Крылья, ушки и хвосты

1. Ассэт

— Охренеть… — выдохнули совсем рядом, и я поморщился. Начинается. Мне даже оглядываться не нужно было, я и так знал, что увижу. Отвисшую челюсть и большие глаза. Все-таки надо было выбрать другую планету. К трем отцовским хвостам вкупе с торчащими ушами здесь явно не готовы. Бедный папа, он уже шутить устал, наблюдая за потугами очередного поклонника собственного супруга и моего отца заодно привлечь к себе внимание. — Он женат, — довольно резко бросил я, даже не поворачиваясь. Не знаю, как отец это терпит, если это даже меня достало. Да, выходящий из воды в одних плавках отец — зрелище не для слабонервных и с рейтингом «для взрослых», но… — Так что советую подобрать слюни и поискать кого-нибудь другого. — У-у-у, сколько экспрессии, — с неожиданной усмешкой протянули в ответ. — Я всего лишь хотел попросить его стать моделью для портрета. Но с таким цербером связываться лень. — Портрет? Это так теперь называется? Хотелось развернуться, но я удержал себя на месте. Успею еще. Хотя любопытство уже проснулось и встопорщило ухо, прислушиваясь. Хорошо, что контроль над материализацией у меня на уровне. Отец вот вообще забил на всякую конспирацию и тайны, и ходит как есть, с ушами и иногда когтями. — Как это… А, в стиле ню? — И с листочком на причинном месте. Хотя хвостом будет интересней. А для того, что «так теперь называется» я не готов морально, он мне в отцы годится. Вот тут я удержать себя не смог. Развернулся, да так и застыл, глядя на… на… Поймав мой взгляд, он вскинул бровь и усмехнулся. — Что? У него были крылья. И серебристо переливающиеся на местном солнышке пепельные волосы до плеч. Большие глаза непонятного серо-голубого оттенка. И ровно три веснушки на тонком правильном носу. Почему-то эти веснушки поразили меня даже больше, чем колыхающиеся за плечами антрацитового цвета крылья. Поймав себя на том, что пялюсь уже неприлично долго, раз в двадцатый пересчитывая эти самые веснушки, я сморгнул и попытался отвести взгляд, который тут же устремился к крыльям. Я проследил их видимый край, мысленно присвистнул, заметив, что они заканчиваются где-то в районе икр, и прикинув, сколько же весит такое украшение, ляпнул: — Как ты с ними плаваешь? — понял, что спросил, смутился собственной тупости, почесал нос, но брать вопрос назад было бы еще тупее. — В основном, молча, — предполагаемый поклонник отца пожал плечами. — Ко дну не тянут? — я продолжал тупить со страшной силой. — В этой воде — нет. Я кивнул. Ну да, в здешней водичке даже с камнем на шее не утонешь. — Так что? Мне позволят приблизиться к этому чуду? — он кивнул в сторону направляющегося в нашу сторону отца. Папа, судя по всему, решил еще немного поплавать. Вопрос заставил меня встряхнуться и вспомнить с чего все началось. Из всех типов, что мы здесь встречали, этот был самым экзотичным. И да, красивым. Очень. Это даже я готов был признать, скользнув будто бы случайным взглядом по его худощавому телу. Хорошо сложен, рельеф имеется, несмотря на кажущуюся общую хрупкость. С другой стороны, попробуй такое на себе потаскать… Но все это не дает ему никакого права вот так вот… Что «вот» я не очень хорошо понимал, но злиться мне это не мешало. — Нет, — почему-то буркнул я, старательно задавливая желание выпендриться перед ним. У меня, между прочим, тоже хвосты есть, просто их не видно за поднятой спинкой пляжного лежака. В ответ насмешливо фыркнули. — Цербер. Бережешь папочкино спокойствие? Я отвернулся, ибо один вид этого типа выбивал меня из колеи. Отвечать, не видя его, было гораздо легче. — С чего ты взял, что он мой отец? — С волос. Они у вас одинакового цвета. Ну разве что он специально искал свою мелкую копию, — ехидно ответили мне, и я решил, что солнышко на меня таки плохо действует. Мог бы и сам догадаться про волосы и нашу общую с отцом схожесть. — Да расслабься, меня твой отец интересует чисто с эстетической точки зрения. У меня вообще иммунитет на красоту. — Это как? — я осторожно повернулся к нему. Я вот до сих пор залипаю на красивых типов. Хотя папа говорит, что это пройдет со временем. Как гормоны улягутся, и пара появится, так и пройдет. Но пока это еще случится. Крылатый в ответ только кивнул куда-то себе за спину. Я обернулся и чуть не выпал с лежака. Ну… кажется, не я один здесь с родителями. Потому что никем другим эта крылатая парочка быть не могла. И теперь я знал, в кого у этого типа такие волосы. И в кого крыльями он пошел — тоже. Почему-то понимание того, что у меня есть собрат по несчастью в части родительского