***
Морис «немного» обомлел, когда его дочь заявилась в цветочную лавку в сопровождении мага и приезжего парня. — Белль… — Папа… Девушка подбежала к нему и обняла. Они слишком долго не виделись. — Я так скучала… — Я тоже, дочка. Но почему ты не одна? Белль отстранилась, улыбаясь отцу. — За это время много чего произошло. Познакомься, это — Румпельштильцхен. — Да мы вроде, знакомы, дочка. — отмахнулся Морис, одаривая Тёмного презрительным взглядом. — Нет, Познакомься ещё раз, папа. — настаивает Белль и оборачивается к Голду, нежно глядя на него и беря за руку. — Мы любим друг друга. Надо ли говорить, что Морис был явно не в восторге от этой новости? Забрал тебя у нас, околдовал… И это ещё не всё, что он озвучил. — Эй! Мой отец, конечно, не самый порядочный, но семья для него не пустой звук! — Нил неприязненно хмыкнул, для поддержки опустив ладонь на плечо Румпеля. — Вы — его сын? — Морис удивился. — Белль, что это значит? Ты знала? — Знала. Он часто говорил мне о нём. — девушка сказала это больше для Кэсседи, чем для своего отца. — Нил — мой друг.***
Реджина с завистью наблюдает за тем, как Генри садится в машину Георга — Спэнсор обещал правнуку поездку в Нью-Йорк (Голд усмирил черту, потому и они с Белль уехали на недельку-другую туда же). Нил и Эмма стоят рядом с ней, на пороге особняка. — Успокойся. — шепчет Свон. — Столько лет никого не было, а тут, видите ли, ещё и прадедушка нашёлся! — прошипела Миллс. — Скажи мне об этом! Столько лет никому не была нужна, а сейчас родственник на каждом шагу! — Эмма закатила глаза. — Может, мне рассказать, как прошла встреча с Морисом? — Нил попытался отвлечь девушек, и, кажется, получилось. — Что? Рвал и метал? — хихикнула Эмма. — Да, наслушался я. Доченька у него, Белль, невинней всех, видите ли. — в ответ хохотнул Кэсседи, мягко обняв девушек за плечо, поведя в сторону дома. — А Белль и самой от этих слов неловко. Он, будто, до сих пор считает, что дочери лет восемь. Уж кому, как не ей знать, насколько же она на самом деле не невинна и беспомощна. Я тут до знакомства с ним мельком пролистал Книгу Сказок о Морисе. Оказалось, что он хотел женить её на Гастоне, которому и самому эта женитьба, как огнедышащему дракону замок под водой… Реджина вздрогнула. — Я не хотел… Прости… Кора ужасно поступила… — Это уже в прошлом. — Миллс сглотнула. — Так вот, — продолжил Нил. — Морис, та ещё гнида, что теперь присутствует в нашем семейном древе. Он хочет, чтобы Белль соглашалась с его выбором, а не полюбила сама. Такое его не устраивает. — Чем-то Снежку напоминает. — Свон думает, что её не слышно. — Ты уже легче реагируешь на это. — Вам лишь кажется. — хмыкнула Свон. — Недавно она спросила, почему я не радуюсь, с тех пор, как проклятье пало. По её мнению, я должна радоваться, что двадцать восемь лет была сиротой, а сейчас я должна всё забыть и радоваться! Она еле контролировала себя, чтобы не сказать через каждое слово «Спасительница». И… вот скажите мне, я когда-нибудь просила Генри называть меня мамой? Троица молчит. Слово «мама» по отношению к Генри прочно ассоциируется с Реджиной. Эмма продолжила: — Снежка недавно попросила меня, чтобы я называла её мамой! Даже не просила, а давила! Блять, она ведь сама отказалась от меня, а теперь вдруг подумала, что я хочу назвать её мамой! Эмма буквально дымилась от злости и боли. — Что ей от меня надо?! Боже, она кричала так, что, казалось, стены особняка тряслись. Семья вошла внутрь. — Я, пожалуй, заварю нам всем травяной чай. — пробормотала Реджина и прошла на кухню.