***
— «Миссия на сопровождение сына ювелира из страны Снега по стране Огня на заключение брака», — прочитал я. — «Состав команды: Хьюга Кьёджи, Узумаки Наруто». Теперь веришь? Наруто скорбно вздохнул. До обещанного нам ещё когда испытания со студентами Академии оставалась буквально пара дней, и тут нам, как самым преуспевающим по числу успешных миссий, досталось ещё одно задание. Причём ни я, ни он не могли похвастать особыми способностями, те же Шино, Неджи и Шикамару, которые были гораздо сильнее, как-то случайно остались позади. А мы выбились среди своих в лидеры. У меня было на две меньше, чем у Наруто, который во время похода с Джирайей и Сакурой на поиски Саске в страну Рисовых полей закрыл пару контрактов на нукенинов — совершенно случайно — что засчитали за миссии. А мне зачёлся тот мужик из Скрытой Скалы, который, оказывается, действительно убил одного шиноби в своей жизни. И не кого-нибудь, а Морозного Чукичи, лучшего сенсора Кири во время прошлой войны. Ну, по крайней мере, на него указывали все улики. «Сыном магната» оказался пацан по имени Кунихиса со странной внешностью. Огромные, неестественные губы у него были дополнительно чем-то подведены, а волосы болотно-зелёного цвета лишь добавляли контраста. Короче говоря, он был каким-то странным и даже немного уродливым. Но богатым. В его двенадцать лет он заказал себе — сам — в сопровождение самых успешных сверстников-шиноби, чтобы понтануться перед ними тем, какой он классный. Потому что, ну, серьёзно, что это за шутки со «стихией золота»? Вообще, сложилось впечатление, что эту миссию подсунули специально Наруто. Кунихиса оказался прямо противоположного характера с ним, и они постоянно спорили. Наруто создавал клонов сотнями, выделывал самые разные трюки, но мажорчик постоянно делал вид, что воротит нос, на самом деле отчаянно завидуя, и дразнил обобранного Джирайей Наруто своими бесконечными запасами рьё. Впрочем, на третий день неспешного путешествия наличность у пацана закончилась, и трое его телохранителей куда-то смылись, не имея больше возможности зарабатывать тысячи в день. Хорошо, что хоть предоплату он внёс полную. И забабахал на миссию целый А-ранг. Странный, короче, малый. Ночью его попытались похитить, но мы с Наруто не спали. Наруто даже рассказал — по секрету — что проникся симпатией к пацану, потому что увидел в этих кривляньях себя. Узумаки вообще повзрослел после пары встреч с красноволосыми шиноби, заглядывавшими в Коноху как бы между делом. Он даже придумал себе ещё одну мечту: стать Хокаге и нарожать (именно так) два десятка Узумаки, чтобы восстановить клан. Я посмеялся, услышав это, но деликатно — мало ли, ещё обидится? Той же ночью мы повесили на деревьях трупы двоих бандитов-рэкетиров, которые хотели было заломить выкуп за пацана, похитив его. Кунихиса об этом даже не узнал. Расставались мы с ним практически друзьями. Отец Кунихисы, временно обитавшийся в Танзаку, едва не плакал от счастья, что мы смогли как-то исправить его непутёвого сынишку. Наконец, настал день испытания с детьми. Нам выделили полигоны для отработки приёмов, и мы провели с ними на них целый день. Данго и Когане оказались членами кланов Абураме и Яманака, а Джин была племянницей Хагане Котетсу. Действительно, у них не всё получалось с метанием шурикенов и кунаев и, проводя инструктаж, я даже сам скорректировал кое-что в своих собственных навыках. Дело действительно оказалось обоюдно полезным. Наруто же со своей троицей, получив задание отрабатывать командную работу, завёл себя и их в какое-то ущелье за горой Монумента. Как они туда вообще умудрились попасть с тренировочного полигона — задачка была ещё та. В конце концов их, конечно нашли и отчитали, и из-за этого идиота Тсунаде решила больше таких коллабораций не проводить.***
