Игра с убеждениями

Pov. Рэтчет — Меня. Угнали, — попытался более невозмутимо повторить друг, что в данной ситуации получилось, откровенно говоря, не очень.       Прошел клик, прежде чем фейсплейт Оптимуса скривился. Бот приглушённо цокнул и тяжело прогнал воздух по вентиляционным системам. Уверен: он уже не одну сотню раз пожалел, что его выдержка именно сейчас под натиском событий дала брешь, когда можно было просто промолчать и забыть об этом. Я наблюдал, как от полного осознания своего промаха Оптимус сложил свои надлинзовые дуги домиком, что, к моему собственному удивлению, придало такому серьезному и огромному боту — последнему из Праймов, между прочим! — вид провинившегося спарка.       Мех бросил на меня, сидящего тут рядом с ним и раскрывшего от шока энергоприемник, свой настороженный взгляд и поспешил придать своим лицевым пластинам прежний вид. Сейчас мой вокалайзер мог издать что-то только похожее на скрип старых петель. Я был не то чтобы удивлен, а скорее в состоянии лёгкой прострации и замешательства. Вопрос «как?!» все так же прокручивался в моем процессоре вместе с различной нецензурной бранью, так как приличные выражения для этого меха у меня закончились уже давно.       Стоит отметить, что сам Оптимус сделал мне одолжение и тоже ничего не говорил, ожидая, когда у меня найдется ответ, или напротив — заклиная там у себя, чтобы я вообще ничего больше не говорил. В итоге устаканилась такая тишина, что было слышно мерное жужжание терминала. Так и сидели мы тихо, пока мне это не надоело. — Погоди-ка, мне нужно встать, — скрипучим голосом изрек я, пока поднимался с платформы, опираясь на плечевой сегмент Оптимуса.        У меня нервно начал дергаться окуляр. Держаться, учитывая всю эту щекотливую ситуацию, было трудно, но через секунду… прорвало. — Ха-ха-ха… то есть… ха… тебя угнал какой… ха-ха… то… ха-ха-ха-ха… человек? Может ещё и какой-нибудь пацан малолетний? — мой смех был настолько громким и звучным, что вся энергия, казалось, пошла на то, чтобы его издавать.       Мне стало очень сложно держаться, ведь сервоприводы уже подвели. Пластины на броне сдвигались и раздвигались с таким треском и щелчками, что было ощущение, как будто меня сейчас разорвет изнутри. Прайм воистину побил свой собственный рекорд попадания во всякую дребедень, чему, кстати, никак не помешало его новое звание.       От моего смеха бот дернулся и, расширив оптику, смотрел на меня как на полоумного. Позже, когда понял, что меня не оставить, Прайм возвел окуляры к потолку, а потом с рычащим стоном отчаяния уронил шлем на свои манипуляторы.       Помню, когда он был Орионом, однажды сломал детапад, который по тем временам был достаточно дорогим. Что сказать, зато сломал он его как мех, проплыв с ним в горячей смазке.       Потом… на следующий день, кажется, он решил перейти в оффлайн в одной из пустых камер для артефактов. По какой причине, откровенно говоря, не припомню, хотя Орион и пытался смущённо выдавить из себя что-то невразумительное.       Как и ожидалось, закрыли там его. От злости бестолочь разнесла всё в хлам, после чего этого "вандала" арестовали за порчу.       Я тогда, как только на горизонте показывались его немного погнутые сержантом антенны, начинал смеяться и не мог заниматься работой. По этой причине какое-то время бедолаге приходилось лечить свои достаточно частые травмы в другом месте. Даже познакомились мы так, что меня прорывало после этого очень долго…       «Эх. Где же тот друг, с которым на каждом шагу приключения?»       Хоть сейчас мне и хочется спокойствия, но до знакомства с ним, я часто наживал себе проблемы сам. А Ориона они просто находили каким-то совершенно причудливым способом. Нет ну извините! Конечно, захочется тут приключений, когда большую часть времени находишься в четырёх стенах, а маршрут у тебя обычно ограничивается одной прямой от архива до небольшого, хоть и в приличном районе находившегося, съёмного крыла. Но так, как у Пакса, мало кому захотелось бы.       