Body art - искусство прикосновений, поцелуев, тел

Music: Yoshida Brothers – Snowflake

      Яркая футболка уже давно пропиталась потом, а лицо покрылось разноцветными пятнами, стягивающими и немного пощипывающими кожу. Да и ты сама уже давно устала и едва не валилась с ног, но почему-то никак не могла остановиться. Пред глазами уже не впервой проплывала зебра разноцветных полос, а рука затекла из-за повторяющихся движений. Резкий запах краски уже практически выветрился, отчего-то уступая ароматам хвои и морского бриза. За спиной шумно гудело море и кружащие над ним чайки, мерно покачивались столетние ели.       В какой-то момент полуденное солнце начало палить так, что находиться на свету оказалось просто невыносимо, и ты обреченно подняла глаза к идеально голубому небосводу, прикрывая глаза ладонью и сетуя на незаконченную работу.       Попытки стереть с ладоней и кожи на руках засохшую краску без вспомогательных средств с треском провалились. Немного небрежно стягивая с одной ноги другой неудобную босоножку, а затем, повторяя процедуру, ты так и замерла посреди дороги. В такие моменты мир и все вокруг как будто застывает, а может, застываешь ты сам, открывая в себе сверхвозможность, доступную каждому. Возможность ощутить всё вокруг на несколько секунд совершенно другим, посмотреть на все через очки другого цвета. Вот такой вот философский ступор. Зато теперь трава это не обычный сорняк, а мягкий ковер, по которому так приятно пройтись, а цветы, так любовно посаженные и взлелеянные, не просто украшение, а маленькие персональные солнышки, возможно еще и переживущие само светило в осенний период. Взгляд перемещается на собственноручно выкрашенный забор. Сколько сил и эмоций было вложено в такую, казалось бы, нудную работу! Но именно благодаря его присутствию любая нудность казалась отрадной, а любая неловкость – смешной. Почти полной своей безучастностью он отчего-то делал все вокруг на несколько тонов теплее и ярче.       Но сегодня твой мужчина почему-то не пришел, даже не вышел к завтраку. Через час весь запал, и настрой пропал, и ты бросила свое так и незаконченное дело.       Медленными и осторожными шагами проходишь в дом – ваше маленькое деревянное убежище на недолгое время лета. Этот небольшой домик, казалось, вместил в себя не одну культуру и не одно увлечение. Чем-то эти ветхие деревянные комнатки напоминали логово доброго волшебника или гнездо сороки-барахольщицы. Просто невероятное сочетание вещей. Это место просто невероятно тянуло к себе не только из-за необычных амулетов и всевозможных «магических» штучек, а скорее из-за атмосферы, что они создавали. Все эти вещи: бумажные журавлики, ловцы снов, африканские амулеты, перья всевозможных расцветок – делало дом по-своему живым. Скрипы-ответы на каждый шаг босых ног, поднимающихся вверх по ссохшимся ступеням деревянной лестницы были своего рода приветствиями, теплыми словами, что говорят при встрече желанного гостя в своем обиталище. А дальше свет. Залитый светом пустынный коридор, который, кажется, вот-вот превратиться в пыль и рухнет от малейшего на него воздействия. Мельчайшие песчинки пыли, поблескивающие в свете мутных стекол тоже подчиняются каким-то своим законам и хаотично кружатся под легкую спокойную мелодию флейты. Такое разнообразие звуков, исходящих только из одного инструмента просто не могут не приковать к себе. Ровный, стройный поток звуков заставляет просто осесть на пол, прислонившись спиной к двери и слиться с тем невероятно сильным и умиротворяющим потоком энергии звука.       Перед глазами снова медленно сменяют картины ваших совместных вечеров за чаем, прогулок в небольшой хвойный лес у самого берега на обрыве или разговоры о повседневных глупостях у моря. Сколько всего яркого и невероятного произошло за эти несколько недель. Моменты длиною в жизнь. Новую жизнь, в которой Угетсу занимает прочное и неоспоримое – самое главное место. Пятна на руках медленно осыпаются разноцветной стружкой. Обидно. Маленькие солнышки, как он называл их совсем недавно, почти стерлись. Да это теперь и не важно. Осторожным движением опускаешься на пол и поворачиваешься на бок.       «Вот и кто теперь мне за ацетоном бегать будет?». Взгляд с рук опускается на широкую раздвижную дверь – его прихоть. Она слегка отворена и, если заглянуть в щель между створками, можно что-нибудь да заметить. Смотришь и через несколько минут прыскаешь от смеха, полностью раскрывая створки и поднимаясь.       Место и время сближает людей, делает их чем-то похожими: в действиях, мыслях, порывах. Асари тоже в чем-то немного беспокоен и игрив, так что не стоит записывать его в разряд каменолицых монахов. В конце концов, не одна ты пару минут назад заглянула в соседнюю комнату через маленький просвет…