Ночью не страшно

***

      Пар маленьким седым облачком сорвался с губ и рассеялся где-то над головой, разорвавшись на тысячи маленьких заиндевевших капель воды. Небо, удивительно, сегодня было чистым, привычный смог не висел над городом, угнетая жителей, и звёзды ярко сияли в эту ночь, от чего на душе разливалось непривычное тепло и спокойствие. Дома возвышались огромными монолитами, светясь изнутри маленькими квадратиками окон, а люди расплывчатыми тенями сновали внутри этих крохотных клеток.       Макото подняла воротник, стараясь удержать остатки тепла. Вечерний воздух был свежим, но прохладным, словно невидимая рука силой опустила на Токио лёгкий морозец, который лишь слегка щипал щёки и назойливо щекотал горло. Мако попыталась нащупать в карманах тонкие перчатки, но так и не нашла их. Жаль.       Она быстро шла по небольшой тихой улице, где не было практически ни души. Позади, казалось, кто-то яростно и пугающие сопел, шмыгая носом. Мако еле заметно оборачивалась, но никого не видела, замечая только лишь как тени перескакивали с крыши на крышу, сверкая алыми, как будто рыжими глазами, а зубы, обнажаясь в тонкой ехидной усмешке, мерцали белым в свете дрожащих фонарей. Лёгкий страх гнал Макото вперёд, подгоняя в спину редкими, но резкими порывами ветра.       Вздох облегчения сорвался с её губ, когда Мако вышла на более освещённую улицу. Проезжающие мимо машины слились в один сияющий поток фар, а прохожих стало значительно больше. Липкое ощущение неуверенности почти прошло, и Макото уже бодро шагала мимо переливающихся приглушённым светом витрин. Было уже слишком поздно, но некоторые лавочки всё ещё работали, и Мако не могла удержаться от соблазна. Когда в кармане зазвонил телефон, она уже выходила из третьего по счёту магазина.       — Я сейчас буду, — улыбнулась Мако в трубку, поудобнее перехватывая пакеты с приправами.       — Хорошо, жду тебя там же, где обычно.       Из-за поворота показался красный двухместный спорткар, окна которого были затонированы по максимуму. Макото ускорила шаг.       — Привет, — выдохнула она, когда забралась на пассажирское сиденье.       — Привет, — широко улыбнулся ей Нефрит и, протянув руку, погладил Мако по щеке, от чего она довольно зажмурилась. — Что купила?       Макото, прижав его пальцы к своим губам, осторожно поцеловала мужскую ладонь.       — Ай, всякой всячины, — отстранившись, она убрала пакеты на полочку позади. — Завтра хочу сделать онигири.       — Ммм, потрясающе!       Вскоре они уже медленно ехали по главной дороге квартала, жмурясь от света мчащихся навстречу фонарей. Нефрит сделал музыку погромче, и они с Мако стали подпевать простым и понятным фразам. Они любили слушать джаз, особенно когда старались заглушить противных червячков сомнения в собственной безопасности; чтобы отвлечься и не смотреть назад, где как будто плясали расплывчатые силуэты серых невзрачных теней — отголосков ненужного прошлого. Это была их ночь, в которой не было место страху и сомнениям.       — Куда поедем сегодня? — спросил Нефрит, краем глаза поглядывая на довольную Макото, которая слегка даже пританцовывала под звучащую из колонок песню, кивая головой и похлопывая ладонями по коленям.       — Куда-нибудь подальше, — откликнулась она.       За городом машин стало в разы меньше, и только изредка попадались встречные автомобили, слепящие дальним светом глаза. Мако ругалась на их неосмотрительность, Нефрит смеялся, а ночь вступала в свои права.       Красный спорткар остановился у берега моря, где волны лениво лизали песок, ещё хранящий тепло после знойного дня. Макото сначала хотела скинуть кеды, но потом вовремя вспомнила, что сейчас было слишком прохладно, поэтому она отказалась идти босиком к дрожащей солёной воде. Она была тёмной, ужасно тёмной, но в ней всё ещё отражались маленькие светлячки — звёзды, позволяя мысленно представить, что они как будто бы купались в Млечном Пути, развернувшимся над их головами и под ногами одновременно.       — Тогда звёзды располагались совсем по-другому, — тихо заметил Нефрит, подойдя к Мако и сунув руки в карманы брюк.       