Наступил сентябрь, приближался сезон дождей. За три неполных месяца правления новой Хокаге селение скрытого Листа преобразилось капитально. Вместо разброда и шатания, которые были при Третьем, Пятая внесла рациональную дисциплину в жизненно важных отраслях — обороне, подготовке кадров, медицине, вооружении, — оставив исконные вольницы в других. Её планы не ограничивались ростом над собой — казалось, Тсунаде реально решила воплотить в реальность мечты деда — двоюродного, Тобирамы, — и сделать Коноху сильнейшей в мире. Одним из пунктов её плана стало усиление приграничных гарнизонов квалифицированными ниндзя. Генины, которых учили там, часто проходили лишь однобокую подготовку, что не нравилось Хокаге. Теперь чунины из элитных классов отправлялись в Восточный гарнизон воспитывать тамошнюю молодёжь — например, моя старая знакомая Шимичи Дайко из класса Неджи, давно получившая чунина. Она даже заскочила попрощаться перед этим. Нас тоже вроде должна была ожидать такая участь. Шикамару после того обмена опытом поколений стал официальным помощником Хокаге по вопросам подготовки молодых шиноби и уже несколько раз проводил экскурсии по нашей Академии для гостей из Суны. Темари, что странно, среди них ни разу не было. Время летело очень быстро. Наруто по секрету рассказал нам всем, что Джирайя собрался забрать его в ученики, как только пройдёт его четырнадцатилетие — то есть через чуть больше, чем месяц. Я лихорадочно рвал всё свободное время на тренировки с парнями, на миссии, на усовершенствование навыков в тай и ген, на то, чтобы научиться ставить правильно вихрь… Хиаши-сан вызвал меня прямо первого местного сентября. — Кьёджи. В декабре ты отправишься на важную миссию в страну Луны. Кто-то из твоих товарищей составит тебе компанию, а поведёт вас Токума. То, что он обещал уже несколько месяцев. Наше общение не стало менее формальным, разве что чуть-чуть. Втайне, однако, он явно следил за моими успехами и переживал. Даже подослал старейшину Хатори помочь мне с освоением Хакке Кухеишо. За десять дней со стариком я сумел разогнать себя до двухсот км/ч во вращении и научился останавливаться без потери ноги. Узнав о том, что у меня есть немного геройской воды, давнего трофея из Такигакуре — казалось, что с момента той миссии, где мы, неопытные сопляки, впервые схлестнулись с вражескими шиноби, прошли годы, — он посоветовал разбавлять эту жидкость каким-нибудь фруктовым соком и употреблять после битв для скорейшего заживления травм. Особенно если реально существует угроза жизни или здоровью. Я совет понял и принял и стал таскать с собой Особую Флягу.***
На новую миссию собрали в полный состав нашу старую команду 14, разве что кроме сенсея. На «раздельных миссиях» мы чаще всего встречались с Юрито и только пару раз с Даичи. Было приятно снова ощутить совместную работу нашей сложившейся команды… Пока нам не огласили задание. В период правления Четвёртого Казекаге вечно бедная и по-прежнему истощённая после Третьей мировой Суна зарабатывала тем, что продавала золотой песок, добывавшийся как самим Казекаге лично, так и несколькими его аколитами. В нынешнее безвластие золотодобычу перестали охранять, а помощники Расы в этом тяжёлом деле разбежались. Все контакты с посредниками и покупателями Казекаге унёс с собой в могилу, да и излишнее внимание к этим приискам в Суне привлекать не хотели. Тсунаде же, как правитель соседней союзной деревни, о проблемах Песка знала. И давно потирала ручки в предвкушении приятной сделки. Она сама вышла через своих старых знакомых на одно необычное поселение в стране Того, маленьком анклаве, окружённом со всех сторон Каминари но Куни. Страну пытались взять штурмом