Подарок Кэтрин Пирс

03. Возвращение Кэтрин Пирс, некогда известная в Европе, как Катерина Петрова, всегда умела выживать. Иногда Кэт сама говорила, что это её единственный талант, но это было не так. Просто она всегда умела находить выход из любой сложившейся ситуации. Меняя лица и обличья, всеми правдами и неправдами, изящная красавица, одним взглядом по-детски наивных, широко распахнутых карих глаз сводившая с ума не одно поколение мужчин, Кэтрин всегда находила лазейки. Кто-то называл её приспособленкой, хамелеоном, или просто стервой, ведь подставляя несчетное количество других, Кэтрин, казалось, всегда выходила сухой из воды. Но правда была в другом. Катерина Петрова, когда-то милая и невинная девушка, не по своей воле перешедшая дорогу Клаусу, была оптимисткой. Сколько раз она могла бы сдаться, остановиться, позволить убить себя, но всегда видевшая свет в конце туннеля, Кэтрин отчаянно боролась за выживание и побеждала. Быть может, именно оптимизм и любовь к жизни, плюс, непонятно, как сквозь века сохранённая невинность во взгляде, любовь к жизни и вера, и были тем самым неотразимом шармом древней вампирши. Впрочем, Кэтрин никогда не считала себя древней, несмотря на свой почтительный возраст в пятьсот лет, чувствуя себя юной девушкой. Не сломила её и предательская смерть, непонятно почему, избравшая отправить в ад. Впрочем, даже там Кэтрин не сдалась. Она создавала новые связи, заводилась знакомства, и словно губка, привычно впитывала в себя любые знания. Там, в аду, были самые могущественные колдуньи и колдуны, злодеи и просто люди, когда-либо жившие на земле. Была там и та самая пресловутая Пустота, оказавшаяся непобедимой для семейства Майкельсонов. Вот только Кэтрин сумела узнать секрет. И став подругой высасывающей душу, безжалостной ведьмы, не ценивший ничего, кроме разрушения, задавая правильные вопросы и прислушиваясь к ответам, Катерина Петрова вновь нашла выход. Именно там, в аду, с усмешкой наблюдая за злоключениями Клауса и его семейки, та, кто всегда умел выживать, обнаружила лазейку. И Кэтрин принялась разыскивать способ вернуться на землю, давно осознав, что смерть ей не идёт, а успокоение и покой не нужны. Она слишком всегда любила жизнь. Оружие против Пустоты – вот она, та самая монета, которая станет откупом от преследований Клауса. Вот только вернуться и собрать все нужные ингредиенты заняло больше времени, чем Кэтрин предполагала, а быть может, все было просчитано ею до мелочей, и она вернулась как раз вовремя? Меж тем, ждать пришлось не так долго. Постепенно, жизнь возвращалась в остолбеневшие тела двух первородных вампиров, за которыми все это время внимательно наблюдала Кэтрин. Нет, они не рассыпались в прах, как казалось изначально, всего лишь окаменели. Первым очнулся Элайджа. Он все ещё оглядывался по сторонам, словно искал кого-то, и сердце Кэтрин Пирс застыло в ожидании. Нет, она не была настолько самоуверенной, чтобы надеяться, что он её по-настоящему любит, что без неё вечность не станет для него успокоением, хотя в душе и тлела искорка надежды, да и признаться по правде, Кэт просто опасалась до конца в это верить. Впрочем, тот, кто всегда считался благородным вампиром, не заставил её гадать. Одним лёгким движением поднявшись на ноги, Элайджа бросился к своей темноволосой красавице с глазами с оленёнка. – Катерина! – Ты не удивлён? – Уже нет. Когда ты мёртв, себя не обманешь. Вечность имеет способность открывать глаза, учить слушать своё сердце, а разум умолкнуть. Я был там, куда надеялся попасть с Хэйли, к которой думал, что стремился. И все было так, как мне мечталось: спокойствие, умиротворённость, тишина, её доброта и чистота. На первый взгляд – счастье. – А на второй взгляд? Чего же тебе не хватало? – Тебя. Мне не хватало тебя. – Обнаружил, что спокойствие, умиротворённость, чистота и доброта – это не твое? – Скорее, что без тебя мне это всё не нужно. Что именно с тобой моё счастье. Что я всегда любил только тебя, Катерина Петрова. – Или, что ты просто падок на девушек своего брата? – Вообще то, Николаусу больше нравятся блондинки. – Тебе заняло тысячу лет, чтобы это понять? – Забавно, не правда ли? – Элайджа, не отводя взгляда от Кэтрин, усмехнулся. – Сказать по правде, да. Мне, например, уже лет через двести стало ясно, что на самом деле он ищет в женщинах своих мать и сестру. Все его блондинки – копия Эстер и Ребекки. – Всего лишь двести? А потом что случилось, родился Фрейд? – И без него разобралась. Скорее, это он у меня учился. – Ничего не понимаю, – Элайджи внезапно тряхнул головой, нахмурившись. – Если я мёртв, и это обещанная вечность и успокоение, то почему мне так хочется крови? Эта жажда вновь невыносима, словно я проснулся после кинжала Клауса. Или, это ты так действуешь на меня? – Хаха, очень весело, – Кэтрин театрально засмеялась, хлопая в ладоши. – Или, быть может, ты не мёртв? – Я жив? – Элайджа впервые за все это время оглянулся по сторонам. Признаться честно, до этого ему было абсолютно все равно, где они с Кэтрин, только бы она была рядом. – Но ведь ты... – Мертва?