Спасти свою душу

Он тварь, не подобрать слова лучше. Ни смерть сестры, ни ревность, застелившая глаза, не смогут оправдать его чудовищного поступка. Он тварь и всегда был таким. Жалкий трусливый паразит, притворившийся человеком, наблюдавший издалека, снедаемый завистью. Но разве тварей может грызть совесть? Разве способен он сожалеть? Люк думал, что предав Ниту навсегда похоронит в себе всё человеческое. Но как же сейчас гадко, изнутри разрывает, хочется завыть, от осознания того, что медленно и методично он сам всё разрушил. В его жалкой, никчёмной жизни не осталось никакого смысла, ради чего вообще стоит топтать эту землю. Только холод, да звенящая пустота, напоминает склеп, где Люк провёл уже бог знает сколько времени, сидя перед надгробием Люси, и опустошая уже третью по счёту фляжку. Но даже «забористые штуковины», заботливо припрятанные им на чёрный день, не заглушают душевную боль. Алкоголь будто перестал на него действовать, будто спустя столько времени, к этой отраве вдруг выработался иммунитет. Нет сомнений в том, что Нита мертва. Об этом любезно всем сообщил «заменитель Роммета», вернувшийся сегодня утром, с простреленным плечом и лишь половиной отряда. Должно быть не сдавалась до последнего, не в её характере. Отчаянная и смелая, именно такая женщина должна быть рядом с ним. По всем законам вселенной Нита должна была стать его. Он пытается представить, как это произошло. Как вскрикнула, когда пуля разорвала мягкую плоть, как глаза наполнились ужасом, как она вздохнула в последний раз. Успела ли осознать свою смерть, или умерла на месте? Лучше бы ему вообще не знать её. Будь проклят тот день, когда Дэвид со своей «спасительной» миссией, нагрянул в её поселение. Будь проклят тот день, когда Люк, заметил её среди сотни других неофитов. Нельзя было не заметить. Чёртова сучка! Ладная, хорошенькая сучка, напрочь снесла ему крышу. А ведь о ней и не вспомнят. Не будет даже гранитной плиты с гравировкой её имени, она предатель, а предатели похорон не достойны. Останется гнить посреди пустыни, со временем превратится в ничто, и ветер на много миль разметает высохшие кости. Ему не жаль Ниту, ему жаль свою разбитую жизнь. Потаскуха! Вот до чего довела любовь к ней. Будь она проклята! В склепе, расположенном на подземном уровне бюро, довольно прохладно и совсем тихо. Здесь не слышно взрывов и криков раненых, он будто существует отдельно от остального мира и безумие, творящееся снаружи, не имеет к нему отношения. Время здесь останавливается, потеряв свою важность. Но даже это молчаливое умиротворение, не спасает Люка от собственных мыслей. Громче перестрелки, громче самого мощного взрыва, крик, прогнившей насквозь души. Он встал, провёл рукой по холодному камню, словно сметая, с позолоченных букв невидимую пыль: -Видишь, родная, а здесь оказывается совсем не страшно, зря ты боялась этого места. Гораздо страшнее остаться одиноким среди живых. Видишь, родная, жизнь штука отвратительная и несправедливая. Ты так сильно её любила, а она тебя предала- поглаживая надгробие, он смахнул с глаз выступившие слёзы: -несправедливая. Не ты, а я заслужил быть там. И я бы всё отдал…. Но ничего, мы исправим это ужасное недоразумение, я тебе обещаю. Люк проходит вдоль длинного ряда гранитных плит, останавливается у надгробия Алекса. Между ним и Люси огромное расстояние, имён столько, что рябит в глазах. Прошло два долгих года, и за это время Люк спустился сюда впервые. Всё не решался, не хотел видеть, так было проще забыть о том, что натворил. И вот сейчас, стоя перед холодным куском гранита, ему кажется, что он чувствует на себе его взгляд. Будто Алекс стоит перед ним, смотрит с молчаливым укором, теперь он