Te quiero

I. Я думаю о Питере так часто, что он уже давно должен был сдохнуть от икоты. II. Я решила разлюбить Питера — сказала сама себе, и впервые же секунды, как его увидела выронила свой iPhone, начала бегать глазами по заполненному коридору, лишь бы не встречаться с ним взглядом. Слышали треск? Звук моих разбившихся надежд. Казалось бы что может быть проще — разлюбить человека? Это не так легко, как может показаться, ведь уже обожгло, ударило током, занесло не по-детски, началась так называемая химия. Кто ж знал, что любовь — необратимый химический процесс. Ну, вот как заставить сердце перестать биться так часто? Хватит с меня антидепрессантов. Как можно остудить кровь, коротая кипятком циркулирует по сосудам? Ах, да нужно носить с собой в рюкзаке сменные трусики, потому что эти промокли насквозь. — Прекрати вести себя, как неудачница, — проходит мимо меня Мишель, не отрывая взгляд от книги. — И тебе доброе утро, — бросаю я, поднимая свой телефон с пола. Обожаю её, только она может обладает восхитительным талантом унижать людей на профессиональном уровне. Вчера вечером я сожгла свою школьную форму. Вот вам еще одна зарубка на память: школьная форма приманит к вам извращенцев. Это вселенская истина, что за мир? Одеваешься откровенно — пристают, одеваешься как пай-девочка — пристают еще сильнее. Может побриться на лысо, сменить пол, и стать монахом в Тибете? Идея просто отвратительная, как собственно и мое настроение, я просто непроходимая пессимистка, сами понимаете. Ну, я тот человек, который найдет плохое в самом счастливом моменте. В общем вы меня поняли. — П-привет, Кортни, как ты себя чувствуешь? — Лепечет Питер, присаживаясь рядом, интересно он намеренно не спросил «Как ты себя чувствуешь после вчерашнего?». Как бы там не было, у меня всегда плохое настроение, так что отчасти, мне уже стало плевать, в конечном счете сколько раз меня пытались поиметь против моей воли за эти месяцы? Но еще более шокирующее, это то с каким пофигизмом я об этом говорю. — Нормально, — спокойно произношу я, смотря на него, точнее прям палюсь, ему аж неудобно, он елозит на стуле, не смотрит на меня, потирает шею, крутит колпак от ручки, в общем делает все лишь бы не пересечься со мной взглядами, и мне если честно никогда это не надоест, ей Богу прихожу в школу только ради этого. — Гриплинг, надеюсь, что хоть сегодня вы меня не разочаруете? О, как же я блять скучала по тебе, Мегера Тёрнер. III. Через пару дней школьный бал, и я как самая большая неудачница осталась одна, ну как одна, пару чудаков из клуба робототехники осмелились меня пригласить, и моя самооценка упала ниже плинтуса. Раньше они просто на меня дрочили, а теперь вот им хватает смелости разговаривать со мной? Поздравляю тебя Гриплинг, так низко ты еще не падала. Я решила прогулять испанский, и нет это не из-за Питера. Ладно это из-за него. С этим ничего не поделаешь, кто бы мог подумать, что я такая трусиха. Влюбить в себя парня? Ха, проще простого. Влюбить всего ботаника? Как не фиг делать. Влюбить в себя ботаника у которого стоит на латиноамереканочку? Как два пальца об асфальт. Влюбить в себя Питера Паркера? Это невозможно. Просто потому что не могу. Просто потому что хочу чтобы он любил меня с самого начала. Просто потому что кажется, что крыша у меня все-таки совсем улетела. Просто потому что, все то невозможно между мной и им. Скорее все человечество вымрет. Пойти что ли на вечеринку Лиз? Давай, Кортни, добей себя окончательно. IV. Человеку не ловко говорить о себе. Дай ему маску, и он расскажет вам все. V. — Я говорю: «Пенис», вы кричите: «Паркер». Еще никогда в жизни я не закатывала глаза так высоко, даже во время секса. Идиотские шутки. Я и пяти минут не протянула и покинула дом Лиз, выглядит изыскано, и газон ухоженный, но вот вечеринка полный тухляк, или это я слишком избалованна дорогими клубами? Питер мелькнул перед глазами и куда-то испарился, и я если четно стала замечать, что он постоянно куда-то пропадает. Впрочем в этот раз хорошо, что его нет, кстати, нужно спросить у Паучка, правда ли он с ним знаком. Я приехала на такси и уезжать видимо тоже буду на нем, потому что моя наэлектрезованность все еще не прошла. Знаете что пошло не так? Угадайте, что случилось с моим iPhona, когда я взяла его в руки? Он взорвался на хуй. Заебись. И зачем жить если у тебя нет iPhona? Я его включаю чаще чем голову. Пришлось пилить пешком, и путь то не близкий, так что я материла все что движется и нет. Ветер дует, темнота, и плохое настроение — что из этого следует? Жизнь