Помощница злодея

      С моего появления в Эдоме прошел месяц. С моим положением в доме Себастьян определился. Я — помощница. Выполняю мелкие поручения, помогаю составлять планы. И, что больше всего бесит, провожаю Моргенштерна в Благой двор и стерегу там «его Эдомское величество».       Вот и сейчас мы в очередной раз стоим перед троном Королевы. Ее рыжее высочество уже минут десять пожирает Себастьяна глазами. Она и не знает, глупая, что он убьет ее в любой момент, если что-то пойдет не так. Стараясь сохранять каменное лицо, наблюдаю, как Королева спускается со своего почетного места.       Мне, конечно, нельзя даже думать о том, чтобы ударить своего господина, но в такие моменты очень хочется ему врезать, стирая с лица улыбку, адресованную чертовой фейри. Сжимаю пальцы на рукоятке клинка, когда Ее Величество чуть ли не лозой обвивается вокруг Себастьяна. Как он там говорит? Выгодное объединение? Особенно оно выгодно для него, потому что ему не приходится слушать томные вздохи Королевы, когда хочется опробовать на ней все орудия пыток.       Сжимаю челюсти, наблюдая, как Моргенштерн притягивает к себе Благую, обнимая за талию. — Кажется, твоя помощница слишком бурно реагирует на наши отношения. — Произносит Королева, достаточно громко, чтобы я услышала. — Тебе все кажется. — Блондин кидает на меня предостерегающий взгляд.       Кажется ей, как же. Как она спит, интересно, зная сколько у нее врагов? Хотя, можно даже не думать об этом. Себастьян спит как младенец, хотя его ненавидит половина мира. Втягиваю носом воздух, когда Королева отходит от Моргенштерна, скрываясь в закрытом лозой проеме. — Еще одна такая выходка… — Рычит «Эдомское величество», глядя на меня. — Ты же знаешь, я не люблю, когда мои планы проваливаются. — А я не люблю таскаться с тобой сюда, но ничего, терплю! — Закрой рот! — Я напрягаюсь, ожидая удара, но его не следует. Моргенштерн откидывает волосы со лба, испепеляя меня взглядом. — Не вынуждай меня, София. Ты лучше других знаешь, на что я способен. — Иди, тебя Королева заждалась. — Шиплю в ответ.       На этот раз он все же бьет. Хлесткий удар по щеке, от которого меня шатает, словно тряпичную куклу. Чувствую привкус крови во рту, когда провожу языком по зубам. — Я предупреждал тебя. — С этими словами он скрылся за лозой.       Делаю шаг за ним, но одергиваю себя. Не стоит лишний раз его злить.       И как получилось, что за прошедший месяц я начала разделять его взгляды? Как случилось, что несмотря на избиения, которые со временем стали сходить на нет, исключая недавний удар, я прониклась симпатией к Моргенштерну?       Понимаю, что по щекам бегут слезы, и пытаюсь стереть их прежде, чем кто-нибудь заметит. Я так и стою посреди тронного зала, наблюдая как по дворцу прогуливаются придворные фейри. Подходить к проходу нет ни малейшего желания, хотя обычно сторожить нужно там. Это уже по меньшей мере третий раз, когда Себастьян бьет меня из-за подозрений Королевы. И каждый раз я остаюсь стоять на прежнем месте, пока Моргенштерн не соизволит отправиться домой.       Из темноты появляется одна из придворных дам, держа в руках поднос с фруктами. Если бы не обучение Себастьяна, я бы не заметила ее до того, как она показалась на свету. Девушка шествует ко мне, протягивая поднос. — Возьми. — Она улыбается той обольстительной улыбкой, от которой у любого посетителя Благого Двора должно сносить крышу. — Сгинь. — Рычу в ответ, снова сжимая рукоять клинка. — Зря. — Фейри отворачивается, делая несколько шагов к проходу. — Они бы излечили твое разбитое сердце. — Исчезни! — Вытаскиваю клинок и направляю на девушку. — Еще слово, и можешь попрощаться со своей головой!       Придворная дама кривится и скрывается за лозой. Они туда толпами ходят, все фейри, которые только есть во Дворе. А мне туда путь заказан. Личное пространство видите ли.       