Дело номер 24.

***

       — А с ними точно всё в порядке? — полюбопытствовал Айзек, идя рядом со своим альфой.        — Конечно, Айзек, — кивнул Питер. — Просто Лидии стоит отдохнуть, а переубедить порой не могу даже я. Увы.        Ребята тихо засмеялись — в самоироничном заявлении Хейла сквозила забота о своей стае. Путь до берега залива был недолгим, а идея провести время в тёплой воде на свежем воздухе была крайне заманчивой и подняла дух волчат. К тому же солнце так приятно грело, что тренировку можно было бы закончить простым пляжным отдыхом.        Однако, загнав всех в воду, Питер вновь проявил свои тщательно скрываемые способности к садизму — тяжёлые заплывы в быстром темпе и с минимальными перерывами на отдых заставили бы разрыдаться и олимпийского чемпиона, что уж говорить об обычных людях, даже если они оборотни. Спустя некоторое время некоторые заметили про себя, что альфа выбрал именно это время не случайно. Волны то и дело прибивали к берегу, всячески мешая им плыть прямо к поставленной цели. Тем не менее никто не жаловался, ведь Хейл-старший также плавал рядом, подбадривая собственным примером.        Спустя несколько часов Питер, глядя на полумёртвых волчат, с усмешкой объявил о конце тренировки и те мгновенно ожили. Оставив возиться ребят, напоминающих маленьких детей, мужчина подозвал Стайлза к себе. Нисколько не смутившись, парень подошёл ближе. Объяснив бете, что он хочет попробовать потренировать его особые способности, альфа улыбнулся, когда тот быстро-быстро закивал головой, соглашаясь.        — Иди сюда, лапушка, — он неспешно подвёл парня к мелководью и усадил на месте. — Просто закрой глаза и постарайся не обращать внимание на то, как Джексон дерётся с Дереком.        Весело фыркнув, Стайлз послушно закрыл глаза. Питер устроился позади него, не касаясь, но достаточно близко, чтобы бета чувствовал его присутствие.       Стайлз коротко выдохнул и прикрыл глаза, стараясь воззвать к той самой силе, но, увы, единственное, что получил парень так это легкое возбуждение. Он дернул плечом и повернулся к альфе, который только выгнул бровь на недовольство беты.        — Питер, в конце-то концов, я пытаюсь сосредоточится, а ты, как бы тебе сказать, отвлекаешь. Неплохо так отвлекаешь.       Хейл пожал плечами, но сдвигаться не стал. Он отвёл взгляд в сторону легких волн, игнорируя прямой янтарный взгляд, готовый прожечь дыру.        — Все ради твоего контроля, — медленно протянул Питер, сжимая кольцо из рук на талии парня, — так что старайся не отвлекаться на меня.        Проворчав, что-то отдаленно напоминающее: «действительно, это ведь так просто», Стайлз снова прикрыл глаза, стараясь концентрироваться на звуке волн, который неожиданно стал слишком гулким и теперь занимал главное место в его голове, заставляя другое отходить на едва слышный фон. Звук волн размывал всё постороннее в разные углы черепной коробки, словно сам образ волн ожил в его голове, находя себе место и с оглушительным плеском ударяясь о стенки головы.        Послышались крики на фоне, которые звучали приглушено, как из толщи воды. Стайлз аккуратно затмевает их все более громкими плесками волн, до тех пор, пока не начинает захлебываться. Вода перетекла в легкие и только сейчас Стайлз ощущает сильные похлопывания по спине, которые помогают вытеснить воду. Легкие ещё несколько раз мелко сокращаются, давая остаткам воды выйти, и теперь просто болят, такой тупой и размеренной болью, спазмами приходящуюся на эти органы.        — Стайлз!        Голос Питера напоминает волосы, сплетенные в косу, ведь из его тона прядями выбивалось нервное беспокойство, не сочетающееся с рассудительностью привычного тона.        — Стайлз, черт возьми, — кажется, это голос Дерека или Джексона.        На спину больше не приходятся удары, но Стайлз все равно чувствует легкие покалывания в этих местах, ещё он чувствует ладони, поддерживающие его в полусидящем положении. Он смаргивает вынужденный, навеянный мыслями и образами звука, мир и открывает глаза, сразу же жмурясь, получая прямые солнечные лучи.        — Милый, ты как?        Голос Эрики слышится совсем близко, и вскоре Стайлз с облегчением выдыхает, когда тень девушки падает на его лицо, давая возможность открыть глаза.        — Порядок, парни, — Стайлз пытается отшутится, но встречает только хмурые, обеспокоенные взгляды.        — Хаотичный порядок у тебя, Стилински.        Эрика окидывает его взглядом сощуренных глаз и поджимает губы, когда Стайлз хочет открыть рот и сказать: «Порядок хаотичным быть не может», тогда Рейес скрещивает руки на груди и выгибает брови, говоря:        — У тебя может.        Пожимая плечами, бета хватается за протянутую руку Итана и поднимается, чувствуя поясницей горячие ладони Питера.        — А что произошло-то? — Стилински переводит взгляд на альфу, ожидая ответа.        — Когда ты закрыл глаза и просидел где-то минут семь, то твоё сердцебиение начало замедляться, позже в определенном месте на берегу вода начала скручиваться в воронку, а потом подниматься, наподобие высокой, но узкой волны.        Питер не стал продолжать дальше, потому что остальное Стайлз помнил, но точнее будет сказать — ощущал. Остальные кинули ещё один обеспокоенный взгляд на бету и развернулись в сторону разложенных полотенец, собираясь продолжить отдых, но взгляд сразу выловил барьер рябины.        — Черт.        Питер поджал губы, коря себя за невнимательность, которая не должна была перерости в такую оплошность. Вся стая начала оглядываться, пытаясь найти лазейку, которая могла бы быть, будь они близки к берегу, но когда Стайлз начал захлебываться, Питер перенёс его подальше от берега.        — И снова эта невнимательность, которая оборотням должна быть противна.        Охотник не улыбался и не пытался показать удовольствие от заключения оборотней в рябиновый круг. Он смотрел спокойно, словно анализ ситуации являлся для него первой важностью. Стоявшие рядом напарники тоже не показывали эмоций. Стайлз бы обязательно проникся долей уважения к спокойным охотникам, если бы, конечно, не видел взглядов, которые на него бросали. Чистый анализ его действий.        — Они начинают раздражать своими визитами.        Эрика зло оскаливается, смотря на руки охотников, которые расслабленно висели вдоль тела, не собираясь брать пистолет и держать оборотней под прицелом.        Питер это тоже заметил, как и взгляды, бросаемые на Стилински, будто его следующий шаг решал их дальнейшие действия. Это напрягало и нервировало, ведь понять этих охотников было сложной задачей.        — Попробуй сломать барьер.        Сказав это, Питер не сводил глаз с охотников, желая увидеть отклик на следующие действия. Стайлз присел на колени, закрыв глаза и отвернувшись ко всем спиной. Он зарывается пальцами в песок, концентрируясь на этом шорохе.        — Почему у них такая реакция? И почему они бездействуют?        Итан становится рядом с альфой и спрашивает, не зная куда смотреть: то ли на охотников, которые не упускают из вида ни одной детали, то ли на Стайлза, который что-то шепчет, заставляя на кончиках пальцев появляется чернильные разводы, которые тут же сходят, вытесненные регенерацией оборотня.        Питер не отвечает, он поджимает губы и желает посмотреть на свою бету, от которого импульсами расходится ветер, похожий на короткие вспышки. Но важнее следить за охотниками, это альфа понимает, поэтому и не смеет повернуть голову в сторону Стайлза.        Стайлз концентрируется на глухом шорохе песка и разрядах, скапливающихся на кончиках горячих пальцев. Стоит только направить тёмные импульсы в сторону, как барьер рябины перпендикулярно прочерчивает впалая линия на песке. Стайлз облегченно выдыхает, но песок застраивает в горле, и он закашливается.        Питер прикрывает глаза, подавляя желание быть рядом со Стайлзом, и смотрит на действия охотников. Они едва заметно кивают и бегут в западную сторону леса, где деревья растут гуще.        — Я останусь со Стайлзом. Остальные за охотниками.        Стая согласно рычит и пускается вглубь леса.