Your blood is red, isn't it?

Наспех припарковавшись, Хэнк провёл напарника к себе. Стоило тому переступить порог, как он плюхнулся на диван с отсутствующим выражением лица. Ещё за время дороги нервная дрожь успела пройти. Однако ей на смену быстро пришла апатия. В голове продолжали всплывать худшие расклады событий и мелькать все пережитые ими моменты. Больше всего угнетала мысль о том, что Хэнк мог пострадать из-за его необдуманного решения. Парень нахмурил брови, отчего складка меж ними стала ещё больше, и крепко, почти до крови, закусил губу. Коннор мотнул головой, стараясь отогнать наваждения, и всё же, сколько бы он ни старался, становилось ещё поганее. Он даже не обратил внимания на то, как к нему подошел Хэнк, принимаясь освобождать от оставшихся на руках стальных браслетов. Хэнк же, смотря на напарника, только вздыхал. Он знал – слова здесь не помогут, их просто недостаточно, чтобы вытеснить из головы весь пережитый ужас. Да и где гарантия, что у лейтенанта, который и сам был на нервах, не вырвется пара-тройка неосторожных слов? Мужчина не слишком хорош в толкании ободряющих речей. Кто знает, может, эти вскользь оброненные фразы лишь ухудшат состояние Коннора? Нет, он не может так рисковать. Есть куда более надёжное и проверенное средство. Лейтенант снял последний браслет наручников и направился на кухню к застекленному шкафчику. Он служил Хэнку баром. Мужчина задумчиво остановился, пробежав глазами по ассортименту, начиная от "Бакарди" и "Джек Дэниэлса" до ржаного "Копер Фокс". Именно последний и взял лейтенант, вместе с бутылью возвращаясь к Коннору. Тот продолжал грузиться произошедшим. – Эй, Коннор! – осторожно позвал Андерсон, кладя руку на плечо парня. От этого прикосновения тот нервно дёрнулся. – Я подумал, что это должно помочь, – сказал мужчина, ставя перед парнем бутылку виски. – Спасибо за заботу, но, думаю, не стоит, – слабо улыбнувшись, покачал головой тот. – Не упрямься, это поможет сбросить напряжение. – Я понимаю, но есть небольшая проблема, – начал парень, с легким смущением опуская взгляд на свои ноги. – Я очень плохо переношу алкоголь. Думаю, если выпью, меня тут же унесёт. – Если причина только в этом, то можешь не париться, – хмыкнул Хэнк. – Здесь только я, и, кроме меня, твоих пьяных выходок никто не увидит. Не будешь же ты стыдиться человека, которого сам вылавливал из баров? – увидев, что парень колеблется, он налил ему немного жидкости янтарного цвета. – Смелее. Поверь старому алкоголику, это поможет. Посидев в нерешительности ещё какое-то время, парень неуверенно потянулся к стакану с напитком. В академии им говорили, что алкоголь - это самая опасная вещь при работе под прикрытием. Однако тут был только Андерсон, которому парень с некоторых пор всецело доверял. Наконец Коннор крепко сжал стакан и поднёс к губам, отхлёбывая содержимое. Он поморщился, ощущая горечь на языке, а нутро тут же обдало приятным теплом, расходящимся по всему телу. Ещё через пару глотков почувствовал, как давит пуговица воротника под горлом. Пальцы сами потянулись к рубашке. Получалось немного неловко - координация движений уже начинала хромать. Однако он приложил усилие, расстегивая три пуговицы одну за другой. Сделав это, Коннор вздохнул свободнее, снова хватая бокал. Он увереннее запрокинул его, в один заход выпивая всё содержимое. Хэнк стоял неподалёку, оперевшись о стенку и скрестив руки, и с интересом наблюдал за парнем. Когда тот расстегнул рубашку, мужчина невольно задержался на открывшихся взору ключицах. Когда же Коннор запрокинул голову, расправляясь с оставшимся напитком, лейтенант, словно находясь под гипнозом, заворожённо уставился на горло парня. На то, как при каждом глотке ходит его кадык. После третьего стакана лицо Коннора покрылось румянцем, а он расслабленно развалился на диване с глупой улыбкой, некоторое время смотря в одну точку и думая о чём-то своём. Затем улыбка стала ещё шире, и парень вновь потянулся к бутылке, наполняя стакан почти до краёв. – Эй! По-моему, с тебя хватит, – подойдя, бросил Хэнк. Коннор посмотрел на него удивлённым взглядом, мотая головой, а затем, всё так же залпом, пригубил ещё одну порцию виски. – Вот же, блять, – нахмурился Хэнк, подходя совсем вплотную с намерением забрать бутылку у поддатого