во время Третьей мировой войска Ивы и их союзников, Аме, и Ханзо потерял пару сотен шиноби за одну битву. После этого и Облако, и Дождь, и Лист… все крупные игроки, одним словом, оставили страну и селение в покое. Секрет защиты крылся в особом веществе, которое там случайно изобрели. Практически порох из знакомого мне по старой памяти мира, который взрывался от контакта с водой и мог удерживаться в стабильном состоянии либо в сухой жаркой местности, либо с помощью чакры. Стоил он очень дорого, шиноби его продавали только за золото наразвес — а поскольку обычно всё золото принадлежало даймё, в то время как ниндзя всех стран получали бумажки, то продукт был им недоступен. Когда нам всё это рассказывал Райдо-сенсей, я тут же смекнул, чего хочет добиться от селения Рококу наша уважаемая госпожа Хокаге. Продать золотой песок, сакин Расы, за аобико — так в Воющем Волке назвали свой чудесный порошок. Впрочем, даже утверждая нам миссию — А-ранг с вероятным ростом до S! — она была будто не до конца уверена в том, что именно нам предстоит и, главное, где её задумка может пригодиться. В случае войны, конечно, «гранаты» с этим аобико могли бы стать неприятным сюрпризом, особенно для людей со сродством к воде… Нашим сопровождением стали двое Анбу, которые, как нас предупредили, должны были страховать на расстоянии, а также в охранный отряд-караван вошли несколько (двое) шиноби Суны. Они уже должны были ждать нас в южной части Великой пустыни с грузом золотого песка, и мы в начале второй половины сентября выдвинулись туда.***
— Привет! — шиноби из Суны явно скучали в заброшенном гарнизоне, где была назначена встреча. — Долго вы! Мы уже заждались! Пойдёмте, скорее, поедим и двинемся в путь! Молодые парни Яоки и Короби были членами того же клана Чикаматсу, что и великий и ужасный, вспоминаемый с содраганием, первый марионеточник этого мира Монзаемон. Даже больше, они были его прямыми пра-пра-правнуками и самыми молодыми членами клана. Яоки было пятнадцать, а Короби был нашим ровесником, хотя и выглядел чуть старше. Их дед, старейшина Эбизо, лично настоял на участии наследников клана, чтобы восстановить его доброе имя после того, как сын и внук Чиё погибли или пропали от рук ниндзя Листа. Политическая подоплёка, которую пересказали парни, была немного странной, но… Внутренняя политика Суны вообще была зыбкой и непонятной. Третьим временным обитателем гарнизона и членом нашей команды, как оказалось, был невзрачный паренёк по имени Шизегане. При определённом желании в нём можно было отыскать черты правящего клана Суны, и он сам подтвердил, что, по его собственному мнению, Раса опекал его как собственного сына потому, что и был его отцом. Шизегане остался единственным изо всей команды золотодобытчиков, которая была в подчинении Казекаге. — А остальные… остальные решили, что поймают удачу за хвост. Один сгинул где-то в стране Медведей, пытаясь продать свои навыки местным звездолюбам, другой дезертировал в Иши, третий… вроде просто перепил и умер, оплакивая отца… Расу-саму. Навыки парня действительно впечатляли, когда он их продемонстрировал. Редкое в стране Ветра сродство со стихией Воды позволяло ему, концентрируя чакру в ступнях, доставать со «дна» пустыни мелкие золотые самородки, из которых и состоял сакин. Поднятый водой наверх сакин споро собирали марионетки Яоки и Короби, соревновавшихся в мастерстве, и грузили на телеги, чтобы сделать вид, что мы — караван, охраняемый шиноби Суны. Тронулись мы, правда, только на третий день после нашего прибытия, так как наши расчёты и расчёты Суны в объёмах песка не сошлись. Впрочем, Шизегане достаточно быстро добыл ещё сакина и, загрузив необходимое, мы двинулись в путь. Необычно было изображать из себя гражданских-караванщиков не под Хенге, как это мы делали в стране Зелени, а под гримом. Мало ли кто мог нас проверить. Конечно, по своим землям можно было особо не таиться, но… первым насёленным пунктом на нашей территории, землях страны Огня, стало Тонику, где управлял Дисонасу. Я не помнил, что именно, но что-то нехорошее, странное, было с ним связано. И, хотя ничего такого не случилось, скрытность надо было поддерживать. Не зря же мы шиноби, всё-таки.***
