За неделю до «Королевы на день».
Камни… Глянцевитые, чёрные, острые шипы вспарывали землю тут и там. Они, словно хищники, подкрадывались к селению, пока, наконец, не ворвались и туда. Подумать только, всего неделю назад их видели лишь у опушки леса, а теперь… теперь они были повсюду. Почти на каждой улочке Старой Короны, красовалось хотя бы по одному. Они разрушали дома, хозяйственные постройки, а на днях даже из колодца вырос каменный букет. Они имели загадочное свойство — совершенную неуязвимость. Самые крепкие топоры деревенских мужиков разлетались в щепки от соприкосновения с ними, а сколько кос, вил и молотков окончили жизнь в попытках сокрушить их. Но самое интересное — на это всем было наплевать! Ну, или почти всем. Одному человеку в деревне это точно не давало спать. И вот сейчас он дремал, опершись на грабли, а его замученный бледный вид не давал покоя сельским кумушкам. — Вэриан, не спи за работой! — то и дело кричал отец, от которого, в последнее время, чаще обычного доставалось на орехи. — Вышел в поле — изволь трудиться! И чем ты занимался ночью, хотел бы я узнать?! — Отец, это всё комары. Огромные, чёрные… комары! Они из меня всю кровь выпили! Я, вот, до сих пор чешусь! — пробормотал Вэриан, старательно изображая зуд. Не мог же он, в самом деле, признаться, что всю ночь провёл в лаборатории, тщетно пытаясь разгадать тайну каменного нашествия. — Я впервые слышу, что комары кусают глаза. Они у тебя все красные! Небось опять свои пробирки нюхал? Не мог подождать до конца уборочной? — с укором спросил Квирин. А вездесущие кумушки, навострив уши, шептались: «Вот, говорили мы старосте, что грамота дитё до добра не доведёт! Воспитал заморыша, грабли поднять не может! Наши-то, даром, что крестиком расписываются — кровь с молоком! На вилах по стогу подымают… хотя, мужикам только доверь воспитание. Вот что значит без матери расти. Дай им волю — скотину, не то, что ребёнка, за можай загонят!». А дальше разговор плавно перетекал на сплетни о своих благоверных, оболтусах-сыновьях и жене местного пьяницы-сапожника. «Из-за этих камней, мы вынуждены убирать вручную, а механическая жатка, так и не опробованная, пылиться в сарае. Но кто-то должен разобраться с ними. Силой их не взять, значит надо умом…», — думал Вэриан, прикидывая, как оправдаться перед отцом. Врать жутко не хотелось, но выбора не оставалось: — Мало того, что эти кровососы кусались, так они ещё и зудели над ухом и не давали спать! — праведно возмущался Вэриан, стараясь не покраснеть, что при его телосложении (а точнее теловычитании) было не сложно. Краску на его лице и ушах могло вызвать только присутствие подруги принцессы. — Сын, работай ты в поле в полную силу, такая мелочь как комары, тебя и разбудить-то не смогла б. Я, так спал без задних ног. Не отлынивай — людям видно. Ты мой сын — с тебя особый спрос, — Квирина окликнул один из жнецов, и он поспешил вернуться к работе. Когда Вэриан впервые увидел камни, он принял их за совершенство и они послужили отличным источником вдохновения. Ещё бы! Идеальная кристаллическая форма жизни! Да, они показались ему живыми… пока он не почувствовал исходящей от них угрозы. Как живые, они таились, чтобы потом, собравшись с силами, напасть. Подумать только, ведь именно странные свойства камней толкнули его на создание своего «детища», которое он отважился назвать в честь любимой. Те приключения на научной выставке сейчас казались далёким полузабытым сном, не имевшим ничего общего с реальностью. Сейчас же все мысли Вэриана были сосредоточенны на поиске слабого звена в алхимическом составе несокрушимого монолита. Но тут всё явно играло не в его пользу. Нашествие камней совпало с самой горячей порой в жизни сельчан — урожайной страдой. Так как камни повредили и плодородные поля, люди бросились собирать оставшееся, чтобы избежать голода зимой. «А что они будут делать, когда они захватят всю деревню, все поля», — Вэриан уже рассчитал, что камни растут в арифметической прогрессии, и если так будет продолжаться дальше, то вскоре от Старой Короны