***
Шизегане, когда я сообщил ему эти новости, посерел, затем покраснел, позеленел и, наконец, удалился в выделенную нам каюту. Проводив его взглядами, мы синхронно вздохнули. А что поделать? При живом Расе парень не покидал гарнизона, где вырос, потом немного побродил по окрестностям и вот впервые увидел Большой Мир. Такого облапошить каждый сможет. — Решений у проблемы несколько, — начал, собравшись с мыслями, Яоки. — Во-первых, мы можем принять бой с пиратами. Но их, вероятно, будет много, а как сражаться на воде мы… — Мы тоже, — кивнул Даичи. — Вот. Так что этот вариант отпадает. Возражения? Возражений не было. — Затем, мы можем попытаться сменить курс. Не знаю, пойдёт ли на это капитан… — он выразительно посмотрел на меня. Я пожал плечами, выражая готовность посодействовать принятию капитаном правильного решения. Меня он, когда я его отпустил, обматерил за страх и скрылся в каюте, пока я не продолжил серьёзные разговоры. Хорошо всё-таки быть четырнадцатилетним подростком, от которого никакие морские волки не ждут опасности. — А даже если и сменит, — продолжил он, — то мы вообще рискуем оказаться в ловушке или чём похуже. В порту говорили, что у местных есть подвязки с шиноби Облака, а вы с ними враждуете. Суна и Кумо действительно никогда не враждовали. Даже сражались в одном Альянсе во время Третьей мировой. То ли дело мы… — Тоже не подходит, получается, — подытожил Юрито. Морская прогулка пошла ему на пользу, и так светлые волосы выгорели уже на второй день в порту, а на бледную кожу лёг бронзовый загар. Теперь его практически было не узнать. — Остаётся третий вариант. Мы, как шиноби Суны, проходили во время подготовки базовые навыки управления со стихиями. У меня, к сожалению, Дотон, не подходящий для морских сражений, а вот у Короби — Футон. Правда, он, как вы знаете, — Яоки замялся, — не в кондиции… У парня развилась морская болезнь, и он, не отходя от опустошённой за борт — остальные мы, правда, оставили, — бочки, блевал. — Не беда, — заверил его я. — Даичи прекрасно владеет этим сейшитсухенка. И, вдобавок, у него уже был опыт… Холодные потоки ветра, создававшиеся Даичи, пробирали нас до костей. Холодное течение, омывавшее с севера страну Молний, против которого мы плыли, принесло к берегам страны Мороза циклон, нещадно поливавший нас дождём третий час кряду. Мокрые с головы до ног моряки сбивались с ног, натягивая паруса, в которые дул Шимура. Капитан убедил меня, что он сам не стал бы связываться с пиратами, но им какие-то другие шиноби — Облако, я почти был уверен — платят за отравление и убийство всех ниндзя в этом регионе. Точку встречи мы давно миновали и теперь неслись вопреки всем законам физики поперёк течения и поперёк циклона к нашей цели. Я попеременно с Юрито и Яоки стоял на палубе, прикрывая работавшего Даичи сзади. Погода была не то чтобы привычной, нет, за годы жизни в этом мире я отвык от памяти прошлого мира, но интуитивно понимал, что там всё бывало ещё хуже. Ледяные дожди, морозные зимы, ураганы, континентальный климат с перепадами температур… Всё равно пришлось достать — впервые за все миссии! — выданные интендантами перед нашим уходом за Шибуки год назад тёплый плащ, который я так и не выложил, и теперь меняться им с парнями. — Всё, не могу, — просипел Даичи. Он ещё вчера свалился с температурой и простудой в целом, и вот теперь его работоспособность снизилась. Несмотря даже на глоток разведённой один-к-двадцати геройской воды. Я накинул на него свой плащ, и тут же мои плечи свела судорога. Ну да, из-под тёплой шерсти под холодный дождь… Шимура ушёл вниз, а я, ёжась и убирая волосы, налипавшие на глаза, пошёл к капитану. Когда ветер задували в паруса мы, к