знает обо всём. -Не думай, я не стану рыдать и биться головой об пол. Не стану извиняться, знаю прощения нет. Не придумано ещё таких слов, которые смогут меня оправдать. Я поступил так будучи в здравом уме, просто холодный расчёт. Ты стал для меня соперником. Да, вот так вот, брат. Кто бы мог подумать, как всё повернётся. Никогда бы не поверил, что наша вековая дружба может дать трещину из-за бабы. Люк засмеялся, и было дико слышать собственный смех: - влюбился как пацан, разума лишился. Тогда она мне казалась чем-то нереальным, недосягаемым, будто не с нашей планеты, а сейчас вот думаю, разве оно того стоило? На деле-то оказалась обычной потаскухой. Не успела от потери оправиться, как уже с другим спуталась, а ведь могла быть со мной, я ради неё был готов на всё. И можешь при встрече дать мне по роже, но я ни сколько не раскаиваюсь. Нита должна была умереть. Знаю, ты любил её, но она приносила лишь беды, она точно зараза, отравившая нашу жизнь. Виноват я только перед тобой. Люк откупорил фляжку, звонко приложив её о камень: -ладно, будем брат, даст бог, скоро свидемся. Люси, не прощаюсь- глубоко вдохнув, он проглотил остатки коньяка. Потом скинул промасленный жёлтый жилет, нацепил парадный китель. Последний раз он надевал его, когда был пилотом, с тех пор прошло четыре года и китель стал ему узковат. С трудом, Люк застегнул его только на две верхние пуговицы. В сочетании с грязными рабочими штанами, растрёпанными волосами и трёх дневной щетиной, выглядело это крайне нелепо, но внешний вид никогда его не заботил. Не обращая внимания на недоумевающие взгляды сослуживцев, гордо распрямив плечи, он шагал в направлении ангара. С лица не сходила блаженная улыбка, он точно знал, что нужно делать, но у входа, очень не кстати, встретился один из пилотов: -Ни хера себе! Люк, ты чего так вырядился?- -Так праздник ведь сегодня!- выдал Люк, улыбаясь во весь рот. -Вижу, вижу- он усмехнулся: -победу что ли празднуешь? Так рано праздновать, не победили ещё. Засранцы упорные, лезут как тараканы и откуда их столько набралось? Одного не пойму, чего Дэвид ждёт? Уже бы давно отдал приказ, мы бы их с неба, за пару секунд разнесли. -И верно. Чего тянет? Жалеет наверно. А между тем, ублюдки с таким упорством и победить могут.- -Да ну, это вряд ли- -Вполне возможно- -Перепил что ли?!- воскликнул пилот, восприняв это как личную обиду: -На нашей стороне технологии, такое вооружение, что им и не снилось, и подготовка наша... -Вот. Об этом я и говорю- перебил Люк: -оружие, подготовка, мы так уверены в своих силах, что недооцениваем противника, это первый шаг к провалу. А между тем их численность значительно выше, и действуют они грамотно, сам смотри как близко подобрались. Пилот, стиснув зубы, промолчал. -Но ты прав, флайеры за несколько секунд решили бы эту проблему. -Ага, вот бы ещё Дэвид дал разрешение -А для чего нам разрешение? Мы можем сделать это сами. -Чего? Как это сами, не положено, под трибунал захотел? -Слыхал поговорку, на войне все средства хороши? Сам подумай, что произойдёт если они всё-таки прорвутся сюда? Думаешь пощадят? Да они нас как котят передавят, самосуд устроят, у них законы-то первобытные. А так отличишься, Дэвид тебе спасибо скажет, может и награду получишь. -Несёшь пьяный бред- возразил пилот, хотя мысль о награде ему явно понравилась. Люк заметил, как загорелись его глаза, они ж тут все как на подбор, только и стремятся выслужиться. -Я пьян, но не настолько, чтобы не замечать очевидного, кое-что да смыслю в сражениях. Вот увидишь, сомнений нет, они нас победят. -И что ты предлагаешь? -Взять вот эту малышку- Люк указал на огромный флайер-бомбардировщик, который чаще использовали как хранилище