останется только лес из чёрных игл. Он пока не знал, как камни среагируют на смену сезона, и это следующее, чем стоило заняться. Отец очень некстати препятствовал его исследованиям, запретив всей деревне приближаться к «захватчикам». А с него даже взял обещание — не трогать их. Вэриан послушно исполнял обещание. Он лишь замораживал, нагревал, окислял, пытался растворить и далее по списку. За всё время ему не удалось отколоть даже крупинки, поэтому он просто грезил о визите «гостя» в лабораторию. Прокрадываться с алхимическим инвентарём под покровом ночи к очередному «подопытному» было отнюдь не удобно и опасно, поэтому Вэриан чуть не прыгал от радости, когда к нему прямо в дом нагрянул собственный образец. Он старался скрыть столь долгожданное событие, но отец всё равно узнал о «визитёре» и повторно попросил не трогать. Но… это уже было выше сил Вэриана. Теперь каждую ночь, дожидаясь пока отец заснёт, он спускался в лабораторию, чтоб подвергнуть загадочный камень алхимическим изысканиям. Засада заключалась в том, что он практически исчерпал свой арсенал, но не продвинулся ни на йоту. Непостижимые, они верно охраняли тайну, явно не желая посвящать в неё Вэриана. Хотя, это вряд ли смогло бы его остановить. Учителя у него не было, он до всего всегда доходил сам, пусть не сразу, методом проб и ошибок, но этот метод ещё никогда не подводил. Настойчивости ему не занимать, терпения тоже, правда время поджимало. Что отец не говори, а до конца уборочной возможно деревня и не доживёт. Вэриан, конечно, не хотел увиливать от работы, просто выходило, что экспериментировать надо было в тайне, поэтому ночь — самое подходящее время. Так что сон днём на граблях — единственная роскошь, которую он мог сейчас себе позволить. Да, со стороны он выглядел осенней мухой, но оно того стоило! Но последние дни, Вэриан начал отчаиваться. Все, все, абсолютно все кислоты, даже самые ядрёные не причиняли камням ровным счётом никакого вреда, беспомощно стекая по гладкой поверхности на пол. Он исчерпал почти весь свой арсенал чистых веществ и перешёл к смесям, и всё без толку. Когда очередная красноватая жидкость из пробирки стекла на пол, прожигая дыру, Вэриан не без раздражения прошептал: — Ничего! Снова ничего! Не понимаю — почему нет никакой реакции? Ладно, её отсутствие тоже результат. Ведь есть ещё и щёлочи… и «царская водка», её-то я пока не пробовал! Она растворяет даже золото. Как я сразу не догадался! Сегодня же этим займусь… Странно, в этот раз Рудигер почему-то не путался под ногами как обычно, а сидел в своём углу, затравленно озираясь вокруг. Очевидно, он был чем-то напуган…или кем-то. Подобным образом он реагировал на незнакомцев. Но Вэриан не обратил внимание на страх питомца, его поглотил опыт. Небрежно поставив пробирку в штатив над спиртовкой, учёный сел за расчёты. По его последним вычислениям, камни росли в строго заданном направлении и двигались ко дворцу. Конечно же, он знал про странную связь принцессы Рапунцель с камнями, они демонстрировали на неё своеобразную физическую реакцию — при её приближении от них исходил необъяснимый свет, да и волосы принцессы вспыхивали золотыми искрами. Он даже подумывал, что она способна ими управлять, возможно, она и есть причина каменного нашествия. Хотя подобные мысли Вэриан старательно гнал от себя, ведь Рапунцель была его другом и обязательно поделилась бы с ним… Или нет? Скорее всего, она сама не осознаёт природу своей власти над ними! Дело наверняка бы шло быстрее, бывай её высочество тут почаще, но она — принцесса. И у неё своих забот навалом и ежедневное посещение их захолустья в её планах явно не значится. Стоило ему вспомнить о Рапунцель, как воображение вмиг нарисовало образ её фрейлины Кассандры. Он не мог объяснить с научной точки зрения происхождение тех тёплых чувств, которые питал к ней. Она — дочь капитана королевской гвардии и вдобавок старше его почти на девять лет, но ни один из выше приведённых пунктов не мешал Вэриану мечтать о новой встрече с девушкой-гвардейцем. «Сердцу не прикажешь», — кажется, так