штурвалу становился он сам. Несмотря на страх, какой натерпелся с нами, он явно гордился такими неординарными пассажирами. Наверняка потом будет хвастаться, как добрался из Источников в Того за неделю… — Капитан! Сколько осталось до Того? — Через пару часов будем! Ветер сменился, и мы практически летим! Вы, шиноби, что-то с чем-то! Последнюю его фразу я не разобрал, но было уже и не нужно. Зябко обхватив себя за плечи, я спустился в каюту. Даичи уже лежал, а Яоки рассказывал Юрито, как он познакомился с Наруто. Это было вообще неожиданно, оказалось, что после заключения альянса с Песком команда 7 была направленна на первую союзную миссию, где они встретились с Гаарой и, собственно, его дальними родственниками и приятелями-соучениками Канкуро (Эбизо учил всех троих). Наруто, мол, заставил их поверить в себя и в Гаару, и теперь они видели в нём прекрасного лидера, а не монстра. — Через пару часов прибываем, — хрипло сообщил я. — Приготовьте снаряжение. — Короби испустил страдальчески-обречённо-радостный вздох. Последние дни он только так и общался, потому что морская болезнь не отступала, а качка была очень ощутимой. Юрито, Шизегане и Яоки стали собираться, а я подошёл к спящему Даичи и положил руку на лоб. Лоб был горячий. — Надо будет найти врача…***
На суше было так же противно, как и в море, но уже ничего поделать было нельзя. Юрито поддерживал Короби, с которым они были одной комплекции, сходя по трапу, а Шизегане помогал Даичи. Мы же с Яоки наблюдали за разгрузкой ящиков с золотом. Сакин плохо пропускал чакру, даже Бьякуган видел в нём препятствие для обзора, и потому я с лёгкостью нашёл припрятанный капитаном ящик, а также два мешка, которые себе отсыпали нерадивые матросы. — Этого я им не прощу, — обронил я, поднимаясь обратно по трапу, и один из матросов, который слышал диалог с Яоки, побледнел. — Шиноби-сан, шиноби-сан! — он споро вскорабкался по снастям, оказавшись впереди меня, и упал на колени. — Шиноби-сан, простите неразумного! У меня брат болен, мать бедна, приходится зарабатывать, как получается… Дальше пошёл жалобный бред. Говорил он негромко, но свободные матросы, да и капитан с боцманом, подошли ближе. — Капитан, — наконец, заговорил я. — Что бывает с ворами по морскому закону? — То же, что и с пиратами, — осторожно заметил он. — Высаживают на острове без еды и воды. — Ясно. По законам шиноби пиратам, мародёрам, насильникам и убийцам, что занимаются этим ради собственного развлечения, а не по заданию, положена смерть. Как вы правильно заметили, пираты и воры — одно, поэтому… Каждого, кто украл у нас наш груз, даже одну песчинку, ждёт смерть. А корабль мы продадим в счёт потраченного времени. Что тут началось! Слова пришли ко мне будто из памяти прошлого, и теперь разномастные матросы притащили мне всё, что смогли унести. В том, что я смогу их вычислить, они не сомневались. Юрито, видя такое шевеление, поднялся и только присвистнул. Два ящика с песком. Те несчастные мешки. С пол килограмма отдельных песчинок. Два шурикена. Протектор Короби! Счастливый кунай Шизегане, который, как он думал, он уронил в воду на удачное путешествие! Мой собственный, мать его, бумажник, который принёс красный, как рак, капитан!!! Наверное, только двое моряков оказались честными (или слишком тупыми, чтобы понять, что с ними никто не будет церемониться). Это был пятнадцатилетний немой юнга, найденный на одном из островов командой когда-то давно, который всё время с интересом и тоской рассматривал нашу компанию, и боцман. — Вообще вы, конечно, мерзкие крысы, — протянул я, когда последний пожилой матрос высыпал с гримассой отвращения песчинки в мешок. — И заслуживаете смерти. По-хорошему. Но я