Начни со мной сначала

Ты не спрашивал себя, почему тело затекло в неудобной позе. Не спрашивал, почему проснулся в гостиной, а не в своей комнате. И почему с одного бока так тепло – не спрашивал тоже. Ты, блять, помнил каждое мгновение. И только поэтому открыл глаза. Господи. Распухшие губы мальчишки были покрыты трещинами и запекшейся корочкой крови. Шея – в россыпи иссиня-черных синяков. Они же спускались по груди, животу и ключицам. И ты даже представить не мог, что сотворил с его задницей. А еще он улыбался. Питер Паркер, которого ты вчера почти изнасиловал, спал, закинув ногу на твое бедро, и улыбался. Тебя затошнило. Стараясь не разбудить мальчишку, ты поднялся на ноги, почти бросился в ванную и наклонился над раковиной. Тебя рвало долго. Мучительно, со спазмами, с судорогами по всему телу. То ли от алкоголя, то ли от отвращения к себе, то ли от синяков, которые ты оставил Питеру. Ублюдок. Напился до беспамятства и затащил мальчишку в постель. Несовершеннолетнего. Девственника. И – как выяснилось – влюбленного в тебя до одури. Ты обещал его оберегать. Ты взялся защитить его от любой угрозы. И забыл, что главной угрозой для Питера являешься ты сам. Далеко не сразу ты смог ополоснуть лицо холодной водой и посмотреть в зеркало. Под глазами залегли глубокие тени, над ключицей красовался синяк – куда бледнее тех, что оставил мальчишке ты. И только теперь понял, что по-прежнему в брюках. Блять, ты трахнул его, даже до конца не раздевшись. Новый приступ заставил склониться над раковиной, вот только как выблевать отвращение к себе, ты не имел понятия. И как вымолить у Питера прощения за все, что сотворил – тоже. Но это не значит, что ты имеешь право бесконечно отсиживаться в ванной. Ты вернулся в гостиную ровно в тот момент, когда проснувшийся мальчишка попытался сесть на диване и вдруг сдавленно охнул, зажмурившись от боли. - Тихо, - ты оказался рядом в тот же миг. – Тихо, не шевелись. - Все нормально, - он распахнул глаза. – Просто… болит немного. Но это ничего, правда! - Лежи спокойно, сказал же. Ты знал, что жесток с мальчишкой. Но пусть лучше злится, пусть поскорее поймет, какой ты мудак. Пусть возненавидит как можно сильнее. Мог ли ты подумать, что когда-то будешь использовать аптечку для заживления его порванной задницы?! Хотелось взвыть в голос. Хотелось прижать его к себе и шептать на ухо слова прощения. Хотелось много чего. Но ты, теперь аккуратно смазывая все его синяки, мог только отводить глаза. - Вы жалеете, - тихо сказал Питер, когда молчание стало совсем невыносимым. – Жалеете, да? - А ты – нет? – это вырвалось само, до того, как ты успел подумать, а что же вообще ему говорить. Мальчишка вывернулся из-под твоей руки, смазывающей последний синяк. Сел на диване, подтянув к себе согнутые в коленях ноги. И также негромко произнес: - Вчера я не соврал вам ни в чем. - Входящий вызов, - уведомила Пятница. - Отбой всем. Послушай, Паучок… - Я вас люблю, - он отвернулся и поднялся с дивана, натягивая на себя разбросанную одежду. Мысленно ты был ему за это благодарен. – Давно люблю, мистер Старк. И не говорите, что мне всего шестнадцать, и я в принципе не способен понять, а что это вообще значит – любить. Ты мечтал услышать от него эти слова каждую из прожитых жизней. А теперь он, хмурый и поникший, говорил их, а ты не знал, как заставить его замолчать. - Поэтому нет, мистер Старк. Конечно же, я не жалею. Можно ли чувствовать себя еще большим мудаком? До этого момента тебе казалось, что нет. Ты натянул измятую рубашку. С трудом попадая в петли, застегнул пуговицы. И произнес то, что говорить было никак нельзя, но и не сказать этого ты не имел права: - Прости. - За что?! – выкрикнул Питер. – За то, что сделали мне хорошо? За то, что дали почувствовать себя счастливым?! - Вот это, - ты ткнул пальцем в его подживающие губы. – Вот это – было хорошо?! - Да! Лучшее, что со мной случалось! В глазах потемнело. Он серьезно?! Лучшее, что с ним