Te quiero

I. Бывает день плохой. Бывает очень плохой. А бывает день полной феерической жопы и именно в этот день карма превращается в паяльник. II. Утро добрым не бывает. Оно либо — хорошее, либо — настолько плохое, что впору руками разводить, и жаловаться на свою жизнь. А, в моем случаи утро начинается со звука полицейской сирены, может все-таки переехать на Манхэттен к старику? Плоха идея. Что только в голодную голову не придет. Я все-таки поехала в школу на машине. Решилась на это потому, что в последнее время ничего из ряда вон не происходило, и мне порядком надоело ходить пешком. После разговора с Паучком стало, как-то… Легче? Ну, это естественно, в конце концов я выговорилась. Правда пора перестать болтать всякий бред Питеру и Паучку. Язык как помело. Плак-плак. Первым уроком у меня стоит химия — кто бы сомневался. Старуха Тёрнер наверняка уже натягивает плётку, но моему удивлению не было предела, когда на утреннем собрании сообщили, что Профессор заболела, и на неопределенное время у нашего класса будет новый преподаватель. Я смотрю на наручные часы в ожидании нового преподавателя, и кошусь взглядом на пустой стул возле меня. И где Питера носит? Только я хотела спросить Неда о его друге, как он вбегает в класс присаживаясь возле меня, тяжело дыша, запыхался бедненький, рукой проводит по слегка влажным волосам. — Проспал, — отвечает мне Питер, на мой немой вопрос. Только я хотела сказать свое пофигистичное: «Ясно», как в класс вошел наш новый преподаватель. С вами бывало такое: вы поворачиваетесь, чтобы посмотреть на кого-то и понимаете, что этот кто-то уже давно на вас пялится? Или ощущали ли вы на себе взгляд, который возможно может прожечь кожу? Я — да. Стоило мне поднять взгляд на нашего нового Профессора, как тысяча мурашек не просто побежали, а летели со скоростью света по моей коже. У меня перехватывает дыхание. Не в том смысле что перед о мной стоит какой-то чумовой красавчик, напротив это был пухлый и низкорослый мужик с сальными волосами и крохотными глазами, он смотрел на меня так, словно натягивал прям на моей парте. Я не буду ходить на химию. Определенно — нет. Ни за что. Господи, Старая Мегера прошу вернись обратно в школу! Я даже буду делать домашнее задание, и перестану списывать у Питера лабораторные работы, только вернись! Ведьмы же не болеют, тогда какого черта?! Черт, старая карга, я готова тебе лечение в самой дорогой клинике оплатить, только прошу вернись! Профессор Тёнер, я скучаю! — Меня зовут Эдвин Хаббл, но зовите меня просто Профессор Хаббл, — представился нелицеприятный толстяк, вытирая платочком потный лоб, и противно облизывает губы. У меня с детства была дурная привычка облизывать или прикусывать губу, когда я сильно волнуюсь, интересно со стороны это выглядит так же противно? — Так на чем остановились? — Задает вопрос, у него странно тряслись руки, и мне на секунду показалось, словно у него не все дома, рыбак рыбака как говориться, — Вы, милая, скажите на какой теме вы остановились? — Он указывает на меня, а я лишь испугано бегаю взглядом по классу, мне просто хочется провалиться сквозь землю. Этот старый извращенец прекратит на меня пялится? Нашел у кого спросить, с тем же успехом можешь поинтересоваться у меня, о теории частиц, я встаю со своего места, и благодарным взглядом смотрю на Питера который открыл учебник и показывал нужное название параграфа. — Строение электронных оболочек атома. — Отлично, — улыбается он, и мне его улыбка не особо то и нравиться. Может я придираюсь? Нет, он откровенного говоря меня пугает. — Как вас зовут, дорогая? — Кортни Гриплинг, — хмурно произношу я, ты отъебешся от меня или нет? Достал. — Отлично, Кортни, пожалуйста, сос… Сос… Сотрите с доски, — улыбается Хаббл, а мне лишь остается надеется, что он не хотел произнести иного рода слова. Мне кажется, что только самой чокнутой девице может прийти в голову мысль у него отсосать. Это же ебаный пиздец. Я робко поднимаюсь с места и неровно плетусь к доске, чтобы стереть с доски. Меня дико напрягает его взгляд который смотрел на каждое мое движение. К таким взглядом мне не привыкать, но этот старик серьезно? Да, это смахивает на сексуальное домогательства. — Отличная работа Кортни, спасибо тебе. — Лепечет толстяк, а его неровное дыхание наверно слышать все. Мне не по себе. Такое чувство словно я стою перед ним голой. Я быстро кладу губку на место, и спешно направляюсь к своей парте. Весь урок мне было жутко неудобно, и нет это не из-за стула на котором я не прекращаясь ерзала, пытаясь хоть как-то отвлечься от щекочущего чувства страха под ребрами, ко всему прочему из-за своей параноидальной идеи о том, что наш профессор извращенец, я придвинула свой стул в плотную к стулу Питера. Мое костлявое плечо соприкасалось с его — мощным и твёрдым. Питер, ты что ль деревянный? Сам Паркер кидал на меня взволнованный взгляд, а потом как-то неуверенно смотрел на Профессора. У нас одна и та же мысль? Может мне все это показалось? Самооценка просто до небес взлетела, и теперь мне кажется что все мечтают залезть мне под юбку? Мои надежды разбились с таким же треском как Титаник когда столкнулся с айсбергом. Профессор Хаббл попросил меня задержаться после звонка. Тело реагирует быстрее мозга — я вцепилась в ладонь Питера. Даже кажется ногтем его оцарапала, но я отпустила его, когда увидела растерянный взгляд карих глаз. Что за конченный день? Блять, я срочно должна узнать адрес Тёрнер. Буду на коленях умолять её вернуться. Буду деньги предлагать. Куплю ей билеты на Мальдивы. Господи, да все что угодно, лишь бы она вернулась! Я прилипла к стулу, и смотрю на Профессора таким запуганным взглядом, словно я заяц, который оказался загнанным в угол удавом. Внутри что-то начинает щекотать, гореть, сжечь, и