Your blood is red, isn't it?

Коннор с трудом досидел до конца рабочего времени. Его то и дело трясло крупной дрожью. Волновал Хэнк, унёсшийся в неизвестном направлении и больше не дававший о себе знать. Волновало туманное будущее, а также вопрос о том, как он мог быть настолько беспечен. Парень прекрасно знал, что не задержится в этом отделе больше, чем на два месяца. Он знал, но этот факт каким-то чудом вытеснился из его головы другими, более значимым в тот момент, вещами. В основном Хэнком и их так внезапно начавшимися отношениями. В какой-то момент на устройство Коннора поступило сообщение от начальства о том, что срок его пребывания в полиции Детройта подошел к концу. Парня хвалили за подробные отчёты и сулили служебную награду. Коннор без малейшей радости пробежался по этим строчкам, убирая устройство обратно в подкладку пиджака. Всё, что волновало сейчас, – как пережить оставшиеся два с половиной часа рабочего времени и быстрее поговорить с Хэнком. Поэтому, как только последняя минута подошла к концу, Коннор подорвался с места. Где искать Хэнка, он понятия не имел, но ноги сами понесли в тот бар, где лейтенант был большим завсегдатаем. Однако стоило перешагнуть порог заведения, как рядом тут же нарисовался охранник. – Эй ты, железка! Андроидам вход воспрещён! Коннор зло глянул на человека перед собой, почти тыча в лицо полицейским удостоверением, которое, к счастью, ещё не сдал. – О, так ты коп-андроид, – словно озаренный, сказал охранник, внимательно разглядывая парня. – Я вспомнил тебя. Ты приходил сюда несколько раз, чтобы забрать своего напарника. Я прав? – Коннор нетерпеливо кивнул, а тот продолжил. – Какое-то время он не заглядывал в это место. Мы с коллегами даже подумали грешным делом, что он завязал. Зря думали, – охранник заржал, кивая в сторону Хэнка. Тот, пьяный в стельку, развалился за барной стойкой. Коннор жестом поблагодарил работника бара, быстрым шагом направляясь к мужчине. Пока Коннор, снедаемый тревогой, находился на работе, Хэнк, не менее опустошённый, сидел в баре. Ещё в отделе, услышав слова Фаулера о том, что Коннор больше не его напарник, мужчина почувствовал, как земля уходит из-под ног. Вот уже второй раз то, что ему так дорого, ускользает, словно песок, просачивающийся сквозь пальцы. Хэнк ненавидел себя за то, что позволил надежде занять место в душе. Как он мог забыть о том, что Коннор - агент? О том, что после завершения миссии тот наверняка исчезнет? Даже если в том не было воли Коннора, организация, к которой парень принадлежит, так или иначе диктует условия. Он стукнул кулаком по столу, залпом выпивая очередную стопку. – Хэнк! – раздался рядом знакомый голос, от которого мужчина скривился в болезненной гримасе. “Кажется, я схватил белочку”, – горько усмехнулся он, однако, повернувшись, действительно заметил рядом Коннора. Сердце парня сжалось при виде вновь пьющего и потерянного мужчины. Но, собравшись с духом, он сказал: – Лейтенант, вы можете отойти вместе со мной? Нужно поговорить. – Никуда я не пойду! – пьяно произнёс Хэнк. – Говори здесь. Коннор воздохнул, понимая – пока лейтенант в пьяном состоянии, от разговоров мало толку. Однако он не знал, когда потом выпадет возможность вновь поговорить с бывшим напарником. Другого выхода не было, и парень тихо начал: – Меня действительно отозвали из отдела под предлогом неэффективной работы. На самом деле просто прошло два месяца… – Да что ты говоришь? – просто фонтанируя горьким сарказмом, буркнул Хэнк. – А то я не понял. – Меня заменят, Хэнк, – игнорируя выпады мужчины, продолжил Коннор. – Заменят настоящим