Обреченные

Утро не оставило в моей голове ничего примечательного. За окном было серо, темные облака разбросало по нему в произвольном порядке, и они не пропускали даже лучика солнца, который мог бы хоть немного приободрить меня. Выйдя из своей спальни, я первым делом наткнулся на явно взвинченную сестру, которая резко затормозила передо мной, немного проехавшись ногами по недавно отдраянному паркету. — Братик, а где мама? — взбудораженно спросила Кён Мин. — Я только вышел из комнаты, так что не знаю. Ты не можешь её найти? Кстати, почему ты такая… — не успел я договорить фразу, как сестра уже понеслась вниз по лестнице, показывая жестом руки, что сейчас ей явно не интересны мои расспросы. — Взвинченная, — закончил я в пустоту и направился в сторону ступенек. На кухне меня ждала лишь служанка, которая выставила передо мной чайный сервиз и трехъярусный поднос, сочетавший на себе разного вида шоколад и печенье. То ли я слишком привык в последнее время к постоянному копошению родных людей возле себя, то ли отвык от вечного вакуума, в котором часто мог находиться, но тишина пасмурного утра давила мне на голову, сужая стены. Сонная погода тоже внесла свою лепту в мое внутреннее состояние, которое было приближенно к коме, из-за отсутствия чего-то живого в этом мире с самого утра. — Почему здесь так тихо? — повернув голову на тридцать грудусов, спросил я у служанки. — Все уже с раннего утра в тронном зале, Ваше высочество, — ответил мне, внезапно возникший в дверях дворецкий. Его оптимистичный настрой в корне отличался от моей апатии. — Последние приготовления? — Да, бал будет по истине грандиозным, — всплеснув руками в воздухе, ответил Генри и улыбнулся. — Что-то хорошее случилось, о чем я не знаю? — лукаво глядя на мужчину, спросил я. Не может же быть настолько оптимистичное и воодушевленное настроение при суете, что стоит во дворце, которая к удивлению осталась пока что незамеченной для меня, и невзрачной погоде, что царит за окном. — Нет, не думаю, что случилось что-то исключительное, вам не стоит переживать. Я пойду, а то её высочество, наверняка, меня уже потеряла, — ответил Генри и испарился из столовой так же незаметно, как и проник в неё. Мне оставалось лишь допивать подостывший чай с молоком и мечтать о шоколадном печенье, которого на столе сегодня не оказалось, к моему разочарованному вздоху. — Ваше высочество, что-то не так? — спросило у меня премилое создание в белом передничке. Видимо её отправили на помощь главной служанке, которая сейчас стоит позади меня и испепеляющим взглядом смотрит на девушку, показывая, что та спросила лишнего. — Нет, все прелестно, не стоит переживать. Я просто вспомнил о печенье, которое… в общем не важно, — остановил себя я и сделал последний глоток из чашки. — Может быть мне стоит спросить рецепт у его высочества, Джина? — оживилась старшая служанка. — Нет, что вы. Если и есть это печенье, то только приготовленое его руками. В тронном зале я позволил себе не появляться и направился сразу в оранжерею. Как только я зашел под стеклянный купол, через который можно было наблюдать пейзажи неба, почувствовал свежесть, ударившую мне в голову, и множество ароматов цветов, которые смешались между собой, заполняя все помещение и мои легкие. Когда-то мой дядя приложил руку к этому месту, поэтому кроме растений здесь можно наблюдать диковинных бабочек, летающих по помещению на своих хрупких крылышках с одного цветка на другой. В светлое время суток я обычно не изъявляю желания приходить сюда, другое дело — ночь. Когда звезды, словно россыпь кристалликов, раскиданы по черному бархату ночного неба. Стоит лишь поднять голову вверх и уже не сможешь оторваться от картины, которая предстанет перед твоими глазами. Слух и обоняние в такие моменты обостряются: начинаешь слышать каждый взмах крыльев бабочки и ощущать запах каждого цветка в отдельности и всех вместе более чётко, более полно. Такие моменты, такую ночь хотелось бы с кем-то разделить. Мою неспешную прогулку по оранжерее прервал громкий шорох со стороны папоротников, не похожий на легкую бабочку — это уж точно. Да даже на птицу, которая редко, да могла залететь сюда. Пришлось оторваться от разглядывания орхидей разных видов и переключить свое внимание на собрание