мне кажется, сейчас желудок вернет обратно кофе, купленный перед школой в кафетерии. Мы же в школе, поэтому даже если он и хочет что-то мне сделать, то не сделает, правильно? Хаббл направляется в мою сторону, и облокачивается своим жирным задом о мою парту. — Милая, вы слишком напряжены, расслабитесь, — криво улыбается он, из-за чего каждая миркомышца напрягается подобно натянутой струне, расслабится Кортни, ты в любой момент можешь закричать, верно же? — Я ознакомился с вашими оценками по данному предмету, и решил что тебе Кортни, следует записаться ко мне на дополнительные занятия. Меня тошнит. Я даже сглотнуть не могу. Все органы в трубочку сворачиваться. Мне плохо, не могу дышать. — Меня… Вполне устраивают мои оценки, — кое-как выговариваю я, нервно улыбаюсь, прикусив губу. Я даже не солгала. То что Мегера, не смотря на то что она Мегера, ставит мне «C» устраивает меня абсолютно. — Милая, у тебя очень плохие отметки. Если хочешь сдать экзамен, придется постараться, — он усмехается, и опять противно облизывает губы, я тут же смотрю в сторону двери, и вижу там застывшего Питера, который видимо вернулся за своим учебником. Учитель прослеживает за моим взглядом и натыкается на фигуру Питера. — Вы, ко мне? Подожди пожалуйста за дверью, — он говорит это спокойным голос и милой улыбкой на лице. Нет. Питер. Не оставляй меня с ним один на один. — Питер мой парень, он всегда меня ждет, — вру я непринужденно и смотрю на Питера таким жалостливым взглядом, что кот в сапогах, может отдыхать в сторонке. Питер не дурак поэтому я думаю он понял зачем я это сделала. — Да. Я могу забрать ее? — Серьезно спрашивает Питер хмуря брови, поправляя на плече рюкзак. На сам деле я никогда не видела Питера таким серьезным для меня это в новинку. Я как зашуганная хватаю свою рюкзак и учебник Питера и бегу к нему, хватая его под руку и со скоростью света покидаю злосчастный кабинет. Пошла на хуй эта химия. Не вернусь сюда пока Мегера Тернер не выздоровеет. Уж лучше пусть мне и дальше продолжают трахать мозг по крайней мере трусы останутся на месте. — Спасибо, что выручил, — благодарю я Питера возле шкафчика до которого он меня проводил. — К-кортни… Что ты собираешь делать? — Потирает шею и тушуется Питер, ему наверно неловко задавать подобный вопрос. — Ничего, — спокойно произношу я, пожимая плечами. А, что я могу? — Н-но… Нельзя это так оставлять, я думаю… — Пока, Питер, — махая я ему рукой направляясь в кабинет литературы. Правда нельзя так оставлять, поэтому я с особым энтузиазмом буду прогуливать уроки химии. Мне приятно, что Питер переживает за меня, ну это же Питер, в его стиле переживать за других, волноваться и все-такое. Я неосознанно прикладываю пальчики к губам, они покалывали, тянулись, и тяжелели одновременно, так всегда бывает, когда хочется кого-то до дрожи в коленях поцеловать. Могу ли я вновь это сделать?.. В эту самую секунду. За двадцать минут до окончания урока литературы, я осознаю, что хочу Питера так сильно, что аж тошно. Оказывается, контролировать свои чувства не так-то и легко. Смогу ли я когда-нибудь влюбиться в кого-нибудь другого? Похоже на то что это самый сложный вопрос за всю мою жизнь. Казалось бы всего месяц назад меня ничего не волновало, я ничего не хотела и меня ничего не радовало, я могла потерять все и это ничуть меня не заботило. А сейчас больше всего меня заботит, какие трусы носит Питер Паркер? Моя жизнь уже не будет прежней. Потому что, мне хватила месяца, чтобы в конец стать чокнутой. Однако, грусненько. Зачем жить если сигареты кончились? В последнее время, каждый новый день не приносит никакой радости, а жизнь все утекает сквозь пальцы, и чтобы как-то развеется, я решила поехать в парк аттракционов. Ну, а что? В конце концов, хоть бы поем сладкой ваты. Первый аттракцион на котором я решила покататься это карусель. Некоторые даже на меня как-то странно косились. Ну еще бы, среди этих восьмилетних детишек, я выделяюсь достаточно сильно. Зато на лошадке покаталась. Кризис среднего возраста подкрался незаметно. Ха-ха. Я завела одну дурную привычку — являться на крышу своего дома каждый гребанный день. Конечно же чтобы покурить, я не в коем случаи не жду тут Паучка. Просто курю. Уже третью сигарету. А, еще стала замечать, что даже спускаясь по лестнице у меня уже появляться одышка. Пора бросать это дело, когда найду способ как это сделать, то обязательно им воспользуюсь. III. Питер сверлил фигуру Гриплинг в толпе школьников таким сосредоточенным взглядом, словно придумывает какой-то гениальный план по спасению мира, но Питер человек простой, на что смотрит — о том и думает. Он думает о Кортни, и в последнее время слишком часто. Вначале он спас её. Потом она его. А чуть позже она признается что он ей нравится. Точнее не ему лично. Боже, все слишком сложно. Непонятно. И так всегда, если дело касается Кортни. На самом деле Питер чувствует себя очень неловко с ней. Не может и целого предложение без запинки сказать. И если честно он не особо верит в признание Кортни, наверно, потому что она ведет себя как и всегда, без каких-либо изменений, как обычно она может опошлить любое сказанное им предложение, ведет себя как всегда, никаких признаков влюбленности. В конце концов это же Кортни. Иначе быть не может, сложно представить её какой-то влюбленной, чтобы она начала запинаться? А, может быть краснеть? Бред, абсолютный бред. Кортни совсем не такая. Она даже с его Альтер-эго спокойно разговаривает. Существует ли хоть что-то способное вывести ее из равновесия? Кортни, влюбилась в него? Кортни хочет с ним заняться… Сексом? Скорее Ад покроется вечным льдом. Иногда, на уроках химии, когда Кортни сидела в Instagrame он незаметно смотрел на её губы, и до кончиков ушей краснеет. Это было странно