напарника. Однако, потянувшись к ней, он неожиданно ощутил, как руки парня, оказавшиеся далеко не такими ватными, какими выглядели на первый взгляд, притянули его ещё ближе. Уже в следующую секунду они обвили шею мужчины, а сам Коннор, всё с той же глупой улыбкой, вцепился в губы, тут же углубляя поцелуй, теребя и покусывая нижнюю губу лейтенанта. Затем запустил руки в коротко стриженные волосы Андерсона, лохматя их и запуская свой язык ему в рот. Коннор шипел, когда щетина проходилась по его прокушенной губе, но тут же возвращался к поцелую, продолжая изучающе скользить языком в горячей полости, обводя им ряд ровных зубов. Наконец парень почувствовал, как сбилось и без того неровное дыхание, резко отрываясь от мужчины. Ощущая при этом, как от вытянутого языка к губе последнего протянулась тонкая ниточка слюны. Оба какое-то время молчали, ловя открытым ртом воздух и пытаясь привести в порядок дыхание. Хэнку это удалось первым. – Когда я говорил сбросить напряжение, я не это имел в виду, – ещё немного сбивчиво произнёс он. Коннор лишь усмехнулся, снова потянувшись к губам мужчины. Тот же остановил его, упираясь ладонью в грудь: – Ты ёбу дал? Завязывай, а то, когда протрезвеешь, вспомнишь, какой хуйнёй маялся. Будет не очень приятно и охуеть как неловко. – А сами-то, лейтенант, – пьяно растягивая фразу, усмехнулся парень. – А я что? – спросил Хэнк, брови которого улетели ко лбу от такого вопроса. – Я смотрю, вам не особо неловко. Вы просто забыли обо всём, почему мне нельзя? – Забыл о чём? – до сих пор не въезжая, сказал тот. – Об этом, – бросил Коннор и с силой потянул мужчину на себя. – Вспоминайте эту позу. Он тут же оказался прижат к дивану, а на нём лежал лейтенант, от резкости действия потерявший равновесие и впечатавшийся всем телом в парня. Хэнк сразу же резко приподнялся на руках, уже не лежа, а нависая над ним. – Коннор, какого хрена? Хочешь сказать, я приставал к тебе, а потом забыл? – Ещё как приставали, – неловко кивнул тот. – И ещё как забыли. – И что ты мне предлагаешь - извиниться? – Нет, я предлагаю вам продолжить начатое, – он подался вперед, на этот раз слегка касаясь щеки мужчины. Однако, не удержавшись, вульгарно лизнул её. Он медленно вывел языком мокрую дорожку, а затем, откинувшись обратно, вперился в лицо лейтенанта, смотря снизу вверх. Тот в свою очередь нервно сглотнул. Коннор лежал прямо под ним, красный и растрепанный, со слегка расстёгнутой рубашкой и сбившимся дыханием. Он видел его таким всего один раз – во время операции в "Эдеме" . Тогда парень вызывающе вертел задницей в своей душной капсуле, а потом лежал под Робертом Уайтом с растерянным и растрёпанным видом. Именно тогда Хэнк впервые почувствовал, как внутри поднимается что-то похожее на желание, скручиваясь в плотный узел. Но упорно отрицал это, списывая на общую атмосферу в "Эдеме" и шалившие во время миссии нервишки. Теперь же вновь ощутил нечто подобное, но ощущения были в десять, нет, в двадцать раз сильнее. Он снова сглотнул, пытаясь смочить пересохшее горло. Рука сама потянулась и легла на бедро Коннора. Однако Хэнк тут же одёрнул её, прислушиваясь к голосу разума, что-то бормотавшему в голове, ставшей на удивление пустой при одном взгляде на напарника. – Эй, Коннор, опомнись. Я чёртов алкоголик, и мне уже за пятьдесят. Согласись – не очень-то хорошая кандидатура на роль любовника. Когда ты придёшь в себя, очень пожалеешь об этом. Коннор покачал головой, легко улыбаясь, а затем добавил, касаясь кончиками пальцев щеки мужчины: – Я говорил это после нашего поцелуя, но могу повторить. В вашей жизни уже давно не было чего-то светлого или радостного. Вы заслужили эту толику счастья. Я не хочу, чтобы вы думали, что одиноки. У вас есть те, кому вы небезразличны, помните об этом. Поверьте мне и не противьтесь своим желаниям. Хэнк удивлённо уставился на парня, ощущая, как в груди шевельнулось что-то тёплое. Он не мог припомнить, когда в последний раз слышал что-то, хоть отдалённо напоминавшее эти слова. Когда в последний раз чувствовал чью-то привязанность, кроме старого верного Сумо, каждый вечер ластившегося об его ноги, пока сам Хэнк бессильно сжимал в руках револьвер. Когда с момента потери сына, мог назвать кого-то по-настоящему дорогим своему сердцу. Он с удивлением понимал, что парень, в