I Already Found Happiness: then you came along

Юнги расслабленно лежит в постели Хосока и ждёт, когда тот проснётся. Джастин всю ночь отсутствовал. Юнги листает фотографии Чимина на своём компьютере. Обычно если он, Тэ, Хосок и Чимин выбираются куда-то вместе, Юнги берет свою камеру, и остальные трое нет-нет да и попадают в объектив. Они так искренни и естественно фотогеничны, и он рад, что может фотографировать их столько, сколько ему хочется. Он обнаруживает, что долистал до тех времен, когда волосы Чимина были зеленые (а не голубые, как сейчас). Юнги вспоминает вечер, когда они вдвоём ходили в библиотеку. Прошло уже больше двух недель с того дня, и всё это время он намеренно не думал об этом. Юнги лежит в кровати Хосока прямо сейчас, и его хороший, милый, любимый бойфренд спит рядом. Конечно, между ними, может быть, и не всегда всё гладко, но Юнги никогда не был тем, кто первым начинал говорить о проблемах, и на самом деле он не знал, как начинать эти разговоры так, чтобы не расстраивать Хосока больше, чем он уже расстроен. Он не знает, как попросить Хосока перестать скрывать от него свои эмоции, чтобы это не звучало так, словно он обвиняет его во лжи. Он слышит Вздох™ Хосока, который означает, что тот проснулся. Он не может вспомнить, когда они с Хосоком так привыкли друг к другу. Может, именно отсутствие какого-то определенного момента и есть та причина, по которой это оказалось так легко. Они встретились в Эйч-Марте. Он смеётся про себя, вспоминая это. Неизвестно, почему он забыл. Он увидел Хосока, когда тот пялится на стеллаж с кимчи, и взял свой любимый, чтобы вручить ему. Хосок моргнул, а Юнги просто смущённо улыбнулся и ушёл. То есть собирался уже уйти, но… Хосок тотчас догнал его и заговорил по-корейски. Может, Хосок какой-то читер, но на самом деле не было похоже, что он знал эмоциональную слабость Юнги в отношении людей, разговаривающих с ним на корейском. Многие годы только мама общалась с ним на этом языке, и таким образом он стал для Юнги неким языком любви, поэтому, хоть и не зная ничего, Хосок невольно умудрился мгновенно расположить Юнги к себе. Хосок наконец открывает глаза, и Юнги откладывает ноутбук, чтобы взглянуть на него. – Утро, солнышко. Улыбка Хосока сонная и настоящая. Сердце Юнги ёкает при взгляде на неё. – М-м, начинаем день с корейского, хм? Тебе хочется чего-то? Юнги хмурится. – Нет, – он прочитает горло, – то есть, нет, ничего, кроме твоей улыбки. Хосок отмахивается, не сильно ударяя Юнги. – Эй, не слишком ли рано для такого? – Сейчас три часа дня, – фыркает Юнги. Хосок громко и устало стонет. – Знаю, – он глубоко вздыхает и трет глаза, чтобы прогнать сонливость. – Ну, я не знал наверняка, но сейчас знаю. Юнги ласково расчесывает пальцами волосы Хосока. Хосок перестаёт потягиваться и широко открытыми глазами пялится на Юнги. – Что случилось? Юнги пожимает плечами. – Ничего. Хосок качает головой. – Ты так смотришь на меня, как будто я умираю или что-нибудь в этом роде. Морщинка появляется между юнгиных бровей и он мотает головой из стороны в сторону. – Нет, это не так. Хосок садится, глядя Юнги в глаза. – Это так. Юнги хочет сказать кое-что, но бурная реакция, которую, он знает, безусловно эти слова вызовут у Хосока, слегка пугает. Поэтому он молчит в течение какого-то времени, но в конце концов решается. – Я люблю тебя. К его удивлению, Хосок спокоен. Он уже приготовился отражать самую мощную атаку обнимашками в своей жизни, но она так и не происходит. Только глаза Хосока расширяются, и Юнги практически слышит, как