боеприпасов: -и разобраться с проблемой. -Сдурел? Знаешь сколько там взрывчатки? Нет уж, им хватит и двух обычных. -А я бы разок пальнул. Сразу бы отвалили. -Нет, забудь. Однако я с тобой согласен, без авиации не обойтись, но действовать без разрешения мы не станем, я пойду к Дэвиду и договорюсь. -Имей в виду, может и не разрешить, но ты не сдавайся, убеждай. -Постараюсь. А всё-таки, что сегодня за праздник? -Ну как же? День свободы и независимости! Пилот пожал плечами. Глядя на Люка, можно только посочувствовать, двинулся окончательно, но тут он прав, только с помощью флайеров можно одержать победу, и уже не терпелось сесть за штурвал. Люк, довольный тем, как ловко удалось от него избавиться, дождался пока пилот скроется из виду, поправил китель и оглядевшись вокруг, забрался в кабину бомбардировщика. Пора и ему внести свой вклад в это сражение. *** Не смотря на серьезные потери, отступать чикагцы не намерены. Они сражаются за справедливость, за свою свободу, и дороги назад уже нет. Так же считали и жители Линдэйл. Их немногочисленный отряд присоединился к ним прошлой ночью. Неорганизованные, вооруженные первым, что попалось под руку. У них не было стратегии, просто обезумевшая толпа, гонимая жаждой мести. Они появились так неожиданно, вынырнули из ночной темноты, бросились на противника в рукопашную. Плевать, что их меньше, плевать, что без оружия, зубами рвать будут если придется. Шансов выстоять не было, полегли все разом, никого не осталось. Всё же их жертва не была напрасной. Безумцы с горящими глазами не только отвлекли армию Дэвида, но и подняли боевой дух, вселили уверенность, когда многие начали отчаиваться. Чикагцы ринулись в бой, и в той ночной схватке одержали победу. Значительно оттеснили противника, смогли приблизиться к воротам бюро. На этом везение закончилось, к утру они лишились нескольких отрядов, и стало ясно, что дальше им не продвинуться. Силы были неравны с самого начала. Дэвид обеспечил себе хорошую защиту. Армию подготовленных убийц, готовых разорвать его врагов голыми руками. «Защитить бюро любой ценой» эта фраза клеймом впечатана в их сознание. Приказ который нельзя нарушить. Дэвид-бог, и ничто не затмит веру в него. Но люди, отвоёвывающие свою свободу, будут сражаться до последнего вздоха, пока бьётся сердце. Они живы, а значит ещё есть надежда. Из Чикаго прибывает подкрепление. Добровольцы, большинство из них, мирные жители, ни разу не державшие в руках оружия, но с ярым желанием отомстить, за погибших друзей и близких. Их так много, что армия вырастает в геометрической прогрессии. И вот, собравшись с силами, под оглушающий свист пуль, под аккомпанемент голоса Дэвида, призывающего прекратить бессмысленное сражение, наступая на ещё не остывшие тела погибших, они в очередной раз бросаются в атаку. Между бегущих толпой солдат, шныряет черноволосая девчонка, маленькая и проворная. Вооружена только ножом и ручной гранатой. Пули её не затрагивают, она будто способна увернуться от них. Она не боится, не думает. Подбирается к самым воротам, и размахнувшись, забрасывает гранату в ближайший окоп. После взрыва спрыгивает в яму и добивает, единственного выжившего солдата. С остервенением втыкает нож в уже бездыханное тело. Она не слышит, что происходит вокруг, ненависть оглушила и лишила всякой осторожности. Она мстит за погибшего брата, и ей начинает нравится убивать. Зажав в руках нож, она бросается в следующий окоп. Неожиданно, точно с неба сваливается. Одному успевает перерезать глотку, другому распороть руку, прежде чем ей разбивают голову прикладом. Раздавшийся взрыв, хоронит её в окопе, вместе с поверженными противниками. *** -Нет, они не желают слушать!