целоваться с Кортни. Даже её волосы пропитаны запахом табака, а алкоголем несло за километр. Но почему когда они целовались он это вообще не заметил? Все что он чувствовал мягкие и холодные губы. — Ты сейчас в ней дыру просверлишь Неудачник, — бросает Мишель проходя мимо Питера. Шатен только бросает на нее растерянный взгляд, затем юноша просто выдыхает, понимая что и вправду на нее палится. — Чего это Гриплинг школьную форму напялила? — Прям пай-девочка. — Ахахаха. Питер удивленно моргает и вновь улавливает фигуру подруги возле шкафчика, не обращая внимание на комментариев каких-то старшеклассников, и вправду, Кортни сегодня выглядит совсем иначе. Питер видел её в школьной форме лишь на первом учебном дне, и все, дальше Кортни как обычно ходила в обтянутых джинсах и открытых футболках. А, теперь: Накрахмаленная белая рубашка была застегнута на все пуговицы, она даже надела синий галстук в желтую полоску, по верх рубашки был надет синий жилет, волосы собраны в хвост, клетчатая юбка по колено выглажена идеально, и черные балетки заканчивали образ. Кортни ведет себя слишком странно. Потирев шею — дурацкая привычка от которой он никак не может отучится, и помахал Гриплинг рукой в качестве приветствие, когда увидел как она повернула голову в его сторону. III. Цель: выглядеть скромно. Результат: похожа на порноактрису. Откуда взялся такой результат? Профессор Хаббл продолжает сверлить меня взглядом, и как бы случайно несколько раз возле меня ронял ручку, и вот совсем незаметно для других рукой, касался моей оголенной щиколотки. Меня передергивает, и я даже чуть со стула не ебанулась, хвала богам, что я сижу рядом с Питером у которого ну просто охренительные рефлексы и ему хватило одной руки чтобы придержать мой стул, и не позволить мне сломать себе копчик к едрёным помидорам. Я смотрю в обеспокоенные глаза Питера и открываю рот, намереваясь сказать, хоть что-то. Казалось бы что в этом сложного — сморозит очередную чушь? А, не могу. Не могу и слова сказать. Мне словно не хватает смелости попросить его о помощи. Боже, ну что за бред? Что тут такого если я попрошу его мне помочь, зная что он поможет? Разве сложно попросить кого-то о помощи? Да, черт подери, это не так то и просто! В эту минуты, я думаю о том, когда в моей жизни пошло что-то не так? В какой, мать его, момент? Когда я проморгала момент? Блять, ну почему в жизни обычного подростка столько проблем? Еще пару месяцев назад единственной проблемой для меня был выбор цвета помады, и я нее могу понять как из этой проблемы вытекли все остальные? Это не жизнь, а лажа какая-то. Господи, я хоть до тридцати доживу? Прозвенел звонок, и я заметила, что Питер не торопиться уходить, я удивленно смотрю с какой медленной-медленной скоростью он кладет учебники в свой рюкзак. Черт, не могу спрятать улыбку. Может мир и не крутиться вокруг меня одной, но сейчас Питер делает это для меня, так? Я в быстром темпе начиная бросать все принадлежности в совой рюкзачок и уже собиралась было уйти, но не тут то было: — Кортни, задержись пожалуйста. — Профессор Хаббл протирает платочком вспотевший лоб, а я жутко начинаю нервничать, ну что ты ко мне прицепился? Уже реально не смешно, мы с Питером переглядываемся растерянно-напуганными взглядами. Отличное начала. Что дальше? Он попытается опять затащить на свои дополнительные занятия? Я не хочу впутывать сюда Питера. У него из-за его прогулов и так дела не очень, он кстати тоже в кабинете у Директора побывал, если он вступиться за меня, или не дай Бог ударит профессора (что невозможно!), то добром это явно не кончиться. У меня то есть связи, а вот у Питера кроме его прекрасной и милой Тётушки никого нет. Я смотрю на него, и понимаю, что он уходить не собирается. — Мистер Паркер вы можете идти. — Интонация профессора была из ряда: «Вали уже, ты мешаешь» — Но… — Иди, Питер, — спокойно, говорю я, сглотнув. — Н-но Кортни, — лепечет он, кося взглядом в сторону профессора. — Все хорошо, подожди меня у кабинета, ладно? — Я сказала это очень громко, так чтобы этот недо-профессор наконец понял, что сделать мне он ничего не сможет, Питер стоит за дверью, и стоит мне только закричать, как он ворвётся в кабинет снеся дверь… Ну, ладно это история не про Питера. Он то дверь с первого раза может не открыть. — Кхм, Кортни прошу не пойми меня неправильно, но не могла бы ты сходить ко мне домой?.. — Нет. Я отвечаю слишком резко не давая ему даже договорить, и вообще охреневаю от того, что он осмелился сказать что-то подобное своей же ученице. У этого преподавателя что раздвоение личности? Вчера это был — мужчина уверенный в своей мнимой сексуальности, а сейчас — неуверенный профессор который даже не смотрит мне в глаза? Профессор Хаббл да по вам психиатрическая клиника плачет. — Не подумай ничего такого, — качает головой Профессор вытирая пот со лба, — я забыл тетради параллельного класса, а у них сегодня лабораторная работа. Вот я дам тебе к-ключи просто принеси мне тетради, — пухлая рука вытаскивает из пиджака связку ключей. Что не так с этим миром? Неужели моя крыша уехала так далеко, что нет и малейшего шанса его вернуть? Почему вокруг меня постоянно какие-то неадекватные люди с явно травмированной психикой? Я выдыхаю, очень громко, в моем выдохе так и читалось «сдохните все». — Я обещаю тебе, что завтрашний тест ты сдашь. А, вот это уже конструктивный разговор. Да-да, меня так легко купить. — Ладно… В тот момент, когда я протянула руку чтобы взять ключи, все на долю секунды внутри меня разгорается пожар. Моя внутренняя богиня бьет себя по лбу, по телу прошелся такой холодок, что даже мне такой закалённой особе пришлось съежиться. Я не поняла, что это было, даже осознать не успела. Он просто вложил своей потной лапищей мне ключи в руки. Что