господи, ему дались эти слова. Он даже обрадовался, что вокруг была темнота, и разглядеть выражение лица Бакуго не получилось бы даже при всем желании. Стало бы только больнее. Повисла долгая тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием. — Да твою мать, я… нет, — наконец-то подал голос Бакуго. Киришима кивнул сам себе, рвано вдохнув. — Оу. Ладно, — сказал он дрожащим голосом. Киришима сел на кровати так тихо, как только мог, и бесшумно заплакал, глядя на стену. Сзади никто не шевелился. Было непонятно, сколько Бакуго лежал вот так и вслушивался в его негромкие всхлипы, но со временем он издал непонятный — в своем духе — низкий рык, и внезапно кровать опустела. Затем послышались спешные шаги, тихие ругательства, входная дверь резко открылась и точно так же закрылась, оставляя Киришиму в мертвом одиночестве.