Каждый шаг, что у меня, что у него, сопровождался каким-то абсурдом. Но когда мы познакомились… Не буду отрицать, приключений стало вдвое, а то и втрое больше. Были времена, что уж тут.       Я смеялся, согнувшись в три погибели, и немного присел на корточки. Такой внезапной нагрузки мои сервоприводы были выдержать не в силе. Пару раз пытался за что-то ухватиться, но когда я чуть не активировал граундбридж, то пришлось как-то с этим повременить. Взгляд Прайма из-под опущенного шлема я улавливал только на наноклики, но, поверьте, оно того стоило. Я после этих окуляров продолжал смеяться с новой волной.       Продолжалось это минут пять без остановки. Позже я стал смеяться немного тише: меня наконец начало потихоньку отпускать. Ноша стала легче и тут он, как бы невзначай ляпнул: — Вообще-то, это была девушка.       «О Великая Искра, он меня добить решил?» — Ха-ха-ха… ещё лучше… нет ты вдумайся… как она тебя могла угнать, ха-ха-ха… ты же не, — тут меня осенило, и веселья уже как ни бывало.       Я уставил манипуляторы в боки и испепеляюще смотрел на этого непутёвого. Это заставило Оптимуса дать самому себе щелбан и вымученно посмотреть вверх. Губы он сильно сжал в безмолвной попытке не сказать ещё чего-нибудь. Теперь ему выговора не избежать. — Только не говори, что ты ушёл в оффлайн на дороге… — чеканя каждое слово и беспочвенно надеясь на чудо, начал я. — Нет конечно! — неожиданно для меня воскликнул Оптимус, — я позволил ей сесть в меня и спокойно угнать, чтобы меня продали! — продолжил он более громко, поднимаясь на сервоприводы и активно жестикулируя. — А? — не находя слов, сказал я... даже не так... промямлил.       Удивление от его тона — это было все, что занимало мой процессор. Он был злой, что крайне отличалось от его привычного спокойствия. Даже тогда, когда Оптимус был Орионом, то никогда не бесился до такой степени.       В те времена архивариус был более общительным, мог спокойно участвовать в шумных вечеринках, когда был клик. Свободного от работы времени у Мирного* имелось мало. Было ещё зрелище под названием ''пьяный Орион'', но я его не застал. Тогда он не прочь был посмеяться, несмотря на его спокойствие.       Хотя… были ситуации — он поступал так, что мне казалось, будто его подменили. Когда до меня дошли слухи, что он выступил перед Высшим советом, то меня чуть на свалку не свело. Вообще удивляло то, что Орион тогда вышел. Ему было легко общаться с адекватными ботами, что, думаю, ко мне в то время не относилось, но выступать перед публикой, а особенно перед такой… Пакс бы не смог, он бы постоянно, как минимум, запинался. Мысли Орион умел излагать красиво и понятно — историки, что с них взять? — но до ораторства ему было на тот момент ещё далеко. Было иногда у меня такое ощущение, что ему кто-то помог выйти и выступить.       Мои размышления о прошлом и настоящем прервало то, что в главный зал вошли Смоукскрин и Балкхед. Конец Pov. Рэтчет Кибертрон. Конец Золотого века       В городе Иакон все как всегда: все расходились по своим делам, куда-то спешили, куда-то метались, давили друг друга в толпах, но... в один миг привычная жизнь города немного притихла. Было объявлено собрание на главной площади, из-за чего все горожане внезапно переключились и начали быстро бежать в сторону центра. Только один лишь мех не обратил своего внимания и пошёл по своим делам дальше.       Улицы пустовали. Эта ''громкая'' тишь сковала бы искры всех ботов, привыкших к шумной жизни, но это не про него. Одинаковые, как и их тени, дома проходили, проплывали мимо. Мех шёл медленно, оглядываясь по сторонам. Не каждый раз представляется момент разглядеть всё как следует и насладиться беззвучным призраком города, который появляется только столь короткой на этой планете ночью. — Зачем же ты так задрал нос? Мы же так не договаривались, — бубнил бот, — но это же последний раз, — будто немного сменив тон сказал он себе.       