На пике безнадежности Ты выбираешь сам: Из веера возможностей - Удар по небесам, Удар по равновесию, Вмурованному в твердь. ...И крикнут «Ave» кесарю, Идущему на смерть! Встань, пой, Выйди на бой. Плачь, вой, - Но останься собой. Только не стой Над пустотой Бессилия. Путь твой – Злой непокой. Живой, Над последней чертой Гордо раскрой Черно-белые крылья! Мартиэль
Я пришёл в себя от ужасной головной боли. Быстро-быстро заморгал - перед глазами плыло. Обнажённой спиной я остро ощущал холод пола, а скованные наручниками руки совсем отнялись. Дышать было до сих пор больно - неплохо меня вчера отдубасили... — Плохо выглядишь, пап, - сказал кто-то у меня над ухом. Никогда не думал, что смогу вскочить на ноги так резко. Особенно после вчерашней взбучки... — Ты с ума сошёл? - покачала головой Надюшка. - Сядь лучше, на тебе живого места нет. Я опустился прямо на пол - все тело болело нещадно. В камере было грязно и холодно, но это пустяки: я смотрел только на неё, свою дочурку. Надежде Городецкой, Абсолютной Светлой Иной, недавно минуло двадцать лет, и я не мог налюбоваться на её мягкие кудри, нежный овал лица и совершенно светлые, сияющие глаза. — Надюшка, - улыбаясь, сказал я. - Рад тебя видеть. — И что с тобой случилось? - поморщилась дочка. Что случилось? Да Всеединый случился. Уже почти шесть лет назад... Когда вампирский бог лишил меня сил Иного, я пустился во все тяжкие. Но наркотики, алкоголь и проститутки смертельно приелись за полтора года, а осадочек на душе остался. Я был один - Свету и Надю решил покинуть, чтобы не быть им обузой - я был один в окружении шприцов и бутылок. И в тот момент я прозрел. Мне отмерено пятьдесят или семьдесят лет, так почему бы не не прожить их с пользой? Вступая с оппозиционную организацию, я не задумывался, что на самом деле просто ищу смерти. Осознание пришло позже, когда на митинге я бросился под дубинки ОМОНа, чтобы защитить от ударов двоих девчонок-старшеклассниц. И тогда же, трясясь в холодном прокуренном автозаке, я понял, ради чего стоит жить. Ради девчонок и мальчишек без малейших задатков Иных, которые хотят сделать страну лучше. Между мной и студентом с окровавленным лицом (особо ретивые полицейские, когда не захотел отдавать плакат) имелось лишь одно различие: пацан был готов умереть, но не хотел этого. А я о смерти тайно мечтал... Чем больше я варился в этой тусовке, тем радикальнее я становился. Мои новые друзья огребали на митингах и страдали в тюрьмах, боролись с нечестивым правительством словом и делом, а я... я просто не мог оставаться в стороне. Пытки анархистов и антифашистов [1], и арест ребят - ровесников Нади [2] - стали последней каплей... Сейчас я, Антон Городецкий, избитый полицейскими до полусмерти, сидел на полу и смотрел на дочь. — Что они от тебя хотели? - спросила Надя. Я усмехнулся: — Как всегда. Явки, пароли, планы... — Хватит, папа, - осуждающе сказала Надежда. — Хватит? То есть нужно подписать признательные показания, оговорить десяток друзей, выдать всех, кого можно... Да?! — Нет, - вздохнула дочка, - послушай, папа... Я с интересом посмотрел на неё, а Надя продолжила: — Сейчас я тебя вытащу. ФСБшники даже не вспомнят Антона Городецкого. Потом вызову такси, и мы поедем домой. — Домой? — По любому адресу, который ты укажешь, - поморщилась Надя. - Согласен? — Поехали, - весело ответил я. Подняться на ноги получилось не с первого раза. Всплеск адреналина прошёл, и осталась сухая усталость, смешанная с болью. Надюшка освободила мне руки, помогла встать. Я благодарно кивнул и, цепляясь за склизкие стены, заковылял к выходу. Уже у двери Надя посмотрела мне прямо в глаза и сказала: — Больше так не делай. Никогда. Ты понял, пап? — Как раз я и должен это делать, - серьёзно ответил я. - У моих друзей, в отличии от меня, нет дочери-Иной, которая поможет в случае чего... Они беззащитны, и я не должен ими рисковать. — Ты как был Светлым, так им и остался, - слабо улыбнулась Надя. - Пошли, Овод[3]... Я лишь ухмыльнулся и направился за ней. Боль постепенно отпускала. Но я смог расслабиться, лишь когда плюхнулся на заднее сидение такси, а моя дочурка села рядом. Тогда я прикрыл глаза, и из приятной задумчивости меня вывел голос Надюшки: — Тебе лучше, пап? Я прислушался к ощущениям - тело больше не ломило, боль растворилась, а царапины уже не саднили. — Да, - сказал я, - мне намного лучше. Разве Дозор дал разрешение на воздействие шестой степени? — Это уже не важно, - отмахнулась Надя. Машина тронулась с места, а я пристально посмотрел на дочь: — То есть, как неважно? Надя, ты не натворишь глупостей? — Глупостей, которые глупее, чем твои глупости? - с улыбкой уточнила девушка. - Обещаю, что не натворю. Не бойся, папа. Скоро всё изменится. Тебе и твоим друзьям больше не придётся рисковать жизнью. Всё будет хорошо - даю слово. Мне следовало насторожиться уже тогда, но я пропустил её слова мимо ушей - зря... Потому что через несколько дней всё действительно изменилось. Окончательно и бесповоротно.***
Двое человек - Абсолютная Светлая волшебница и Высший Светлый маг - в нерешительности замерли перед Кругом Силы, нарисованном прямо на асфальте. Им оставался один шаг до исполнения своего великого замысла. Для этого надо было просто вступить в Круг и прочитать заклинание, но они медлили. — Не передумала? - обеспокоенно спросил мужчина. — Нет, - эхом откликнулась нежная ясноглазая девушка. — Ты же понимаешь, что всё изменится - навсегда? Волшебница ответила ему долгим пронзительным взглядом. Помолчала, и наконец тихо произнесла: — Гесер, вы бы видели, как папу избили! Мудаки, я их ненавижу... Едва удержалась, чтобы не взорвать это проклятое СИЗО к чертям собачьим... — Чертям собачьим? - присвистнул мужчина. - И где ты научилась так ругаться? — Книги, фильмы, жизнь, - досадливо пожала плечами девушка. - Послушайте, я ведь могу сделать всех счастливыми - разом! Понимаете? И не будет больше ребят, рискующих жизнью ради призрачных идеалов, не будет уродов, которые пытают людей для удовольствия... Надо лишь раздуть искру счастья в каждой душе, и мир станет лучше! — А Тёмные? Девушка посмотрела в пасмурное ночное небо и сказала: — Я об этом побеспокоилась. Они не помешают. Начнём? Маг и волшебница, взявшись за руки, шагнули в Круг - и тотчас стена огня выросла вокруг них. За стеной белого пламени их силуэты были не видны. Когда внезапно налетевший порыв ветра напрочь снёс огненную стену, двоих Светлых Иных уже не было.