Многие черты говорят об истинной природе человека. Сочувствие есть то, благодаря чему отличаемся мы от бестий. Тот, кто сочувствует, не пройдет мимо несправедливости равнодушно и всегда встанет на защиту обиженных.
(Камень Добродетели)
Её разбудил до боли знакомый звук – скрип пера о бумагу. В тяжёлой тишине склепа он звучал раздражающе громко. Виолетта медленно открыла глаза, пытаясь понять, что происходит. Она лежала лицом к холодной стене. Кто-то перенёс её на мягкую лежанку и укрыл шерстяным покрывалом. Туфли с ног сняли, под голову подложили её же свёрнутый плащ. Пишущий периодически останавливался, вставал со стула, ходил взад-вперед мимо неё, цокал языком и снова возвращался к своему занятию. Виолетта долго прислушивалась, пытаясь понять, кто же это такой. От страха её сердце некоторое время неприятно сжималось, но потом она заставила себя расслабиться. «Будь это чудовище, оно бы меня укладывать не стало», думала девушка, прикидывая, стоит ли ей себя выдавать. Когда она всё же решила повернуться, то глаза её расширились от удивления. За письменным столом сидел Регис, кончик пера дёргался у самого его носа. Виолетта привстала на локте, вглядываясь в его уставшее и сосредоточенное лицо. Иноземец откинулся на спинку, прикрыл глаза и стал поигрывать пером в руках. Потом тяжело вздохнул и повернулся к ней. – Ты проснулась, – слегка улыбнулся он. – Да… здравствуйте, – смущённо пробормотала она, потупив взгляд. – Простите, что я тут… я даже не знала, что здесь кто-то живёт. – Всё хорошо. Ты в порядке? Не голодна? Виолетта ощущала сосущую боль в желудке, но помотала головой. – Нет-нет, я… – она вдруг вспомнила, как тут оказалась. – Там было чудовище. Черноволосая женщина, но очень уродливая. Я испугалась и спряталась от неё здесь. Регис опустил взгляд и покачал головой. Он выглядел виновато. – Всё в порядке, Виолетта. Ты молодец, что решила зайти сюда. – А что случилось в городе? Перед тем, как я тут оказалась, я видела огромную стаю нетопырей. И ещё были крики, очень громкие! Была битва? Кто напал? – Теперь всё в порядке, – повторил Регис. – Больше никаких чудовищ там нет. Мужчина отвернулся от неё и продолжил скрипеть пером. Виолетта огляделась по сторонам. Её туфли он поставил около лежанки, ровненько носок к носку. Там же лежала её корзинка, которую Виолетта выронила вчера при падении. Она заметила, что рукописи лежали там аккуратной стопочкой, хотя запомнила, что бросала их туда как попало. Девушка вытащила их, пробежалась взглядом, по старым записям и ощутила, как к щекам приливает кровь. – Вы… читали? – спросила она очень тихо, но Регис услышал. – Одним глазком, – признался он, чуть улыбнувшись. – Не смущайся, прошу. У тебя талант, Виолетта, это чистая правда. Настоятельно рекомендую тебе развивать его всеми силами. Девушка слегка кивнула головой, ощущая лёгкое головокружение. Регис снова встал с места и прошёл мимо неё вниз по лестнице. Она попыталась вслушиваться в его шаги, но вдруг поняла, что не слышит их. Виолетта встала с лежанки, надела туфли и выглянула из-за угла вниз. Мужчины нигде не было видно. Она быстро сбежала вниз по лестнице и огляделась. – Регис! – испуганно позвала девушка. Он появился за её спиной, слегка коснувшись пальцами плеча. – Я здесь. Искал новую бутылочку чернил. Вместе они поднялись обратно. Регис снова сел на стул, но за перо не взялся, упёрся локтями об стол, положив голову на сцепленные в замок руки. Виолетта присела на лежанку, прислонилась щекой к согнутым коленям и обхватила ноги руками. На неё вдруг свалился весь тяжкий груз пережитого вчера кошмара. Что ей теперь делать? Куда идти? Перед ней встали серьёзные и взрослые вопросы, но ответов у неё, ещё фактически ребёнка, не было. Быть может, ей стоит вернуться к мастеру, кинуться ему в ноги и просить прощения? Нет, эта дорога закрыта. Даже если он сможет простить Виолетту, она не сможет простить себя. Очень больно будет всю жизнь сознавать, что она вот так отдала свою жизнь в чужие руки просто от страха и голода. Виолетта опять услышала скрип пера. Регис напряжённо склонился над столом, устало потирая висок пальцем. Он писал что-то, перечёркивал, и снова писал. Девушка