Она обернулась на него и, слегка прищурившись, внимательно рассматривала в темноте мужской силуэт. Макото знала: он говорил про Серебряное Тысячелетие. Но в те времена в самом деле всё было совсем по-другому, и она — принцесса Юпитера — казалась для Кино Макото какой-то далёкой и невообразимой сущностью. Может, она просто приснилась ей? И всё это было всего лишь сказкой? Но стоило Мако случайно перевести взор в темноту, как перед глазами вновь вспыхивали огненно-рыжие кудри и невыносимо жестокий смех, раздирающий слух.       Макото покачала головой, отгоняя навязчивые воспоминания и, улыбнувшись Нефриту, повернулась к морю.       — Тогда всё было по-другому, — заметила она.       — Не изменились только мои чувства к тебе, — Нефрит крепко обнял Мако со спины, сцепив руки у неё на талии. — Даже, пожалуй, стали гораздо сильнее.       Она положила ладони на его пальцы, а голову — Нефриту на плечо, наслаждаясь теплом его тела. Хорошо. Вот так бы всегда — нежиться в его руках и ни о чём не думать, выкинув прочь из головы все ненужные мысли.       — Тебе страшно?       Нефрит несколько минут молчал, уткнувшись носом в кудри Мако, а сам рассеянно смотрел, как сгущался мрак над горизонтом. Она проследила за его взором, но увидела только ночь: призрачные тени уже почти не волновали её.       — Нет, — наконец отозвался он, объятья его стали сильнее. — Я долго думал над этим всем, но сейчас, здесь — с тобой, я не ощущаю того, что недавно преследовало меня. Наверное, это странно, но когда ты рядом, всё это улетучивается куда-то прочь. Хотя порой тени всё же смущают, — усмехнулся Нефрит и крепко зажмурился.       — Я бы хотела, чтобы был только день — без прихода ночи на нашу землю, — честно призналась Макото, её взгляд скользил по мерцающим в вышине звёздам, что так манили сегодняшним поздним вечером. — Но глядя на эту невообразимую красоту… Я готова забрать свои слова обратно. Потому что только ночью можно увидеть то, что днём обычно скрыто за солнечными лучами.       — Согласен.       Нефрит слегка поцеловал её в шею, и у Мако по спине прошёл табун мурашек. Она улыбнулась, повернула к нему голову и заглянула в сияющие глаза, так похожие сейчас на звёзды над их головами.       — Погадай мне по ним, — попросила она и повернулась в объятьях Нефрита; теперь их лица были на одном уровне.       — У меня нет телескопа, Мако, — уголки его губ снова поползли вверх. — Но я уже сейчас могу тебе сказать то, что и без гадания ясно.       Нефрит осторожно взял девичьи руки в свои, не отводя взора от её глаз, Макото слегка засмущалась, но продолжала с любопытством наблюдать за его действими. Он тем временем поцеловал каждую её руку, а потом широко и открыто улыбнулся.       — Всё будет, — прошептал Нефрит. — Не важно, хорошо или не очень. Главное, мы будем рядом и всегда поддержим друг друга. Я обещаю, что в этой жизни ты больше не останешься одна.       Мако осторожно высвободила ладонь и накрыла пальцами его губы.       — Я не одна. Ведь со мной девочки. И ты. Я знаю, что вы рядом, и мне больше не страшно. Именно вы делаете меня сильнее.       — Мако...       Он скользнул рукой по её талии и притянул к себе. Продолжая неотрывно смотреть в глаза Мако, Нефрит осторожно, но настойчиво коснулся её губ. Она задрожала, но не от страха, а томительного удовольствия, и, не выдержав, со стоном запустила пальцы в его густые волосы; ресницы её, дрогнув, опустились.       Вокруг мягко клубилась тьма, но она более не казалась устрашающей, потому что они знали — всё это просто злые шутки расшалившегося воображения. Колдунья замолчала навек, сражённая объединённой силой принцесс внутреннего круга планет, и больше не будет досаждать им. Нужно только пересилить себя, свыкнуться с новым миром, впустив его в душу, и постепенно расправиться с назойливыми страхами.       Макото редко чего боялась. А теперь, когда рядом был Нефрит, придавая ей ещё больше уверенности, она была готова бросить вызов всему миру только ради того, чтобы жить счастливо и спокойно, не боясь того, что будет ждать их однажды в ближайшем будущем.