это вообще было? Ладно, раз уж есть возможность получиться хорошие баллы по самому дибильно-дурацкому предмету, то почему бы и нет? Я выхожу из кабинета случайно стукнув лоб Питера дверью. — Питер, прости, — лепечу я приторно-сладким голосом, какого черта? Что с моим голосом? — Больно? — тихо интересуюсь потянув руку, пальчиками слегка приподнимая его короткую челку открывая лоб, скорее всего будет шишка. Питер замер, карие глаза расширяются, и из-за ярко света в коридоре приобрели практически янтарный цвет, он тушуется и отводит взгляд. — В-все нормально. Милый голос. У него чертовски милый голос. А, когда он стонет, у него такой же милый голос? Или когда кончает? — Кортни, что-то не так? — Задает вопрос, попутно потирая шею, после моего минутного молчания. Все абсолютно так Питер, если не считать того, что я хочу увидеть тебя абсолютно голого, стонущего от наслаждение под о мной — разумеется я не скажу ему это, лишь по одной причине — у него может быть сердечный приступ после сказанной мною фразы. Даже Питер еще не готов познакомится со всеми тараканами в моей голове. — Все хорошо, не волнуйся, просто Профессор-извращенец попросил меня сходить к нему домой и… — Ч-что? У меня что-то в голове щелкнуло, и это манера перебивать меня кажется смутно знакомой. У Питера был слишком растерянный взгляд, поэтому я поспешила разъяснить ему ситуацию, а то он кажется не так все понял. — П-проводить тебя? Черт, прекрати потирать шею, прекрати быть таким милым, прекрати пахнуть лавандовым кондиционерам, измени цвет глаз, а лучше вообще прекрати существовать, потому что кажется что мои трусики облили кипятком. Я настоящее животное. Питер Паркер пахнет как животное желание. И, да я в курсе, что это фраза звучит не просто глупо, но еще изращенски. Но, какой фразы вы ожидали от девушки с высшей степенью недотраха? Не стоило отказываться от рандеву с Крисом в его машине. Сама виновата. Как обычно. — Не нужно. — П-почему? Потому что я изнасилую тебя по дороге. — Это в двух кварталах от сюда совсем не далеко. Так что я успею до звонка. Не волнуйся. IV. Моя жизнь сжимается вокруг меня, как будто я бреду сквозь анфиладу комнат, которые становятся все меньше. V. Открыв хлипкую и потрепанную дверь с ужасным скрипом, я вошла в квартирку Профессора. Естественно я стала оглядываться, и в очередной раз убеждаюсь, что учителям явно очень мало платят, потом что, по-другому ужасное состояние квартиры я объяснить не могу: Обшарпанные желтые стены, отвратительный запах тухлых яиц, разваливающаяся мебель — и это только прихожая. Я прошла вперед по длинно коридору, не заглядываю в первую комнату, потому что подумала что это ванная, под ногами скрипит пол, и обувь я кстати не снимала, дойдя до конца коридора я перевожу взгляд в права и вижу кухню, множество грязной посуды развалено на хлипком деревянном столе, и похоже эпицентром отвратительного запаха в квартире является именно эта комнате. Перевожу взгляд в другую сторону, и там дверь открыв ее я увидела ванную комнату. От сюда несло сыростью из-за чего утреннее экспрессо готово было вырваться наружу. Я закрыла дверь и пошла обратно, вспоминая дверь которую пропустила ранее. Видимо она является гостевой. Стоило мне открыть дверь, как я оцепенела. На полу лежал какой-то грязный матрас, и на против маленький старый телевизор — но это не самое главное. Все стены комнаты были обклеены фотографиями. Моими фотографиями. На несколько секунд мозг просто прекращает функционировать, и я как дура стою у прохода лихорадочно бегая по стенам глазами. Вот я с Крисом занимаюсь сексом в его машине, а на другом фото — целуюсь с Брендоном, вон я бью кофе в кафетерии, вон я хожу в нижнем белье по дому, а вон я с Питером милуюсь, еще одно фото, как я плачу над могильными плитами, и даже есть фото на крыше с Паучком. Вся моя жизнь уместилась на стене какого-то психа. Мысли бегают в голове в режиме цейтнота, это фото сделаны не вчера, не даже неделю назад, в больше двух месяцев назад, потому что глазами я успела зацепиться за пару снимков с бабушкой в больницы, и от этого становиться еще более страшнее чем прежде. Этот Хаббл не просто извращенец, он — настоящий псих. Не просто невменяемый, а наглухо отмороженный, он следил за каждым моим шагом, каждым вздохом. Нужно бежать от сюда. Как можно скорее. Я выбегаю из комнаты и бегу к входной двери, врезавшись в кого-то (да понятно в кого!) я поднимая взгляд зашуганных глаз, и встречаюсь с обеспокоенном взглядом Питера. Я выдыхаю, когда осознаю, что это не этот псих. — К-корти? Прости я беспокоился, вот и в общем, — он как обычно начинает мямлить, и потирать шею, — П-профессора не было в своем кабинете, и… в общем... — П-питер, — мой голос дрожит, я смотрю на него испуганными глазами, — т-там, — тыкаю дрожащим пальцем в сторону злосчастной комнаты. Он смотрит на меня уже более сосредоточенным взглядом, а затем заглянул в комнату, и теперь я вижу словно свое отражение, в том смысле, что у Питера сейчас точно такое же выражение лица как и у меня. — Нам нужно уходить, — его голос на удивление был сосредоточенным и уверенным, словно совсем другой человек, он хватает меня за локоть помогая подняться. Только сейчас я заметила, что оказывается у Питера широкие плечи, и без каблуков он на парочку дюймов выше меня, удивительно… О, да удивительно, о какой поебале я думаю в такой момент. Горбатого только могила исправит. — Ну, куда же вы? Я даже не угостил своих любимых учеников чаем. Я не могла сдвинуться с места. Ужас заморозил меня, и ноги прямо приросли к полу. Я смотрю на профессора, направляющего на нас дуло пистолета… VI. Говорят, что тем кому суждено сгореть не утонут. Интересно, а говорят ли, что тем кому суждено сойти с ума не изнасилуют? Вот вам еще одна