встала и осторожно подошла к нему поближе, стараясь не всматриваться в буквы. Читать чужие письма – невежливо. В том, что это было письмо, она не сомневалась. Возле чернильницы на столе лежал незапечатанный конверт. Виолетта немного пошаркала ножкой, нервно кашлянула и решилась спросить. – А что вы пишите? – Это… – Регис рассеяно посмотрел на неё, потом снова вернулся взглядом к письму. – Возможно, это письмо спасёт жизнь моему другу. – Он всё же попал в беду? – Виолетта слегка склонила голову на бок. – «Всё же»? – Регис вскинул брови, а потом покачал головой. – Нет-нет, это другой мой друг. С тем… вроде бы разобрались. Пока что. – Бедовых же друзей вы себе находите! – удивлённо воскликнула девушка. Регис уставился на неё, будто увидел впервые, а потом вдруг рассмеялся, громко и искренне. Его смех был приятным и добрым, почти тёплым, и Виолетта сама заулыбалась. Однако что-то кольнуло её взгляд, всего на секунду. Маленькая деталь, которую она заметила краем глаза, за мгновение до того, как он отвернулся от неё. Что-то, внушающее неясное беспокойство. Но ощущение пропало почти сразу. Должно быть ей просто показалось. – Как точно подмечено! – сказал он с какой-то тёплой печалью в голосе. – Должно быть, я просто притягиваю таких личностей. Магнит для пропащих душ, ты не находишь? Улыбку будто стянуло с её лица. «Пропащая душа», точнее и не скажешь. Но Регис ей не поможет. Ей придётся пройти по этой дороге самостоятельно. А у иноземца сейчас и своих проблем навалом. – Я… я, наверное, пойду, – протянула она, нагибаясь за корзинкой. – Надеюсь, ты не во дворец возвращаешься? Виолетта покачала головой. Регис кивнул и встал, чтобы её проводить. Они вышли из склепа вместе. На улице было ещё темно, но только потому, что небо было затянуто тучами. Не такими низкими и чёрными, как вчера, но их было вполне достаточно, чтобы скрыть первые намёки на рассвет. Регис провёл её до края кладбища и остановился. – Виолетта, – позвал он, после недолгого молчания. – Да, Регис? – она откликнулась тихо, ощущая неприятный холод на плечах. Она забыла плащ в склепе, но уже было поздно за ним возвращаться. Дорога вела вперёд. – Если вдруг тебе понадобиться… что-нибудь, – он слегка склонил голову. – Пожалуйста, приходи сюда. – Спасибо, – она улыбнулась, ругая себя за натянутость этой улыбки. – Обязательно загляну. Она быстро отвернулась, сглотнула лезущий в горло ком и пошла вперёд. У самого края виноградников, почти на границе с городом она обернулась. Она видела вдалеке тёмную фигурку Региса. Иноземец, кажется, стоял спиной к ней. Виолетта попыталась побороть малодушное желание броситься обратно к нему, но Регис всё сделал сам. Он растворился в воздухе, будто его и не было. «Наверное, я просто сошла с ума», решила девушка и позволила ногам нести её в город. Она ничего не чувствовала. Шла по пустынным улицам города, видела кровавые брызги на стенах, трупы которые ещё не успели унести, но ничего не чувствовала. Сосущая пустота в груди затягивала всё глубже, даже когда Виолетта слышала плач и стенания. Люди перешёптывались между собой об ужасной резне, которую уже успели назвать «Ночь длинных клыков», обсуждали чудовищ, молились, но всё это с гулким эхом проваливалось в пропасть, туда, где должно было быть её сердце. Ноги принесли её в порт. Она хорошо помнила это место. Узкие улочки, вечный запах тины и дешёвого вина, пьяные матросы и их громогласный смех, который всегда пугал её в детстве. Она шла мимо перекошенных каменных домов, мимо перевёрнутых и разбитых торговых лавочек, мимо очередных человеческих трупов, мимо магазина с ярко-красной дверью и примечательной вывеской в виде белого деревянного конька, громко скрипевшей на ржавых цепях… Она бродила по порту какое-то время, пока не прошла сквозь маленькую деревянную арочку и не оказалась на очередном стихийном рынке. Впереди маячило большое трёхэтажное здание, балконы которого были украшены ярко-красными цветами. Под самой крышей висело два гигантских колокола. У самого входа стояла очень откровенно одетая полная молодая женщина и два мордоворота с моряцкими наколками на голых плечах. Они о чём-то спорили. – … трёх! Трёх девок убили, кровососы! Будь