андроидом, созданным на основе моей внешности. – То есть по отделу будет ходить хмырь, у которого будут твоя физиономия, твои глаза, губы? – пока Хэнк перечислял всё это, голос на мгновение вновь принял нежный ласковый оттенок. Который, однако, тут же пропал. Ему на смену пришли желчь и горечь. Коннор открыл рот, собираясь сказать что-то ещё, но Хэнк, нахмурив брови, отмахнулся от него со словами: – Достаточно, оставь меня одного! – бросив это, он завалился на стойку, ни на что больше не реагируя. Хэнк, как и любой в доску пьяный человек, плохо контролировал свои движения. Взмах руки пришёлся на лицо парня, точнее по его носу. – Блядь, – дёрнулся Коннор, ощущая тёплую волну и запах крови, прокатившиеся по носу. Он торопливо зажал его ладонью, подрываясь с места. В груди полыхали отчаяние, досада и капелька обиды на Хэнка, не дождавшегося разговора и ушедшего пить в одиночку. К счастью, в туалетной комнате бара никого не было. Коннор забежал внутрь, становясь перед умывальником. На ладонь с разбитого носа уже натекло немного крови. В ней же было вымазано лицо. Красные капельки срывались вниз, падая на кафель под ногами и на умывальник. Коннор схватил несколько бумажных полотенец, рулон с которыми висел рядом с умывальником. Он торопливо принялся останавливать кровь, однако перед глазами всплыл образ пьющего Хэнка, снова печального и потерянного. Парня мгновенно охватило такое же отчаяние, граничащее с пустотой. Пропитанные кровью салфетки выпали из безвольно повисших вдоль тела рук, с легким шорохом падая на пол. Сам же Коннор тупо уставился на своё отражение. В глаза бросился мерцающий диод. Коннор опёрся на раковину, пристально вглядываясь в отражение. В душе разгорелось желание открепить и выбросить к чертям светящееся голубым колечко. Он крепко сжал кулаки, подавляя нахлынувшее желание. Затем, кое-как остановив кровь и умывшись, растерянно вышел из туалетной комнаты. Парень был так погружён в свои мысли и переживания, что не заметил приоткрывшего дверь и наблюдающего за ним из кабинки человека. Зато тот всё это время прекрасно видел парня, более того, узнал его. Коннор же вышел на улицу. Говорить с Андерсоном в баре было бесполезно. Возможно, стоит дождаться его у дома. Немного обдумав ситуацию, Коннор решил сделать всё, что было в его силах, чтобы и дальше видеться с Хэнком. Он решительно направился ту сторону, где жил лейтенант, и решил сократить дорогу дворами. Свернул за бар, ныряя в сеть улочек и подворотен. Однако, не пройдя и ста шагов, услышал чей-то голос, раздавшийся за спиной: – Эй, пацан! Я узнал тебя. Ты тот самый уёбок из "Эдема". Вы с напарником обещали, что не сдадите меня, если я сообщу данные, но наебали. Теперь меня каждый божий день прессуют чёртовы легавые. Пришло время заплатить за это! Коннор резко обернулся. Перед ним стоял высокий, накаченный мужчина с длинными волосами, доходящими до подбородка. Несколько мгновений он перебирал в голове варианты, кем был этот мужчина. Он до сих пор мыслил не очень ясно, но имя этого человека само всплыло в голове – Роберт Уайт. – Я ещё в секс-клубе понял, что с тобой что-то не так. Кто бы мог подумать, что ты окажешься человеком. Коннор чуть слышно вскрикнул, пытаясь выхватить пушку. Хэнк, спавший за стойкой, рвано вскочил с места. “Мне снилось, что здесь был Коннор, – подумал мужчина. Однако мозг, в который вернулась частица трезвости, подсказал правильный вариант. - Твою мать, похоже, он действительно был здесь”. Мужчина сделал усилие, поднимаясь с места и разминая затёкшие конечности. Он подошёл к охраннику, находя подтверждение своим