Когда Себастьян наконец появляется, я изнемогаю от желания что-нибудь сломать, желательно челюсть. Но при появлении Моргенштерна ярость куда-то исчезает, уступая место благоговейному трепету. — Идем. На сегодня наш визит окончен.       Следую за ним в темный тоннель, ведущий к выходу на поверхность. Светлые волосы Себастьяна отчетливо видны в темноте, словно слабый проблеск ведьминого огня. В очередной раз засматриваюсь на линии его мышц, которые заметно перекатываются под черной курткой, и не замечаю, как он сбавил шаг. — София! — Опять навязчивое щелканье прямо перед носом. — Да? — Встряхиваю головой, отгоняя мысли о нем. — Не вынуждай меня снова тебя бить. Ты же знаешь, мне это нравится не больше твоего.       Ага, как же. Так и вижу, как ты изнываешь от отвращения, когда в очередной раз, в порыве праведного гнева, начинаешь одно за другим ломать мне ребра. Знаем, проходили. А что до моих нравов… Я начала любить пытки. Медленно, но верно, Себастьян смог показать мне всю сладость испытываемой боли. Показал тонкую грань между синяком от его пальцев, пореза от демонического кинжала и ожога от его крови. За последнюю неделю все эти ощущения слились в одно, напоминающее мазохистское наслаждение.       Еле удерживаясь от желания коснуться его волос, скрещиваю руки на груди: — Ты что-то хотел? — Я спросил, что с тобой творится? Меня бесит, что ты витаешь в облаках. — Я слушаю тебя. — Сегодня мы приведем план в исполнение. — Сегодня? — Во рту становится сухо, и по спине пробегает холодок. — Но… Мы же еще не все продумали… Мы… — Я все продумал. — Когда? — Буквально десять минут назад. — Он улыбается, и хочется вцепиться ногтями ему в лицо.       Прищуриваюсь, сильнее сжимая зубы: — Десять минут назад ты был у Королевы. — Одно другому не мешает, София.       Его глаза в очередной раз сверкают, когда Моргенштерн произносит мое имя. Этот огонек в глазах медленно, но верно, заставляет меня все больше преклоняться перед ним.       Упускаю момент, когда его взгляд становится более хищным, злым. Не успеваю среагировать, когда он сжимает пальцами мое горло и прижимает спиной к стене тоннеля. Он так близко, что мозг отказывается работать и уплывает в страну фантазии. — Признайся, что я свожу тебя с ума. — Шепчет мне на ухо Себастьян, практически касаясь кожи губами. — Скажи. — Ты сталкиваешь меня в пропасть, Моргенштерн. — Выдыхаю в ответ, сильнее зажмуривая глаза, только бы не видеть его приоткрытые губы. — Скажи. — Рычит он, нажимая пальцем на мое плечо.       Себастьян снова использует свои силы, чтобы заставить меня говорить. Чувствую запах паленой кожи, что бьет в нос, вытравливая аромат цветов, растущих в царстве Фейри.       Мозг окончательно плавится вместе с форменной курткой. Я упрямо молчу, стараясь даже не дышать. Воздух перестает поступать в легкие, когда парень сильнее сдавливает мое горло и тянет вверх по стене, заставляя меня встать на самые кончики пальцев. Сильнее зажмуриваюсь, пытаясь сдержать подступающие слезы. — Скажи. — Его лицо напротив моего.       Я не вижу его, боясь открыть глаза, но чувствую его дыхание, которое скользит по моей коже, словно лезвие ножа. Кажется, стоит мне сейчас податься вперед, и я наконец смогу почувствовать вкус его губ. Мир сужается, искажается, оставляя лишь Себастьяна с его тягой к пыткам. — Я схожу с ума. — Хриплю сквозь слезы, которые все же бегут из глаз. — Скажи, как я тебя учил. — Рычит он, на время опуская мое плечо. — Ты сводишь меня с ума, Джонатан Кристофер Моргенштерн.       Удар по лицу, и я ударяюсь головой о стену, хотя была прижата к ней, словно вросла. Слезы перестают идти. Его удары вытравливают их. Открываю глаза, смотря прямо в его, и твердо произношу: — Ты сводишь меня с ума, Себастьян Моргенштерн.       