Your blood is red, isn't it?

Хэнк подскочил на постели, когда за окном только начинало заниматься утро и лишь тусклый свет наполнял комнату, покрывая окружающие предметы серой гаммой. Стоило оторвать голову от подушки, как всплыли все ночные сцены. Также было и в прошлый раз, после задания в "Эдем". Мужчина на секунду решил, что это очередной сон. Однако уже в следующую секунду почувствовал, как рядом что-то ёрзает. Он перевёл взгляд на диван, замечая Коннора. Парень на нём ворочался, выбирая более удобную позу, и что-то недовольно бубнил во сне. Увидев это, Хэнк, к своему удивлению, почувствовал, как отлегло от сердца, а душу наполнило что-то тёплое и восторженное. Неужели это правда и его жизнь наконец изменится? Неужели рядом с ним снова есть кто-то важный? Он лишь улыбнулся краешком губ и осторожно прикоснулся к парню, погладив его по взъерошенным волосам и откинув со лба тёмно-каштановую прядку. Затем легонько дотронулся до диода, мягко скользя пальцем по голубому колечку. Коннор был так предан своему заданию, что не вынимал эту штуку, даже когда его не видели. Как-то он сам делился с лейтенантом, что временами эта штука в виске ужасно мешает – натирает и доставляет дискомфорт. Но это и нравилось в нём Хэнку – упорство и стремление идти вперед, несмотря на трудности. Именно эти качества и заставили довериться парню. Во многом они стали причиной вчерашней ночи. Оставив диод в покое, Хэнк вскочил с дивана. Он не хотел разбудить Коннора, поэтому ушёл в другую комнату заниматься делами. Покормив Сумо, мужчина в кои-то веке смёл весь хлам в мусорный пакет, сложил туда же початые бутылки. Вынося всё это добро, он ненадолго задержал взгляд на аптеке, вывеска которой мелькала в самом конце улицы. Вспоминая вчерашнюю ночь, он решил, что может пригодиться заживляющая мазь. Недолго думая он зашёл в дом, накидывая своё пальто, и направился к магазину. Купив в аптеке необходимое, Хэнк почувствовал, что желудок подает сигналы о том, что охрененно голоден. Мужчина спохватился, осознавая, что не ел со вчерашнего дня. Сначала не очень успешно прошедшая операция отняла много сил, а уж после бурной ночи явно требовалось чем-нибудь заправиться. Хэнк покачал головой, вспоминая, что Коннор вообще ест только вечером и с утра, перед тем как отправиться на работу. Выходит, он не ел ещё большее количество времени. Хэнк пошарил по полкам своей кухни, но в итоге обнаружил лишь лоток яиц и упаковку молока. – Ладно, хоть что-то, – усмехнулся он себе под нос, впервые за долгое время включая конфорку. Поставив сковородку на огонь, он вытащил первое яйцо, разбивая об край посудины на нагретую поверхность. Получилось не очень – на белок тут же упали частички скорлупы. Хэнк нахмурился, принимаясь выковыривать их из блюда. Следующие два яйца он разбивал аккуратнее, чтобы не накрошить злополучной скорлупой. В этот момент сзади раздалось сдавленное мычание, и Хэнк перевёл взгляд на диван зала, сообщенного с кухней. Коннор со страдальческим видом разлепил глаза. И Хэнк, забывая о готовке, решил пойти к парню. Преодолевая это короткое расстояние, разделявшее кухню и диван, мужчина пару раз поймал себя на мысли, что боится. Вдруг Коннор не вспомнит вчерашнюю ночь? В конце концов, в своё время Хэнк сам умудрился забыть, как приставал к парню. А возможно, Коннор ляпнул всё это по пьяни и сейчас откажется от своих слов. Или воспримет это как пьяный бред. Как бы там ни было, путь до парня показался Андерсону вечностью. Коннор в этот момент поднялся на диване, ощущая, как к боли в висках прибавляется ещё и боль в заднем проходе. Он болезненно застонал и состроил страдальческую гримасу. – Вот, – сказал Хэнк, ставя на столик возле него бутылку воды. Парень благодарно кивнул и припал к горлышку, а мужчина в очередной раз