Body art - искусство прикосновений, поцелуев, тел

      Чего? Чего же хотели эти дети? Эти так и оставшиеся одинокими и, ни во что не верящими детьми, взрослые?       Ужасные кровавые подтеки и волдыри на руках… Как давно и как недавно это было. Маленькое и мрачное прошлое, черное и безвозвратно загаженное детство. Как бы он ни старался, он никак не мог забыть его – этот пародоксально-грязный период жизни, который навсегда лишил его спокойствия и сна. Он все отлично помнил. Помнил лучше чем то, что он съел на сегодняшний завтрак или обед, сделал или сказал полчаса назад. Маленькая горстка детей, в которой с каждым днем все сильнее ощущались собственное бессилие и ничтожность. Крохотные существа, жмущиеся друг к другу все сильней и сильней, с ужасом ожидая своей очереди. А затем темнота. И в голове и в сердце. Непробиваемая тьма беспамятства и безразличия, безысходности и полного краха. Раны, оставленные этими нелюдями не так страшны, через некоторое время они затянутся. Затянутся и превратятся в шрамы – несмываемый позор и память, от которой так просто не избавишься.       Он снова разглядывает свои руки. Старые шрамы покрываются новыми ранами, но ему уже наплевать. Ведь не впервой. А вот видеть её такой, такой же, как он - униженной, но гордой, отчего-то больно. Маленькая избалованная девочка из самой обычной семьи, стала для него в один миг чем-то божественным и недостижимым. А ещё она была чем-то похожа на него – того, кто спас ему жизнь и стал его первым другом много лет назад, когда он почти полностью оказался на дне пропасти, в темноте, там, откуда обратной дороги попросту не существует… Сейчас вы были одни, не трое как тогда. Рядом не было друзей, прошедших все трудности и препятствия, а лишь едва знакомая девушка, которая отчего-то казалась намного роднее всех дорогих существ вместе взятых.       Безжалостно обесцвеченные волосы теперь попросту не имели какого-либо определенного оттенка, лишь в лучах восходящего солнца как какая-то леска или проволока, просвечивающие на свету. Когда-то не так давно, всего пару часов назад, этот синяк был обычной имитацией, неаккуратно наложенной на нежную кожу самой обычной краской на водной основе. Сейчас же глаз попросту заплыл и слипся от крови, а кожа вокруг глаза сильно припухла. Все бы ничего, только Какимото вновь вспомнил его, Мукуро. Как они очертя голову неслись через лес от невидимой угрозы…       Лицо и шея усыпаны мелкими ссадинами и комьями грязи. Вы выбрали не самую лучшую, но самую верную дорогу на свободу и сейчас просто отдыхали от внезапно приключившегося с вами ночного кошмара. Губы медленно синели от ночного холода, а свежие синяки меняли свой оттенок с багрового на фиолетово-синий.       Но что синяки и ссадины? Когда под ногами простирается медленно озаряемый первыми лучами солнца великолепный пейзаж. Полотно нового дня спокойной волной прошлось по ногам, наконец, осветив ваши лица, на мгновение сошедшихся взглядами. Глубокий порез на правом глазу нестерпимо жгло от света и слез, а Чикусе отчего-то казалось, что все, что случилось так давно, может вновь повторится, и он опять не сможет удержать рядом с собой дорогого ему человека. Угловатые девичьи плечи в мгновение сжали крепкие, уже мужские ладони, а плечи Какимото затряслись.       Все мы знаем, что повторение – мать учения. Однако ужасное не должно свершиться дважды, а он уж постарается впредь не наступить на уже порядком проржавевшие грабли.