Он отпускает меня, и я сползаю по стене, но заставляю себя стоять, вопреки трясущимся коленям. — Не смей больше называть меня тем именем. — Шипит он, стряхивая кровь со своих пальцев. — Никогда.       В ответ лишь киваю, выпрямляясь как по струнке. Где-то под ребрами настойчиво ноет. — Я устал от твоих выходок. — Сообщает Моргенштерн, шагая вперед по тоннелю и оставляя меня позади. — Скоро я не выдержу. — Я все поняла, Себастьян. — Иду за ним, рассматривая пол. — Тебе больше не нужно повторять.       Он молчит, пока не выходит из тоннеля. Когда ветер треплет его светлые волосы, парень останавливается, закрывая глаза. Я стою также храня молчание, пока Себастьян не поворачивает на пальце кольцо. Входя в голубоватое облако, я машинально задерживаю дыхание, оказываясь близко к блондину.       Мысли улетают, словно загруженные в водовороте, оставляя на месте пустоту. Путешествие через портал кажется вечным, и мой взгляд в очередной раз устремляется на золотой браслет, обхватывающий запястье парня. Коль небесных богов не склоню, Ахеронт всколыхну я. Браслет сверкает на бледной коже, будто солнечные лучи на снежном покрове.       Портал наконец перемещает нас в дом, и, едва коснувшись ступнями пола, я устремляюсь к лестнице. Мысли текут медленно, словно мед, не давая осознать все произошедшее. Стоит подняться на несколько ступеней, как Себастьян окликает меня: — План. Ты не выслушала его. — Позже. — Слабо возражаю в ответ, желая сейчас спрятаться под одеялом и не вылезать до самой ночи, пока Моргенштерн не заснет.       Все кажется таким далеким, что я вновь не замечаю, как Себастьян оказывается возле меня. Он сильно дергает меня за волосы, наматывая их на кулак, и стаскивает с лестницы. До скрежета сжимаю зубы, но глаза не закрываю. — Что с тобой не так, София?! — Рычит Моргенштерн, толкая меня к столу.       Молчу, делая несколько шагов от него. Он наступает на меня, явно собираясь вымещать злость. Суставы сводит в преддверии его касаний, и я останавливаюсь, стараясь не смотреть на него. — Я в порядке. — Шепчу едва слышно. — Не вижу этого. — Удар в плечо заставляет меня пошатнуться.       Еще один удар не заставляет себя долго ждать, но я успеваю восстановить равновесие. Подсечка все же сбивает меня с ног, и я падаю на стеклянный стол, который разбивается под моим весом. Осколки впиваются в спину, но я сжимаю зубы, игнорируя боль. — Что с тобой не так? — Его дыхание у моего уха.       Он снова так близко, что все тело похоже на оголенный провод. Чувствую пьянящий аромат его крови, когда он сам режется о стекло. — Говори.       Он что-то шепчет, и слова сами рвутся наружу. Опять чертовы заклинания. — Чем Королева лучше меня? — Глупышка. — Буквально чувствую, как ухмыляется блондин, отодвигаясь от меня. — У нее есть власть. Есть армия. Все что мне нужно. А ты лишь солдат.       Игнорируя осколки, поднимаюсь с пола. Глаза печет от подступающих слез, но при Моргенштерне я плакать не буду. Бегом направляюсь к лестнице, преодолевая все злополучные ступени, и закрываюсь в комнате. Слезы бегут по щекам быстрым потоком, обжигая кожу. Все внутри ноет и ломается, словно хрупкий карточный домик. Прижимаюсь к двери и сползаю вниз, пока не оказываюсь на полу. Обхватываю колени, прячась в них лицом, и застываю в таком положении.       В голове настойчиво бьется, словно заевшая пластинка: Во что ты ввязалась?!       Сидеть становится неудобно. Позвоночник больно прижимается к двери, а ноги затекают в таком положении. На что ты надеялась?!       Слезы заканчиваются, высыхают на щеках, оставляя соленые дорожки. Игнорируя очередной настойчивый звоночек, на коленях добираюсь до кровати и поднимаю вверх покрывало.       На полу стоит деревянная шкатулка. Не моя и даже не принадлежащая моей семье. Небольшая, с резной крышкой и выгравированными на ней всего двумя буквами. JC.       