Маршрут, утверждённый Тсунаде и советом старейшин Суны, пролегал по южной части Хи но Куни и по диагонали через земли Ю но Куни к одному из местных портов, где нам — уже самостоятельно — предстояло зафрахтовать себе судно. Путь через страну Огня занял без малого две с половиной недели. Шли мы со всей доступной осторожностью, осматривая местность и соблюдая инкогнито — да такое, что в центральном гарнизоне Конохи нами заинтересовались и даже следили одну ночь. Потом, правда, Анбу что-то сделали, и нас оставили в покое. Груз-караван под охраной шиноби, не останавливающийся ни на одну ночёвку в населённых пунктах, привлёк внимание множества местных разбойников и мелких воришек. Наши чунины — а и Яоки, и Короби были именно чунинами, причём Короби со стыдом признался, что получил чунина за участие в разрушении Конохи, — израсходовали метательное оружие своих марионеток на половине пути, и им пришлось заимствовать его у нас с расчётом купить в Югакуре, когда мы будем двигаться мимо. Не все бандиты были не-шиноби. Один раз на нас напало четверо ниндзя и пришлось срывать с себя маскировку — предварительно проверив, что это действительно все нападавшие, — и ввязываться в кровавый бой. Шизегане был даже ранен, но не слишком сильно, а враг превратился в четырёх трупов. Но когда мы перешли в страну Горячих источников, ситуация кардинально изменилась — в первую очередь, тем, что мы поменялись ролями. Теперь уже песчанники были «караванщиками» из страны Чая, а мы — солидными сопровождавшими их шиноби Листа. Это подействовало на местных жителей и бандитов отрезвляюще: за четыре дня пути нас никто не попытался обокрасть и даже не встрял на пути. Даже нищие, пристававшие к караванам, чтобы богатые купцы поделились с ними копеечкой, куда-то спрятались. Да и дороги, казалось, обезлюдели. В Югакуре, не так давно пережившей страшный политический кризис — подробностей я не знал, но Ко и мать перешёптывались по поводу пропавшего на разведывательной миссии здесь отряда Анбу, успевшего, якобы, отправить сообщение о куче трупов местных шиноби — мы останавливаться не стали. Нет, умом-то я понимал, что это мог быть Хидан или другие джашинисты, в последнее время переставшие будоражить общественность своими выходками, но сердцем верить отказывался. Всё шло хорошо, даже слишком для А-ранга, и так должно было идти и дальше. Хотелось, по крайней мере. — Кьёджи, — Юрито растолкал меня в начале утра. — Твоя смена. Я потянулся и, кивнув, сел. Всё было как обычно. Мы свернули с тракта с восемью повозками чуть в лес и замаскировались. Машинально использовав Бьякуган, я осмотрел окрестности, после чего хорошо так «присел на очко». По тракту не спеша в ту же сторону, что и мы, шли двое опаснейших нукенинов. По моему скромному мнению. Это были, разумеется, Хидан и Какузу — чего ещё ожидать от судьбы? Максимально расслабив внимание, я посмотрел чуть «вперёд» по дороге. Нынешний мой предел — пять сотен метров, что казалось просто «вау» по сравнению с двумя сотнями ещё три месяца назад (впрочем, Хината видела уже на 1,5 км, а Неджи — на все три) — позволил углядеть двигающийся им навстречу караван под охраной шиноби Мороза. — Кажется, нам лучше оставаться здесь, — прошептал я, когда Хидан своей косой располовинил