они прокляты! – злилась женщина, сплевывая на землю тёмную от табака слюну. – Да ладно, – ухмыльнулся один из мордоворотов, слегка двинув плечом. – Что, девок что ли мало? Щас вон сколько без работы и дома осталось, а? Сразу к нам побегут, деньжатки-то нужны. Виолетта застыла. Противное липкое чувство поползло вверх по позвоночнику, не позволяя ей двинуться дальше. – Дааа? – с издёвкой протянула женщина. – А учить их кто будет? Ты что ли? – А может и я, – расхохотался мужик, хлопнув друга по плечу. – Да я скорее упырю их доверю! – вскрикнула женщина нервно, а потом вдруг повернулась к Виолетте. – Эй, девка! Подь сюды. По глазам вижу, что тебе помощь нужна. – Хо-хо, а я о чём? – ухмыльнулся мордоворот. – Вот и девка. Поди сюда, малявка, щас будем тебя это, как бишь умники говорят? Образовывать! Виолетта не подошла. Она так и стояла на месте, пытаясь заставить себя шевелить конечностями. В этом месте началась её жизнь. В этом месте закончилась жизнь её матери. Наверное, от судьбы ей не отвертеться. Но если уж и проходить этот путь, то зачем целиком? Она прекрасно знает, где конец этой истории. Она позволила ногам нести её дальше. Вслед ей доносились обрывки криков, но она уже не слушала. Решение было принято. Интересно, её мать была так же спокойна? По какому пути она шла? Вот очередная улочка выводит на мостик, а следом за ним город неожиданно кончается. Справа – редкий лес, слева – непривычно тёмные воды Сансретура. Днём, при ясной погоде, он был голубым, почти лазурным. Виолетта шла по узкому пляжу. Песок был мокрым и холодным, налипал на туфли и скрипел при каждом шаге. Это было бы чудесное место для отдыха, но местные обходили его стороной. Прекрасный Сансретур здесь превращался в настоящего подлого убийцу. Под обманчиво спокойной поверхностью реки скрывались мощные подводные течения, которые без труда могли утащить ко дну бывалого пловца. Виолетта плавать не умела. Дно тут тоже было подлым. Один шажок, и оно из песчаного превращалось в скользкое каменное и под резким углом уходило вниз. Виолетта остановилась у самого края пляжа. За ним начинались невысокие пологие склоны, но ей не хотелось идти дальше. Она сняла туфли, положила корзинку на песок и подошла к воде. Чёрные волны ласково лизнули ноги и тут же отскочили назад, маня за собой. Девушка прикрыла глаза и шагнула вперёд. Нога тут же соскользнула вниз. Виолетта инстинктивно втянула ртом воздух и провалилась в прохладную воду. Течение мазнуло по щиколоткам, дёрнув её вниз, и девушка соскользнула задом по гладкому дну. В последние минуты, по поверьям, вся жизнь должна была пронестись перед глазами, но Виолетта почему-то видела лишь темноту. Грудь стала сдавливать боль, тело дёрнулось, в попытке вырваться наверх. Она стала беспорядочно двигать ногами и руками, сознание помутилось. Ты чувствовала то же самое, мама? Ты по той же причине утопилась? Прости меня. Я думала, ты бросила меня, но разве хоть кто-то может вынести такое отчаяние? Тебе было страшно, мама, и мне так жаль, что я не могла помочь. Но теперь… теперь я почти с тобой. Подожди немного. Боль сдавила шею. Воротник платья врезался в кожу, что-то резко потянуло её наверх. Неужели утопцы решили попировать раньше времени? Через пару секунд она оказалась над поверхностью воды, будто рыба, вытащенная рыбаком. От резкого рывка воротник треснул и разошелся. Её бросили на землю, и Виолетта распласталась на песке, не в силах даже сделать вздох. Кто-то поднял её на четвереньки и сильно хлопнул по спину несколько раз. Её тело всё ещё хотело жить, его сковывали судороги, глотку сдавил болезненный кашель. Вода полилась из лёгких рывками, а когда она вышла, Виолетта прерывисто задышала и упала на землю. Сколько времени прошло, сказать было нельзя. На улице стало немного светлее, и она поняла, что над ней нависла тень. Голова была похожа на почти пустую бочку. Остались лишь инстинкты. Они же свели её тело сильной дрожью, когда она полностью восстановила дыхание. «Мне холодно», поняла Виолетта. Она свернулась калачиком и увидела перед собой пару дорогих кожаных сапог с серебристыми пряжками. Сапоги не двигались, а их обладатель так и стоял над ней. Осознание