Я не должна была брать ее. Не должна была приносить в свою комнату и прятать от владельца. Не должна была открывать ее. Не должна была брать вещи, лежащие в ней, перекладывать их, любоваться ими.       Я забрала шкатулку из вредности. Себастьян накричал на меня, когда я не вовремя вошла в его комнату. Пригвоздил заклинанием к стене, лишая возможности двигаться. Отчитал, как маленькую девочку, сжимая пальцами мое горло так сильно, что перед глазами мелькали черные пятна, практически сливаясь в одно.       Вампирша, с которой он развлекался до моего прихода, с интересом рассматривала то меня, то Моргенштерна, периодически облизывая губы и показывая острые клыки.       А всего через каких-то полчаса, Себастьян вошел в мою комнату, по пояс измазанный в крови, со следами от зубов на шее. Его покачивало, шатая из стороны в сторону, но выглядел он нормально. Он стер рукой кровь с лица, размазав ее по щекам и превратив в своеобразную маску. — Я немного вымотался. — Сообщил он, опираясь на дверной косяк. — Убери ее из моей комнаты. Я не имею не малейшего желания спать рядом с трупом.       Молча обходя Моргенштерна в дверях, я случайно задела его локтем, измазавшись в крови. Себастьян схватил меня за запястье, разворачивая к себе, и прорычал: — Не вздумай идти против меня, София. Иначе ты повторишь судьбу моей недавней гостьи. — Но я тоже твоя гостья. — Выдерживая его взгляд, твердо произношу в ответ. — И до сих пор жива. — Ты полезна. По крайней мере, пока. — Он ухмыльнулся, той самой ухмылкой, от которой у меня до сих пор подкашиваются ноги.       Вырвавшись от него, я отправилась в его комнату. Большая часть комнаты была забрызгана кровью. Мертвая вампирша лежала на кровати, ее волосы разметались, клыки были выпущены и кончики их виднелись на алом изгибе губ.       Еще раз оглядев комнату, я увидела шкатулку. Мне почему-то до смерти захотелось узнать секреты Моргенштерна, заглянуть в его мысли, которыми он не делится со мной. Подойдя к тумбочке, я обвела кончиками пальцев выгравированные буквы, осторожно коснулась углов шкатулки, игнорируя свой внутренний голос, твердивший, что мне не стоит трогать вещи Себастьяна. Но я взяла шкатулку и осторожно принесла в свою комнату, спрятав под кроватью, куда я надеялась, Моргенштерн никогда не заглянет.       Отгоняю воспоминания и дрожащими пальцами поднимаю крышку, в очередной раз разглядывая содержимое шкатулки. Детский ботиночек, едва ли с половину моей ладони. Прядь белых как снег волос. Беру их в ладонь, наслаждаясь мягкостью пряди, и думаю какие его волосы на ощупь спустя столько лет.       Не замечаю, а в действительности я и не должна была заметить, как за моей спиной открылась дверь. Не слышу легких шагов, когда Себастьян входит в мою комнату, подбираясь ко мне со спины.       Чувствую лишь, как его пальцы сжимают мои волосы на затылке и резкую боль, когда он дергает меня вверх, поднимая с пола. Морщусь, но встаю, не издавая не звука. — Какого черта это у тебя?! — Он рычит, его пальцы сильнее сжимаются, но Себастьян не разворачивает меня к себе, дыша мне в затылок.       Молчу, крепче сжимая зубы. Я не могу объяснить ему причину. Просто не хватит слов, чтобы описать, чем я руководствовалась и до сих пор руководствуюсь, продолжая прятать шкатулку. — Какого черта?! — Снова рычит он, разворачивая меня лицом к себе и нависая надо мной, словно гора. — Отвечай!       Смотрю в пол, боясь даже мысли встретиться с ним взглядом. Я уже знаю, что увижу там. Полыхающий адский огонь такой силы, что хватит, чтобы сжечь дотла весь мир. Смежаю веки и сжимаю пальцы в кулаки. Не пытаться бежать.       