беднягу-торговца. Я и не знал, что она так умеет!.. — Почему? — Короби уже загримировался под старика, но только я — и его кузен — знали, что он пародирует деда Эбизо. Выглядело достаточно комично. — Мы готовы идти. — На тракте бой, — сообщил Шизегане. — Какие-то мужики в плащах с красными разводами уничтожают охрану другого каравана. Один из них вообще какие-то треугольники рисует. — Ты что, подобрался вблизь? — Даичи удивлённо нахмурился. Не хватало ещё привести Акацки за собой к нам. — Нет… я тоже немного сенсор, — парень улыбнулся. — Не такой, конечно, как Кьёджи-кун, но тоже кое-что умею. Чувствовать кровь, например. — А как ты тогда узнал, что плащи с красными разводами? — Юрито подался вперёд. Напряжение схлынуло. — Они… даже не знаю. Может, краска на плащах содержала кровь? — он задумался. — Баста, — хлопнул я по телеге. Вол, который был в неё запряжён, флегматично начал жевать репейник. Даичи, заметив это, поморщился. — Ждём, пока эти, — «эти» я выделил голосом, — не уйдут. Парни повздыхали на тему потраченного без пользы времени, а я снова с Бьякугана стал рассматривать место битвы. Хидана, судя по остаткам эманаций чакры вокруг, хорошенько пару раз приложили райтондзюцу в сочетании с водяными техниками, но, судя по обуглившимся и едва подрагивавшим телам нескольких защитников каравана, досталось не ему. Как и предполагалось. Нужно получше запомнить, что они используют. А то придёт время, и нам придётся сражаться с ними, строить стратегии, а я такой — хоп! — и выложу всю поднаготную. Глядишь, и Асума не умрёт, хотя я ему и не симпатизирую. Бой закончился через пять минут. Ещё три минуты Какузу обшаривал своими руками, пропитанными чакрой, трупы и вытаскивал всё ценное, а потом они продолжили путь по тракту уже маршем. Мы тоже выбрались на тракт. Честно говоря, через Бьякуган побоище не выглядело так кроваво. — Не хотел бы я оказаться на их месте, — прошептал Юрито. — Они не пощадили никого!.. Даже гражданские… Место ритуала с символом джашинкьё отсутствовало, вероятно, затёрлось каким-то образом или просто впиталось в землю. Повсюду были раскиданы трупы. Осмотрев, мы пришли к выводу, что погибли такие же генины, как и мы, в числе двух команд. Наставников у них тоже должно было быть двое, но был только один. — Подумают ещё, что это мы, — буркнул Шизегане. От стольких литров пролитой крови вокруг его немного шатало. — Быстрее идти надо. Никто не возражал. Мы прогнали волов мимо ошмёток каравана, который перевозил бытовую электрическую технику, оставшуюся негодной после такого боя, и сосредоточенно отправились дальше, выдерживая темп, чтобы не нагнать ту парочку. Следующие два дня мы были в постоянном напряжении, потому что такие встречи никогда не проходят незаметно. Лишь попав в порт, мы позволили себе немного расслабиться. Шизегане остался на зафрахтованном корабле по собственному желанию — мол, так много воды он ещё никогда не видел, но теперь хотел понять её — что бы это ни значило. Мы же, все остальные расположились в отеле, куда вскоре пришли заселяться какие-то местные, судя по виду, «юные художницы». Не знаю насчёт художественности, но юными они действительно были. Однако, с другой стороны, в нашу сторону в гостиничном зале они глазами стреляли так, будто мы были обнажёнными аполлонами местного разлива. Короче говоря, ночью мы снова не скучали. Жизнь шиноби коротка, а след в истории потомством оставить хочется… Перепало и Яоки с Короби. Парни, выросшие посреди безжизненной пустыни, где девушки были нарасхват, смущались и отказывались, но потом тоже разошлись по комнаткам, и из-за отличной слышимости, мы все знали, что у них всё хорошо. Особенно у Короби, который был так экспрессивен, как… даже подходящего сравнения нет.