Как это часто бывает, его мучали угрызения совести. Так могло показаться на первый взгляд, однако было в этом что-то ещё… Pov. Орион       Снова скучный рабочий день. Из необычного было только то, что весь архив пустовал. Тишь. Невыносимо. Как будто она кричит и пытается заглянуть тебе в искру. Именно она может знать то, чего не знают другие. Она в один клик делает то, что было живым — мертвым. Мало кто разделяет это, считает глухое молчание другом. Мрак, тишь… Как могут боты бояться того, что положило начало всему? Я не боюсь, но порой это просто нельзя терпеть. Как же хочется услышать хоть что-нибудь, но кроме тишины.       Архив Иакона, что находился в одном из самых старых и высоких зданий, являлся моей точкой назначения. Мне нравилась моя работа архивариуса, но от чего-то мне хотелось туда заходить, ведь там... пусто, из-за чего, когда я поднимался на уровень Hi* (Хи), мой процессор будоражило необъяснимое чувство тревоги. Тишина могла быть тем самым редким подарком, но сегодня не задалось, так как она, ко всему прочему, ещё и выдирала своими беззвучным дентами из архивов памяти некоторые последний события. По крайней мере излишняя суета могла бы отвлечь меня от этого.       Открыв доступ, я вошёл в просторное помещение с целой кучей терминалов и специальной платформой, с помощью которой работникам архива можно было подыматься на верхние ярусы без использования лестницы. Здание ещё не полностью оборудовано под новые технологии, так как реконструкция началась относительно недавно, поэтому без проблем могли передвигаться на другие этажи архива пока только те, у кого был доступ к хранилищу. Не сказал бы, что обычная лестница была огромной проблемой для посетителей и читателей, но кто-то, видимо, посчитал по-другому. — Как же я люблю тишину, — пронеслось по всем пустым коридорам.— Нет я понимаю, что ты любишь посидеть с Мегатронусом, выпить немного, но по-мне — так в самый раз. Этот город шумный, но в нем днём нет ничего такого, что трогало бы искру и заставляло веселиться. Здесь лишь суматоха бессмысленная, что порождает такой же бессмысленный шум. Даже вечеринки скучные.       От такого начала разговора меня даже не передёрнуло, хотя сначала мои системы чуть не перегрелись от возмущения. Я всего два раза выпил! Не виноват я, что сильно заряженный энергон в числе моих слабостей. Но это не проблема — привык уже. Злиться на него – все равно что из себя самого хладоген выкачивать — бессмысленно. Не подавая никаких признаков того, что мои слуховые сенсоры хотя бы улавливают его слова, я все же спокойно перешёл в контратаку: — Предпочитаешь криминальные переулки Каона?       Мои пальцы размеренно стучали по сенсорным клавишам, пока вынужденный собеседник сделал небольшую паузу, словно бы обдумывая ответ. С другой стороны — мы оба прекрасно знали, что он скажет: — Пф! Там хуже. Там шума во много раз больше. И криминал… — Говорит вор… – резко, но в тоже время и хладнокровно, перебил я формера и выключил терминал. — Мы знакомы с твоего юнглингства, а ты меня до сих пор плохо знаешь, — с неким неудовольствием ответила фигура.       «Не на столько, насколько думаешь. А в остальном ты и сам не даёшь мне тебя лучше узнать. Я ведаю только о том, что помню о нем», — тут же я ухмыльнулся, понимая, что второй не поймет последней фразы.       Конечно, мысли в точности слышал собеседник. Юнглинг злобно рыкнул и в то же время растерянно мотнул шлемом. Он начинал «закипать», а я лишь отвернулся назад к терминалу. Бот увидел мое отражение в экране, а также то, что я все ещё за ним наблюдаю, и вернул на лицевые пластины притворное безразличие.       «Ты молчишь — я скрываю. Все честно».       Мне такая игра нисколько не приносила удовольствия, но если это единственный шанс вывести его на открытие, пусть не сейчас, я его использую.       