Он хватает меня за подбородок, больно сжимая, заставляя расслабить челюсть, и поднимая к своему лицу. Чувствую его взгляд, который, кажется, прожжет дыру в моей голове, если Моргенштерн посмотрит на меня хоть на секунду дольше. — София.       Что-то в его голосе заставляет меня открыть глаза. Встретиться с ним взглядом. В его глазах полыхает ярость. Казажется по моей коже ползут язычки пламени, оставляя за собой пепел и тлеющие угли. Все вокруг исчезает, оставив в фокусе лишь его лицо, которое тоже размывается с каждой секундой, как я не пытаюсь удержать его черты.       Тьма окутывает все вокруг, лишив меня возможности видеть. Сердце сжимается в комок и падает куда-то в пятки, проваливаясь сквозь пол и дальше, к самому центру Земли. — Себастьян…       Я не вижу его, но все еще чувствую пальцы, сжимающие мое горло, которые подтверждают, что я еще не мертва. По крайней мере, я пока не мертва. — Себастьян…       Он молчит, словно ждет чего-то. Его пальцы медленно разжимаются. Я вскрикиваю, будто лишившись опоры, и вытягиваю вперед руки, намереваясь коснуться Моргенштерна. Но его рядом не было. Это было похоже на игру в догонялки. Вот только я была слепа. Не могла даже предположить, где может быть Себастьян, и уж тем более найти его.       Сжав пальцы в кулаки так сильно, что наверняка на ладонях останутся следы от ногтей, я делаю шаг вперед. Воздух вокруг будто стал осязаемым, похожим на растаявшее масло, которое зависло возле меня, не оставляя возможности к сопротивлению. — Себастьян… Пожалуйста…       Голос срывается, выдавая страх, который выцарапывает себе путь из моей груди. Снова поднимаю руки, все еще в надежде, что Моргенштерн окажется рядом. — Я прошу тебя… Я все расскажу, только верни… Верни…       Его пальцы снова касаются моей кожи, посылая разряды тока, которые пробираются внутрь, к самым костям, словно намереваясь сжечь изнутри. Но вместо того, чтобы начать зрительно различать хоть что-то, я перестаю слышать звуки. Тиканье часов, свое собственное сердцебиение, звук капающей воды. Все исчезло, оставив лишь гнетущую тишину, которая, казажется, пытается меня расплющить. — Себастьян…       Окончательно теряюсь в пространстве. Дышать становится тяжело, словно внезапно появилась отдышка. Воздух отказывается поступать в легкие, став густым и плотным. Волнами накатывает паника, и пальцы начинают неконтролируемо дергаться. Колени дрожат, но я все еще заставляю себя стоять, смотря туда, где по моим предположениям находится Моргенштерн.       Хотелось кричать, умолять Себастьян помочь мне, но вместе с тем, я знала каким будет наказание за слабость, за то, что я сдамся своему тирану.       Главный урок, который Моргенштерн доносил мне изо дня в день — никогда и ни при каких обстоятельствах я не должна преклоняться перед теми, кто будет истязать меня. Никто из врагов Себастьяна, которые могут напасть и поймать меня, не должны узнать его тайн и планов. Я должна уметь терпеть боль. Должна уметь держать язык за зубами, даже если сил на борьбу нет. И Себастьян был доволен результатами.       Но сейчас страх берет верх над моим разумом. Тело не слушается, игнорируя те пытающиеся собраться воедино указания, которые отправляет пока функционирующий мозг.       Я снова вскрикиваю, когда Себастьян касается меня, и пытаюсь вырваться, но его пальцы вцепляются в плечи, не давая такой возможности.       В уши хлынул звук льющейся воды, дыхание стоящего рядом парня, тиканье часов, мое собственное сердцебиение. Я выдохаю, чувствуя, как отступает немного паника, но зрение так и не вернулось. Чего он медлит…       Но этот вопрос сразу же отпадает, как только я чувствую его дыхание на своей шее. Его губы почти касаются моего уха, когда он произносит: — Ты разочаровываешь меня, София. Разве этому я тебя учил?       