словам. На вопрос, как давно парень вышел из бара, Хэнк получил ответ: “Минут тридцать назад”. “Возможно, не всё ещё потеряно и он ждёт меня возле бара или у моего дома”, – с долей надежды решил Хэнк. Ведь им просто необходимо поговорить и обсудить всё произошедшее. Андерсон бодро направился на улицу. Свежий воздух и снег, бивший в лицо, дополнительно отрезвляли и придавали энергии. Не найдя Коннора рядом с баром, тот быстрым шагом двинулся к своему дому. Он уже отошёл от заведения на какое-то расстояние, когда заметил группу полицейских, столпившихся у одной из подворотен. Подойдя чуть ближе, он узнал офицера Уилсона и Брауна. Те оживлённо о чём-то говорили. Приблизившись ещё на несколько шагов, Хэнк услышал: – Охренеть, это ведь красная кровь! Ты когда-нибудь встречал у андроида тириум красного цвета? Договорить коллегам Хэнк не дал. Услышав эти слова, он почувствовал, как внутри что-то похолодело, и бросился к оцепленному полицией месту, расталкивая офицеров. Мужчина не обращал внимания на то, что кричали ему вокруг. В голове стоял давящий шум, к которому примешивался стук в висках. Горло пересохло, а малейший вздох давался с трудом. Да и сердце прыгало в грудной клетке, словно зажатое в тиски. Несмотря на всё это, он словно ополоумевший прорывался вперёд, тесня каждого, кто вставал на пути. Когда оказался на месте, все шумы разом затихли, сменяясь абсолютной пустотой. Хэнк нервно дёрнулся и отступил на шаг. Случилось то, чего он так опасался – на снегу лежал Коннор. Его лицо почти не отличалось по своей гамме от снежного покрова. Грудь была усеяна выстрелами, их было около пяти. Кровь заливала когда-то белую рубашку. Да и по снежному полотну тянулось несколько кровавых пятен. Осознание того, что Коннора нет, пришло не сразу. Понадобилось полминуты. Сначала Хэнк тупо таращился на остывшее тело бывшего партнёра. А затем, закричав так истошно, что кровь похолодела в жилах самых опытных офицеров, кинулся к уже мёртвому Коннору. – Боже милостивый, мальчик мой, – хрипло произнёс он, глядя на разорванную выстрелами грудную клетку. Лицо Коннора уже превратилось в застывшую маску. Равно как и глаза из живых и горящих задорным огоньком превратились в пустые и остекленевшие. Хэнк уже видел однажды этот взгляд. Такими же глазами на него смотрел умерший сын. Мужчина положил ладонь на холодную щёку Коннора, ощущая, как по собственной щеке скатывается одинокая слезинка, падая на лицо напарнику. Оттуда пальцы переместились на висок, нащупывая диод. Мужчина ощутимо надавил на него, подцепляя ногтями неподатливое колечко. Наконец открепив диод, он крепко сжал его в ладони. А после не менее нежно откинул прилипшую ко лбу прядку тёмно-каштановых волос, как делал в тот день, когда они впервые открыли друг другу свои настоящие чувства. Он ещё несколько минут смотрел на то, что осталось от того, кем он так дорожил. Затем мужчина медленно провел ладонью, закрывая умершему глаза, и рывком поднялся с колен, ещё крепче, до боли сжимая кольцо диода в ладони. Видя лицо, на котором застыли страдание, ненависть, ярость, опустошение и чёрт знает сколько ещё эмоций, и его пылающий взгляд, круг офицеров, столпившихся около тела, разомкнулся, пропуская лейтенанта вперёд. И он шёл, не обращая внимания ни на что вокруг. В голове вертелась всего одна мысль – найти того сукина сына, который всё это сотворил. Да, Андерсон знал, он обязательно отыщет этого ублюдка. И затем выпустит в него всю обойму из своего револьвера. Но последний патрон оставит для себя. В этот раз он не спасует - сможет нажать на спуск. В этом Хэнк не сомневался.