данный момент лежащий под ним, подходит под все эти критерии. И, к своему стыду, кроме этих высоких чувств, им двигало желание, которое Андерсон сдерживал сейчас с огромным трудом. В конце концов, он очень долго оставался без партнёра. Ему были омерзительны пластиковые машины из "Эдема" , но в то же время обычные женщины шарахались от одного запаха его перегара. Да и сам он не горел желанием искать пассию на одну ночь. Коннор же не вызывал никакого отвращения в качестве потенциального партнёра. А услышав его слова, Хэнк почувствовал, как снесло ограду, сдерживающую бурный поток желаний. Эти мысли пронеслись в его голове сумасшедшим вихрем. Мужчина посмотрел на Коннора, всё так же лежавшего в приглашающей позе, а затем коротко кивнул, сминая парня в своих объятиях. Он потёрся щекой о пальцы Коннора, которыми последний касался Хэнка, а затем поцеловал их, один за другим, наконец, прижимая к себе самого парня. Андерсон, ещё не веривший до конца в то, что делает это, помог освободиться от ремня и спустить джинсы. Пьяному партнёру плохо удавалось справляться с одеждой, и Хэнк, в коем-то веке бывший трезвым, услужливо направлял его действия. Покончив с брюками, Андерсон замер в нерешительности. – Ты точно уверен, что хочешь этого? Тебе ведь будет адски больно? – Не переживайте, Хэнк, – рвано дыша, ответил Коннор. – Я выпил достаточно, чтобы притупить боль. Сказав это, парень поднёс свои пальцы ко рту, облизывая их и смачивая слюной. Челюсть мужчины тут же отвисла до пола. Коннор же, достаточно сдобрив пальцы слюной, поднёс их к входу. Однако и тут он оказался бессилен против бившего в голову хмеля. – Я помогу, – неловко буркнул Хэнк, беря парня за кисть и находя его же пальцами отверстие. Понадобилось усилие, чтобы один за другим пропихнуть их внутрь. Сам процесс растяжки хоть и вызывал на лице Коннора гримасы, всё же прошёл достаточно гладко. Когда парень с легким шипением вытащил пальцы, давая понять, что готов, Андерсон как-то рассеяно звякнул пряжкой ремня и молнией, закидывая ноги партнёра себе на плечи. Должно быть, мужчина сомневался, что это не очередной сон, который он видит в пьяном бреду. Ощущение реальности пришло лишь в тот момент, когда он скользнул в жаркую тесноту. Коннор был узким, даже слишком. Алкоголь лишь немного притупил боль, делая её не столь острой. Когда Андерсон толкнулся в первый раз, несчастный сдавленно охнул. Пришлось остановиться, давая парню привыкнуть, и лишь потом медленно двигаться, неторопливо наращивая темп. Иногда возникало желание войти до упора, но Хэнк сдерживался. Лейтенант хотел, чтобы и Коннор в конце концов получил удовольствие. Андерсон продолжал размеренно двигаться внутри, когда неожиданно почувствовал, как Коннор сам начинает толкаться навстречу. Хэнк ощутил волну удовольствия, прокатившуюся по всему телу, а затем утробно простонал, ускоряя темп. Через какое-то время оба уже двигались навстречу друг другу. Квартиру тут же наполнил звук шлепков, исходящий от бьющихся друг об друга тел. Коннор тихонько стонал, но постепенно его голос становился громче. Лейтенант наклонился к нему, ласково закрывая рот поцелуем, толкнулся ещё несколько раз, что-то промычав парню в губы, а затем поспешно вышел, пачкая обивку своего старенького дивана. Он рвано выдохнул, застегивая молнию и заваливаясь рядом. Коннор просто лежал, раскинув руки, не в силах шелохнуться. Переведя дух, Хэнк поднялся на локте, несколько секунд смотря на раскрасневшегося и вспотевшего напарника. Затем потрепал его по волосам и ушёл в ванну за полотенцем, чтобы обтереть тело парня. Когда он вернулся, тот уже успел свернуться калачиком на диване и мирно сопел. Лейтенант улыбнулся, погладив его по щеке, и аккуратно смыл следы недавнего соития, а затем натянул на партнёра одежду. Он отошёл от дивана, закуривая сигарету, с задумчивым видом наматывая круги по комнате. Потом вновь посмотрел на парня, впервые за долгое время ощущая себя счастливым. В голове мелькнула робкая мысль о том, что, может быть, с этого момента он не одинок. Хэнк слегка улыбнулся, подходя к своей куртке, и вынул из неё револьвер. Он покрутил в руках оружие, а после запихнул в ящик тумбочки, резко закрывая. – Это мне больше не понадобится, – сказал он себе и устроился на диване рядом с Коннором.