Найти своё место

Хэнк забыл о суицидальных мыслях благодаря Коннору. Хэнк захотел жить как можно дольше для Коннора и вместе с Коннором. Хэнк согласился вживить в себя эту мега-продвинутую технологию от Киберлайф, этих «нано-андроидов», дающих почти что бессмертие, из-за Коннора. И теперь этого самого Коннора не было рядом. И чёрт его знает, где вообще он теперь. Восстание андроидов изменило мир, в этом не было никаких сомнений. Но вовсе не так, как все ожидали. На планете не воцарились две равные по правам расы живых существ. Президент Уоррен оказалась намного упёртее, консервативнее и в разы предусмотрительнее, чем кто-либо мог предположить, и прекращение войны с андроидами в Детройте в 2038 году было лишь первым этапом плана по подавлению революции. Тогда она пообещала, что законодательство США будет пересмотрено, что роботы получат свои права, но для этого нужно время, чтобы утрясти все формальности, коих в этой ситуации миллион, и так далее. И андроиды под предводительством Маркуса, этого наивного парня, верившего людям и полагавшего, что можно добиться мира с ними, терпеливо ждали. В течение года всюду начали потихоньку пропадать андроиды. Ни люди, ни роботы не придавали этому особого значения. Ну, мало ли, очередную машину наконец настигла девиация, и она решила сбежать на поиски себя и новой жизни. Никто не обращал внимания, пока по всей Америке андроидов не осталось совсем мало, а в их новоявленной столице Детройте, куда они, по всей логике, должны были стремиться, вовсе не прибавилось. Машины начали что-то подозревать, но даже тогда они терпеливо ждали. Когда Уоррен сделала свой ход, андроиды не были к этому готовы. Детройт превратился в руины, а за теми, кто спасся, началась охота в сотни раз ожесточённее, чем год назад. Хэнк не знал, выжил ли кто-то из лидеров повстанцев или вообще хоть кто-то. Может, Маркус до сих пор скрывается где-то. Хэнк должен был заподозрить что-то, когда его и ещё пару человек из отдела вдруг в срочном порядке перевели в Бостон, и среди переведённых не было ни одного андроида, кроме Коннора. Коннора, вообще-то, тоже не собирались переводить, но тот настаивал, и Хэнк упёрся, заявив, что без напарника никуда не поедет. Спустя грёбаный час ругани начальство сдалось. Они вместе отправились в Бостон. Они начали новую жизнь вдвоём, и впервые за долгое время Хэнк был по-настоящему счастлив. Коннор выглядел не менее счастливым. А потом он бесследно исчез. И всё рухнуло. Он снова потерял самого дорогого ему человека и снова остался совсем один. Один в маленьком пустом доме, наедине с чувством вины и бессмысленным теперь бессмертием. Он смотрел, как мир вокруг сходит с ума. Как человечество пытается повернуть вспять технический прогресс, постепенно заменяя «слишком опасные и неконтролируемые» современные технологии, «угрожающие самому существованию цивилизации», ламповыми, а андроидов — ничуть не похожими на людей железяками, работающими на ядерных батареях. Как быстро гибнет величайшая империя «Киберлайф», а на смену ей приходят «РобКо» и «Дженерал Атомикс», появление которых окончательно добивает корпорацию, не выдержавшую конкуренцию и давку со стороны правительства. Как, спровоцированная этими изменениями, под стать им возвращается мода на пятидесятые годы, быстро захватившая всё вокруг и нашедшая отражение практически во всех сферах. Как мир за границами Америки превращается в руины, уничтожаемый Войной за ресурсы. Как некогда братская Канада, где ещё, возможно, скрывались выжившие андроиды, становится врагом, затем жертвой и, наконец, частью США. Шли годы, и Хэнк уже не торопился пустить себе пулю в висок. Отчасти потому, что хотел посмотреть, к чему ещё всё это может прийти. Отчасти потому, что в глубине души всё ещё слабо надеялся, что Коннор жив и ещё вернётся — иногда он представлял, каково будет парню, если тот всё-таки придёт и обнаружит его труп с простреленной головой, и это отбивало все мысли о самоубийстве. Отчасти потому, что неутихающие уже лет сто разговоры о возможной Третьей мировой войне стали намного громче и реалистичнее, и он просто ждал, когда атомные снаряды сделают своё дело, не вынуждая его самостоятельно накладывать