Сломать судьбу

Гай был невыносим. То, что когда-то казалось нам в команде 14 убийственными тренировками, было действительно меньше, чем разминкой. Мы с Сакурой никогда до этого близко не общались, последний раз разговаривали вообще на миссии по поиску какого-то клада, когда я попал в команду к ним с Шино. Нашли мы в итоге свиток, исписанный матерными стишками, потому что дед заказчика был поЭт. Но нынче нас объединяло большее, чем что-либо раньше — уверенность в том, что Ли и его сенсей — поехавшие. И это я ещё забыл, что у Гая морская болезнь, о которой он не знает… Нам предстояло весёлое путешествие по морю. До порта в заливе Чая мы добрались за три дня. Три чёртовых дня! На другой конец страны! Да, до Песка тоже три дня, но не таким же темпом! В порту я умирал. Сакура тоже. Ли был убивающе бодр, будто бы сходил до магазина за данго, а не преодолел херовы полтысячи километров практически пешком. Благо, в порту нам предстояло ждать заказчика и его зоопарк ещё несколько дней. Сейчас его сопровождали шиноби Облака, потому что он охотился на редкую — я бы даже сказал легендарно редкую — птицу грома в горах Каминари но Куни, а цирк дожидался его в столице нашей страны. Путь был неблизкий… Потом Гай получил ястреба из Конохи, и мы, прервав наслаждение видами позднеосеннего моря с волнами высотой со стену Листа, от которых мутило даже меня — Гай пока что, правда, держался на силе Юности. Может, не хотел ударить в грязь лицом перед учеником, который заменил ему сына (или был сыном)? — отправились таким же бегом в столицу, до которой было ещё дальше, чем до Конохи. Туда мы добрались за пять дней, потому что холодало и приходилось делать привалы на согрев. Наконец, мы встретились с принцем и его сыном, внуком нынешнего короля, которые были готовы валить из холодной части света на родину, в южные тропические моря, где никогда не было зимы, а жара заставляла местных ниндзя не носить рубах под жилеты. Звучало, на самом деле, не страшнее летней Суны, но зимой там было очень даже прохладно, так что… Обратный путь до порта огромным караваном из сорока телег и повозок с животными, их обслугой, инвентарём цирка, кормом, какими-то предметами роскоши и прочим занял у нас почти месяц. Гай не унывал, он устроил из нас свой цирк, вынудив принца Мичиру пообещать своему сыну, красавчику Хикару, такой же из местных ниндзя. Вспоминая обстоятельства поездки Наруто в страну Луны, я записал у себя, что принц — расточительный пустомеля, а его сын — эгоистичный придурок, но на деле я видел будущего мудрого правителя, который не стесняется набираться опыта за рубежом и привносить новое и лучшее к себе. Например, цирк, который и так наполовину «водился» в дикой природе на острове Луны. Хотя, может, тут я и погорячился. Его сын же был молодым умненьким аристократом. Чакросистема у него была не развита, но он, как и все мальчишки, грезя о шиноби, смог быстро подружиться со мной — общий язык мы нашли хотя бы потому, что оба ходили в очках, — и весело проводил время под бесконечными дождями, наблюдая за нашими страданиями от тренировок Гая. — Ты знаешь, Кьёджи, — говорил он, сидя верхом на пони, пока я шёл рядом, — я никогда бы не подумал, что мои ровесники могут быть столь выносливы. Жаль, что в моём окружении не было шиноби раньше. Я сделаю всё для своей страны, и первым делом — попрошу деда увеличить расходы на Гетсугакуре. А потом приглашу тебя туда, обменяться опытом. Много времени мы также проводили с ним и с Ли, разглядывая диковинных животных. На животных у меня был пунктик — сраный страус и его компания — поэтому первым делом я проверил, нет ли моих обидчиков среди постояльцев цирка. Проверял по-всякому — Бьякуганом, способности которого буквально завораживали Хикару, интуицией, зрительным контактом — вроде бы ни одного из недругов не оказалось. Зато среди животных были другие интересные экземпляры. Например, явно чей-то призыв когда-то, саблезубый тигр Чама, ловкий и сильный, он тут же заскулил, когда я предположил его природу. Растроганный историей тигра, Хикару — призыв не мог вернуться домой либо из-за сильного ранения, которе не могло затянуться, например, куная в боку, либо из-за гибели хозяина при определённых условиях контракта — тут же пообещал заботиться о нём и даже настоял на изменении логистики каравана для того, чтобы быть ближе с питомцем. В порту нас ожидали сразу четыре торговых корабля и один полувоенный корабль, приплывший за принцами из страны Луны. Там было неспокойно, и из-за болезни старого короля, именно что короля, а не Даймё, прислали охрану. Мы тоже погрузились на полувоенный корабль и такой флотилией отправились на юг. Морская болезнь Гая проявила себя уже через полчаса, когда мы вошли в чуть волнующееся море. Ли носился по потолку и стенам, пытаясь придумать, как помочь наставнику, на что я только философски принёс им обоим по бочке: Гаю — чтобы избавляться от лишнего, а Ли — чтобы кричать в неё. Спать было невозможно. Узнав об этом, Хикару посмеялся и на полном серьёзе предложил перебраться в его каюту — с односпальной койкой, что навело меня на какие-то стрёмные мысли, и я вежливо отказался. Он тоже посмеялся, когда я ему пересказал пришедшуюся к слову историю наших злоключений в горячих источниках Рококу.