- Дэвид возвращается с балкона, откуда наблюдал за сражением: -упрямые кретины, решили умереть. -Давайте- верный ассистент, забирает у него громкоговоритель и осторожно ложит на стеклянный стол. - И помоги мне снять проклятую штуку- Дэвид дёргает застёжки бронежилета. -Безопаснее остаться в нём, мало ли что- заботливо произносит подхалим. -Снимай!- рявкает директор Ассистент, не смея ослушаться, в миг освобождает его от тесного жилета. Пригладив помявшийся пиджак, Дэвид устало опускается на стул. Он не спал несколько ночей, глаза очерчены тёмными кругами, лицо приобрело нездоровый землистый оттенок и морщин стало ещё больше. -Безопаснее. А не будет никакой безопасности, если нашим бравым ребятам не удастся перехватить этих предателей. -Вот, об этом я и говорю, нужно пустить в ход авиацию. Вы ведь видели насколько близко они подобрались, а что если им удастся прорвать оборону, что если они победят?- воскликнул пилот, он уже довольно долго пытается убедить Дэвида, задействовать флайеры. Дэвид упрямо качает головой, долбит пальцами по столу, поглядывает в сторону телефона, с замиранием сердца ожидая звонка из Провидэнса. -Прошу, сэр, дайте добро на взлёт, и мы избавимся от противника. -Я же сказал нет! Обойдёмся без авиации. Мы защищаемся, а не атакуем мы жертвы, внезапно возникшего бунта, прошу не забывать об этом! -Но сэр, разумнее… -Мои слова вам непонятны?! -Никак нет, сэр. -Тогда попрошу вас выйти отсюда, немедленно!- пилот поплёлся к выходу, думая о том, а не послушать ли Люка и не сделать всё самому, руки-то чешутся. Раздался телефонный звонок. Дэвид охладел от ужаса, дрожащей рукой потянулся к кнопке, но передумал, без слов указывая Реджине на телефон. Та побледнев, даже сильнее чем он, подняла трубку и приложила к уху. В воздухе повисло напряжение, воцарилась мёртвая тишина. -Да, ясно- сдавленно Произнесла Реджина, точно задыхаясь, затем медленно положила трубку. Дэвид держась за сердце, ожидал, её слов, как приговора. -Это не..- она выдохнула: -сообщили, что Роммет скончался. Дэвид с облегчением, откинулся на спинку кресла, не в силах скрыть, совершенно неуместной улыбки. -Да, это ужасно.- бесстрастно произнёс директор, просто потому, что так принято говорить, когда кто-то умирает:- а ведь он был свидетелем. Двери в кабинет распахнулись. Припадая на одну ногу, с перебинтованным плечом, но с гордо поднятой головой вошёл «заменитель Роммета». Дэвид подскочил. Реджина оперевшись о стену, начала нервно грызть ногти. -Доброе утро, сэр- протянул командир: -разрешите доложить? -Обойдемся без формальностей, докладывайте уже? И где Мэттью? Если он здесь пусть войдёт. -Мэттью здесь нет -Не понял, как это нет? А папка? -Нам не удалось его схватить- Дэвид снова взявшись за сердце, едва удержался на ногах, по лбу стекали капли пота. Трудно осознать, что сбылся самый страшный кошмар. Ассистент, со взглядом полным беспокойства, протянул ему стакан с водой, Дэвид отмахнулся, пролив воду на пол. -Понимаете. Всё сложилось не в нашу пользу- продолжил «заменитель Роммета»: -задержал дождь, дорогу размыло. Мы настигли их слишком поздно, они уже были около границы, отстреливались, положили половину отряда. -Хватит! Ваши оправдания, жалки, точно детский лепет! Подготовленные солдаты, не смогли справиться с лабораторной крысой, и умом тронувшейся девицей! Это позор! -С девицей мы расправились. Я лично застрелил её. -О, молодец, я лично выдам тебе медаль. Да плевать мне на девицу! Мэттью главная проблема! Вы хоть представляете что будет, когда он передаст документы совету?!- Дэвид сел за стол и схватился за голову. В глазах читалось отчаянье, но потом он вдруг поднялся, гордо распрямив плечи, и сообщил: -Итак, официально заявляю, что положение наше весьма затруднительное, выражаясь языком обывателей, мы в полной заднице, господа. -И что же делать?!