В это же время мех повел плечевым сегментом, демонстративно выдавая свое раздражение и не переходя на сильный гнев. Я возвел окуляры к потолку, предполагая, что этот разговор сегодня закончить не удастся. — Я люблю тишину и действительно что-то увлекательное, – выделяя в этом предложении главное слово протянул бот. – Также без посторонней помощи и лишнего общения. Еле сдержав свою печальную ухмылку от переведенной темы, я решил продолжить дискуссию, хоть и неприятную мне. Так или иначе, сейчас он хоть разговаривает. — Вот именно. Ты сам себе противоречишь, — со спокойным тоном ответил я, немного перебив единомышленника, который являлся им буквальном смысле слова. — Ты по меркам остальных тоже, — прорычал бот, на что я сарказтично поджал губы. — Лишь благодаря тебе, — прогремела безразличным громом констатация факта.       Я развернул корпус и смотрел в пустой проход, сжимая кулаки. Хотелось бы набить ему сейчас фейсплейт. Тот, словно почувствовав моё негодование, лишь многозначительно, но так же раздражительно хмыкнул. — Не спорю, — ещё более недовольно ответил.       Собеседник снова начинал злиться, готов был даже ударить. К облегчению, он, как и я, никогда не начинал первым. С этой личностью я знаком давно, почти знаю его… почти… Этот никого близко к себе не подпускает, даже меня, что, по-моему, немного неправильно, учитывая ситуацию. — Пакс! — как свинцовый дождь разошлась по коридорам сокращённая форма моего позывного.       О! Вот и оно подкралось нежданно. Я от крика даже немного съежился. Почему он не сказал, что тот придёт? Ещё и смылся! Продолжу дискуссию с этим шарком позже. Накрылась вся дискуссия молотом Солус Прайм.       Позвавшего меня зовут Сток. Если кратко, то это был тот формер, который за весь свой актив, длившийся всего лишь на ворна два дольше моего, успел наделать того, чего даже гении элиты ещё не успевали в таком возрасте. Он хакер, очень хороший хакер. Да, за его сомнительные заслуги, обычно, не жалуют, да и я сам такой же, однако приходилось с ним сотрудничать. Тот шарковый скраплет недоделанный знал, что в любом случае втянет нас обоих! Но почему нельзя было это хотя бы обсудить?! Помыслы, конечно, более чем чисты, но... только вот компьютерного взломщика нашего это не интересовало.       Сток хищно осмотрелся, немного горбясь, как подозрительный дед, но потом выпрямился во весь свой рост. Конструкцию он имел, конечно, статную. Этот мехлинг так и вселял чувство защищённости. Только вот его окуляры говорили о том, что Юникроновы мысли в этом процессоре всё-таки водятся. Хвала Праймусу, что они ещё никак не проявили себя. Сток зацепился червоточным взглядом за мои окуляры. — Ты с кем говорил? — немного прищурив оптику, поинтересовался бот. — Да с одним тут паразитом, — ответил я на поставленный вопрос, немного повернув шлем в сторону нижних сот* архива. — Сток, что привело тебя сюда? — глухо спросил я.       Формер приподнял одну надлинзовую дугу и наклонился ко мне. В этот момент я резко повернул свой беспристрастный фейсплет. В темноте пока ещё пустующего архива мои ярко-голубые окуляры освещали линии его лицевых пластин, делая заметным малейшие их изменения. Вот и сейчас мех, стоящий напротив, немного сконфуженно отошел от меня на приличное расстояние. Искру тут же обволокло притворное спокойствие, которое скорее граничило с бесчувственностью. После того, что я пережил, психика раз за разом включала это состояние. — Ой, да не смеши. Тебе что, память отшибло? – бот махнул своим огромным манипулятором.       Все те же зловещие шарктикончики в окулярах исчезли, и мех начал улыбаться во все свои острые дент. пластины. Я лишь неопределенно покивал шлемом в разные стороны.       «Лучше и не скажешь».       Я наконец сократил наше расстояние до приличного минимума, придумывая в процессоре оправдание. Что ж, буду снова отдуваться за этого паразита. — Просто немного в своих мыслях… — Что заблудился там что-ли? — с неким сарказмом ответил мех.       «Шлак, вроде, собеседник у меня поменялся, а сарказм тот же!» Конец Pov. Орион