ускоряется стук его сердца, пока Хосок подбирается к нему. – Я тоже люблю тебя. Юнги выдыхает. Конечно, и раньше они обменивались небрежными 'люблю тебя' и шептали друг другу всякую сладкую ерунду, но то было другое. Они впервые произносят эти слова так однозначно. Хосок ласково щекочет его под подбородком. – Детка, я рад это слышать, но все ещё чувствую, что что-то не так. Юнги задерживает дыхание. – Я не знаю, прошло почти три месяца. Я не хочу сказать... Я не знаю, знаешь ли ты, что я имею ввиду. Я не хочу, чтобы ты думал... – Милый, просто скажи это. Нижняя губа Юнги слегка выпячивается, когда он думает. – Всё меняется, верно? Как будто мы наконец осели, наша жизнь устаканивается. И это хорошо, просто... – Скучно? Юнги кашляет, когда Хосок буквально снимает готовое слово с его языка. – Я не говорил... Хосок улыбается ему, но где-то глубоко в его взгляде засела грусть. – Тебе и не надо было, я сам. Юнги тут же пытается пойти на попятный: – Солнце, нет, я не это имел ввиду! – Юнги придвигается к Хосоку, обнимая его за талию. - Я не знаю, как сказать это. Хосок слегка посмеивается. – Если мы перестанем делиться вещами, о которых нам страшно рассказывать друг другу… – бормочет он, а потом продолжает, – Я всегда задаюсь вопросом: что если единственная причина, почему мы вместе, это потому что я разговариваю с тобой по-корейски. Юнги кажется, что каждое слово, сказанное Хосоком, протыкает его насквозь. – Солнце... – На самом деле, не так уж и много общего было между нами в то время. Как ты думаешь, почему мы у нас было немногое, кроме общего в то время. Как ты думаешь, почему мы дурака валяли целый год, не переходя ни к чему серьезному? Не было между нами естественной связи, мы просто привыкли друг к другу. По сути, мы друзья, которые ещё целуются. Юнги откидывается на спину, на его лице теперь отражается гнев. – Брехня. Мы больше чем друзья. Черт, ты думаешь, я солгал, когда только что сказал, что люблю тебя? Хосок вздыхает. – Нет, это не так... Я просто думаю, что мы разные, и я не знаю, собираемся ли мы в итоге преодолеть все те разногласия, которые есть между нами. Юнги отстраняется резко, как будто обжегшись, и неверяще качает головой: – Почему ты говоришь подобное дерьмо? Почему... Я думал... Почему ты не можешь просто верить в нас? Хосок хмурится. – Я верю, милый, я верю. Нам просто нужно работать _над нами_, и, я не знаю, если ты... Хосок заставляет себя остановиться до того, как случится нечто непоправимое, но слово не воробей, и он знает, что Юнги правильно додумал все, что не было сказано. Он убеждается в этом окончательно, когда Юнги резко переходит на английский: – Ты думаешь, я не стараюсь ради нас?! Хосок скулит. – Это не то, что я... – Нет, но я знаю, что ты собирался сказать. – Юнги сбрасывает одеяло, чтобы слезть с кровати. Он не чувствует себя очень пугающим в футболке и боксерах, но старается не думать об этом. – Я действительно думал, что между нами… – Юнги хочет кричать, – Я, блин, сказал тебе это, потому что хотел, чтобы ты сказал мне, что я сумасшедший. Я хотел, чтобы ты заставил все это уйти. Я просто ... мы только что, черт возьми, признались в любви друг другу, и теперь мы ... Ничего из этого не должно было быть. Хосок хмурится, глубокая с кладка пролегает у него между бровей, и Юнги понимает, как больно должно быть слышать такое в ответ, но… – Я не чёртово солнце, Юнги. Юнги резко вздыхает. – И что это должно значить? – Ты знаешь, что это значит. Ты, черт возьми, это все только что сам сказал мне. Ты… ты в курсе всего. Ты