***

Первые проблемы начались, когда мы миновали страну Зелени, пополнив запасы пресной воды и провизии в местном порту. Это привлекло неизбежное внимание пиратов всех мастей: как же, куча редких животных, цирк за семьдесят два миллиона рьё, пять кораблей, сам наследник престола богатой страны… первые пираты напали на нас уже следующим утром в тумане. — Это что, — удивлённо спросила меня Сакура, — рыбаки? Приглядевшись, я увидел чёрного «весёлого роджера» местного разлива — скрещенные катана и кость под черепом с перечёркнутым пустым протектором. Бесклановые нукенины и прочий сброд, объединившийся в пиратскую артель. Самое дерьмовое, что в нашей команде никто не был способен на дальний бой, который требовался для борьбы с пиратами. Впрочем, на этот конкретный случай у меня были кое-какие домашние заготовки под названием «мешочек с обработанным по методике Шизуне аобико». Наша лаборатория в Конохе билась недели, чтобы разгадать секрет приготовления этой адской смеси, но ответа так и не получила. Зато удалось модифицировать условия хранения порошка, с добавлением сахара как абсорбента он мог храниться в нормальных условиях, а для подрыва нужно было подать чакру или установить замыкающий контур. Спрыгнув на волну внизу, качнувшую наш корабль, я совершил трюк «Иисус-сёрфер» и пробежал под прикрытием гребня следующей к корпусу приближавшегося пиратского сейнера — им даже не пришлось маскироваться под рыбаков, у них вся шхуна была пиратской. Теперь я расставил обычные кибакуфуда выше ватерлинии и пошёл по борту наверх. Самым тяжёлым было постоянно держать в голове представление, что это не сраная склизкая от воды доска, а настоящее дерево, живое и немножко влажное после дождя. Помогло. На палубе была банда головорезов, что-то громко обсуждавших. Прислушавшись, я опознал трёп о том, как кто-то кого-то трахнул. Классика. Никакой вахты, никакой слежки, только уже пьяные пираты, готовящиеся к тому, чтобы взять приз. Спокойно я прошёл в своём маскировочном плаще — удобная штука — до кормы, где рулевой что-то напевал. Я решил немного развлечься и тоже запел. — Что же мне сделать с пьяным матросом? Что же мне сделать с пьяным матросом? Что же мне сделать с пьяным матросом рано-рано утром? Яйца отрежу ржавым кунаем! Яйца отрежу ржавым кунаем!.. — и в таком духе дальше. Рулевой задёргался, ругнувшись на какого-то Беркли — странное имя для здешних мест. После этого он получил живительный кунай в сердце, смерть наступила мгновенно, и отправился вниз с корабля. Пиратская флотилия оказалась состоящей из трёх кораблей, двух сейнеров и одной каботажной лодки, которые заходили одним косяком. Решив извлечь максимальную пользу, я сменил курс, как понимал это дело, прямо подрезая одним пиратским судном другое, после чего спрыгнул, рассыпав аобико. Должно было хорошо рвануть цветным пламенем. Так и получилось. Когда я взбирался по специально опущенной для меня якорной цепи на «свой» корабль, те два столкнулись друг с другом метрах в двухста от нас, и я сложил печать концентрации. — Развейся! — ограничительные контуры пропали. Корабли пиратов, вернее, их обугленные остовы, потонули за пару минут. Я и сам не ожидал такого эффекта, а поднявшись наверх словил овации от зелёного, как пламя сахара, Гая, Ли и принца Мичиро. Пираты пытались атаковать нас — по-разному, в портах, на рейдах, снова флотами, — ещё раз пять. Каждый раз приходилось воевать экспромтом и разными составами. Сакура, например, ночью кулаками потопила целый фрегат, шедший на сближение! Он и дошёл до нас, правда, уже переведя поступательное движение горизонтальной плоскости в такое же — но с погружением ко дну. Пиратов, попытавшихся спасти жизни, сиганув