пообещал, что не трону вас, да и признание облегчает участь… Так что живите. Подхватив мешок, я под красноречивое молчание команды спустился вниз по трапу и присоединился к уже сформированному каравану, в который мы влились на пяти телегах. Ящики оказались гораздо практичнее, чем просто россыпь песка, даже в крепких и слаженных телегах. До поворота на Рококу мы добрались за семь часов, уже ночью. Караван шёл дальше, в сторону местной столицы, что была за перевалом и одновременно на границе с Молнией, а мы свернули на узкий каменистый серпантин, шедший к горе Одинокого Волка. Она действительно выглядела, как какое-то животное, вставшее на задние лапы, и при определённом сочетании светотени можно было представить, что это воющий волк. — Сделаем привал? — заплетающимся языком спросил Короби. Парень так и не отошёл от качки, а к ней добавилась тряска телеги, запряжённой волами… — Сделаем, — решил его кузен. — Наверное, нас поймут неправильно, если мы попытаемся ворваться туда ночью. Даже с, хе-хе, нашим грузом. Интересно, на что им столько золота будет нужно?.. На том и порешили. Отойдя ещё на километр примерно от большой дороги, мы остановились, не входя в лес. Память о шиноби Аме, полегших на «обходе» центральных путей, заставляла вздрагивать от каждого хлопка и треска, доносившихся из леса. На ночь первым дежурить остался я. Наконец дождь прекратился и нашим взглядам открылось красивое звёздное небо. — Будто и не было дождя, — буркнул полусонный Даичи. Мы согласно покивали. Парни заснули, расположившись кругом возле костра. Я сидел, завернувшись в свой плащ, и вглядывался во тьму Бьякуганом. Были хорошо видны тут и там в лесу ловушки с этим самым аобико, зафиксированные печатями. Как только человек добирался до этой ловушки, активировалась кибакуфуда без заряда, и тут же взрывался лишившийся стабилизации синий порошок. Судя по тому, что лес был цельным, никаких гостей в последнее время здесь не было. Внезапно чувство моей интуиции взвыло. Я моргнул, фокусируя взгляд Бьякугана перед собой. И действительно, со стороны Рококу по дороге медленно шёл какой-то шиноби. Судя по всему, даже не шиноби, а клон. Но оригинал тогда мог быть где угодно… — Хм, — прозвучал рядом со мной смутно знакомый голос. Но кто из знакомых мог оказаться в этом Рикудо забытом месте? Ведь всё, чем знаменито селение, это аобико и наркотические препараты, поддерживающие органы чувств. Зрение, слух… О, нет! Зрение! Глаза! Слепота от Мангеке Шарингана!!! И действительно. Передо мной стоял Учиха Итачи. — Хьюга в такой дали? Да ещё и молодой? С таким интересным грузом? — задумчиво тихо спросил он. — Впрочем… — Я так понимаю, бой бесполезен, Итачи-сама? — вздохнул я, понимая, что распят на кресте. Иисус, ага. — Эти ваши гендзюцу… — О? — он явно удивился. — Даже сенпай был уверен, что сможет вырваться, — опять забормотал он. — Кто ты? — Хьюга Кьёджи. — Врать я не мог, чувствовал это физически. — Зачем ты здесь? — Миссия А-ранга, с повышением до S. Поручена генинам из элитного класса, чтобы не вызывать подозрений у врага. — И то верно… что за миссия? — Купить для Конохи и Суны аобико. Он вдруг улыбнулся. — Глупые детишки, глупая Хокаге. Неужели вы не знаете, что они не продают шиноби аобико? Только за полновесное золото. Иначе бы… ах да, песок… интересно. Впрочем, мне плевать. Гораздо интереснее то, почему здесь твоя команда, Хьюга Кьёджи, а не команда… ээ… семь, кажется. — Вы не знаете? — я изобразил искреннее удивление. — Учиха Саске был похищен, а потом и сам не стал возвращаться и отправился учиться у Орочимару. Хокаге полагает, что это для того, чтобы стать его новым сосудом. — Сосудом? Ну да… шаринган… Так ты говоришь, что он сам отправился туда? — Да, Итачи-сан. Вы убьёте нас? — Убить? Зачем? Ты просто забудешь об этом… разговоре. Да… Орочимару, значит. Через мгновение я моргнул. Гора Одинокого волка красиво подсвечивалась рассветом. Парни спали. Я помнил разговор с Итачи до мгновения, но не помнил остаток ночи. Что за чёрт? Он накосячил, или это то же, что и с моей печатью? Но лучше не распространяться о таких разговорах.***
