Порой великое свершается в немощи

Тишина… Давящая на уши, мертвенная тишина. Даже птицы и насекомые не нарушали её, всё живое покинуло эти места. Лишь изредка ветер дико и болезненно выл, казалось, острые грани камней ранят и его. От некогда многолюдной уютной деревеньки остались лишь руины. Камни. Это была их заслуга. Они прогнали жизнь из этих мест, погубив урожай и жилища. Сейчас Старая Корона представляла собой весьма печальное зрелище, и вряд ли подлежала восстановлению. Чёрные иглы, блестящие на солнце, образовывали причудливый каменный лес, который чем-то походил на витиеватый лабиринт. После метели, по окрестностям прокатился слух: будто Зан Тири вернулся, и был непосредственным виновником разрушений. А ещё ходили байки о призраке, поселившимся в покинутой деревне. Его почему-то боялись даже больше легендарного демона. Иные, что лично видели его, утверждали — призрак, смахивал на сына бывшего сельского старосты. «Все беды — от учёности, а всё горе — от ума», — заключили беженцы, чудом спасшиеся от нашествия. Старосты, как и его сына, среди уцелевших не было, и все подумали, что в живых их уже нет. Страшная вещь — одиночество. Раньше он, признаться, не ценил окружающих. Они были ему не интересны, как и он — им. Даже компанию Рудигера он предпочёл односельчанам, а теперь от тоски, хотелось выть, подражая ветру на улице. Он один. Совсем один. И уйти не может, не имеет права… Отец. С каждой секундой надежда спасти его таяла, словно прошлогодний снег на солнце. Рапунцель… Она могла помочь, наверное, но просто не захотела… Отмахнулась, как от назойливой мухи! Плюнула в доверчиво открытую душу!!! Добро бы она только отказала, но его вышвырнули из дворца, вдобавок обвинив в вероломном нападении на царственную особу! Он просил помощи, у него и мысли не было причинить кому-то вред… За что?!.. Жгучая обида, перетекающая в ярость. Как! Они! Могли!!! Неужто все люди в этом мире такие чёрствые и бездушные? Всем на всё наплевать. Всем всё равно на других. Чем люди отличаются от этих самых синеватых камней? Когда приходишь к подобным выводам в столь раннем возрасте, невольно задумываешься: а на кой-чёрт вообще жить?!!! Отец… Вот кто был настоящим человеком, героем. Он бы не задумываясь, пожертвовал всем, ради другого… Что и сделал в тот самый роковой день. А эти расфуфыренные «аристократишки» даже не соизволили вникнуть в суть проблемы. «Я обещаю», — для них пустой звук. Фигура речи. В принципе, здесь его почти ничего не держало, кроме обязательства перед отцом. Он обещал. И он-то за свои слова отвечает. Его взгляд в тысячный раз упёрся в проклятую глыбу янтаря. О, камень был безупречен… Ни единой щёлочки, ни одной трещинки. НИ-ЧЕ-ГО. Непробиваемый, как глупость и бессовестность Рапунцель и того же цвета, что её волосы. Какая горькая ирония: ведь вся заваруха началась именно из-за причёски этой дуры… А ему с этим, жить! В глазах предательски защипало, стоило Вэриану взглянуть на лицо самого дорогого человека на земле, искажённое изломами янтаря. — Я должен что-то сделать… Что? — прошептал алхимик. А правда, что может сделать ребёнок четырнадцати лет от роду, которого бросили все кто только мог? Вэриан решил: добьётся всего сам. Вот только каким образом? Вопросов больше чем ответов. Впрочем, как всегда. Вот не далее как вчера, он нашел на берегу реки пузырёк, со странной жидкостью. И, естественно, сперва подверг её анализу: вдруг это именно то, что нужно. Состав оказался более чем необычным. Это оказалось скорее зелье, чем чистая алхимическая субстанция. Но попробовать стоило… И снова — пусто. Снова — отчаяние, переходящее в ярость, так и с ума сойти недолго. — Должен же быть какой-то выход! — эти слова он почти прокричал, бессильно сползая по холодной гладкой поверхности отцовской тюрьмы. Учёный ранга Деманитуса, уже давно бы догадался, как быть… Слёзы полились нескончаемым водопадом. Жалкий недоучка, да кем он себя возомнил? Что он может в одиночку? -О, какая трагедия! Мой юный друг, мне так тебя жаль! Вэриан сразу опознал обладателя голоса, того демона из его кошмара. Значит, это всё-таки реальность… хотя, ему уже глубоко наплевать, главное, чтоб отстал. — Пошёл прочь! — в этой фразе так отчётливо звенели слёзы вперемешку с горечью, что алхимик в который раз подумал, до чего же он в самом деле жалкий и беспомощный. — Нет, ну вы поглядите, ты же сам только что, мысленно вопил о помощи! И я не замедлил явиться. Заметь, этим я выгодно отличаюсь от твоих… друзей, — здесь засквозила неприкрытая издёвка. — У меня нет друзей, — отрезал Вэриан, стиснув зубы. — О да, порой избавляться от иллюзий так больно! А ведь я предупреждал… Но кто ж поверит демону? — сокрушённо пробормотал Тергейст. — Твоих рук дело? А у тебя здорово получается. Я догадывался, что ты далеко пойдёшь, но настолько… — Заткнись!!! — прошептал Вэриан, пряча лицо в ладонях. Не хватало, чтоб даже демоны жалели его. Ему совсем не нужна жалость… Пол же миролюбиво проворковал, легко проходя сквозь янтарь: — Кажется, я понял. Мой юный друг ошибся и хочет вернуть всё назад… Да не убивайся ты так: живой он. Сердит на