Если бы я не жила с ним весь этот месяц, если бы не знала, как он умеет говорить, то решила бы, что он и вправду расстроен моим поведением. Но в его голосе сквозит презрение вперемешку с насмешкой. — Разве хоть какой-то из моих уроков был нацелен на то, чтобы ты умоляла о пощаде? — Ты забыл, что я все-таки девушка. — Я замолчала, ожидая его возражений, но Себастьян молчит. — Я могу сделать то, чего не можешь ты. Вызвать жалость.       Его пальцы мгновенно исчезают с моих плеч, но едва я успеваю это понять, как получаю удар по лицу. — Мне не нужен тот, кто будет вызывать сожаление моих врагов! Мне нужен тот, кто покажет им силу! Мне нужен человек, который сможет доказать, что на моей стороне есть те, кого Конклаву стоит опасаться, а не жалкие трусы!       Его пальцы вновь смыкаются на моих волосах. Себастьян тянет меня вперед, все еще не возвращая возможности видеть. Шум воды усиливается, что дает мне понятие, где я нахожусь. Он притащил меня в ванную.       Сбив меня с ног подсечкой, Моргенштерн заставляет меня встать на колени. Шум воды становится сильнее. — Себастьян… — Снова зову его в надежде на ответ. — Ты ведь прекрасно знаешь, что я сдаюсь только тебе…       Слышу, как он усмехается и заставляет меня наклониться вниз. Вода шумит так громко, что заглушает все остальные звуки. — Я уже говорил о возможности сдаться. Ее у тебя нет.       Подбородок лижет вода, а потом и все лицо погружается в нее. Моргенштерн нажимает сильнее, и я с головой ухожу под воду. Упрямо сжимаю губы, надеясь не дать себе в панике наглотаться воды. Воздух заканчивается, в груди неприятно жжет и тянет, но в этот момент Себастьян вытаскивает меня из воды.       Судорожно схватив ртом воздух, я делаю несколько глубоких вдохов. Мокрые волосы прилипают к лицу неровными прядями, и как я не пытаюсь стряхнуть их, они не поддаются. — Ты все еще хочешь сдаться, София? — Его дыхание щекочет кожу у моего уха. — Не хочу.       Пальцы Моргенштерна ослабляют хватку и теперь едва ли касаются моего затылка. Я выровниваю дыхание, успокоив неровно бьющееся сердце. — Хочешь надавить на жалость? — Жалость — это лишь…       Прежде чем я успеваю закончить мысль, моя голова вновь оказывается в воде. Жидкость хлынула в нос и рот, заливает уши и глаза. Из горла вырывается крик, который превращается лишь в пузырьки воздуха, взмывшие к поверхности.       Я забилась, собираясь вырваться от Моргенштерна, но это не помогает. Он заставляет меня наклониться ниже, так, что шея тоже опускается в воду. Заставив себя закрыть рот, я сжимаю зубы так сильно, что они скрипят, и пытаюсь успокоить свои мысли, предотвратить панику.       Себастьян вновь вытаскивает меня из воды. Тяжело схватив ртом воздух, я тут же начинаю дышать носом, игнорируя настойчивый позыв организма дышать полной грудью. Край ванны врезается в живот, колени болят из-за твердой плитки. — Я не испытываю жалости, София. — Произносит Себастьян, позволяя мне сползти с ванны на пол. — И убиваю за предательство. Сегодня тебе повезло — ты не настолько сильно разлила меня. Но впредь, даже не думай о том, чтобы брать что-то из моей комнаты.       Зрение медленно возвращается, позволяя разглядеть контуры окружающих меня вещей. Один за другим возвращаются цвета, но это интересует меня меньше всего. Продолжаю сидеть на полу, не собираясь вставать, пока не уйдет Моргенштерн. — Но твоя сестра тоже предала тебя. И она всё ещё жива. — Смотрю на него снизу вверх, поджимая колени ближе к груди.       Футболка окончательно промокает, волосы прилипают к лицу, и на щеках висят капли воды. — Мои отношения с сестрой тебя не касаются! — Моргенштерн отходит, выходя в спальню, но прежде чем он успевает уйти, я произношу: — Ты возлагаешь на нее слишком много надежд, Себастьян. Она не станет такой, какой ты хочешь ее видеть. Тебе стоит пересмотреть свои приоритеты. — Уже пересмотрел. Сегодня мы идем за Джейсом.