гласит народная мудрость. До сих пор не верилось, что она, истинная «железная леди», позволила ему называть себя уменьшительно-ласкательным «Кэсси». Сонный рассеянный взгляд упал на ту самую медаль с выставки, аккуратно заложенную под стекло: «Ведь она тогда выбрала меня…». — Так, ладно, хватит мечтать, — тряхнул головой Вэриан. — Так и уснуть недолго. А мне работать надо. Проверив пробирку на спиртовке, он вернулся к внушительной горе писанины под названием расчеты. Если они верны, то камни через некоторое время достигнут замка. — Что же вы за фрукты, — парень устало покосился на чёрную иглу за спиной. — Такими темпами я поверю, что это рога самого Зана Тири! Разумеется, Вэриан ни на грош не верил в эти бабушкины сказочки, пускай и очень увлекательные, а порой — пугающие. В раннем детстве источником этих баек был старый кузнец Ксавье из Короны. Слушая его, Вэриан воображал себя учёным уровня легендарного Деманитуса, спасающего мир от сил зла. Правда, став постарше он сообразил: скорее всего образ гениального механика является собирательным. Просто в разных местах, время от времени появлялись учёные-самородки, и помогали людям по мере сил. А тёмный несведущий люд напридумывал о них небылиц, сросшихся в одну красивую легенду. Широко зевнув, Вэриан пробормотал: -Эх, будь я знаком с кем-то смыслящим в науке, чтобы советоваться… Кто у нас разбирается в алхимии? — этот вопрос скорее был риторическим. Вдруг… Вэриан был готов поклясться, что услышал какой-то стук. Он подошёл к двери, но там никого не оказалось. Звук будто исходил откуда-то из недр лаборатории, что заставило Вэриана нервно закусить губу: — Руди, это ты? Прекрати свои шалости, несносный енот! Но Рудигер сидел в своём углу с выражением ужаса на полосатой мордочке. И вытащить его из укрытия можно было, наверное, только силой. А стук не думал прекращаться. Вернувшись на место, Вэриан попытался сосредоточиться на расчётах, подумав, мол, ветка о стекло стучит. На какое-то время, это номер сработал. Но потом, обрушилась новая напасть. По лаборатории пронёсся порыв ветра, грозя унести и спутать листы с драгоценными данными. «О, неужели ещё и вытяжка сломалась?», — возмущённо подумал Вэриан, ловя листы, хотя сердце тревожно обосновалось где-то в районе левой пятки. «Ещё чего: бояться собственной тени! И где? Дома!!! Это уже слишком!», — за раздумьями, парень не заметил, как за его спиной буквально из ничего материализовались два светящихся глаза с вертикальными зрачками. В один момент в комнате всё приобрело зеленоватые оттенки, а затем… — Я, кажется, знаю, кто мог бы вам помочь, — раздался вкрадчивый баритон. Вэриан резко обернулся, отчего слегка закружилась голова. — К-кто вы? Как сюда п-попали? — заикаясь пролепетал Вэриан, твёрдо помнивший о запертой двери. — Заметь: прежде чем войти я довольно долго стучал, — отозвался незнакомец. По другую сторону стола стоял бодренький старичок, на вид лет пятидесяти, в довольно скромном, но хорошо сшитом и, видимо, новом зеленоватом камзоле. На голове красовалась шляпа-котелок, безупречно подобранная в тон камзола. В правой руке незнакомец сжимал изящную, по виду дорогую тросточку. Он был явно не чужд дворянскому лоску. Что до лица… Оно было абсолютно обычным. Встретишь в толпе — не узнаешь, лишь приглядевшись можно было скорее ощутить, чем заметить некую странность в глазах. Когда свет падал на них определённым образом, зрачки не сужались в точку, а становились вертикальными. Цвет лица же имел тошнотворный зеленоватый оттенок. Или это вина освещения? В любом случае, алхимика это волновало меньше, чем способ проникновения этого человека в дом. — Позвольте, я представлюсь, — продолжил загадочный старичок. Онемевший от удивления Вэриан лишь согласно кивнул головой. — Можешь звать меня господин Тергейст. Пол Тергейст. В мозгу у Вэриана щёлкнуло: «Доигрался… Слуга Зана Тири!». Об этом типе как-то вскользь упоминал Ксавье. По его словам, это был коварнейший прислужник зла, демон манипулирующий сознанием. Поговаривали, что даже хозяин опасался