знал, что мне нравится безудержное веселье, но я не могу быть в таком состоянии 24/7. Ты понял меня. Помнишь первый вечер, когда ты готовил для меня? Тем вечером я влюбился в тебя. Юнги замирает, а затем разворачивается, ошарашенно глядя на Хосока. – Это было почти десять месяцев назад, – говорит он. Хосок горько усмехается. – Да, Юнги. Именно так. Юнги качает головой: – Но ты сказал, что хочешь, чтобы всё было непринужденно... Хосок закатывает глаза. – Я хотел, чтобы ты сказал мне, что я не прав. Я хотел, чтобы ты сказал мне, что хочешь больше. Но ты не сказал этого. Юнги сглатывает. – Все семь месяцев? – Хосок кивает. – Я не говорил об этом, – объясняет он, – потому что знал, что ты не хочешь об этом говорить, но мы не начинали встречаться, потому что ты боялся, что я не тот, кого ты себе представлял, – Юнги открывает рот, чтобы возразить, но Хосок его перебивает, – Не надо. Ты знал меня как энергичного и оптимистичного человека, и я знаю, что мы сблизились, когда я наконец рассказал о своей истории с депрессией и всей этой ерундой, но я мог видеть нежелание в ваших глазах. Ты не хотел встречаться с грустным человеком. Юнги скулит как от боли. – Черт, Хоуп-а, ты же знаешь, что всё было не так. – Знаю? Я знаю? Хоть раз мы говорили об этом? Потому что всё, что я помню, это каждый раз, когда я пытался поднять серьёзную тему, ты начинал целовать меня. Юнги сжимает руки в кулаки. – Но ты и не останавливал меня. Я говорил тебе, что плох в подобных разговорах. – Однако сейчас у тебя с этим, кажется, нет никаких проблем. – Хватит! Перестань... – Перестань что?! Перестань быть сломанным? Перестань быть честным? Перестань испытывать боль, которую не можешь скрыть? Что я должет перестать, Юнги, что?! – Я думал, что ты хотел, чтобы я не обращал внимание на всё это! – кричит он, и между ними тотчас повисает тишина, в которой слышно только их тяжелое дыхание. Юнги сглатывает и повторяет тише, – Я думал, что если не буду заострять внимание на этих темах, это поможет тебе. Ты всегда в такие моменты надевал эту счастливую маску и я думал, что именно это и помогает тебе справляться. Ты никогда не хотел говорить об этом. Ты никогда не просил говорить об этом. – Слова заканчиваются, и никто из них не знает, что нужно сказать после этого. Хосок знает, что следующие его слова жизненно важны. Он боится что-нибудь сказать. Если он не скажет ничего, они могут просто остаться в этом пузыре, и ничто не сломается. Но он должен что-то сказать. – Ты не понимаешь меня так, как я надеялся. Эти восемь слов пролетают сквозь тело Юнги одно за другим, оставляя после себя восемь кровоточащих дыр. Тем временем Хосок продолжает: – Юнги, мне нужно пространство. Юнги игнорирует его, поднимая с пола одежду и хватая сумку. – Юнги, я не злюсь я просто... Но Юнги не отвечает. Он просто спокойно упаковывает вещи и выскальзывает из комнаты. Он спускается по лестнице в квартире Хосока – они живут в таунхаусе – и останавливается, когда видит кухню. Джин и Чимин без без рубашек, в одних боксерах, пьют чай и стараются не смотреть на него. Юнги продолжает глядеть на них, и Чимин бросает короткий взгляд в ответ, но тут же снова утыкается в кружку. Юнги не спрашивает, слышали ли они, потому что он уверен, что они всё слышали. – Вы, ребята, вместе? Чимин снова встречается взглядом с Юнги и машет рукой туда-сюда. Юнги кивает. – Здорово. Поздравляю. Увидимся. Он вылетает из квартиры и старается не думать о дыре в своей жизни, которую Хосок заполнил, которая внезапно снова становится совершенно пустой.