Ветер в море пахнет вишней

Прошло где-то около двух недель после того жаркого утра. Адмирал уже не избегал пирата, а наоборот - старался держаться к нему поближе, настолько поближе, что на днях попросил Кёркланда ночевать вместе. Чувства Кику были очень противоречивыми, однако.... Он не мог ничего поделать с этим и в принципе не собирался. Так хотелось находится рядом с пиратом, вопреки всему. С ним так тепло, спокойно и уютно... Но время шло, а сомнения всё больше и больше закрадывались в сердце японца, особенно под вечер. Он не мог уснуть и всё думал об одном. Он чувствовал вину за всё то, что сделал, за то, что в принципе связался с Кёркландом и внутри что-то начинало ныть. Снова и снова появлялась боль под рёбрами, словно в его глупое сердце вонзали кинжалы за то, что полюбил врага... Кику просто плакал. Плакал беззвучно и склонял голову, чтобы никто не мог заметить. Однако Артур замечал. Он видел страдания Хонды, но часто не решался подойти. И вот, в этот вечер снова на глаза адмирала наворачивались слёзы, но вдруг... Он почувствовал как пират положил руку на его плечо. — Идём.– коротко скомандовал Кёркланд. Японцу ничего не оставалось, кроме как послушно следовать за англичанином. Они прошли к небольшому столику посреди палубы, которого, Кику мог поклясться, раньше здесь не было. Ничего примечательного. Просто столик со свечами. Уже достаточно темно и света луны и звёзд недостаточно, а потому необходимы свечи. — Садись. – вновь эта краткость и утверждение в его голосе, он кивнул в сторону стула. — Но заче...– начал было адмирал, но был перебит. — Так нужно. Садись. Не решаясь продолжить спор, Хонда послушно сел на стул, ощущая дрожь. Он не боялся Кёркланда, но сейчас тот был таким задумчиво мрачным, что даже романтика свеч несколько напрягала. Пират удалился в сторону каюты, но не заставил себя долго ждать и вскоре вернулся с бокалами и бутылкой хорошего французского вина. — К чему это всё?...– тревожно спросил азиат. Некоторое время Артур молчал и, не отвлекаясь от процесса, откупорил бутылку и изящно наполнил бокалы, словно являлся дворецким высшего класса и был слугой королевских особ в Англии. — Приятель подарил как-то раз... Я не ценитель всяких пресловутых дорогих вин и парфюмов... Всё не было повода.– произнёс он о своём, словно неправильно понял вопрос, хотя всё он понимал и прекрасно. Со вздохом Хонда всё же принял бокал. Вино при свечах... Романтично донельзя... Нельзя, нельзя.... Он враг, враг... Кику утёр слёзы и постарался выглядеть расслабленно, хотя был насторожен и напряжён. — Чтож, выпьем, мой друг. – с улыбкой произнёс Артур и поднял свой бокал. Спорить адмирал не стал, они чокнулись бокалами и, проследив, что Кёркланд сделал пару глотков, Хонда уверенно опустошил бокал, выпивая вино залпом. Вино полночное приправленно виной... А всё же... Чудесный цветочный аромат, терпкое красное вино, такое горькое и сладкое одновременно, изысканные нотки муската... — А что мы празднуем? – поинтересовался Кику. — Празднуем? Не смеши. Мы заливаем горе. Для праздника лучше подойдёт ром. – заявил он с улыбкой, но улыбался как-то фальшиво... — И что же за горе?...– вполне очевидный вопрос. Пират опустил взгляд. Он также быстро опустошил бокал, хотя до этого смаковал маленькими глоточками и сейчас, неловко улыбаясь, наполнял бокалы по новой. — Видишь ли... Адмирал... Вы устали... – со вздохом произнёс он, зачем-то обращаясь на "вы". Кику удивлённо сморгнул и пробормотал что-то вроде "ах, вы заметили, Капитан?..." А Кёркланд продолжал. — Вы во сне повторяли, что вовсе не странно... Имена кораблей и людей... Оба смутились. Хонда знал о том, что порой говорит во сне, но больше всего боялся что Артур услышит таким образом то, чего не должен знать. Он всерьез начал задумываться больше не ночевать с капитаном. — Знаю, горько глотать поражения яд. Мне знакома такая печаль... Вас спасёт лишь одно - просто пейте вино и забудьте на время про боль, и забудьте на время про плен...