его. — Вон!!! — срывающимся голосом заорал Вэриан, запустив в старичка самой увесистой книгой. Но она пролетела сквозь него и ударилась в противоположную стену. «Дурень, он же нематериален!», — запоздало обругал себя парень, вжимаясь ладонями в спинку стула. — Ну-ну, голубчик, не стоит так горячиться, — увещевательно произнёс демон. — Ты даже не выслушал, а ведь у меня есть, что предложить тебе! — Я не нуждаюсь в предложениях прислужников Тьмы! И что тебе от меня надо? — Ну вот, — спокойно заметил Тергейст. — Наше общение переходит в правильное русло. У меня есть то, что нужно тебе, а у тебя имеется то, что необходимо мне. Честный обмен… — Я не веду дел с тебе подобными, — сквозь зубы прошипел Вэриан. — А зря! Ведь только от меня ты можешь почерпнуть столь важные знания по поводу этих камней, — заискивающе улыбнулся Пол. Вэриан подозрительно нахмурился: — Почему ты готов сотрудничать именно со мной? — Суть в том, молодой человек, что ты мне импонируешь своей неуёмной жаждой знаний, — поигрывая тростью сказал Тергейст. — Я долго наблюдал за тобой, и признаться — впечатлён. Поэтому я здесь. Предлагаю свою помощь, взамен на крохотную услугу с твоей стороны. Тебе всегда хотелось иметь учителя и единомышленника… «А ведь знает, чёрт, на что давит!», — зло подумал Вэриан. «Никаких сделок с этим прохвостом!». — Я слышал, чем заканчивали те, кто доверился тебе, Пол Тергейст. У нас даже дети знают, что тебе нельзя верить! — уверенно отчеканил парень. — Всё это глупые россказни. Меня нагло оболгали, — с постным видом праведника возмутился Тергейст. — У вас людей есть милая привычка: чуть что не по вам, сразу виноват демон. А я, между прочим, всегда честно выполняю условия сделки! И успокойся — мне твоя душа не нужна! — хихикнул старичок. — Такого добра у нас завались, куда девать не знаем! Подобный поворот в разговоре поставил Вэриана в тупик. Он-то уже ждал свитка с кровавой подписью, а тут… — Так накой я тебе сдался? — Ты настойчив, не всегда разборчив в средствах достижения цели и готов к приключениям, если хочешь знать, я снимаю перед тобой шляпу… — он картинно поклонился и действительно снял свой котелок, обнаружив приличных размеров плешь на макушке. Вэриан чуть было не хихикнул в голос: «Тоже мне — демон плешивый!». Почему-то эта деталь позабавила его настолько, что он едва не потерял бдительность. — Если ты о приключениях, не по адресу обратился. Любители приключений это принцесса и её друзья… Тергейст пренебрежительно фыркнул, брезгливо сморщив нос: — Позволь не согласиться! Умение вляпываться во всё, что лежит на пути — это не любовь к приключениям, а глупость. И почему ты так уверен, что они друзья тебе? — вопросительно заломил бровь демон. — Ты читаешь мысли? — ошарашено прошептал Вэриан. — Разве что чуточку. Самую малость. Иногда… Тебя это пугает? Не переживай — эти мысли были написаны прямо у тебя на лице и заглядывать в твою голову мне не пришлось, — шутливо оправдывался Пол. — Эти люди не могут быть тебе друзьями по многим причинам. Возраст, положение, интересы… Ничего общего. Они вряд ли и замечают тебя. Досадная помеха, путающаяся под ногами… — Врёшь, гад!!! — перебивая Тергейста, заорал Вэриан. — Они не такие! Кэсси не такая! Демон громко расхохотался: — Какой ты в сущности ребёнок! Потрясающая наивность! — Ты лгун! И вообще, как ты посмел здесь оказаться?! Деманитус победил вас всех… — Даааа… Он «победил» нас, — на слове «победил», Тергейст показал воздушные кавычки. — А может, мы сделали вид, что побеждены? А? Что думаешь… В сердцах Вэриан завопил: — Я никогда, слышишь, никогда, не соглашусь на сделку с тобой! Ни за какие коврижки. — Ладно, — неожиданно согласился Тергейст, с деланным смирением. — Но мой скромный опыт подсказывает, что ты сам, сам, позовёшь меня. Я буду рядом, и когда станешь сговорчивее, заключим сделку, к обоюдной пользе. Кстати, я способен немного предсказывать будущее. Через пять секунд, — он посмотрел на дорогие карманные часы. — Жидкость в пробирке перегреется и взорвётся, а ты навернёшься со стула. Обратный отсчёт пошёл. Пять, четыре, три, два, один… Раздался взрыв. Проснувшийся Вэриан с воплем грохнулся на пол. Рудигер сдавленно пискнул и попытался сделать подкоп, чтобы навсегда удрать из этого страшного места. — Что за… — прикусил язык Вэриан. Поминать нечисть вмиг расхотелось. — Что это было? Я уснул? Это был лишь сон, — облегченно вздохнул алхимик. — Во всём виноваты испарения и недосып. На сегодня хватит…***