уставился на двигавшийся кадык парня и открывшиеся ключицы. Коннор вздохнул с лёгким чувством облегчения, но вновь зашипел, почувствовав неприятное ноющее чувство ниже спины. – Об этом я тоже позаботился, – сказал Андерсон, протягивая парню тюбик с мазью. Тот, слегка смутившись, принял его из рук, а лейтенант добавил: – представь теперь, как неловко было мне покупать его в аптеке. А я, к тому же, мужчина в годах. Коннор усмехнулся, вновь благодарно кивая напарнику, а затем уже немного бодрее поинтересовался: – А когда вы успели? – Пока ты спал, сходил в аптеку, – он хотел добавить что-то ещё, но осёкся, ощущая запах гари. – Твою мать, глазунья. Я о ней совсем забыл! Мужчина бросился к плите, снимая с неё сковородку с пригоревшей яичницей. Он раздосадовано плюнул. – Оставьте это на меня лейтенант, – ковыляя, приблизился к нему Коннор, и слегка морщась при каждом шаге. – Я немного умею готовить. Чего-то изысканного не обещаю, но с яичницей уж точно справлюсь. Только дайте время привести себя в порядок и…– он запнулся, осекаясь и тушуясь, но затем продолжил, – и воспользоваться мазью. Лейтенант лишь кивнул, снова погружаясь в свои мысли. Видя это, Коннор добавил: – Если вы сейчас думаете об этом, то я не жалею о случившемся ночью. Мужчина вздрогнул, поднимая глаза на напарника, но Коннор уже скрылся в ванной, и он увидел лишь закрывающуюся дверь. Однако даже так он почувствовал какое-то облегчение, словно с души свалился огромный каменный валун. Коннор вышел примерно через десять минут. Умытый и опрятный, с аккуратно уложенной причёской, лишь нездоровый оттенок лица и небольшие круги под глазами выдавали его настоящее состояние. Возможно, другие не заметили бы этих мелочей, но только не Хэнк. Он прекрасно подмечал то, что касалось состояния парня. Коннор в это время отскрёб испорченную глазунью от сковороды и засучил рукава белой рубашки, принимаясь смывать с неё остатки засохшего желтка и масла. Затем он поместил на конфорку уже чистую сковородку. А после разбил яйца в выуженную из подвесного ящика миску. Плеснув туда молока, он старательно взбил всё это, выливая содержимое на разогретую сковороду. Хэнк, стоявший рядом, внимательно следил за движениями парня. Ему было приятно просто наблюдать за действиями, осознавать, что он здесь, рядом с ним. Не удержавшись, он притянул парня к себе, осторожно беря за подбородок, а затем увлек его губы в лёгкий поцелуй. Тот, сначала немного растерянный, всё же ответил. Однако затем осторожно отстранился, кивая на сковородку: – Такими темпами мы останемся без еды. Хэнк лишь усмехнулся, помогая разлить по кружкам напиток из кофемашины и разложить по тарелкам горячий омлет. Закончив с приготовлением завтрака, они устроились за столом, начиная утреннюю трапезу. Вскоре к ней присоединился и Сумо, вальяжно выползший из соседней комнаты и устроившийся в ногах у Коннора. Хэнка радовало, что его домашний питомец также привязался к парню, словно разделяя и одобряя выбор хозяина. Закончив с едой, Коннор блаженно потянулся, ощущая приятную сытость. Он приподнялся, собираясь встать из-за стола, бросая при этом: – Спасибо, Хэнк, я бы ещё ненадолго остался, но, думаю, мне пора. Хэнк же, сам не ожидая от себя подобного, схватил парня за запястье и потянул на себя: – Погоди, сегодня же выходной день и завтра тоже. Как насчёт провести выходные у меня? – Коннор открыл рот, чтобы ответить, но Хэнк тут же добавил: – Скажешь начальству, что я напился после нашего дела и ты остался, чтобы вытащить меня из алкогольной комы. Согласен? Коннор задумался, что-то решая. Соблазн был слишком велик, и он вновь уселся за стол рядом с Андерсоном. Парень довольно улыбнулся, вызывая в мужчине какой-то трепет, а затем ответил: – А, впрочем, почему бы и нет? Я с вами на все выходные!