– произнёс он, наполняя бокал адмирала до краев. Отказываться было бы крайней глупостью, а потому Хонда принимал вино, не сожалея ни о чём, однако теперь уже опустошал бокал значительно медленнее, размышляя о том, что в некотором роде капитан неправ. «Я ваш пленник, ну да в общем... Что с того?» – промелькнуло в голове. Он прекрасно знал как быстро может напиться, однако от алкоголя и правда становилось легче. Боль притуплялась, теперь Кику уже мягко улыбался, хотя и с ледяным взглядом, а Артур всё продолжал речи о том, как тяжело сейчас, должно быть, адмиралу и что просто необходимо "утопить печаль в терпком чёрном вине". Но теперь Кику был спокоен. Боль словно улетучилась после третьего бокала и теперь японец заинтересованно наблюдал за тающими свечами, огонь которых дрожал на ветру и маленькие огоньки словно танцевали чёртиками, а маленькие искорки отражались в его глазах. — Только вы, Адмирал, до сих пор не сказали... От чего так спокоен ваш взгляд?– спросил пират, прерывая размышления и наблюдение за свечами. — Я...– начал было Хонда, глядя Кёркланду в глаза. — А разгадка проста - ваша совесть чиста, не запятнана грязью измен. – констатировал Артур, откидываясь на спинку своего стула. — Знаете, Капитан... Я бы поведал вам, но этим вечером... Я понял вдруг, что я совсем не знаю Вас. Как странно, вы то грубый, фамильярно зовёте меня сразу на "ты" и по имени... А тут вдруг... Вы стали обращаться официально и вовсе не в шутливой форме. Я не понимаю, вас словно подменили. – с некой тоской в голосе произнёс Кику. На лице Кёркланда было удивление, шок. Ни намёка на улыбку, взгляд мечется из стороны в сторону. Он явно не ожидал услышать это! — Я... Чувствовал что был излишне груб с тобой... Всё произошло так быстро... Я не хочу тебя пугать... Вдруг делаю только хуже своей внезапностью... Ведь я любил тебя уже так долго, тосковал и так накинулся вдруг... Тебе должно быть... Неловко, непривычно... — Вовсе нет. – на удивление, перебил его Кику. – Я и правда испытывал боль и тоску о былом, о кораблях, людях... Но я вовсе не жалею. Я потерял, что только мог потерять... Но обретаю много лучшее взамен... С вами странно и мучительно легко! — И ты не боишься такой спешки и того, что я лезу со своими чувствами? Не боишься начать отношения вопреки чести?– изумлённо спросил Артур. — Я не знаю как быть и нет ответа...– тихо произнес Кику. Он желает, всем сердцем желает быть с Артуром... Но долг... Как выбрать между долгом и любовью?... Разум птицей в клетке мечется тревожно... Нельзя, нет... Но ведь... Сердцу не прикажешь. — Капитан, я... — Артур. Зови меня просто Артур. — Артур... Я люблю тебя...– всхлипнув, воскликнул Кику. – Люблю, люблю вопреки чести, вопреки долгу... Вопреки всему! Он едва сдерживал слёзы из-за неопределенности. Врать Хонда не умел, да и обманывать самого себя бесполезно. А раз себя не обмануть, так зачем пытаться других? Кёркланд подошёл и крепко обнял адмирала. Он прижал его к себе, позволяя дать волю эмоциям. — Кику, ты - не твой долг. Каждый имеет право любить того, кого захочет. Я очень рад, что наши чувства взаимны. Никто из ваших не узнает о том, что между нами. Я не отпущу тебя, если на то не будет твоя воля. Прошу тебя, будь со мной. Некоторое время Хонда молчал. Хотелось закричать "да", ведь он действительно за короткий срок влюбился в капитана. Такой странный, но такой родной... Так легко и без всяких формальностей развиваются их отношения. Однако нельзя. А как же честь? Кику, одумайся! Однако всё же, выбирая между честью и любовью... Силы не равны. Честь - больше мнение товарищей о нём, нежели действительно его честь. Он никого не предаёт, просто хочет наконец быть счастливым, покончить с болью и одиночеством. И вот... Он выбрал... — Я навеки ваш, Капитан.