Я устал тебя любить

Прошло уже две недели после нашей последней встречи в парке, а от тебя ни слуху ни духу. Боюсь, что подниму трубку телефона и услышу на том конце провода не твой голос. И это, конечно же, опять не ты. Всегда не ты. Чувствую себя как наркоман во время ломки. Руки сами тянутся к телефону, чтобы набрать такой родной номер, но я сдерживаю себя. Дома стараюсь быть как можно реже, потому что тишина пустой квартиры давит на меня, рождая в голове полнейший хаос из депрессивных мыслей. Я с головой ушел в работу, стараясь брать кучу заказов и выматывая себя до изнеможения. Зато шеф на меня нарадоваться не может, все ходит вокруг да около с довольной улыбкой и нахваливает. Мне кажется, что меня ждет повышение. Нет, он, конечно, прямо мне этого не говорит, но судя по его витиеватым разговорам и всяким намекам, я скоро займу новую должность. Единственное, что радует. Домой возвращаюсь поздно, часов в двенадцать, иногда и вовсе в два ночи. В последнее время это мой постоянный рабочий график: ухожу из дома в шесть тридцать, прихожу в два ночи. Зато это помогает мне забыться и не вспоминать о тебе. Я настолько устаю, что по возвращении домой сил хватает только на душ и на то, чтобы доползти до кровати. Меня это устраивает. Выхожу из машины и ставлю ее на сигнализацию, перепрыгивая через лужи, направляюсь к подъезду. Такая темень, а фонари нам никак не сделают. При попытке перепрыгнуть очередную лужу, промахиваюсь и по щиколотку оказываюсь в грязи, после чего на весь двор звучит трехэтажный мат в адрес тех, кто не успел построить этот ебаный фонарь. Я все еще продолжаю бурчать, когда со стороны слышу тихий оклик. — Шу..? - Я поворачиваюсь на зов и сердце начинает колоть, когда я вижу тоненькую фигурку, делающую шаг мне навстречу. — А я вот тебя жду, — говоришь ты и тут же громко шмыгаешь носом. – Я звонил тебе, а ты трубку не брал, ну и… вот, я пришел без приглашения. Надеюсь, я тебе не помешаю? Или у тебя девушка дома? - Ты подходишь совсем близко и я могу разглядеть твою мокрую одежду и волосы. Дождь закончился еще шесть часов назад, значит… Ты прождал меня все это время на улице?! А вдруг заболеешь? Я же повешусь. — Вальт, что же ты хотя бы в подъезд-то не вошел? Ты же мокрый весь, замерз наверное. Пошли быстрее ко мне. А то простудишься. - хватаю тебя за руку и затаскиваю в подъезд, а затем и в квартиру. Твоя рука такая холодная - словно к леднику прикоснулся. На мгновение, ты прижимаешься ко мне, но потом отходишь, от тебя несло алкоголем. Пил? Я перевожу на тебя удивленный взгляд. Ты опускаешь голову. Ну, это сейчас не важно, нужно тебя высушить. В голове цунами мыслей. Я понимаю, что раз ты здесь, значит, у тебя что-то случилось, но, не смотря на это, не могу подавить в себе чувство эгоистичной радости, внутри начинает теплиться надежда, что ты ушел от него, что между вами все кончено и теперь ты снова мой. Пусть ненадолго, до твоей следующей «большой любви», но мой… Наливаю ванну воды, затаскиваю тебя туда. Ты просто стоишь и опираешься о холодную стену. Твои глаза безжизненные. Кожа пугающе бледна. Ты похож на куклу, которой вдоволь поигрались и выкинули. Что этот урод с тобой сделал? Я никогда не видел тебя таким безжизненным. Все твои депрессии проходили шумно и громко, ты слишком открытый человек, чтобы держать что-то в себе. А сейчас передо мной стоял не ты, а твоя пустая оболочка. Мне стало страшно. Появилось желание сорвать с тебя одежду и осмотреть твое тело на наличие синяков и ссадин. Он тебя избил? Изнасиловал? Если это так, я убью его… задушу голыми руками. Стараясь не показать тебе, насколько я взбешен и напуган, медленно снимаю с тебя одежду, наблюдая за тобой, надеясь хоть на какую-то реакцию с твоей стороны. Расправившись с одеждой, я скольжу взглядом по твоему