На входе в деревню стояли несколько дозорных в протекторах и необычных жилетах. Это меня насторожило, ведь Рококу перестало быть какурезато уже много лет. На протекторах был стилизовано изображён волк. Мы предусмотрительно с утра переоделись в более привычную униформу — но парни из Суны, единственное что, не стали надевать жилетов, — и теперь могли любоваться удивлёнными лицами постовых, к которым навстречу шёл небольшой караван аж с шестью шиноби. Кто-то за невысокими стенами явно зашевелился, потому что ворота, до того открытые, быстренько закрылись. — Тёплый приём, ничего не сказать, — прокомментировал Шизегане. — Меня в детстве так гоняли по селениям страны Рек. Когда мы приблизились вплотную, сверху спрыгнул (хотя похоже было, что его столкнули вниз) молодой парень в спешно повязанном протекторе и кунаем в руке. Приземлился он сносно. — Вы кто такие? — он постарался быть грозным, но получилось… относительно. — Мы вас не звали! Я внутренне — да и внешне — прыснул, вспомнив старинную шутку из прошлой жизни. — Нахер не пойдём, — добавил я тихо. Юрито удивлённо покосился на меня. Яоки, как старший, выступил вперёд. — Мы прибыли для того, чтобы вести торг, — важно сказал он. На стене, где на нас пялились больше десятка человек, удивлённо зашептались. — Торг, который принесёт вашему селению много богатства! Сказано, конечно, было косноязыко, но Яоки отыгрывал свою роль до конца. Мы решили притвориться снобами из Годайгоку, которые общаются с местными, как с дикарями, чтобы нас не воспринимали всерьёз. Мол, детишки, которые себя мнят пупами земли — пусть с ними возится какой-нибудь неудачник. Шиноби, они такие… Парень, спрыгнувший вниз, затравленно обернулся на ворота и потоптался на месте, явно не зная, что сказать. Мы тоже молчали. Лишь на стене шло бурное обсуждение. — Пускай их, Кайши, тупой ты индюк! Они хотят торговать! Мы тоже хотим торговать! Видимо, это было их окончательное решение, потому что ворота отворились. Парень шмыгнул внутрь, но вскоре вернулся — вылетел — обратно и, потирая ушибленный бок, махнул нам рукой. Тут же все разошлись и сделали вид, что ничего не случилось. — И что же привело вас, великие шиноби, в селение Воющего Волка? — полунасмешливо спросил он. — Торг, — важно ответил Яоки. Вопрос был исчерпан. Яоки, взяв с собой меня для пущей представительности, пошёл вслед за Кайши в большой дом, где явно заседали местные лидеры. В большой зале обнаружилось семеро человек. Один, старик в белом балахоне, что-то напевал, стоя у дверей, а на трёх креслах сидели внушительные мужчины. Один — безусловно, сильный шиноби, но простой, как рубаха. Другой — шиноби послабее, но хитрый, как лис. Третий — едва ли шиноби, зато с явными талантами в каком-нибудь аптекарстве или бизнесе. Все трое сидели под охраной мужчин помладше за своими спинами. «Хитрый» и «сильный» имели на своих одеждах символы каких-то местных кланов. — Что за торг вы хотите произвести? — взял быка за рога «третий», как только мы вошли. Представляться они не стали, что было доказательством пренебрежения нами. «Сильный» поморщился. — Мы хотим купить аобико. Много аобико, — не стал таить Яоки, говоря при этом так, будто объясняет пятилетнему ребёнку, почему нельзя брать чужие игрушки. — Аа, — разочарованно откинулся