огромных зеленых листьев, за которыми кажется кто-то был. — Здесь кто-то есть? — спросил я, но, как и ожидалось, ответа не последовало. Подойдя к растениям, листья которых дрожали явно не из-за гуляющего в оранжерее ветерка, я раздвинул папоротник, который мешал обзору, руками и узрел Джина, сидящего максимально сжавшись — он явно пытался испариться из помещения. Кудесник из него оказался ничтожный, и, поняв эту простую истину, парень наконец-то поднял на меня свои карамельные глаза, в которых читалось явное намерение побега из стеклянной клетки. — Ну и зачем ты прятался? — спросил я, и некогда бледное лицо принца стало приобретать цвет наливного красного яблока, а глаза начали скользить в неопределенном порядке по оранжерее в поиске выхода. Но как только взгляд Джина столкнулись с моим, на дне его радужки утонула последняя надежда обрести свободу. Так и не ответив, парень медленно встал на ноги, немного разрабатывая затекшие от неудобного положения конечности, и медленно вышел из обрамляющего его папоротника, встав напротив меня в нескольких метрах. Мне были видны все его неудачные попытки поднять поникшую голову и взглянуть мне прямо в глаза. Но как только он перебарывал себя, вновь со смущенным румянцем на щеках опускал лицо в кафельную плитку, начиная рассматривать замысловатый узор переплетающихся между собой лоз винограда. Ей богу — барышня. Выдержав, кажется, десятиминутную паузу, я решил подойти к Джину поближе. Сделав это, я приподнял лицо напуганного, но до сих пор не сопротивляющегося принца и стал пристально смотреть в его расширенные от испуга и непонимания моих действий глаза. Что я хотел там разглядеть? Даже если что-то и хотел бы, то не смог. Я видел лишь то, что лежало на поверхности: карамельные блестящие глаза, обрамленные пушистыми черными ресницами, которые подрагивали при каждом полувздохе их обладателя. В этих глазах могли бы красиво отражаться звезды ночного неба, а не испуг и смятение. Мне стало до боли в груди неприятно, что именно я, и, как мне кажется, беспричинно, вызываю смятение в Джине. Я медленно опустил руку с лица парня, напоследок запоминая его мягкую кожу под подушечками своих пальцев. Мне оставалось лишь повернуться на выход из оранжереи и оставить принца в полном одиночестве среди прекрасной флоры. И я уже было сделал первое движение, как меня резко развернули за локоть, а через секунду я уже подскользнулся и был прижат к кафелю телом, которое утащил за собой. — Больно, — тихо шикнув, выдал я и, немного приподняв голову, увидел, как Джин, лежащий наглым образом на мне, решил спрятать лицо на моей груди, сжимая при этом до побеления костяшек мою кофту. Картина была милой, но мое внутреннее разочарование в себе самом никуда не пропало. Словно почувствовав о чем я сейчас думаю, принц начал говорить: — Я прятался, потому что мне было стыдно за вчерашнее, — выпалил Джин на одном дыхании, резко подняв голову и посмотрев на меня глазами, которые вот-вот готовы были разрыдаться из-за непонятной мне причины. — Прости, тот… это было глупо и опрометчиво с моей стороны. — Что именно ты имеешь ввиду? — спросил я и пытливо посмотрел в глаза напротив. — Кхм… поцелуй, — очень тихо проговорил Джин, вновь опуская глазки. — Прости, я не расслышал. — Поцелуй. Прости. Меня. За. Поцелуй, — с трудом и выделяя каждое слово, сказал он. — Тебе не за что извиняться. Это даже нельзя назвать поцелуем, Джин, — ответил я и словил полное непонимание в глазах напротив. «Оказывается его имя так приятно произносить.» — промелькнуло в моей голове. — Но… — попытался возразить парень, но не успел, так как был притянут мною за шею ближе и вовлечен в уже настоящий поцелуй. Не помню, видел ли я искры перед глазами, когда прикрыл их, продолжая целовать парня, но я запомнил то, что это было тягуче приятно. В какой-то степени даже уютно. Джин не сопротивлялся, и даже наоборот немного отвечал, поддаваясь моим рукам, жался ближе… В моей голове не возникало никаких мыслей по этому поводу во время поцелуя, зато после я долго сидел и размышлял над произошедшим. После того как он резко отпрянул и вскочил с пола, будто отмер от какого-то заклятья. После того как он спешно ушел, оставляя меня в окружении прекрасных экзотических растений на жестком кафеле.