надзора, здорово подняло мне настроение. — Ассэт? Все в порядке? — собственный отец, про которого я немного подзабыл, добрался до нас и взялся за полотенце, перебегая взглядом с меня на стоящего рядом крылатого. — Да, в полном, — я снова почесал нос, растерявшись. И вот как представлять их друг другу, если я сам имени этого типа не знаю? Пап, тут это, на тебя слюни пускали, пришлось отвлечь внимание на себя? — Это… — Я Эрай, — пришедший мне на помощь крылатый наконец-то обрел имя. И очаровательно улыбнулся отцу. — Я пытаюсь уломать вашего цербера, чтобы он разрешил мне хотя бы спросить разрешение написать ваш портрет, — выдал он и снова улыбнулся так, что, кажется, даже веснушки засияли. Отец хмыкнул, сузив глаза. Промокнул хвосты, встряхнул торчащими из мокрых волос ушами, пробежался взглядом по антрацитовым крыльям. А потом вдруг выдал: — Думаю, Сэт будет лучшей моделью. Хвосты у него тоже есть. А если захочет, то и ушки появятся. — Папа! — я вскинулся. Такой подлости от родителя я не ждал. — Хм? — Эрай опустил на меня взгляд. Очень любопытный, изучающий. От него такого я инстинктивно прижал к себе хвосты посильнее. Отец на мою попытку спрятаться только фыркнул. — Просто он стесняется. — И вовсе я не стесняюсь! — я вскинулся, и выпущенные на свободу хвосты тут же замели песок. Эрай только вскинул бровь. Несколько секунд наблюдал за их движением, а потом поднял глаза. — А ушки? — А по морде? — этого я уже стерпеть не мог. Откуда он вообще такой наглый взялся? — Сэт! — тут уже отреагировал отец. Хорошо хоть подзатыльник не дал, вот было бы позорище. Мне, между прочим, почти шестнадцать, и я уже взрослый! Ну ладно, почти взрослый, Гона у меня еще не было, но почти шестнадцать же! Я передернул плечами и сердито зафыркал, отворачиваясь ото всех. Отец опять взял меня на слабо, и я опять повелся. Иногда я собственного родителя ненавижу. — Простите его, он с первого дня здесь на всех рычит, — отец пустился в объяснения. Еще бы веселья было поменьше в его голосе… — Стесняется, что с родителями приехал на отдых. — Я тоже с родителями, — крылатая тень на песке качнулась. — Но не вижу в этом ничего плохого, — и пожала плечами. — Я же к ним не привязанный. — Как-то так мы с Тэроном ему и говорили. Но он все равно дуется. — Мелкий еще? — предположил Эрай, и я дернулся. — Можно подумать, ты взрослый! — Девятнадцать. Я думал, что тебе лет тринадцать. По поведению. — Точно в морду дам, — зашипел я себе под нос. — Поймай сначала, — поехидничали мне в ответ. — Ладно, я все понял. Жаль, конечно, картина получилась бы хорошей. Мне пора, был рад знакомству. — И я. Уверен, что и Сэт — тоже. Просто он зануда, — ненавязчиво сдал меня отец. — Если станет скучно — мы всегда рады поболтать. — Думаю, что могу сделать ответное предложение. Уверен, что вам с моими родителями найдется, о чем поговорить, — крылатая тень шевельнула крыльями, кивнула головой и исчезла из поля зрения. — Зануда? — я покосился на отца, чувствуя себя обиженным. Я, понимаешь ли, пытался тут уберечь его от чужих загребущих лап, а он… — Еще какая, — но тому на мои обиды было плевать. Закончив с полотенцем, он в последний раз провел рукой по ушам, окинул пляж любопытным взглядом, на долгую секунду завис, изучая кого-то, а потом разлегся на шезлонге, выдыхая. И я мог спорить на что угодно, что изучал с таким вниманием он семейство Эрая. Интересно, а крылатый вернулся к родителям или пошел приставать к кому-нибудь другому? Я вздохнул и прикрыл глаза, подставляя лицо ласковому бризу. Спорить с отцом расхотелось, раздражение, преследующее меня с начала этой поездки, улеглось. В конце концов, отпуск с родителями — это не катастрофа. С ними весело на самом деле. Да и мне нужно было подзагореть, напитаться излучением местного солнца, раз уж выпал такой шанс. Все-таки попасть на эту планету-курорт было довольно сложно. Слишком мало суши и слишком много желающих поплескаться в местном океане, который, если не врет реклама, способен на чудеса по части оздоровления и омоложения. Хотя мы здесь не из-за воды, а из-за солнца. Дома его мало, и оно совсем не такое. Комфортное, но что для отца, что для второго отца, родившихся на планетах с совсем другими условиями, его было маловато. Это для меня Идрис был родиной, а вот для родителей — совсем другое дело. Теплый, но сумрачный мир, суша на семьдесят процентов покрыта непроходимыми лесами, огромные подземные озера, скалистые пики, столица, растущая как вверх, так и вниз, россыпь крохотных городков, у каждого из которых была своя специализация — я Идрис обожал, он