зарубка на память, никогда, не при каких обстоятельствах не теряйте бдительность, первое впечатление — самое верное, ведь человек не знает что ему скрывать, я это к тому, что если бы с самого начала поверила своей интуиции всего бы это не случилось, но к сожалению я из тех типов людей, которая не просто наступает на одни и те же грабли, а еще каждый раз проходит пройденный материал, надеюсь вы никогда не будете похожи на меня, а если да, то все что мне остается, это посочувствовать вам. VII. Не думайте что страх — это недостаток. Это важный инстинкт, заставляющий вас чувствовать опасность. Но что самое важное страх заставляет все органы чувств работать в режиме бесконечного цейтнота: я слышу биение сердца Питера, я слышу как тяжело дышит профессор, слышу капанье крана на кухни. Каждой фиброй тела чувствую опасность, что вот-вот настигнет меня. — Кортни, будь хорошей девочкой, и свяжи ему руки, — противно улыбается мужчина, кинув мне в руки веревку, и все что мне остаётся это сделать так как он просит. Он загнал нас в ту самую комнату, и теперь хочет обездвижить Питера, что вполне логично, ведь я угрозу не представляю. Питер сидит на полу в углу, встав позади него, я начинаю выполнять приказ, и все о чем я думаю, что я не хочу умирать, но как бы сейчас глупо-ванильно-банально это не прозвучало, я не хочу что бы умер Питер. Почему Питер оказался здесь? Из-за меня. Почему он сейчас будет сидеть связанным не в силах что-либо сделать? Из-за меня. Почему Питер может получить пулю в лоб? Из-за меня. В этом мире может произойти что-то хорошее из-за меня? Вся моя жизнь — сценарий фильма ужасов. Я знаю что в жизни иногда так бывает, просто череда неприятностей, но когда в этой черной полосе не появляться никакие белые пятна, все что тебе хочется, это просто наконец покончить со всем этим. Если и суждено кому-то умереть в этой комнате, то прошу тебя Господи, пусть это буду я—а не Питер. Мышь внутри меня лихорадочно бегает, царапая каждый орган, заставляя чесаться гланды, забавно: кажется что в таких случаях, ты думаешь что все прекращается, ты забываешь сходить в туалет, есть или испытывать жажду. Но на самом деле это не так. Ты сама по себе, а тело само по себе. Оно предает тебя, грубо и глупо пыхтит, требует воды, сандвичей и походов в туалет, в то время как твой внутренний мир разлетается вдребезги. — Но-но, не мухлюй, моя милая, затягивай туже. — Приказывает он присаживаясь на стул напротив нас и махает пистолетом. Я досадно прикусываю губы, затягивая веревку туже на кистях Питера за спиной. Выстрел. В несколько метрах от меня и Питера. Удерживаю во рту громкий крик, вцепившись в плечо Питера, прячась за ним. Вот оно мнимое геройство — вначале говорю, что хочу умереть, но стоило этой возможности оказаться в нескольких метрах от меня, как я уже прячусь за другого человека. Хотя я чувствую как сам Питер пытается меня закрыть, и это если честно, круто что он вот такой вот герой, в отличии от меня. — Ты принимаешь меня за дурака? — Интересуется он, его черные глаза выглядят настолько безумно, что я даже рот не могу открыть, — туже! Или я сам это сделаю! Милая, не расстраивай меня! Я сглатываю лихорадочно кивая головой, затягивая веревку туже, от страха я и вправду затягиваю ее сильно, мне страшно, очень. Господи, Паук, неужели именно сегодня ты решил устроить себе выходной? Ты же всегда появляешься вовремя, так где ты? — Молодец, можешь же быть послушной, когда захочешь, да? А, теперь, — мужчина провел рукой по влажным волосам, наклонив корпус вперед, облокотив один свой локоть о колено, он облизал свои пересохшие губы.  — Раздевайся. Я замерла, переставая дышать. Все это ожидаемо конечно, но я этого не хочу! Мышь внутри меня стала грызть органы так больно, что внизу живота все тянет он боли. Я смотрю на Питера, который мечется явно придумывая какой-то план, или я просто надеюсь на это? Он дергается, сжимая челюсть, у него внутри явно происходить какой-то конфликт интересов. Ну, я так думаю. Не знаю почему. Просто так думаю. Выстрел. Прямо между ног Питера. Я кричу, а Питер прижимается к стене. Пуля воткнулась в деревянный пол не задев Питера. — Кортни, милая, не заставляй меня просить дважды… — Ты хоть знаешь кто мой отец?! Господи даже в такой момент, я хожу по краю лезвия. — Фернандо Аддингтон — сенатор Соединённых Штатов Америки, мать — Маргарет Мелани Аддингтон, работала учительницей, покончила собой в собственном доме, после этого случая ты переехала к бабушке — Элизабет Саре Гриплинг, умерла пару месяцев назад. Если моя жизнь — книга, он прочитал ее до дыр, вдоль и поперёк, и даже пару закладок сделать. — К-кто ты?.. — Всего лишь Профессор химии. Мы заболтались, я же просил, чтобы ты не заставляла меня повторять дважды, — раздраженно произносит он и надвигается на нас . Питер пытается спрятать меня за своей спиной. — Не подходи. — Серьезно произносит Питер, пятясь хоть как-то защитить меня, я продолжаю сжимать одной рукой его плечо, а другой переплетаю с ним пальцы. От страха моя температура тела (которая и без того низка) упала ниже обычного, мои руки ледяные, а его теплые, он сжимает мою ладонь, так крепко как может. Не важно что скажет Питер, распластавшийся на полу с завязанными руками он не может ничего, Хаббл смеётся. — С дороги сопляк, — он хватает Питера за шею, и окидываю его в противоположную сторону. я кричу от испуга, вжимаясь в стену, смотря на него снизу вверх, он присел возле меня на корточки и провел дулом пистолета от виска к подбородку. Я задерживаю дыхание приоткрыв рот от ужаса, крик застревает в легких, заставляя половинчатые органы гореть. Знаете что страшнее смерти? Ожидание её. — Моя милая, будь послушной, иначе, — я вижу движение губ, но не понимаю что он говорит он переводит руку