- нервно выкрикнула Реджина. -Вам, Реджина, просто держать рот на замке, и уничтожить все компрометирующие нас документы- Дэвид достал из ящика стола, кипу бумаг: -сделайте это как можно быстрее. -А вы- обратился он к «заменителю Роммета»: -эвакуируйте персонал подземной лаборатории. Отдайте приказ..- Дэвид замолчал, переводя дыхание. -Какой приказ, сэр?- спросил командир. Дэвид ничего не ответил, будто на пару секунд заблудился в дебрях своих мыслей. -Сэр? -Сожгите. Отдайте приказ, немедленно сжечь лабораторию! Уничтожьте все доказательства. -Все? А как же, ваши подопытные?- подал голос долговязый лаборант, всё это время, безучастно наблюдавший со стороны: - как же всё, над чем мы трудились столько лет? Столько сил вложили? Некоторые образцы идут на поправку. А вакцина, её вы тоже уничтожите? Уничтожите всё? -Нет, я оставлю вас, а в вашей голове хранится всё что нужно, я на это надеюсь. Долговязый нервно, передёрнул плечами. -Совет никогда не одобрит наших методов, им не понять. Будет суд. И меня, и вас, и даже вас, Реджина, ждёт смертная казнь. А мы ведь этого не хотим? Мир погибнет без нашего вклада в науку- Дэвид вздохнул: -уничтожьте все доказательства. Мэттью считает себя самым умным, что ж, поступим умнее, повернём ситуацию в свою пользу. Пусть присылают свою проверку, что такое бумажки без реальных доказательств? Хотел стать добродететелем станет предателем, возжелавшим сесть на моё место, и бунт, вполне возможно, произошёл по его вине. Мы всего лишь жертвы. Ну, и чего стоите? Времени в обрез, за работу! Внезапно раздался сигнал тревоги, башня бюро замигала ярко красными огнями. Люди, не понимая куда бежать, оставались на подземном уровне, ожидая объяснений уважаемого директора. -Кто включил сирену?!- крикнул Дэвид: - паники ещё не хватало! -Должно быть, какой-то сбой, сейчас всё улажу- ответила Реджина -Уж постарайтесь- Реджина зашагала к выходу. -А это ещё что? Это как понимать?- Дэвид подошёл к окну. В небо медленно поднимался, здоровенный бомбардировщик. -Я кажется не давал разрешения на взлёт! Флайер, набрав высоту, сделал круг. На несколько секунд прекратилась перестрелка, он угрожающе пролетел над головами солдат, чёрной тучей закрыв собой солнце. Поднялся выше и завис в воздухе. Он был слишком близко, машина для убийства, огромное чудовище, от гула которой сотрясались стены. -Реджина, посадите его немедленно, или автопилот тоже дал сбой? Реджина прикусила губу: -Я не смогу его посадить. -Как это не сможете? -Не понимаю. Он на ручном управлении. -Хотите сказать, в кабине кто-то есть? Всё-таки решили поиграть в героев. -Адьос, засранцы. За всё хорошее!- Люк отдал честь. Флайер сорвался с места, и набрав приличную скорость, врезался в башню бюро. Несколько минут она полыхала точно огромная свеча. По витиеватому каркасу побежали тонкие трещины. Здание жалобно скрипит, разваливается точно домик из конструктора, с оглушающим грохотом, падают на асфальт белоснежные детали. Сигнализация не умолкает, жители в несутся к выходу, толкаются, слетают с лестницы. Некоторые в панике выпрыгивают из окон. Немногим удалось выбраться наружу, прежде чем раздался взрыв. Бюро разлетелось вдребезги, сравнялось с землёй, похоронив под обломками, тех, кто до последнего отказывался его покинуть. Глядя на клубящийся столб черного дыма, на сизый пепел, покрывший землю и изуродованные тела погибших, солдаты Дэвида сложили оружие. Бога, спасителя, их покровителя больше нет, они утратили свою веру. Они как марионетки, которых перестали дёргать за ниточки, а значит оставалось лишь сдаться.