полное дерьмо, так что я понимаю свою маму… Паучок? Я удивленно смотрю на площадку, на детской лазалке сидел знакомый мне парень обтянутый красно-синим спандеком, маску он сжимал в руке, а из-за опущенной головы виднелись лишь темные волосы завившиеся от влаги. В эту секунду я понимаю, что это отличная возможность, если подкрадусь, то смогу увидеть его лицо, я делаю шаг и… Останавливаюсь. Почесываю волосы на затылки, и понимаю что это не честно по отношению к нему. Я падаю в пропасть. Боже, ну откуда у меня совесть то появилась? — Хей, Паучок, ты чего такой грустный? — Восклицаю я махая ему рукой в качестве приветствия, а он быстро натягивает маску и оборачивается. — Кортни? — Карикатурные глаза то увеличиваются то уменьшаются с характерным звуком, но по большей части увеличиваются, потому что я залезаю на эту детскую хрень к нему, как бы не навернуться, я ж себя так шею сломаю. — А-аккуратней! — Машет руками фанат спандекса придерживая меня за локоть. — Ты на ночь глядя искупаться решил? Закаляешься? — Ворчу я как бабка старая размещая свой зад между железными трубами окрашенными в зеленый цвет. — С неба в озеро упал, — выдыхает он, а я присвистнула, — а ты… С праздника возвращаешься? — Скорее с шоу уродов, — выдыхая я откидывая торс назад, а звезды то красивые, правда из-за туч не особо то и разглядишь. — Т-там что-то случилось? Что в голо щелкнула я перевожу взгляд на него. — Ч-что? — Твоя манера заикаться… Очень похожа на Питера. Ну, помнишь я тебе рассказывала. Тот ботаник, которого я засосала на крыше. — Комментирую я, а Паук кажется чуть не соскользнул с лазалки, и он почему-то дико напрягся, каждая мышца спины была отчетлива видна из-за плотно прилегающего костюма,  — на вечеринке ничего не случилось, просто один идиот возомнил себя диджеем. Тишина. Заебись, я настолько интересный собеседник, что со мной можно только молчать. Отлично. Совсем уже деградировала. — Мистер Старк отругал меня, — выдыхает он, после затянувшегося молчания, он откидывается на спину, и наши плечи соприкасаются. Ну теперь понятно чего он такой подавленный. Нужно его утешить, и не пиздануть чего-то лишнего. — Слушай, не подбросишь до дома? Поздно. — Утешать ты не умеешь. — Я привыкла утешать парней другими способами, — парирую я, слегка развернувшись, насколько это позволяла эта дурацкая лазалка. — Хотя даже этого теперь не могу, просто потому что хочу трахнуть какого-то ботаника, помешанного на «Звездных войнах», завязывающего шнурки на два узла, задерживающий дыхание при поцелуе, словно в воду ныряет, обожающий химию, помещенный на робототехнике, и влюбленный в латиночку у которой ноги длинною в автомагистраль, так что знаешь, Паучок, не у одного у тебя проблемы, — продолжаю я, жалуясь на свою никчемную жизнь, — не знаю за что тебя отругал Старк, но уверенна, что ты поступил правильно. Ни хрена себе я наговорила. Вот что бывает когда разговариваешь с людьми только в школе и по делу. Не язык, а помело. Кажется, даже Паучок, слегка охренел. — Почему? Его голос хриплый и низкий, и всего лишь на мгновение мне показалось, что в это «Почему?» вложен другой смысл. Или я просто ебанутая. Как вы понимаете, я склоняюсь ко второму варианту. — Потому что по другому ты же не умеешь. Так как насчет того, чтобы подбросить меня до дома? — У меня кончилась паутина. Finita la commedia. — Вау, ты такой неудачник… VI. Если обижен хороший человек, то все кто считают себя порядочными людьми должны страдать вместе с ним. VI. Пятница. Ничего не происходит. Существую. Казалось бы молодая, красивая девчонка, уж точно найдет чем заняться в пятничный вечер, и я естественно нашла — смотрю новый сериал. Сожрала две банки арахисового масла, три пиццы, осушила две бутылки газировки, и выкурила все свои заначки, это как минимум пачки три… Прячу бронхи в дипломат. У меня такое чувство, что я никогда не смогу избавиться от этой пагубной привычки, я в общем-то и не пыталась, просто потому что знаю — силы воли у меня нет. К вечеру у меня закончилась вся еда и сигареты в доме, и это самое грустное событие, но самом деле я очень ленивая особа, поэтому желание сходить в магазин было очень маленьким, но закончилась не только еда, а сигареты, а это уже действительно настоящая трагедия. Поэтому мне пришлось оторвать задницу с дивана и пойти переодеваться, я конечно без комплексов, но пойти в магазин в одних кружевных трусиках даже для меня настоящая жесть. Ночной Квинс не внушает доверия, поэтом затарившись в магазине я попыталась как можно быстрее дойти до дома, я конечно