На следующее утро, Квирин отметил весьма странное поведение сына. Если раньше он едва плёлся на работы, протирая глаза кулаком и смачно зевая, то сегодня… Вэриан выглядел каким-то неестественно активным, и встревоженным что ли? По дороге он настороженно вглядывался в толпу односельчан, явно пытаясь (а может, опасаясь?) увидеть там кого-то. Хоть Квирин и старался не баловать сына, но всё же, мальчик рос без матери, поэтому отцу всегда было очень сложно нащупать ту тонкую грань баланса между должной строгостью и заботой. В пору его детства всё было несколько иным. Староста с недоумением глядел на сына, бойко орудовавшего граблями, несмотря на заметную невооружённым глазом усталость. Что это на Вэриана сегодня нашло? Похоже, его что-то сильно впечатлило, причём не в хорошем смысле. «Не мешало бы с ним поговорить… Надо же, насколько я плохо знаю собственного сына! Хоть узнаю, чего он боится», — какого же было удивление Квирина, когда вечером Вэриан сам обратился к нему. Вэриану отец всегда казался очень далёким и излишне скрытным. Во-первых, он никогда не говорил о матери в его присутствии, во-вторых, почему не одобрял занятий алхимией, в которой не смыслил совершенно ничего. Если честно, Вэриан понимал своих друзей гораздо лучше, чем родного отца. Но после визита ночного гостя, мальчишке стало не по себе. Обычно просыпаясь от ночных кошмаров, он засыпал вновь и на утро уже ничего не помнил. Правда, не в этот раз. Беседа с Тергейстом прочно врезалась в память, алхимик мог воспроизвести её слово в слово, в отличии от случайного диалога с соседом накануне. Весь день Вэриану мерещилось, что демон где-то рядом, неусыпно следит за каждым его движением, только дожидаясь момента явиться снова. Отец был единственным родным человеком, может он объяснит ему, что это лишь сон. — Знаешь отец, сегодня ночью мне приснился очень и очень странный сон — начал Вэриан, испытывая неизменное чувство робости в общении с Квирином. — Что за сон? — насторожился Квирин. — Расскажешь, если не секрет. «Ага, значит плохой сон. Что же могло его настолько напугать в обыкновенном сне?», — мужчина задумчиво посмотрел на сына, нервно постукивающего по столу. — Мне сегодня ночью приснился Пол Тергейст! Он предлагал мне раскрыть тайну тех камней, взамен на какую-то услугу, но я отказался! — скороговоркой выдал Вэриан, стараясь не смотреть отцу в глаза. После упоминания имени прислужника Зана Тири, отец заметно побледнел, внимательнее прежнего разглядывая сына. — Ну, Вэриан, ты же знаешь — их всех заточили вместе с хозяином! — не совсем уверенно отозвался Квирин. — Так, я кажется, понял. Ты трогал эти камни, верно? — взгляд отца стал осуждающим. Судя по вспыхнувшим кончикам ушам Вэриана, он попал в точку. — Я же сотню раз говорил тебе: не сметь прикасаться к ним! Если я ещё раз узнаю, что ты даже подходил к камням, то мне придётся запретить тебе спускаться в подвал, ясно?! — строго отчеканил Квирин. — Да, отец — вмиг стушевавшись, произнёс Вэриан, собираясь уходить к себе. Почти на выходе, Квирин как бы невзначай, поинтересовался: — А ты согласился заключить договор? Что он хотел от тебя? — Ха, будто я совсем глупый, чтобы доверять не пойми кому не пойми что! Особенно если они представляются слугами Зана Тири! — нервно усмехнулся Вэриан. Почему-то именно сейчас по реакции отца он осознал, насколько всё серьёзно. — Зачем ты спросил, ведь это только сон? Или нет? — Конечно сон, сынок. Тебе нужно больше отдыхать. Ты измучил себя этой алхимией. Просто я желал узнать, есть ли у тебя сила воли. Физически ты не очень крепок, хотелось бы надеяться, что выдержки у тебя больше.