пришло к ней через некоторое время, когда холод окончательно разбудил дремавшее сознание. «Я жива», поняла Виолетта. Она медленно, пошатываясь, встала. Перед ней, дюйм за дюймом вырастал хозяин сапог. Шикарный кожаный сюртук с мокрым рукавом правой руки, под ним дорогой багряный камзол, и крупная брошь на груди – золотая бабочка Мёртвая Голова. Выше броши Виолетта посмотреть не могла. Во-первых, она была ему по грудь, как раз на уровне бабочки. А во-вторых, задирание головы требовало сил, которыми она не располагала. Виолетта снова пошатнулась и опёрлась рукой на плечо незнакомца. Тот взял её руку в свою – бледную, но горячую, положил на её же плечо и отстранил от себя. Девушка отшатнулась, отступила на шаг и наконец, взглянула наверх. У мужчины оказалось очень красивое, хотя и немолодое лицо, густые чёрные волосы, едва-едва тронутые сединой у самых висков и серо-голубые глаза. Но что самое любопытное, он выглядел… озадаченным? – Зачем? – спросил он совершенно искренне, без всякой издёвки в голосе. Вопрос ввёл Виолетту в ступор. Она тряхнула головой и обхватила плечи руками, пытаясь унять дрожь. – Что «зачем»? – вопрос прозвучал как-то глупо, но она даже не поняла этого. – Зачем ты… топилась?– у него был приятный голос, хотя Виолетта в тот момент не думала об этом. – А вам какое дело? – спросила она, нахмурившись. Нельзя так разговаривать со своим спасителем. Но, с другой стороны, она ведь не просила себя спасать. – Я не понимаю, – сказал он честно. – Это… жизненные обстоятельства. И вообще, моя жизнь, что хочу, то и делаю, – она вдруг ощутила острую потребность оправдаться, хотя обвинения в его голосе слышно не было. Он не ответил ей. Просто развернулся и пошёл в другую сторону. Виолетта так и стояла, обхватив себя руками, а потом вдруг встрепенулась и неуклюже побежала за ним. – Стойте! – закричала она возмущённо. – Вы так просто уйдёте? Вы же меня спасли! Мужчина остановился и развернулся. Подождал, пока она подойдёт ближе, а потом скрестил руки на груди. – Ты сказала, что это твоя жизнь. И ты хотела от неё отказаться. – Я уже не смогу, – Виолетта чувствовала себя настоящей идиоткой. – Это был такой момент… ну, знаете? Подходящий. – Не знаю. Виолетта поёжилась. Она вдруг ощутила резкий холод на груди. Из-за разодранного воротника платье сползло вниз. Девушка резко натянула его и перехватила руками прореху. – Вы мне платье порвали, – пожаловалась она. Мужчина снова промолчал. Потом повернулся к озеру и завёл руки за спину. – Объясни мне, почему. Я хочу понять. Виолетта неуверенно взглянула на него и тоже повернулась к озеру. А потом начала свой рассказ. – …Вот так и вышло, что я должна была либо продать свою жизнь, либо отречься от неё. В этом мире у девушек вроде меня почти всегда только такой выбор. Они сидели на песке у Сансретура. Тучи растворились в небе, последние звёзды пропадали за их спинами, а перед лицом замаячил рассвет. Детлафф (а именно так ей представился спаситель) вертел в руках свой красивый кинжал. Сюртук он отдал ей, и теперь Виолетта куталась в него, иногда подтягивая воротник уползающего платья. Она с удивлением думала, что это уже второй раз, когда она рассказывает историю своей жизни таинственному иноземцу, только в этот раз никакой настойки ей не понадобилось. – «Почти» всегда? – уточнил Детлафф. – Ну, разве что, какой-нибудь прекрасный принц не приедет на белоснежном единороге и не увезёт меня в своё сказочное королевство, – фыркнула девушка. – Однако ты находишь такую возможность вполне вероятной, – заметил мужчина. – Мечтать не вредно, – пожала плечами Виолетта. Они замолчали, думая каждый о своём. Девушка наблюдала, как воды реки из тёмно-синих становятся лазурно-голубыми. Первые лучики солнца выглянули из-за горизонта и осветили их лица. – Почему люди лгут? – вдруг спросил Детлафф. – Что? Ну… – Виолетта задумалась. В детстве ей, как и всем детям, говорили, что лгать – очень плохо. Гвеналь наказывал её, когда она вместо того, чтобы вернуть ему сдачу из лавки покупала чернила, а ему говорила, что её потеряла монеты по пути. Она попыталась вспомнить, почему лгала. Стеснялась ли? Боялась наказания? А может просто училась лгать, как дети