торгаш на спинку кресла. — Мы продаём аобико шиноби только за полновесное золото, которого у вас, детишки, конечно же нет. Идите дальше в столицу. Яоки сделал мне знак, и я достал из-за пазухи свиток торгового договора. Мужчины явно напряглись. — Как сказал мой коллега, — заговорил я тоном «Хьюга равнодушный», — мы прибыли для заключения торгового соглашения. Соглашения на поставку нашим селениям — Конохгакуре и Сунагакуре — партии порошка «аобико». Соглашения, завизированного Годайме Хокаге и Советом старейшин Песка. Я легко подкинул свиток, который схватил «хитрый». Вчитавшись в символы, он поражённо ахнул и передал «торгашу». «Сильный» же с явным интересом разглядывал нас. — И что, вы привезли действительно триста килограмм полновесного золота? — недоверчиво переспросил побледневший «торгаш». — Не может такого быть! — Может, — хрипло ответил ему «сильный». — Я сам видел золотой песок Четвёртого Казекаге. После его смерти у них наверняка оставался… лишний. Ещё полчаса шла утряска сроков выполнения контрактов — в первую очередь между «торгашом» и «хитрым», который увидел в нас какую-то свою выгоду, и нас наконец отпустили после церемонии заключения договора, решив, что за неделю они нам упакуют всё в лучшем виде. Золото, чтобы не сидеть на нём, как кощеи, мы сдали под ответственность «сильного», всё-таки представившегося как Кодон Хаяши. Он также, как глава местной СБ, начальник всех боеспособных шиноби, судья и следователь, закрепил за нами проводника-охранника, которым стал тот самый Кайши. Его племянник. Нам выделили дом, куда мы сложили свои пожитки — рюкзаки с дороги и три оставшихся бочки с грибами, которые были уликами для разбирательства с пиратами (да и просто мы забыли их выбросить), после чего Кайши повёл нас на экскурсию. — Здесь у нас долина Роена, — менторским тоном объявил он, перекрикивая воющий ветер. Жутковатое место меж двух скал, где стоял какой-то монумент. — Здесь мы хороним тех, кто попытался нас ограбить. То, что от них остаётся. До этого мы уже успели посмотреть озеро Плачущих Вдов, которое, по легенде, наполнили потоки крови от разорванных шиноби Аме, и пик Растерзанной Печени, где было местное узилище. Прекрасные достопримечательности, лучшее, что можно показать торговым партнёрам. Наконец, когда мы шли мимо очередной группы молодых людей, что были явно не в себе, я не выдержал. — Чем они так себя загнали? Кайши скривился. — Это дети тех, кто заставил наш клан пойти на уступки и отказаться от статуса скрытого селения, — тихо и совсем нормально ответил он. — Они принимают наркотики, сделанные из побочных продуктов при производстве лекарств. Сайзенгай. Наш клан тоже производит такие… веяние времени. — Наркотики, говоришь? И им не надоело? Кайши, вконец растеряв свой образ дурачка и страшилы-экскурсовода, пожал плечами. — У нас нет альтернативы. Некоторые из них хотели добиться у нашего главы разрешения на продажу котару, одного из сильных препаратов, которые мы производим, но не добились успеха. Над этим стоит поразмыслить… Весь день нас водили по селению и окрестностям, показывая места боёв, братские могилы, иссохшие скелеты, которые некому снять — словом, запугивали, как могли. Нам было наплевать, в сущности, шиноби таким не испугаешь, а даже если и испугаешь, то виду он не подаст. В конце дня Кайши показал ещё и горячие источники, которыми никто не пользовался из-за стеснения: приём наркотиков способствовал оволосению тел. Для этого мира, где люди были абсолютно гладкими во всех местах, кроме лица, иметь растительность где-нибудь на груди или ногах было позором. Нам же стесняться было нечего, и мы, оставив отказавшегося из-за простуды Даичи в выделенном доме, пошли