с пистолетом в сторону Питера и продолжает смотреть в мои напуганные глаза, палец все еще на курке. Я перевожу взгляд на Питера, смотрю на него сквозь Хаббла, и все что я вижу, это лишь волнение, волнение за меня. Понимаете? За меня. Не за себя. А, за меня. Словно ему все равно что могут выстрелить в него. Глаза наполняться слезами. Теперь я понимаю. Всего за доли секунды, я наконец осознала — поняла, на меня снизошло озарение. Скажи это прежде, чем пройдёт много времени. Скажи это прежде, чем станет слишком поздно. Скажи это прежде, чем произойдет что-то ужасное. Скажи то, что ты чувствуешь. Ждать — это ошибка. Так горько и обидно мне не было еще никогда. Я не придавала этим чувствам огромного значения. Но в том и проблема с любовью — она воздействует на тебя, сопротивляется твоим попыткам контролировать происходящее. Вот почему она так пугает меня. Любовь не подчиняется ничьим законам, кроме своих собственных. Вот почему ее так боялись всегда. VIII. Нет никаких героев, есть — люди которым не все равно. VIIII. Кортни понятие не имела откуда у нее появились силы, но она отрывается от пола и вцепляется в руку учителю, но она не пытается вырваться пистолет, осознавая разницу в силе, просто удерживает руку мужчины в которой он сжимал оружие, и если сейчас мужчина нажмет на курок пуля прострелит Кортни живот. — Прошу не надо! Я сделаю все что ты хочешь только не трогай Питера! — Кортни! Питер пытается вырваться из плена верёвки, дергая плечами, и как на зло он забыл свой веб-шутер в рюкзаке, но разумеется что еще минут пять-десять и он разорвет эту веревку, которую Кортни не хило так завязала. Тяжелая рука хватает Кортни за волосы роняя ее на пол, а другой рукой, та что с пистолетом, он нажимает на курок, очередной выстрел заставив Кортни всхлипнуть, и отбросив волосы Гриплинг с легким облегчением выдыхает, осознав что пуля вонзилась в стену. — Раздевайся. Она выдыхает, поднимаясь на дрожащих ногах, и потянувшись к фирменному галстуку ослабляет его. Питер начинает метаться, он не хотел чтобы Кортни знала что он Человек-Паук, не в том смысле что она разболтает кому-то, он просто не хотел. Он сжимает челюсть, понимая, что сейчас находиться в полнейшей безысходности. Кортни идет на такое, только ради него, черт да это он ее спасать должен! — К-кортни, не надо!.. Не было никакого плана. Он все еще не разобрался с веревкой. В голове один хаос и страх за нее. — Молчи. Он удивленно поднимает взгляд на нее. Одинокая слеза спускается вниз капая на пол. Его сердце со всей силы пропускает такой удар что стала даже немного больно. Дрожащие губы Кортни растянулись в кривой улыбке. — Кортни… — Пожалуйста, хоть бы раз просто сделай так, как я прошу. Молчи. Она не просто просила, а умоляла его. Он все еще удивленно на нее смотрел. Питер — парень c обостренным чувством справедливости. Кортни прекрасно понимала, что он даже без раздумий под пулю попадет, но этого как раз таки она не хотела. Если Питер продолжал бороться, то Кортни уже успела смериться. («Я не верю в счастливый конец — есть только небольшие перерывы в повседневном ходе жизни.») Пухлый мужчина направился к стулу на котором сидел прежде. — Начни с трусиков милая, — приказывает он, а Питер сжимает челюсть тяжело дыша. Мужчина закидывает ногу на ногу, пристально наблюдая за действиями школьницы. Та медленно нагибается и задрав слегка юбочку стаскивает с себя белые кружевные трусики, он вытягивает руку, и девушка поняла его жест, и кинула кружевную деталь своего гардероба, мужчина прижал ткань к своему лицу, вдыхая запах молодого женского тела. Кортни дергается, ей еще никогда не было так противно. Питер практически покончил с веревкой, бросая взгляд на прикрытое и старое окно, деревянные рамы были настолько старыми, что они не выдержат и завтрашнего дождя. Пятый этаж — он то с легкостью приземлиться на свои ноги без особых повреждений, а вот Кортни такой полет может стоить жизни. — Снимай рубашку, но галстук оставь. — Выдыхает мужчина вновь вдыхая запах Корни. Внутри Питера все вскипает. Он должен, обязан что-то сделать. Питер такой человек — чувствует ответственность за всех, так однажды она сказала Паучку, может не за всех, но, за Кортни — однозначно, да. Гриплинг медленно стала расстёгивать рубашку, и мельком бросила взгляд на Питера, но тут же вернулась к профессору, потому что стоило ей отвести взгляд на юношу, как пухлый мужчина тоже переводит взгляд — Кортни хотелось чтобы Хаббл просто забыл о существовании Питера, чтобы не зацикливался на нем. Белая рубашка скользнула по молочной коже падая вниз, обнажая плоский живот, острые ключицы, Питер задерживает дыхание, он не первый раз видит Гриплинг в одном лифчике, но тогда — на крыше, было темно, а теперь он может разглядеть её во всей красе, он не думал что у Кортни такая бледная кожа, она прям мечта наркомана, каждая вена на руках отчётливо выделялась. — На колени. Ползи ко мне. Девушка молча падает на колени, она опускает голову, и принимает позу кошечки, возможно даже Питер возбудился бы если бы не увидел, как одна за другой слезы капали на пол. Кортни чувствовала себя не просто униженной, а раздавленной, и побитой. В голове она уже представила как этого ублюдка сбивает грузовик. — Беги, Кортни! Она удивленно поднимает взгляд, и с открытым ртом смотрит как Питер подскакивает с места и толкает преподавателя который падает со стула и пистолет отлетает на несколько метров. — Мелкий ублюдок, — кричит пухлый мужчина схватив парнишку за грудки. Между ними завязалась драка, а Кортни только и дела что оставалась в позе кошечки и хлопала глазами, мозг еще не дал сигнал телу. — Кортни, убегай! — Кричит юноша валявшийся под мужчиной и с удивительной легкостью уклонялся от ударов, хотя его все-таки задели, и