Крылья, ушки и хвосты

— Не вертись. Ты можешь хоть минуту постоять спокойно? В кого ты только такой уродился? — В тебя? — Эрэт вскинул бровь, тяжело вздыхая. Поймал в зеркале смеющийся взгляд папы и сморщил нос. — Еще чего… — буркнул отец. — Я такой егозой никогда не был. — Ему и без тебя было в кого, — Ассэт наконец сжалился и гибко поднялся с дивана, с которого с нескрываемым восторгом любовался бесплатным цирком. Ему только попкорна не хватало… Подойдя к сыну и супругу, он ловко отодвинул последнего в сторону и быстро довел костюм Эрэта до требуемого совершенства. Не то чтобы Эрэт сам был не способен с этим справиться, но времени бы ушло гораздо больше. Эти застежки на спине… — Спасибо, — с чувством выдохнул Эрэт и повернулся к зеркалу. Шевельнул крыльями, убедился, что движению ничего не мешает, повилял хвостами и улыбнулся. Эрай тут же нахмурился. — Спрячь. Эрэт в ответ только роскошно улыбнулся и дернул лисьими ушами, торчащими среди художественного бардака, в котором находились его волосы. Черно-красно-рыжие пушистые ушки почти терялись на фоне разноцветных прядей, которые не брали никакие краски для волос. Уж сколько они их перепробовали в попытке скрыть эти черно-рыже-красные переливы с периодически мелькающими платиновыми волосками, но все без толку. Максимум день-два, и краски как не было. В конце концов, старший дед рыкнул на тему «не сметь травить внука химией», и отец отступился. Хотя не понять его было невозможно. Ибо Эрэт со своими лисьими глазами темного янтарного оттенка, едва проступающими узорами химер на коже, разноцветными волосами, такими же разноцветными ушками, тремя пушистыми хвостами и парой перепончатых больших крыльев казался… радугой. Спасибо, что хоть крылья были стандартного для химер черного цвета, хоть и с красным отливом, который был виден только на ярком солнце. В общем, один кошмар для химеры. По-хорошему, Эрэт вообще не должен был родиться. Его младший отец, Ассэт Форберри, был средоточием самых странных генов, которые только можно было найти. По всем законам, он должен был быть стерильным, да и химеры были совместимы всего лишь с тремя расами. Но вот он, Эрэт. Загадка, тайна и головная боль всей семьи. И не потому, что внук генерала Эр-Идана О-рен-ши не мог быть «радугой». Внук генерала мог быть хоть беспозвоночным, дед все равно был готов воевать за него с целым миром. Но для консервативного общества химер это было слишком. Да, оно было готово принять полукровку, так как проблема вымирания расы все еще была довольно острой, но в Эрэте было слишком много того, что не могло принадлежать химере. Да и само чудо его рождения могло заинтересовать структуры, связываться с которыми никто не хотел. И жить за пределами Лотоса они пробовали. Но с крыльями Эрэта и Эрая это было сложно и неудобно. Да и родителям Ассэта неожиданно понравился Лотос. Так что вариантов особо не было. Правда, если бы не передавшаяся Эрэту способность младшего отца к разматериализации, решение могло быть и другим. А так, всего-то и нужно было следить за тем, чтобы маленький сорванец, непоседливостью пошедший во всех дедов сразу, не показывался за пределами дома с ушками и хвостами. Это было сложно, но возможно, хоть и стоило его отцам седых волос. Несколько раз они стояли на самом краю, и, пусть все закончилось хорошо, страх все равно остался. И выливался в панику, появляющуюся в глазах Эрая, стоило только Эрэту показаться во всем своем разноцветном великолепии. И пусть он ходил так только дома, Эрай все равно каждый раз требовал скрыть «свои пушистости». Но Эрэт только фыркал и слушался в лучшем случае один раз из пяти, чем доводил несчастного отца до нервного срыва. Правда, санкций за непослушание не следовало, ибо Эрэт был любимцем генерала Эр-Идана. Не то, чтобы тот всегда выступал на стороне внука, просто считал, что в этом Эрай перегибает палку. Ибо зачем тогда нужен дом, если в нем нельзя быть собой? Справедливости ради надо сказать, что это был единственный вопрос, по которому генерал безоговорочно занимал позицию внука. За остальные свои шалости и проделки тот получал по ушам регулярно, что не мешало ему деда обожать. — Смерти моей хочешь, — и в этот раз не дождавшись, того, что ушки с хвостами станут невидимыми, Эрай тоскливо вздохнул и отошел, расстроено поджав губы. Эрэт поймал укоризненный взгляд Ассэта, упрямо вздернул нос, но уже через секунду виновато шмыгнул и пошел за отцом. Догнал, крепко обнял и, пользуясь тем, что к своим шестнадцати почти догнал его в росте, уткнулся лицом в плечо. Детским жестом потерся щекой и отступил. Так себе извинение, но отец все равно улыбнулся. Мягко, немного тоскливо. По дому раскатился перелив звонка, и настроение в комнате тут же изменилось. Эрэт вскинулся и с радостным воплем кинулся вниз, только хвосты мелькнули. — Это дедушки. Я открою! Эрай тяжело вздохнул. Поймал насмешливый взгляд Ассэта и жалобно выдохнул: — Я ужасный отец, да? — Отвратительный, — Ассэт улыбнулся, подошел к нему и крепко обнял. — Ему сегодня шестнадцать, он вырос. И он вовсе не такой безответственный, как ты думаешь. — Если верить тебе и отцу, то самый раздолбай в семье — это я, — буркнул Эрай, откровенно зарываясь в эти объятия. — Ну, с этим трудно не согласиться, — Ассэт лукаво улыбнулся, поцеловал его в висок и хмыкнул, услышав радостный вопль сына. — Кажется, любимый дедушка таки подарил ему прогулочный шаттл, как и обещал. — Что?! — тут же вскинулся Эрай и метнулся из комнаты. — Только через мой труп! Ассэт рассмеялся ему вслед. Все-таки у него самая лучшая семья. Определенно.