случалось – это развороченный тобой зад и синяки по всему телу?! - Не мели чушь, Паркер! Услышав эту фамилию, он тут же поник. Сжал губы и уставился исподлобья. А ты очень захотел врезать себе по лицу. - Простите, - он отвернулся, шмыгнув носом. – Я не имею права на истерики. Я вообще ни на что не имею права. Ты хотел сказать, что он снова несет чушь, но дверь распахнулась, и в нее влетела растрепанная и насмерть перепуганная Пеппер. - Тони Старк! Какого хрена ты не отвечаешь?! Точно. Она же обещала с утра позвонить. - Почему нужно быть таким мудаком, чтобы заставлять за тебя...! Мальчишку Шеридан заметила только сейчас и замолкла на полуслове. А ты взорвался. - Блять! Пятница, какого хуя мой дом стал похож на проходной двор?! - Скорректировать список допуска, мистер Старк? - Почистить к херам! – рявкнул ты. – Какого хрена, Шери? Я в порядке! А если когда-нибудь сопьюсь до смерти – Пятница сообщит! - Я вижу, - сообщила она, в упор глядя на губы Питера. – Вижу, что ты в порядке, Тони. Развернулась и вышла. - Блять, - ты опустился на диван, спрятав лицо в ладонях. – Блять, ну какой пиздец. А Питер присел рядом и вдруг тихо спросил: - Хотите кофе? Ты вытаращил на него глаза. Какой еще кофе? Он сейчас серьезно? И вдруг понял, что мальчишка в очередной раз оказался умнее тебя. - Да. Очень хочу, Паучок. С кофе он справился быстро, но ты, опустившись за барную стойку, заметил, что его руки мелко дрожат. - И что теперь? – Он снова оказался смелее. Ты сделал глоток. Кофе Питер пересластил, но это тебя сейчас волновало в последнюю очередь. - Мое предложение все еще в силе. - Вчера я отказался, - глаз он все так же не поднимал. – И сейчас – не хочу туда тоже. - Питер, - ты попытался взять себя в руки, хоть раз в жизни поступая разумно. – Не надо, не усложняй. Кто-то внутри тебя сардонически расхохотался. Блять, ты жестко выебал мальчишку, а теперь пытался пойти на попятный. И это он – все усложняет?! - Можно, я просто уйду? И больше не побеспокою вас, обещаю. - Ты все еще в опасности. - Мне плевать, - едва слышно произнес он. И ты вдруг понял – сейчас Питер не преувеличивает и не шутит. Ему, и в самом деле, похрену, что будет дальше. - А мне – нет. - Тогда позвольте мне остаться, - прошептал он, и вдруг сорвался с места, бросаясь к тебе. Прижался всем телом и разрыдался, обхватив за шею. – Пожалуйста, мистер Старк, не от-тправляйте меня туда. Это же так далеко… Так далеко от вас. Я вас умоляю, мистер Старк, не надо… Я вас… т-так сильно… Пожалуйста… Ты прижал его к себе, стиснув зубы. - Ч-ш-ш-ш, Паучок. Тише, малыш, тише... В груди болело так, что дышать снова становилось проблематично. А может быть, это он стиснул тебя слишком сильно. - Вот такой я мудак, Паучок. Прости меня. Если можешь, прости… Постепенно всхлипы мальчишки становились тише, и скоро он отстранился, поднимая на тебя глаза. - Простите. Вам ведь… тоже больно. Господи, да разве то, что ты сейчас испытывал, шло хоть в какое-то сравнение с той болью, что ты ему причинил?! - Я не успел сказать, - ты видел, каких усилий ему стоило отойти от тебя и снова опуститься на стул, но он это сделал. – Но мне очень жаль, что так получилось… с месторождением. Он так и остался все тем же Питером Паркером… - Я поеду, - тихо сказал он, снова уткнувшись в чашку. – Ведь вы за меня по-прежнему почему-то переживаете. Тебе хотелось орать, хотелось спросить, почему он, блять, снова думает о тебе?! Но ты просто сказал: - Спасибо, - следующую фразу произнести было куда сложнее, но ты справился. – Куратор заберет тебя вечером. Ты видел, как вздрогнули его плечи. - Вот только мои вещи… - Тебе вышлют все необходимое. - Не надо. - Вычту из твоей первой зарплаты, - ты заставил себя криво улыбнуться. Мальчишка поднял на тебя глаза и улыбнулся тоже. - Хорошо. Я в душ. И сорвался с места. Наверное, не хотел, чтобы ты опять видел его слезы. Поэтому то, как ты глухо рыдал, уткнувшись в скрещенные на столешнице локти, Питер