был странным, загадочным и даже чуть мистическим. Я его действительно очень любил, но родителей отлично понимал: солнце Идриса не шло ни в какое сравнение с солнцами их родных планет. Когда на горячую кожу вылили пригоршню воды, я зашипел, мгновенно выныривая из своей дремы. — Папа! Вышедший наконец из моря Тэрон Форберри демонстративно прочистил ухо и смерил меня насмешливым взглядом. — И незачем так орать, молодой человек. Сегодня ты еще не был в воде. Так что я принес воду тебе. — Ну спасибо, — хмыкнул я, смахивая капли с собственного живота. Отец фыркнул, потряс гривой светлых волос и, вытянув шезлонг из-под зонтика на солнце, разлегся на нем. Поерзал немного, устраиваясь поудобнее, и закинул руки за голову, выдыхая. — Вишенка, я хочу на экскурсию. Ха. Кто бы сомневался, что отца надолго не хватит. Мы здесь уже три дня, а он нигде, кроме пляжа и отеля, не был. — Куда? — судя по всему, папа тоже не особо удивился. И уже заранее смирился со всем. — В каньон. — Хорошо, — папа лениво шевельнул хвостами. — «Хорошо» и все? Никаких споров и попыток переубедить? — отец аж приподнялся, удивленный папиной покладистостью. — А смысл? — тот так же лениво пожал плечами, и я молча с ним согласился. Все равно отец переубедит, он из папы веревки вьет. Хотя могло быть и хуже, в каньоне хотя бы должно быть красиво. Отец еще поворчал для порядка, а потом угомонился и он. Я перевернулся на живот для более равномерной «прожарки» собственной тушки, и спинка лежака послушно и плавно опустилась, подстраиваясь под меня. Я устроил голову на скрещенных руках, и взгляд сам собой нашел расположившихся через три ряда от нас крылатых. А они привлекали внимание. Хотя бы потому, что такие были одни на все побережье. Я напряг память и та послушно выдала информацию. Химеры. Энергетическая империя, весьма древняя и большая. Двадцать шесть планет, столица — Лотос, находящаяся на одноименной планете. Крылья, если я помнил правильно, были особенностью расы и относились, скорее, к пережитку, чем к обязательному атрибуту. Интересно… Я нашел свои солнечные очки, водрузил их на нос, настроив на почти полную поляризацию, и принялся изучать химер. Эрая не было, и на пару секунд я даже пожалел об этом, а потом один из его отцов встал, потягиваясь, и я невольно сглотнул. Охеренное тело. Кстати, далеко не худощавое и уж точно не тонкое и не хрупкое. Правда, крыло только одно, и я что-то сомневался, что причина потери второго была банальной или приятной. Правда, комплексов по этому поводу, этот тип явно не испытывал. Скрутив длинные волосы в забавный пучок и поиграв мышцами, он направился куда-то вне поля моего прямого взгляда. Следить за ним мне было не с руки, но в той стороне был бар, так что… Жаль, я уже надеялся, что увижу процесс купания химеры. — Сэт, — отец негромко позвал меня, и я лениво повернул голову к нему. — М? Тот отвечать не стал, только кивнул в сторону скалы, нависающей над океаном, и с которой иногда в воду прыгали больные на голову. Эти прыжки неизменно привлекали внимание, но в этот раз смельчака возбужденным гулом встречал весь немаленький пляж. На самом краю стоял Эрай. Чуть распахнув крылья, он смотрел вниз на воду со скучающим выражением на лице. Я даже не понял, когда развернулся на лежаке, а потом и вовсе встал на ноги. Хвосты заметались, а во рту внезапно пересохло. Этот псих прыгать собрался, что ли? Я оглянулся назад, на оставшегося в одиночестве отца Эрая, но тот останавливать сына явно не собирался, хоть и сдвинул брови. Откровенно недоумевая, я развернулся к океану и застыл. Эрай прыгнул. Просто сделал шаг вперед, как-то странно кувыркнулся в воздухе, и камнем рухнул вниз, плотно сложив крылья и вытянув руки вперед. Без брызг вошел в воду и исчез. Чтобы через несколько секунд вынырнуть и взлететь над поверхностью воды, распахнув крылья, с которых разноцветным фейерверком посыпались капли. Фантастически красиво и также глупо. — Псих, — выдохнул я, чуть не сев мимо лежака. Я не особо дружу с физикой, но что-то сомневаюсь, что такое было бы возможно в обычной воде. Крылья должны были утянуть его на дно, а он пробкой вылетел. Извернулся там как-то по-особому что ли? А пляж вдруг начал аплодировать. Эрай рассмеялся, тряхнул мокрыми волосами и изобразил поклон в воздухе. Пижон. Я фыркнул и под насмешливым взглядом отца демонстративно развернулся к океану и Эраю заодно спиной, снова укладываясь на живот. Признаваться в том, что испугался за этого типа, я не собирался даже себе. Давать повод для насмешек отца и жгучего любопытства папы — тоже.