тебя страшно. Выдерет, как только вытащишь оттуда. Я бы на твоём месте, не сильно торопился, — передёрнул плечами Тергейст. Сердце Вэриана оживлённо заколотилось, будто хотело выпрыгнуть из груди: — Ты серьёзно?! Ты точно уверен, что он жив? — Без дураков. И у меня даже есть пара мыслей, как освободить твоего незадачливого папашу, — если бы Пол обладал телом, Вэриан бы затормошил его до полусмерти: — Ведь ты скажешь, как? Хотя бы намекни! — Эй, и это ещё не всё! Если хочешь, я могу исполнить ещё одно твоё желание, столь же горячее… Признайся: ты просто спишь и видишь, как отомстить Рапунцель. В точку. Он и впрямь читает мысли. Но что с того, если они у них сходятся. Только… — А чем тебе-то насолила принцесса? Тергейст поморщился, словно от кислого: — Меня напрягает сам факт её рождения, ведь этого не должно было случиться. В какой-то мере, она — ошибка природы… — По ней заметно, — ядовито процедил Вэриан, когда в память снова болезненно врезалось мерзкое: «Я обещаю». Змеюка подколодная… — … К тому же, меня малость напрягают глупые люди. А уж если они стоят у власти, то и подавно! — демон театрально приложил ладонь ко лбу, однако в его глазах проскользнула некая усмешка. — И потом, только попробуй сказать мне, что поступок принцессы и её компании не был предсказуем. Ты же учёный, а ваш брат, всегда должен просчитывать все наперёд в партии под названием «жизнь». Вспомни-ка, сколько раз ты, ты, Вэриан, жертвовал собой ради них. А они даже не подумали прийдти на помощь тебе! Зан Тири подери, а ведь Пол чертовски прав! Память услужливо предоставила эпизоды с неудавшимся водопроводом и научной выставкой. О, каким он был глупцом! Неужели нельзя было догадаться, что «друзьям», по большому счёту наплевать на мальчишку, тараторящего о изобретениях, алхимии и помощи людям! Идиот… Придурок…! — Ну, Вэриан, я так понимаю, ты готов к заключению сделки? — деловито потирая зеленоватые ладони, осведомился демон. Вэриан хотел было возмутится, но взглянув на застывшего в янтаре отца, еле выдавил из себя: — Ладно, что ты хочешь взамен? Корону и Эквис вместе взятые? Мою душу? Или?! Тергейст хрипловато рассмеялся: — Люблю конкретных людей! Предложить то, что тебе не принадлежит, а после единственное, имеющееся в наличии… Заманчиво, конечно, но я хочу не этого. Алхимик почти закричал: — Ну что, что тебе нужно?! Я готов. — Пошёл конструктив, — констатировал Пол. — Не стоит горячиться: плата будет вполне осязаемой и реальной, — от следующей фразы Вэриан просто ошалел, такого он не ожидал точно. — Мне нужна марионетка. Наверное, со стороны было похоже, будто Вэриана огрели пыльным мешком по затылку. -Чего? — Ну, марионетка, кукла на верёвочках! — демон выразительно пошевелил пальцами в воздухе, видимо, изображая управление куклой. — Зачем она тебе и откуда я её возьму? Тергейст немного раздражённо и нетерпеливо пробормотал: — На первую часть вопроса отвечать не буду, не твоего ума дело. Считай меня коллекционером… И потом, кто не любит кукольный театр? К слову о нём: помнится, твоя матушка любила показывать тебе подобные спектакли. Вполне возможно, в вашем доме, среди прочего барахла, найдётся нужный мне экземпляр… Вэриан задумчиво почесал затылок. Откуда он знает о маме? Хотя… он демон, и, похоже, без труда может влезть в голову. — Может на чердаке или в чулане? — Так по рукам? — оживился Пол, протягивая ему ладонь, внезапно вспыхнувшую фосфорическим светом. Вэриан нервно закусил губу: «Кажется, я ничего не теряю…». А ведь месть Рапунцель и освобождение отца наверняка этого стоят. Одна никчёмная кукла — за всё чего он жаждал. Тергейст, по ходу, за тысячи лет, рехнулся… Так ему и надо! — По рукам! — в голову ударил адреналин, и он, не сомневаясь, ударил по руке демона. Ладонь Тергейста сжалась, и они оба потонули в фосфорическом сиянии. А потом: — Договор заключён! — казалось, ниоткуда пророкотал громовой голос. Странное чувство: будто тонешь в машинном масле. «Коготок увяз — всей птичке конец», — пронеслось в мозгу у Вэриана, которого стало малость подташнивать. — Ну, я пойду, найду, эту… марионетку? — слегка заикаясь, спросил ошарашенный мальчишка, поглядывая на ещё не разомкнутые руки. — Зачем куда-то идти? То, что мне нужно уже здесь, — хищно оскалился демон. — Я не держу в лаборатории хлама! — возмутился учёный, пытаясь разорвать рукопожатие. — Неужели не понял? — вкрадчиво пропел Пол. — Мне нужен ТЫ! Дальше, он резко рванул на себя обалдевшего и перепуганного Вэриана. А потом… Так, верно, чувствуют себя моллюски, вырванные из родной раковины. Отчаянная боль, затопившая сознание, чувство неимоверной лёгкости, полёта, белая вспышка, и… Ноги Вэриана свободно прошли сквозь потолок, а он так и завис вверх тормашками. От увиденного, он потерял дар речи, а стоило перевести взгляд на пол… Там лежал он сам! Собственной персоной! Один! Куда делся прихвостень Зана Тири? Как? — Что ты со мной сделал?!!! — от этого вопля тело на полу дёрнулось, открыло зелёные (?) глаза, хрипло закашлялось и голосом Тергейста, торжественно заявило: — Извини, парень, но уговор дороже денег; теперь ты — моя марионетка!