в купальни. Интересным было то, что они были объединены. Кайши не говорил об этом, и мы сильно удивились. Юрито присвистнул, оглядывая большой онсен человек на сорок и одну одинокую девушку, которая приветливо помахала нам рукой, наверное, думая, что мы её подружки или что-то такое. Быстро раздевшись, мы опустились в горячую воду. Это был невозможный кайф после стольких дней без хотя бы нормального душа и тепла, после путешествия по морю и прочих перипетий, произошедших с нами по пути. Девушка подобралась к нам, неслышно, как кошка, когда мы обсуждали плюсы и минусы обучения технике теневого клонирования. Вернее, мы делились опытом общения с Наруто и его Ойроке, а Яоки, тоже умевший ею пользоваться, пытался это дело повторить. Когда она — девушка — выплыла из тумана, сияя ярко-красными щеками, мы подумали, что у него получилось, он сам на секунду поверил в это, но — нет. — Привет, мальчики! Меня зовут Якумо и мне семнадцать лет, — радостно поведала она нам, не стесняясь ни капли своего внешнего — обнажённого — вида. — Я единственная медсестра в нашем госпитале, но никто из местных мне не нравится, — она надула губки. Я сглотнул набежавшую слюну, надеясь успокоиться и не дать волю… всему. — Поэтому, когда я узнала, что к нам пришли молодые, красивые, богатые мальчики, я решила составить вам компанию. Тем из вас, кто… отважится. Вот это номер! Просто «бери и объединяй» всю нашу команду одной девчонкой. А она ведь, судя по взгляду, была бы не против… А вот я был бы против. Медсестра. Это значит, что имеет доступ к ядам. Получив доступ к беззащитному телу шиноби, — а во время соития он беззащитен, — куноичи может делать с ним, что захочет. Ходили слухи, что у кого-то в Конохе во время войны замаскированная куноичи Ивы откусила все причинные места, после чего он провалил миссию и в итоге повесился. В присутствии некоего «Копирующего ниндзя» эти байки, кстати, советовали никогда не рассказывать, что наводило на определённые мысли. Вслед за мной масляный взгляд отвёл Юрито. Короби был бы не против, как и Шизегане, но на них она и не смотрела. Только на Яоки. Яоки приблизился к ней и кивнул, глядя мне в глаза. Значит, не дурак, поменявший вектор мысли из головы в головку, а тоже распознал неладное. Он поцеловал её и, поднявшись, в обнимку унёс в помещение раздевалки. Сразу после из пара вылез ещё один Яоки. — Чего? — Спокойно. Там клон. Я подумал, что это очень подозрительно. Кайши весь день нас водил по местам страха, а в конце сам навёл нас на источники, которые здесь одни и никем не используемые. А теперь вот нас тут открыто приглашают на… понятно, что. Это нужно проверить, мало ли, какой подвох. Стоны, доносившиеся из раздевалки, стали громче, а потом женский голос крикнул что-то вроде «за отца, тварь!» и, одновременно с финальным стоном, который мы слышали, прислушиваясь к происходящему, раздался сильный взрыв. Мы синхронно нырнули. — Вот это да! — минуту спустя, когда опасность гарантировано миновала, мы узрели остатки раздевалки, которой не стало. Вместе с ней не стало нашей одежды (протекторы мы оставили у Даичи), а также возможности вернуться: источники сообщались с остальной деревней по навесному мосту, который, когда синие клубы дыма сдуло, отсутствовал. — Но как?! — задал интересующий всех вопрос Юрито. — Не знаю! — Яоки потирал промежность, видимо, из-за фантомной боли от клона. — Она была хороша! Ничего не доставала и не трогала! Буквально прыгала! А потом, когда дело шло к концу, она что-то простонала — вы слышали, а клон мой — нет — и, когда я… в общем, тогда рвануло! Ух! Такого в моей недолгой карьере шиноби не было. Зато позориться не будем, замёрзнем, да и всё. Когда вернёмся.