учатся ходить и говорить? – Не знаю, – созналась она. – Может, это один из способов взаимодействия с миром? Детлафф покачал головой, но ничего не сказал. – Это ведь не всегда плохо, – словно пытаясь оправдать чужую ложь, быстро сказала Виолетта. – Нет. Ложь несёт только боль, – от его жёсткого голоса по телу пробежала неприятная дрожь. – Ну, вот представьте, что у вас есть любимая девушка, – Виолетта покраснела и начала привычно сминать в руках платье. – Предположим, она… маленького роста, к примеру. И её это очень мучает. И вот она вас спрашивает: «Любимый, скажи, я не слишком низкая?». Разве вы скажите ей правду? – Если я её люблю, то какая разница? – Детлафф, похоже, действительно не понимал. – Для неё – большая! – воскликнула Виолетта, защищая несуществующую девушку маленького роста. – Понимаете, это всё равно, что рана. Добрые слова её лечат, а правда… она как соль, только щиплет и напоминает. – Рана? – Детлафф уставился на свою ладонь, словно пытаясь найти там хоть какую-нибудь царапинку, а потом горько усмехнулся. – Да, наверное, я никогда не пойму. – А почему вы вообще спросили? Мужчина ответил не сразу. Он некоторое время глядел на воду, потом прикрыл глаза. – Я любил одну женщину. Но она сбежала. Лгала мне, использовала меня, – Детлафф стиснул кинжал в руке. – Ваши бесконечные ужимки мне чужды. – Ой, вы так говорите, будто вы первый на свете мужчина, которого обманула женщина, – фыркнула Виолетта, которую почему-то слегка раздражал его драматичный презрительный тон. Детлафф вскинул брови. Он действительно так и считал. – Бросьте, – неуверенно сказала девушка, пытаясь понять, издевается он или нет. – Тысячи таких историй, каждый день. Все друг друга обманывают и бросают. – Почему? – Потому что это люди! – воскликнула Виолетта и посильнее закуталась в сюртук. – Потому что мы не можем по-другому. Мы очень слабые, а это наша единственная защита. Детлафф снова ничего не ответил. Он ещё немного покрутил в руках кинжал, а потом встал и пошёл прочь. Виолетта тоже встала, беспомощно наблюдая, как он уходит. – Стойте! – позвала она дрожащим голосом. – А как же ваш сюртук? – Оставь себе, – махнул рукой мужчина, даже не оборачиваясь. – Подождите, – Виолетта вздохнула, но вышел судорожный всхлип. По щекам покатились горячие слёзы страха. – Вы так просто уйдёте? Детлафф остановился и повернулся к ней. В этот раз руки на груди не скрестил, но нахмурился. – Чего ты хочешь? – спросил он серьёзно. Виолетта подошла к нему почти вплотную. Ей пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза. – Что случилось с той женщиной? – спросила она, цепляясь за единственную возможность его остановить. – Она мертва. Его тон намекал, что он как-то причастен к этой смерти. Её снова охватило то странное беспокойство, которое она почувствовала в склепе, когда увидела то, чего не должна была замечать. Виолетта бессознательно потянула руки к его лицу. Детлафф отступил на шаг и оскалился. Беспокойство сменилось ужасом, а он, в свою очередь, сковал тело, не давая шевельнуться. Кровь застучала в ушах, словно пытаясь её расшевелить, но она не двигалась, уставившись на острые как бритвы белоснежные клыки. Вампир тоже не двигался. Ждёт, пока кровь напитается страхом? Она так становится вкусней? Нет. Он хочет, чтобы она убежала. Пугает её, потому что сам боится не меньше. Он выглядел таким потерянным, таким… ранимым. – И-и в-вовсе не с-с-страшно, – безуспешно пытаясь унять дрожь в голосе, прошептала Виолетта. – Н-ни капельки! – Ты трясёшься, – просто сказал Детлафф. – Эт-то от холод-да, – девушка как бы в подтверждение посильней закуталась в его сюртук. – Я прекрасно различаю такие вещи, – вампир склонился к её лицу, позволяя Виолетте поближе рассмотреть свои безупречные зубы. Девушка зажмурилась, глубоко вздохнула и снова открыла глаза. Вампир так и не попытался её укусить. Они стояли, уставившись друг на друга, пытаясь, вероятно, переглядеть один другого. Первой не выдержала Виолетта. – Теперь ваша очередь, – заявила она, стараясь придать голосу побольше уверенности, насколько это было возможно в данной ситуации. – Что? – на этот раз переспрашивать пришлось ему. – Расскажите мне свою историю.