обнаженному телу, однако на нем нет никаких следов побоев. Ты ловишь мой обеспокоенный взгляд, и твои губы чуть растягиваются в слабой улыбке. Что смешного? — Шу, чтобы я без тебя делал, а? – ты утыкаешься мне носом в основание шеи, а мне ничего не остается, как прижаться щекой к твоим волосам и положить руки на талию. От запаха твоих волос и от прикосновения к бархатистой коже по телу проходит крупная дрожь. Ты такой нежный. Черт.. как же я хочу хоть раз, оказаться на месте тех мужиков, с которыми ты спишь. — Если бы не было меня, у тебя бы было одной проблемой меньше, — я трусь щекой о твои волосы, так хорошо, но все же медленно отстраняюсь. – Ну-ка, живо лезь в воду, не хватало еще, чтобы ты заболел. Я себе этого не прощу. - Ты послушно лезешь в воду и забавно шипишь от прикосновения горячей воды. Я смотрю, как вода искажает контуры твоего тела, такого хрупкого и нежного. — Шу… — Ты поймал меня за разглядыванием твоего тела, от этого я смущаюсь. – Ты никогда не был для меня проблемой. Ты – это самое хорошее, что случилось со мной за всю мою жизнь. Я не хочу тебя терять. Никогда. - ты не ждешь ответа, а мне нечего сказать. Молча иду на кухню. К тому времени как ты выходишь, я уже докуриваю четвертую сигарету и допиваю вторую чашку кофе. На тебе ничего нет, кроме обмотанного вокруг груди полотенца, как у девушки, полотенце еле еле прикрывает твое достоинство, а полотенце того и гляди норовит слететь с тебя. Мокрые волосы, капли с которых падают тебе на плечи. Такой беззащитный вид. Кожа от горячей воды раскраснелась, и я ловлю себя на мысли, что хочу попробовать жар твоей кожи губами… языком. Не могу удержаться и пробегаю жадным взглядом по твоему телу, в который раз ощущаю, что внутри что-то кольнуло. Ты всегда твердил, что ненавидишь свое тело, тебе не нравилась твоя хрупкость и то что ты такой худенький. Сколько раз ты говорил, что хотел бы иметь такое же тело как у меня. В такие моменты ты нарочито громко вздыхал и шутливо щупал мои мускулы, а я в это время думал — «Одно твое слово, и это тело все в твоем распоряжении». Смешно, не правда ли? Ты в это время заходишь на кухню, и вместо того, чтобы сесть на стул, подходишь вплотную ко мне, становясь между моих разведенных коленей. Что ты хочешь? — Я смотрю, ты тут без меня совсем распустился, — недовольно бурчишь ты и вынимаешь из моего рта сигарету, при этом проведя кончиками пальцев по губам. – - Нечего в рот всякую фигню совать. - Ты наклоняешься ко мне, и легонько касаешься губ своими, и едва-едва проводишь по ним языком. Я забываю, как дышать и единственное, на что я способен в этот момент, вот так шало пялиться на тебя, открыв рот. Наверное, я сейчас похож на рыбу. Ну, или на идиота. — Чай стынет, — кое-как выдавливаю из себя и чувствую вдруг охватившую меня пустоту, когда ты отстраняешься от меня и садишься на стул. Ты так спокоен, словно вовсе и не ты поцеловал меня минуту назад. Это твоя очередная игра? Что захотел, то и сделал, а на остальных наплевать. Наплевать, что я теперь буду раз за разом воскрешать в памяти твой поцелуй, стараясь сохранить его тепло, как можно дольше, словно нищий, которому дали хлебушек, и он ест его по небольшим кусочкам, чтобы подольше растянуть. Ты чертов эгоист, ты ведь знаешь об этом? Конечно, знаешь. И также знаешь, что такие крохи твоего внимания для меня, как глоток воды для бредущего по пустыне путника. Они поддерживают во мне жизнь, и ты просто не даешь мне зачахнуть. Боже, как же я жалок. Как же долго ты соберешься меня еще держать на цепи, да даже если и отпустишь. Я не убегу. Потому что меня сковывают цепи посильнее. Твои цепи. Цепи любви.. к тебе. Ты что-то говоришь о погоде, о работе, о том, что встретил на прошлой неделе наших общих знакомых и я понимаю, что ты просто хочешь избежать разговора о