тоже не видел. *** Ты тоже принял душ. А потом попросил Пятницу соединить тебя с Пеппер. - Слушаю, Тони. Ты удивился, что она вообще ответила. - Прости. - За что? – голос звучал насквозь фальшиво. – Я просто запомню, что к тебе теперь нельзя врываться без предупреждения. - Он уезжает, Шери. Сегодня. В «Андромеду». - Вот как, - ее голос ничего не выражал. – Хотела тебе сказать, но вчера было не до того. Мы не нашли Эмбер Кельманн. Двое, избившие мальчика, по-прежнему находятся в службе безопасности. Молчат, но ты сам сказал до твоего прихода их особо не трогать. - Шеридан, - ты на секунду прикрыл глаза. – Я буду совсем мудаком, если попрошу тебя бросить все силы на поиски этой женщины? Она ответила не сразу. - Мы уже это делаем. - Спасибо, - каким же ублюдком ты себя ощущал… Она отсоединилась. И только теперь ты увидел кучу сообщений от Джессики. Племянница тоже переживала и сходила с ума. Но говорить еще и с ней ты сейчас был не в силах, поэтому просто попросил передать через Пятницу, что в порядке и позвонишь позже. А потом в твою комнату постучался Питер. - Я закончил с роботом, - тихо сказал он, протягивая уборщика. - Спасибо. А что ты еще мог сказать? Впрочем, одно дело у тебя оставалось. - Идем со мной. Сегодня он не испытывал восторга, перешагнув порог мастерской. Просто терпеливо ждал, пока ты шаришь в ящиках. - Держи, - ты надел ему на шею копию того самого бота, что вырубил тех ублюдков. – Эмбер Кельманн еще не нашли, поэтому… вот. Он осторожно потрогал подарок. - Его нужно как-то… заряжать? Или еще что-то? Ты покачал головой, а он спрятал робота под ворот футболки. - Спасибо. Вы дадите мне знать, как только что-то прояснится? - Отправлю отчет твоему куратору. - Не мне? – он снова вскинул глаза и тут же стушевался. – Извините. Ты очень хотел прижать его к себе, и так бы и сделал, если бы не был уверен в одном – после этого ты совершенно точно никуда не сможешь его отпустить. *** Куратор приехал, когда за окном стемнело. День вы провели порознь – ты заперся в кабинете и разгребал кучу документов, что свалилась на тебя после закрытия «Куинса». Правильнее всего было отправиться в службу безопасности и расколоть тех двоих, но оставлять мальчишку одного ты по-прежнему не решался. Чем занимался Питер, ты не знал. А сейчас он стоял, закинув на плечо рюкзак с вещами первой необходимости, переминался с ноги на ногу и недоверчиво поглядывал на своего куратора. Ты знал, что они сойдутся. Да, он не был Хэппи. Но и с Клинтом Бартоном Человек-Паук когда-то тоже неплохо ладил. - Привет, - Соколиный глаз крепко пожал твою руку. – И тебе привет, новенький. - Здравствуйте, - вежливо поздоровался мальчишка. - Тебе понравится в «Андромеде», - Клинт улыбнулся. - Не сомневаюсь, - Питер тоже ответил улыбкой, вот только напряженной. - Эй, - напомнил о себе ты. – Дай нам минуту. Ты не знал, зачем тебе эта минута. Наверное, отпускать Питера от себя было невыносимо больно, и ты, как последний трус и мудак, тянул время. - Не вопрос, - человек, и в этой жизни предпочитающий лук любому другому оружию, вышел за дверь. - Учись хорошо, малыш. Блять, это все, что ты смог придумать?! Питер криво улыбнулся. - Даже не поцелуете на прощание? Ну зачем ты выпросил эту минуту? Зачем мучить и его, и себя? Ты решился только на одно – взъерошил ему волосы. Сделал вид, что не заметил, как мальчишка потянулся за твоей ладонью. - Бывай, Паучок. И – чуть подтолкнул его в спину. - Спасибо за все, мистер Старк. Он двинулся к двери, за которой скрылся Бартон. На самом пороге обернулся, и еще раз на тебя посмотрел – наверное, хотел запомнить получше. А потом вышел за дверь. *** Ты пробовал пить – но после вчерашнего от алкоголя только тошнило. Пробовал заниматься делами – но ни одна цифра не оставалась в голове. В конце концов ты рухнул на тот самый диван и уставился в потолок. Ты вспомнил вторую жизнь, когда заметил его вихры на горизонте – тебя тогда ударило под дых, и ты с