на себя руки. Когда к нему в дом пришёл человек из корпорации «Волт-Тек» и начал заливать что-то про ядерное убежище, конечно, Хэнк пытался прогнать его, кроя матом, но тот оказался крайне упрямым. Отличного работника они себе подобрали, ничего не скажешь, такой продаст что угодно, не отвяжешься. Хорошо, что он ничего и не продавал вовсе. Он лишь пришёл сообщить, что для Хэнка, за его выдающиеся заслуги перед отечеством, подготовлено место в Убежище, и нужно лишь заполнить пару анкет, чтобы он от него, наконец, отъебался. Если бы Хэнк знал, что на самом деле представляют собой «Волт-Тек» и эти их Убежища, чьей рекламой сейчас пестрили билборды и настенные календари в офисах… Если бы Хэнк знал, что место в одном из них он получил вовсе не за свои заслуги, а потому, что в «Волт-Тек» работали кое-кто из бывших сотрудников «Киберлайф», в своё время создавшие того самого нано-андроида и желавшие посмотреть, как долго он ещё сможет прожить и как их творение перенесёт долговременную заморозку носителя в криокамере. Быть может, он бы остался на поверхности, позволив ракетам сделать своё дело. Когда началась бомбардировка на Западе и его вместе с ещё несколькими людьми везли из Бостона в сторону Убежища, он думал лишь о том, что Коннор так и не вернулся. Когда перед его лицом закрылась стеклянная крышка, как он думал, камеры дезинфекции, последними его мыслями были мысли о том, что пройдёт сколько-то месяцев или лет и они смогут вернуться на поверхность, и «Андроидам ведь не страшна радиация?..» Когда крышка открылась, он не сразу понял, что был заморожен. Осознание пришло спустя пару минут, вместе с накрывшим ознобом. Он ходил по Убежищу от камеры к камере, надеясь найти хотя бы одного выжившего, кроме него самого. Но всюду были лишь замёрзшие трупы, один из которых — женщина с простреленной грудью — навёл его на мысль, что погибли они все не случайно. Капсула напротив неё пустовала, и это дало Хэнку надежду на то, что он всё-таки не единственный остался в живых. И ему очень хотелось верить, что ни один из скелетов, встреченных им в пустых коридорах и комнатах, не принадлежал тому «выжившему». Хэнк прожил 92 года, и это не считая тех лет, что он провёл в криокамере. Он жил в эпоху, когда технический прогресс мчался на всех парах семимильными шагами, с огромной скоростью меняя мир вокруг. Он видел то, чего никто не ожидал, никакие учёные умы с их прогнозами: как этот самый прогресс, вопреки всем законам, затем сменяется регрессом. Он видел машины, в точности похожие на людей и способные мыслить и чувствовать. Он носил в себе крошечных роботов, делающих его почти бессмертным и, наверное, по сути, киборгом. Он думал, что его уже вообще ничем не удивить. Он понял, как же он нихреново ошибался, лишь когда вновь оказался на поверхности. На его счастье, в ближайшем к Убежищу 111 городке, Сэнкчуари-Хиллз, всего день назад обосновались Минитмены Содружества. Окажись Хэнк там всего на сутки раньше, он, скорее всего, первым делом столкнулся бы с гигантскими насекомыми, чьи тушки были сложены у стены одного из домов, или с разбившими лагерь за рекой рейдерами. И на этом закончилась бы долгая и удивительная жизнь Хэнка Андерсона. Но он был тем ещё везучим сукиным сыном, и старуха с косой была отчего-то очень благосклонна к нему, каждый раз лишь приближаясь и наблюдая, но не касаясь своей костлявой рукой. От минитменов Хэнк узнал, что в Убежище действительно был еще один Выживший, не знавший о его чудесном спасении и потому считавший себя единственным, кто выбрался оттуда. Некий Нейт. Именно он зачистил Убежище и окрестности от мутантов и рейдеров, и именно он помог минитменам добраться сюда. Нейт был единственной связью Хэнка с прежним миром, поэтому он загорелся желаним отыскать его. Хотя на постъядерных пустошах невелики шансы найти того, кого ищешь, особенно живым. Увы, Нейт ушёл из Сэнкчуари в некий Даймонд-сити, куда Хэнк в одиночку идти не рискнул, а сопроводить его было некому. Один парень вызвался, но потребовал за это пятьсот крышек, которых у Хэнка, разумеется, не было. Так что путешествие в «столицу» Содружества отложилось на неопределённый срок. Начиналась совершенно новая жизнь…