том, почему ты сегодня оказался здесь, у меня. Но я не собираюсь делать вид, что все нормально, и ты у меня просто потому, что решил заскочить в гости. просто так - ничего не бывает. — А теперь расскажи мне, что случилось, — обрываю я твою болтовню на полуслове и вижу, как ты тут же весь словно скукоживается под моим взглядом, но упрямо молчишь. Но, я не сдамся. — Вальт, если ты мне сейчас ничего не расскажешь. То я напридумываю себе черт знает чего, вплоть до того, что он тебя пытался убить, и ты в поисках укрытия прибежал ко мне. Если не хочешь, чтобы я на почве своих больных фантазий искалечил твоего любимого Луи, лучше расскажи мне, что произошло, — я вижу по твоим расширившимся от страха зрачкам, что мои слова произвели на тебя впечатление, и ты поверил мне. Ну, а как же? — Не надо его ка-калечить, — немного запинаясь, произносишь ты. – Ничего такого, о чем ты подумал, он со мной не делал. Он просто… просто изменил мне, — ты наклоняешь голову,прячешься за волосами. Я успеваю увидеть твой влажный, полный боли взгляд. Урод, ему достался мой Вальт, а он так с ним поступил. Я не хочу тебя больше отпускать. Но по любому придется. — Сука, — с ненавистью рычу я. – Просто изменил? Просто? Вальт, ты так это говоришь, словно оправдываешь его! Ты настолько его любишь, что готов простить ему что угодно? Скажи, на столько его любишь, что готов терпеть все, что угодно!? - Меня охватывает обжигающая злость на Луи напополам с чувством несправедливости. Да как он смеет? Так? С тобой? Я бы все отдал, чтобы оказаться хотя бы на день на его месте, а он так легко пренебрегает тобой. — Я его могу понять, — неуверенно произносишь ты. – Наверное, я слишком давил на него. Требовал слишком многого. — И чего же ты такого от него требовал? – зло усмехаюсь я. – Достать луну с неба? Купить тебе необитаемый остров? Подарить тебе на день рождение в качестве домашнего питомца льва? - ну с луной я перегнул, хотя, за тебя бы я и Луну подарил. — Нет… — А что тогда? — Ну… я звонил ему каждый день на работу, чтобы узнать, как проходит его день. Его это всегда раздражало, потому что он считал, что таким образом я его контролирую … Но я же не названивал ему каждые полчаса… только один раз за целый рабочий день. - Ну и ну, это мерзость уж явно не достоин тебя. - Еще ему не понравилось, что я купил без его спроса новый коврик в ванную. Просто у старого один конец все время заворачивался, а я об него спотыкался. - Да такой коврик надо сразу в мусорку, хоть дорогой он хоть нет. - Один раз я споткнулся и ударился подбородком об раковину. После этого и решил поменять коврик, я же не знал, что Луи он так дорог… а я его уже выкинул. - Блять, из-за коврика изменять, ишь какой он требовательный, а корона ему не жмет случаем? - Ему не нравится, когда я болтаю с соседями, почему-то его это очень раздражает. Или когда я поднимаю трубку домашнего телефона. Или сам покупаю продукты, потому что я всегда покупаю не то, чего хотел бы он. - Я слушаю тебя и тихо офигеваю, не в силах поверить, что ты говоришь все это на полном серьезе. Но твои опущенные плечи, тихий дрожащий голос и влажные от сдерживаемых слез глаза, доказывают мне, что весь этот бред серьезнее некуда. Такого парня надо давно за дверь. — Твой Луи самое настоящее говно! – вот так, легко и просто высказал я простую истину, на мой сугубо субъективный взгляд, абсолютно неоспоримую. — Нет, — тут же кидаешься ты на его защиту, отчего меня заметно коробит. – Ты не понимаешь. Ему просто очень сложно, что теперь он живет не один. Раньше ведь он никогда не жил вместе с тем, с кем встречался. Ему сложно привыкнуть, что я рядом с ним и днем и ночью. Для человека, привыкшего жить одному, это довольно тяжело, делить свой дом с кем-то. А тут я все время пытаюсь внести изменения в его такой привычный