фантастическая дура, но даже такая как я учиться на своих ошибках, и по опыту могу сказать одно — молодые красивые девушки, вовремя возвращайтесь домой, а не то проблем не оберетесь. — Питер? Я удивленно моргаю смотря на парня идущего мне на встречу. Он был одет сверх странно. Начиная от свободных штанов, которые явно были ему большие с изображением Хеллоу Китти, и заканчивая безразмерной футболкой с надписью: «I survived my trip to NYC» и нелепый желтый фургончик. Голова опущена, и выгляди он честно говоря по-идиотски. Он идет прямо на меня, но при этом совсем не замечает, мне кажется или он сейчас расплачется? — Питер! — Кортни? Он поднимает взгляд своих оленьих глаза на меня — пакеты сами выпали из рук — Питер реально плачет. Что-то внутри резко трещит по швам. Мое спокойствие и пофигизм в мгновение ока улетучивается, а ком в горле не дает нормально что-либо брякнуть. Чувство словно я сама сейчас расплачусь, и только когда я пару раз моргнула — осознала, что глаза заслезились при виде него. Что за хуйня? Кто-нибудь остановить землю — хоть бы на секунду — я быстренько сойду. Я медленно и нерешительно делаю парочку шагов в его сторону, этого было достаточно, чтобы расстояние между нами было меньше вытянутой руки. Я легонько касаюсь его в области локтевого изгиба, немного выше, ощущая даже в расслабленном состояние твердость его мышц. Даже в такой ситуации думаю только о том, что у него очень мощные руки, и было бы не плохо ощутить их на своей заднице. — Что случилось? Склоняю голову на бок пытаясь слегка впиваясь ноготками в кожу его руки. Подобная атмосфера сдавливает мои легкие, просто потому что, я не знаю как его утешить — точнее знаю, но моральность своей поддержки я гарантировать не могу, я умею утешать только одним методом — поцеловать, а в случаи Питера я же не смогу остановиться только на поцелуе. — Я…Я лишился стажировки у Старка… Он сглатывает ком в горле, а слезы похоже наворачиваются с двойной силой. Я не знаю что мне делать. Я не знаю что сказать. Я не знаю как его утешить. Казалось бы что может быть проще, возьми да поцелуй, тогда он точно не сможет думать о чем-либо, кроме поцелуя, но вот незадача я по каким-то своим дурацким причинам не могу это сделать. — Иди ко мне. Ну, да, что еще я могла сказать? Я выдыхаю это фразу от безысходности. Обхватываю его плечи и прижимаю к себе, так крепко как могу. Я чувствую как невесомо его руки сжимают талию, он склоняет голову к моему уху, вдыхая мой прокуренный запах. Надеюсь его не стошнит. — Я…думал, если буду стараться… Я все испортил, Кортни… Он лепечет что-то непонятное, я улавливаю обрывки фраз, и чувствую как талию сжимают более ощутимо, мне даже на мгновение показалось, что одно из ребер треснуло, мое плечо становиться мокрым, и я не знаю что делать, просто прижимаюсь к нему еще сильнее, я словно хочу залезть к нему под кожу. Мое тело горит, он слишком горячий. Сердце конечно в глотке не стучит, зато трусы промокли на сквозь. Даже в такой ситуации, когда его нужно поддержать, я думаю лишь о том, как дико хочу его. Такая озабоченность сексом действительно пугает. Я перемещаю руки с его плеч на шею, слегка приподнимая его голову так, чтобы наши лбы соприкоснулись. Прикрываю глаза и целую его. Я чувственно впиваюсь в его верхнюю губы обхватывая его лицо в свои ладони. Мое тело отдавало вибрации, я прижимала его так сильно к себе, наверно потому что боялась что Питер меня оттолкнет, но он этого не сделал, а его руки еще еще сильней сжимали мою талию. Мне кажется что воздух вокруг нас накалился, и буквально обжигает кожу. Его губы — сухие, потрескавшиеся, тонкие, и солоноватые на вкус — черт подери как же ахуенно. Законно ли вообще так целоваться? Все мои внутренности вибрируют, губы горят, внизу живота все тянет, я настолько сильно жажду его, что разум давно прекратил сопротивляться инстинктам. Я отстраняюсь так медленно как это возможно. — От тебя воняет, как от помойки, — прошептала тихо прямо в губы. — Прости, — такой же тихий шёпот в ответ, его дыхание обжигает мои губы, кажется, скоро мои ноги просто перестанут меня держать. Мы даже не пытаемся отстраниться друг от друга. Что-то пошло не так. Однозначно. Не так. По крайней мере для Питера. VII. Любовь не имеет ничего общего с сердцем — этим мерзким органом, насосом, качающим кровь. Любовь первым делом сдавливает лёгкие. Глупо говорить: «У меня разбито сердце», нужно выражаться точнее: «У меня сдавило лёгкие». Лёгкие — самый романтичный из человеческих органов: все влюблённые заболевают туберкулезом.