придавили несколько органов разом, Профессор то не одуванчик. — Только попробуй, — пыхтит мужчина ударив парнишку в челюсть, — и я порежу его как свинью! Если у Кортни и промелькнула мысль убежать, то она тут же передумала это делать, её сердце застучала в районе пяток. Карие глаза девушки бешено бегали по комнате, и тут же остановились когда она увидела пистолет, подскочив лона ринулась в его сторону. — Стой, дрянь! — Кричит профессор и схватил девушку за щиколотку потянув ее, Кортни падает больно ударившись подбородком и коленями, Питер пытается вырваться, но другой рукой мужчина сжимал ему горло, он начинает метаться, дергаться, чтобы тот отпустил хоть бы Кортни. Лицо Питера покраснело, а кислород медленно прекратил поступать в легкие, — Смотри внимательно! Будет тебе уроком! — О, нет, Питер! Пусти его! Умоляю пусти! Паркер бросает взгляд на Кортни которая ревет как маленькая девочка и пытается дергать ногой, чтобы высвободиться из медвежьей хватки. Кто бы мог подумать, что Кортни вот так вот ревет, еще несколько месяцев назад он считал Кортни самым без эмоциональным человеком, а теперь она плачет как пятилетняя девочка, Питер пытается отодрать руку мужчины от своего горла, и лишь плачь Гриплинг дает ему силы не потерять сознание. Сама Кортни уже давно отключилась от реальности. Просто плакала и все что она слышала свой собственный крик. Все громче. Еще громче. Пространство вокруг Кортни будто сужается, а воздух горит, тело тяжелеет, по кончиком пальцев заиграли языки маленьких электрических зарядов, которые мелкими змейками скользили вдоль тела, и когда легкие разряды тока спустились дрожью к щиколотки, резко что-то на мгновение сверкнуло и профессор с криком оторвал свою руку от ноги девушки и от горла Питера, который сбросил с себя тушу учителя, и хватил Кортни за руку помогая ей подняться. Никто из подростков не понял что вообще произошло и почему профессор так резко их отпустил. — Не… Не надо… Питер… Нет… Кортни словно находилась в каком-то бреду, лишь обрыв фраз Паркер мог разобрать, но времени приводить девушку в чувство не было, он просто схватил её за плечи, и несколько раз хорошенько тряхнул. — Кортни! — Питер? — Все хорошо, я обязательно вытащу тебя от сюда! — Уверено произносит подросток, Кортни поднимает свои заплаканные глаза и замирает. Она впервые видела его таким серьезным. И таким надёжным. Гриплинг только заторможено кивает, и где-то на кромках сознание, отдалённо, эти слова, и даже голос казались столь знакомыми, но она тут же отбросила эти мысли, конечно голос знакомый она каждый день с ним говорит! Но фраза сказанная им ….Словно кто-то еще это ей говорил. Она в очередной раз тряхнула головой и бросила взгляд на профессора, валявшегося на полу и пыхтевшего он вот-вот встанет, и пистолет не далеко. Послышался неприятный скрип и треск, Питер открывает окно и смотрит вниз, под окнами располагается мусорный бак. Он еще не придумал как потом будет объяснять все Кортни. Потому что прыжок с пятого этажа без особых повреждений — однозначно придется объяснять. — Будем прыгать. — Ты с ума сошел? Кортни смотрит на него как на умалишённого. Питер берет удивленную девушку на руки, а та просто молчит и подбирает челюсть с пола, рефлекторно схватившись за его шею. Он запрыгнул на подоконник. Вид сверху заставил Гриплинг прижаться к Питеру с такой силой, что у него кажется шейные позвонки хрустнули. — Убью! Убью обоих! Питер на руках с Кротни соскальзывает с подоконника. Девушка закрывает глаза вжимаясь в Питера. Нос улавливает знакомый запах лавандового кондиционера. Этот запах словно обволакивает её, свист в ушах пропадает, на перестает вообще что-либо понимать. Вокруг кромешная тишина, она словно прыгает на воздушном облачке с умопомрачительном запахом лаванды. А затем резко в нос ударил такой отвратительный запах, что её реально сейчас вырвет и открыв глаза она увидела что они с Питером валяются в мусорном баке. Питер быстро вылезает из бака и помогает Кортни. Выстрел. Питер хватает Гриплинг и насильно ее нагибает, вынуждая упасть на корточки, пуля что должна была выбить мозги Кортни, застряла в мусорном баке, Гриплинг в буквальном смысле почувствовала дыхание костлявой у себя за спиной. Решено — уйду в монастырь. Да, это же крупномасштабный пиздец. Питер хватает Гриплинг за руку и они убегают. X. Что мы, в сущности, знаем о других людях? В лучшем случае можем предполагать, что они похожи на нас. XI. Назвать этот день паршивым — значит сократить мой матерный поток. Питер дал мне свою темно-синюю ветровку пока мы сидели в полицейском участке и пытались объяснить что мы не извращенцы (из-за моего внешнего вида нас неправильно поняли) просто за ними охотиться какой-то псих, устав пытаться что-либо доказать, я лишь попросила позванивать, и набрала номер старика, и попыталась объяснить ситуацию как можно короче: «Меня пытался трахнуть какой-то псих, можешь его убить?». Знаете что общего между мной и моим отцом? Мы редко задаем какие-либо вопросы, и он просто спросил где я. Разумеется сам он не приехал, лишь отправил своих людей, которые довезли нас с Питером до моего дома, когда мы вышли возле нас остановилась еще одна машина из который вышел накаченный темнокожий мужчина в солнцезащитных очках и отдал мне сумку, а Питеру рюкзак. Люди из собственный безопасности старика — нечто. Такие как в фильмах. Я потащила Питера к себе чтобы обработать его раны, чувствую что его милая Тётушка будет проклинать меня всю жизнь за то что я сотворила с ее любимым племянником. Я приложила намоченный перекисью ватный диск ко лбу Питера, вытирая остатки высохшей крови. Он слегка морщится. Я — не знаю что говорить. Питер — тоже. Для разрядки обстановки включаю телевизор на первом попавшемся канале — идет какое-то