быт. - Я живу с 17 лет один, после смерти отца, в квартире появлялся только ты, раз в месяц. И даже не смотря на это, я за двенадцать часов привык в вечно болтающей тете. И прожил так четыре года. А он у нас такой весь бедненький несчастненький. — Да ты послушай себя, какой бред ты несешь! – я больше не выдерживаю и взрываюсь. – Трудно делить свой дом с человеком, которого любишь? Орать на него из-за какого-то гребаного коврика? Злиться, когда он звонит? Упрекать его, что он купил не те продукты? И ты считаешь, что это в порядке вещей? Вальт, тогда какого хрена он тебе предложил к нему переехать? Если для него это такой напряг? - Я тянусь к пачке сигарет, но твой взгляд напрочь отбивает желание курить. — Ему просто удобно иметь под рукой твое тело. Наорал, вызверился на тебя после утомительного рабочего дня, трахнул, отвел душу и можно спать спокойно. Хорошо устроился. Он тебя хоть не бьет? – спрашиваю я, уже готовый к абсолютно любому ответу. Ты слегка хмуришься и нервно сглатываешь, словно раздумывая говорить мне правду или нет. Твоя мимика говорит лучше всяких слов и я уже знаю ответ на свой вопрос. Хочется удариться затылком о стену, о которую я сейчас опираюсь спиной… и биться об нее до потери сознания. А лучше, до амнезии. Что бы забыть весь этот кошмар. — Было пару раз, — наконец произносишь ты и тут же торопишься меня успокоить, — Но ничего серьезного, он тогда был пьян, и мы повздорили. Правда, ты не думай, что он меня избивает. Такого бы я не стал терпеть. Я же не мазохист. - Да судя по тому, что ты и один то раз позволил себя ударить - ты мазохист. Я улыбаюсь, но только вот улыбка получается какая-то горькая и искусственная. — А измену терпеть готов? Ты ведь не собираешься уходить от него, так ведь? – твое молчание красноречивее всяких слов. Больно. – Ты его любишь? — Да… наверное. Иначе, стал бы я терпеть все это? — Вальт, нахера ты пришел ко мне? – спрашиваю я, устало закрыв глаза. Хочется исчезнуть, раствориться в воздухе, разбиться на мельчайшие молекулы-атомы, чтобы первый же порыв ветра унес меня куда подальше. Чтобы не было больше этих мыслей, этой боли, этих чувств. Хочу быть нигде. Хочу стать никем. Хочу переродится и больше не знать всего этого. — А к кому мне еще идти? – как-то обиженно сопишь ты. – Ты мне сейчас нужен. Но если я тебе мешаю, то могу и уйти. В конце концов, у меня есть своя собственная квартира. Ну конечно, сейчас я тебе нужен, и ты сидишь тут со мной, целуешь меня, изливаешь душу. А завтра, когда я уже буду не нужен, ты уйдешь к нему, а я опять останусь сидеть и ждать, когда же я тебе понадоблюсь… И кого винить во всем этом? Только себя… Я сам сделал наши отношения такими, так что теперь хватит ныть. — Сиди уже, не рыпайся, — рявкаю я, хотя прекрасно понимаю, что ты бы и так никуда не ушел. Я встаю и достаю из шкафчика бутылку коньяка. Ты сам притащил ее мне на какой-то праздник. Хотел выпить её на праздник, а придется пропивать горе твоей неудачной любви. Прихватив с собой бутылку, мы перекочевали с тобой в зал, где рассевшись на огромном диване, врубили какой-то фильм. Мы с тобой пили и разговаривали, изредка поглядывая на экран. Тему Луи негласно решили больше не затрагивать, поэтому сейчас наш разговор протекает спокойно и даже как-то уютно. Было также хорошо, как раньше, когда мы часто устраивали с тобой такие вот посиделки, но ощущение уюта портит этот мутный осадок и мысли, которые я усиленно не пускаю в голову, все равно прорываются, но я их скрываю.

Скажи, а надоело нам быть всегда в вдвоем? Если любовь моя, мне причиняет боль. Зачем с тобой, сейчас сидим и пьем? Затем, что я не в силах отказать. Не в силах отказать тебе, Твоим глазам, улыбке, телу. Я растворяюсь в мыслях о запретном И мирно у топаю в гневе На твою новую любовь. (автор: Aria Sia )