***

Вечер, никем не замеченный, опустился на дворец. Первые гости уже начали появляться, соревнуясь в роскоше своих нарядов и экипажа, в котором прибыли. По воздуху гулял необычный для июня-месяца холодный ветерок, поэтому новоприбывшие спешили зайти во внутрь как можно скорее. Вся королевская семья, включая меня, распологалась у входа в тронный зал для того, чтобы приветствовать гостей. Я в это время безучастно поглядывал в окно, пока королеве целовали руку, а отец отвешивал рукопожатия. Джин, стоя рядом со мной, нервно покусывал губы время от времени, но в основном лишь одаривал новоприбывших своей улыбкой и поклоном. Он явно не хотел встречаться со мной глазами, но когда я его позвал по инерции повернул голову, и я столкнулся с тяжёлым, пронизанным усталостью взглядом. — С тобой все в порядке? — проявляя некоторую заинтересованность, спросил я. — Да… Спасибо за беспокойство, — отчеканил Джин и отвернулся, продолжая освещать залу своей чуть дрогнувшей улыбкой. Ни слова не говоря, я взял его за руку и, мило улыбнувшись матери, как бы выпрашивая разрешение, потянул принца на терассу. — Итак, а теперь, когда мы одни, ты можешь обьяснить причину своего подавленного состояния? — повернувшись к Джину, спросил я, все еще держа его за руку. Прохладный ветер безусловно освежал, но при этом портил прическу. Я прекрасно знал почему он кусает губы, опускает глаза и фальшиво улыбается, но именно сейчас во мне возникла срочная потребность услышать это именно от него. — Я так плохо выгляжу? — с грустной усмешкой поинтересовался он. — Нет, но ты так смотришь… — Как? — Как будто я убил собаку на твоих глазах, — секундное молчание прервал тихий смех Джина в ладонь. — Я не хочу стоять здесь на холоде, пошли внутрь, — переводя тему, предложил он, накрывая мою руку своей второй ладонью сверху и потянув в обратную сторону. — Сначала ответь, — настаивал на своем я и отдернул сцепленные ладони обратно. — Хорошо, — с некоторым холодом начал Джин, резко поменяв настроение, — если ты думаешь, что со мной можно поступать точно так же, как и со своей… любовницей, то ты ошибаешься. Я хочу, чтобы наши отношения не выходили более за рамки дружеских, так что не смей больше, — тут он остановился, и его запал резко пропал. — Целовать? — продолжил за него я. — Именно, — он резко оторвал свои руки от моих, и я почувствовал обжигающий холод. — Ты первый начал и, кажется, сегодня утром был не так уж и против… — Хватит! Прошу, давай забудем все, что было до сегодняшнего вечера, я честно не хочу… не хочу иметь с тобой что-то общее, — сказав все это, Джин скрылся за дверью, ведущей обратно в тронный зал. Кого ты хочешь обмануть больше: меня или себя? Постояв еще пару пару минут на терассе и наслаждаясь тишиной, я уже было хотел вернуться к основному торжеству, как двери сбоку от меня резко распахнулись и в это уединенное местечко ворвались две неизвестные фигуры. — Вам не кажется, что стоит поумерить ваш пыл в отношении моей спутницы?! — вопрошал незнакомый мне голос. Из-за плохого освещения мало что можно было разглядеть, но по голосу было очевидно, что первый говорящий, это молодой человек, который явно чем-то недоволен. — Прежде чем я стал ухаживать за этим прелестным цветком, я спросил кем приходится ей её спутник и, к вашему сведенью, она не обозначила вас как важное лицо в её жизни, — ответил уже издавна знакомый, умиротворённый голос Юнги. — И все же вам следовало бы поиметь больше такта! — продолжал возмущаться человек. — Я не из тех кто даёт фору, — все так же спокойно ответил Мин и, отодвинув гостя за плечо в сторону, вернулся к торжеству. — Добрый вечер, — решив наконец-то показать себя, я вышел из тени, которую отбрасывала крыша. — Добрый, — подавленно и ничуть не испугавшись моего присутствия, произнес незнакомец. — Надеюсь я смогу увидеть ту даму из-за которой двое мужчин потеряли голову, — с лукавой улыбкой на лице высказал я свою мысль. — Оу, конечно. Не думаю, что вы сможете пройти мимо нее, — с толикой грусти в голосе произнес человек и уже было хотел удалится, как я протянул ему руку: — Ким Намджун. — К-ким Тэхен, — немного опешив, представился парень и пожал мне руку, — Ваше высочество? — К несчастью, да. — Мы не были знакомы, но о вас говорят, что вы не боитесь ответственности и станете достойным преемником, — сказал Тэхен, а я начал думать, что это он один из тех, кто заискивает передо мной. — Знаете, проблема вовсе не в этом. Я имел ввиду то, что не могу сам выбрать себе спутницу жизни, как вы например. — Кхм… если честно, то вам стоит знать, что я тоже не могу выбрать себе спутницу жизни, — как-то странно смущаясь произнес Ким. — Почему же? Строгие родители? — с полусмешком в голосе спросил я. — Нет, что вы. Я просто ищу спутника… Если бы у меня был в руках бокал шампанского, я бы поперхнулся, но так как шампанского не было, мне пришлось давиться воздухом. — Я не ослышался? Вы же только что… — Оу, дело было не в барышне. Я просто хотел остаться наедине с тем молодым человеком, — сказал Тэхен, а на глубине его глаз вновь поселилась печаль. — Странные у вас способы знакомства, однако… Но раз так, не хотите узнать его имени? — Не стоит. Одной минуты «общения» мне было вполне достаточно, чтобы понять простую истину — этот человек стопроцентный натурал и шансов у меня нет. «Он не так хорошо разбирается в людях, как думает.» — Мне было безумно приятно поговорить с его высочеством, но сейчас прошу откланяться, — сказал Тэхен и напоследок озарил меня своей квадратной улыбкой. — Мне тоже, — кивнул я в ответ, а сам уже был далеко в своих мыслях. «Ты обманул только себя самого, Джин.» — подумал я и покинул терассу вслед за парнем.