смешное шоу, а вот нам с Питером совсем не до смеха. Я макаю ушную палочку в зеленку, и прижигаю кровоточащую ранку на губе, Питер ойкает и морщиться, слегка приподнявшись дую на ранку, и только сейчас до меня доходит в какой опасной близости я нахожусь от его лица. Он замер, и я тоже. Губы горят, словно их облили бензином, а во рту просто пустыня Сахара. Меня поражает насколько все это по дурацки — хотеть поцеловать его даже сейчас, после того что нам обоим пришлось пережить. Я приглядываюсь своим лбом к его. — К-кортни? Его голос тихий до хрипоты. Я прикрываю глаза на мгновение представляя, каково лежать рядом с ним в полной темноте, воображая прикосновение его руки. Внезапно до меня доходит, насколько всё это невозможно — между им и мной. Когда я открываю глаза, он по-прежнему смотрит на меня своими до одури милыми шоколадными глазами и ждет, такой нормальный и милый. Ему нужна девушка в кашемировом свитере, которая превосходно решает кроссворды, или играет на скрипке, или работает в благотворительных столовых. Хорошая, нормальная, честная девушка. Боль в животе усиливается, словно там сидит дикий зверь и грызёт мои внутренности. Я никогда не стану достаточно хороша для него. Я никогда не буду ему соответствовать. Из всех шести миллионов людей, почему я влюбилась именно в тебя? — Хочешь мороженного? — С заслезившимися глазами и кривой улыбкой интересуюсь я, а ему только и остается растерянно кивнуть. Мы сидели и смотрели телевизор поедая мороженое, идиллия какая-то, я все же нашла одну очень похожую черту в нас двоих — мы оба умеем претворяться словно ничего и не произошло. Пытаемся как-то разрядить обстановку и не вспоминать то что произошло между нами несколькими часами ранее. Через пару часов он ушел, а я осталась сидеть на диване. Он кстати забыл свою ветровку, и я как извращенка стала вдыхать её запах. Лавандовый кондиционер, легкий запах чипс с беконом, и пота. Господи, разве мужской пот может так приятно пахнуть? Я уже совсем поехавшая. Это не нормально сидеть и нюхать как наркоманка запах пота. Я свернулась комочком вновь и вновь вдыхая этот запах, на секунду мне показалось, словно Питер лежит рядом, но это я сама обнимала себя руками. Все это выходит, а рамки нормальности. Я проезжала так до позднего вечера и часиков так к двенадцати решила пойти в ванну, и наконец лечь спать. Приглушенный свет комнаты не позволял четко разглядеть происходящее, алая шелковая ткань скользила по обнаженным телам. Длинные ногти черного цвета яростно впиваюсь в мощные плечи. Я оказываюсь сверху, рваное выдыхая делая очередное движение тазом. Откидываю голову, ощущая как внутри все горит, Воздух словно стал раскалённым и терпким, как песок в пустыне, я приоткрываю рот, надеясь на дуновение волшебного ветерка, но вместо этого ощущаю что-то другое… Возбуждение. Очень сильное. — Кортни… Он произносит мое имя, выдыхает его, нагибаюсь и впиваюсь в бледные губы, выбивая из его легких остатки кислорода, ладонью чувствую как быстро колотиться его сердце, или это мое? Эта его рука или моя? Тугой узел внизу живота затягивается все сильнее и сильнее. Меня опрокидывают на спину, и я вновь нахожусь во власти сильных рук. Они — сухие и с мозолями, скользят по моей шелковой коже. Я горю. Обнимаю его, вжимая в себя, пытаясь сделать его своей второй кожей, одну руку вплетаю во влажные волосы. Узел внутри меня разрывается. Струна лопается. Мои глаза стали стекленеть. Легкие обожгло. — Питер… Выдыхаю, и резко открываю глаза встретившись с белым потолком своей комнаты. Мои глаза мечутся, я тяжело дышу челка прилипла к влажному лбу. Я переворачиваясь, ожидая увидеть рядом с собой сексуальное тело, но как бы не так. Никого не было. Только этого мне не хватало… Это уже ни в какие рамки. Я все еще не могу привести дыхание в норму, возбужденные соски торчали сквозь майку, а трусы насквозь промокли. Я хватаю ветровку Питера и зарываюсь в нее с головой, упала лицом в подушку. Закрываю глаза и вижу образ Питера. Моя рука потянулась вниз к трусикам. Приплыли. Мастурбирую на Питера. На Питера Паркера. После небольшой разрядки я поплелась в ванну бросая взгляд на часы, я спала от силы минут пятнадцать, замечательно просто, приняв ванну и в пижаме, поверх которой напялила ветровку Питера (я не буду ее стирать, буду ходить в ней вечно) поплелась покурить на крышу. И я еще кое-что заметила, в последнее время сигареты перестали приносить удовольствие, а никотин и вообще не приносил успокоение. — Если и дальше будешь сидеть тут с мокрой головой, то заболеешь. — И тебе привет. Ты был мне так нужен сегодня, — театрально вздыхаю я. — Что-то случилось? — Интересуется он, присев на корточки у краю крыши, наклонив голову. — У меня сегодня был паршивый день. — Если честно у меня тоже. — Вау, неужели у супергероев тоже бывают плохие дни? — С наигранностью произношу потушив недокуренную сигарету, вытягивая руки слегка их размяв. — А ты думаешь нет? — Плохой день был у Человека-паука или у парня под костюмом? — улыбаюсь я. — С каждым днем мне все интересней и интересней кто под этой маской, — продолжаю говорить я приближаясь к Паучку который не двигался и кажется не дышал. Я потянулась рукой к его лицу, он слегка отклонился, а я просто щелкнула его по лбу, хотя маловероятно он почувствует это из-за своего прочного костюма. — Расслабься, этот пункт стоит самым последним в моем списке. — А, какой первый? — Сдохнуть от неразделенной любви, — театрально произношу я приложив руку ко лбу корча из себя Джульетту. — Черное почти не заметное. — Что? — Решил сделал комплимент твоему чувству юмора. XII. Если что-то тебя беспокоит — беспокойся. Если причиняет боль — пусть. Раз полюбила — люби. Все нормально, пока ты можешь с кем-нибудь разделить свои переживания.