трудом удержался, чтобы не броситься следом. Ты и позже пересекался с Питером, но всякий раз отводил взгляд и стремился как можно быстрее исчезнуть. Третья – и ты увидел его совсем маленьким пацаном, в тот же день уехав на другую сторону планеты. Четвертая жизнь была самой короткой. Пятая – Питер приносит на порог твоего дома газету. Удивляется щедрым чаевым, жарко благодарит, а уже через неделю работает на другой должности, никогда не узнав, что именно ты этому поспособствовал. В шестой ты заметил его в парке, идущего под руку с девчонкой. В тот день ты напился до беспамятства. Седьмая – и он испуганно шарахается из-под колес твоей машины. А ты снова переезжаешь как можно дальше. Восьмая – вы сталкиваетесь на научной конференции. Он всегда был умным парнем. И наконец ты видишь Питера среди толпы школьников, мечтающих пробиться на стажировку в «Старк Индастриз» … Все эти жизни… Хоть в одной из них ты был счастлив? - Пятница, - позвал ты, снова воздев глаза к потолку. – Скажи, я поступил правильно? - С точки зрения морали? - Хотя бы. - Абсолютно правильно, мистер Старк. - А… - ты не сразу подобрал слова. – Остальных… точек? - Я не понимаю вопроса. - До человека тебе еще расти и расти. - Вы правы, мистер Старк. Докатился. Спрашиваешь у искусственного интеллекта, не наделал ли где ошибок? Да все твои жизни – ошибка, Старк. Как же ты устал. Как же ты – от каждой из них – устал. Губы мальчишки – такие горячие. Робкие поначалу, но с каждым движением все более требовательные. Прохладные пальчики в твоих волосах. Дрожь возбужденного тела. Сколько жизней ты будешь вспоминать эту ночь? Сколько еще будешь отгонять его от себя? Сколько ты будешь мучиться?! Одну? Две? Пять? Десять?! - Пятница, - снова позвал ты. – Я больше не хочу. - Чего не хотите, мистер Старк? Ты не ответил, потому что внезапно все для себя решил. Ты понимал, что сейчас, возможно, совершаешь самую большую ошибку. Но почему чувствуешь, что это – самое правильное, что ты вообще когда-либо делал? - Пятница, выводи сетку. Координаты ты вбивал трясущимися пальцами. И когда оказался в холле аэротерминала, из которого уходили лайнеры на «Андромеду», чувствовал, что руки все еще дрожат. Больше всего ты боялся, что не успеешь. Однако заметил его сразу. Видимо, Клинт отошел заполнить чертову тучу документов, потому что Питер стоял один, теребя пальцами лямку рюкзака. Маленький, сгорбленный и очень-очень несчастный. Ты все еще сомневался. Однако впился в него взглядом, не решаясь сделать даже шага навстречу. Наверное, он что-то почувствовал, не иначе, потому что вдруг вскинул голову и, широко раскрыв глаза, точно также уставился на тебя. Вы смотрели друг на друга. Секунду. Пять. Десять. А потом ты развел руки в немом приглашении. Питер не колебался ни мгновения – бросился, подлетел быстрее молнии, и запрыгнул, обхватив руками и ногами. Ты, с трудом устояв и сдавленно охнув, подхватил мальчишку. А потом обнял также крепко. Ты слышал, как бешено колотится его сердце. Или это – твое? - Вы пришли, - он чуть отстранился, заглядывая тебе в лицо. – Почему вы пришли? Ты убедился, что он держится крепко и убрал руки. Обхватил ладонями лицо, огладил скулы, стер мокрую дорожку со щеки. - У меня плохие новости, малыш. Кажется, мне без тебя никак. Питер расплылся в улыбке, а ты провел пальцем вдоль его челюсти, еще раз, и еще. - Хочешь остаться со мной? Он сглотнул и прошептал. - Больше всего на свете. На вас показывали, то тут, то там вспыхивали затворы камер. Тебе было наплевать. Питеру, судя по всему, тоже. Потому что он прижался еще ближе и осторожно коснулся пальцами твоих губ. - Можно? - Никогда больше не спрашивай. Он прикрыл глаза, проведя кончиком носа по твоей скуле. Прижался к ней же губами, проложил дорожку к уголку губ. Медленные, чувственные движения. От каждого ты словно умирал и рождался заново. И когда мальчишка затянул тебя в поцелуй, четко осознал одну вещь. Ты больше его не отпустишь.