– Кэтрин закатила глаза. – Скажем так, слухи о моей кончине в очередной раз были немного преувеличены. Плюс, жизнь намного больше мне к лицу, чем смерть, не находишь? Кстати, похоже, тебе тоже, дорогой. – Какого черта? – Разъярённый голос Клауса заставил обоих обернуться. – Нет, я конечно понял, что больше хотел провести вечность с Керолайн, чем с Камиллой, но разве мы не умерли? – Не стоит благодарности, Клаус, – Кэтрин одарила Николаса поклоном на манер пятнадцатого века. – То есть, пожалуйста. Хотя, никогда не думала, точнее, мне даже в бреду не виделось, что я буду возвращать тебя с того света. Больше виделись танцы на твоей могиле. – Пошла к черту. – Я там уже была. Ознакомилась со всеми достопримечательностями, все видела, не понравилось. Более того, пресловутый черт по сравнению с тобой – милый козленок. – Если вы закончили обмен любезностями, то быть может, Николаус, ты позволишь Катерине объяснить, что произошло. Не знаю, заметил ли ты, но Пустота из меня лично исчезла. Или ты не обратил внимание, что её больше не чувствуешь? Жажда крови, однако, однозначно напоминает, что я жив и по-прежнему вампир. Клаус умолк, с мгновение прислушиваясь к своим ощущениям, и обернулся к Кэтрин. – Похоже, мой проницательный братец прав. И мы снова живы. Но, как? – Ведь вы убили себя колом из белого дуба? Никогда не думала, кстати, что у тебя склонности к суициду, Клаус. – Он пожертвовал собой ради Хоуп, – спокойно объяснил Элайджа. – Да знаю, знаю, – Кэтрин нетерпеливо махнула рукой. – Ладно, объясню. Кол я выкрала ещё несколько лет назад, на самом деле, это было не так сложно. Ваша попытка самопожертвования была произведена с колышком из одного из потомков того самого дерева, несколько раз мутировавшего на протяжении веков. В нём достаточно силы, чтобы заставить вас пересечь границу вечности ненадолго, но навсегда он убить первородных не может. Лишь на достаточное время, чтобы Пустота покинула ваши тела. – И где же она теперь? – Клаус напоминал статую. - Только не говори мне, что пожертвовала собой ради нашего спасения и приняла Тьму в себя. – Конечно, нет, за кого ты меня принимаешь? Это даже оскорбляет, – пренебрежительно фыркнула Кэтрин и достала из сумки сосуд с Пустотой. – Она теперь навеки заключена здесь. – Но ведь это невозможно! Я допрашивал, и весьма убедительно, несчетное количество ведьм, и все они твердили, что заключить Пустоту в сосуд невозможно. Кэтрин лишь равнодушно пожала плечами: – Не знаю, кого ты допрашивал, но я всего лишь мило поинтересовалась, пока была на том свете, дружески поболтала за чашкой горячего чая у костра, и как минимум десять моих новых подружек, включая саму Пустоту, в виде забавы, сделали теоретические предположения. Я всего лишь воплотила их все, когда вернулась на землю. – Ты многим рисковала, – кивнул Клаус, не в силах скрыть восхищение. – Попытка не пытка, – Кэтрин вновь пожала плечами и продолжила. – Что ужасного могло произойти? Ты уже был мёртв, Пустота вместе с тобой. Самый худший сценарий – она бы испарилась в небытие, или вновь вернулась в тебя. Тогда можно было снова использовать тот самый кол из белого дуба, настоящий. Как видишь, я ничем не рисковала. – Ты не меняешься, Катерина, – Элайджа покачал головой, но своей руки, все это время обнимавшей Кэтрин за талию, не убрал. – Зачем ей меняться? Она себе и такой нравится, да и тебе тоже, – хмыкнул Клаус. – Кол из белого дуба отдай? – А его здесь уже нет, – Кэтрин улыбнулась самой невинной улыбкой, на которую была способна. – Он уже очень далеко отсюда. Неужели ты думаешь, что я не позаботилась о деталях? Недооцениваешь меня, это даже немножко оскорбляет. Впрочем, не будем о плохом. Позволь напомнить, что мои так называемые прегрешения перед тобой – полностью надуманные, плюс, я спасла тебе и твоему брату жизнь, как и твоей дочери тоже. Быть может, мы лучше выпьем за наше будущее? За навсегда и вечно? Я могу ошибаться, но мне кажется, что вы оба очень голодны и нуждаетесь в бокале чего-нибудь покрепче, чем алкоголь. И с этими словами, Кэтрин, словно волшебница, достала пакет с кровью и разлила его по бокалам. – Кстати, твоя любимая группа, – спокойно проговорила она, протягиваю бокал Клаусу. –Ты вспомнила! Я польщен, - не удержался от насмешливого замечания Клаус, но тут же кивнул. - Впрочем, должен признать, что ты права. И добро пожаловать в семью, Катерина Петрова. Или, скоро это будет Кэтрин Майкельсон? – Нам всем жизнь намного больше к лицу, чем смерть. А покой - мы можем найти его везде, не обязательно умирать, - спокойно проговорила Кэт, избрав проигнорировать колкости Никлауса. - Тебя, Клаус, я уверена, всё ещё дожидается одна блондинка, барби-вампир? Выпьем лучше за жизнь и вечность! - За жизнь, - Элайджа коснулся её бокала своим. - За навечно и навсегда! - За вечность новых приключений и за тех, кого мы любим! - Клаус поднял свой бокал. - За жизнь! И звук хрусталя унёсся в небо. Конец