с корабля, она добила. — Боевой медик — страшный человек, — резюмировал Хикару. — Она же так и пациента убить может. — Главное для медика-ниндзя, — наставительно поднял палец Гай, — уметь отличить на поле боя своих раненых от вражеских недобитков. И помочь и тем, и другим, но одним — вылечив, а другим — облегчив участь быстрой и безболезненной смертью. После того, как мы миновали страну Озёр, последний крупный архипелаг, ради которого пришлось сделать крюк, нападения прекратились. Оно и понятно — кругом были бескрайние просторы моря, где нельзя было наскоком захватить добычу и убежать. Но расслабиться не получилось. Зима всё-таки вступала в свои права и здесь, штормами разбивая наш конвой, обрушивая гигантские волны и раскачивая корабли так, как лёгкие шарики, подвешенные к потолку, раскачивает сквозняк. В итоге одним прекрасным утром мы вышли на какую-то землю, остров с песчаным пляжем. Компас сбился, показывал хаотичное направление, да и конвой куда-то пропал. Капитан сходил с ума, принц обеспокоенно пыхтел в трубку, а Хикару не находил себе места, представляя, как переживают его мать и дед. Гай попыхтел-попыхтел, раздумывая, как лучше использовать Силу Юности, но ничего не придумал лучше, чем использовать силу Чакры и призвать черепаху. Прямо на палубе. — А? Гай? А что ты делаешь у нас дома? — спросила его черепаха таким тоном, будто мы знали, где это. Все зрители оказались шокированы. — Ээээ… А ты разговариваешь? — сделал круглые глаза джонин. — И что это значит — «у нас дома»?! — То и значит, — сварливо ответила черепаха. Черепах, потому что голос был явно мужской. — Пойдём, раз приплыл, тебе всё равно надо будет предстать перед Кане. Черепах бодро затрусил четырьмя лапами по палубе, легко и быстро (для черепахи) перемещаясь к борту. Поставив передние ноги на верхнюю часть перил, он присвистнул. — Ого! Вот это вы забрались. А зачем? Мы безмолвно, в состоянии полнейшего офигевания, следовали за ним. — Черепаха-сама, — осторожно заметил Ли, — мы не знаем, как оказались тут. Попали в шторм, и… — А. Тогда благодарите Гая, — черепах покосился на своего незадачливого «партнёра». — Небось, порезался как-нибудь, да чакру не контролировал. Вот и получил проход через шторм в наши владения. — И что нам теперь будет? — тихо спросил Хикару. — Вам? — он посмотрел на парня, потом оглядел нас троих и Гая, севшего там, где стоял. То есть, на палубе. — Ну, раз уж пришли, то будете представлены нашему старейшине. И заключите контракт. Но не вы лично, юноша, — черепах едва ли не поклонился, — жителям страны Луны спуск к нам запрещён, подождёте здесь. Он вдруг подпрыгнул и, втянув свои конечности под панцирь, крутанулся в воздухе. После этого из его рта и отверстий под ноги выстрелили канаты, сформировавшие узкие сходни без перил до берега. Выглядела она ненадёжно. — Идите за мной! — донеслось снизу. — Отец, — обратился всё ещё шокированный Хикару так, будто ничего экстраординарного не произошло. — Не мог бы ты, пожалуйста, распорядиться, чтобы опустили трап?

***

Песок на проверку оказался не песком, а перемолотыми костями черепах. Об этом Камедо, «путь черепахи», как его звали — к очередному шоку Гая, никогда такими вещами не интересовавшегося, — нам поведал, пока мы задорно топали с черепашьей скоростью к большому холму впереди. — Но почему ты никогда не говорил, что разговаривать умеешь! — возмутился Гай. — Ты не спрашивал, — он подвигал панцирем, что могло означать покачивание плечами. — Да и, к тому же, я достался тебе в наследство от твоего отца. Дай был хорошим человеком. Выходил меня, помог найти родню… А ты только пользуешься раз в год. — Не правда! — возмутился Майто, но как-то квело. — Камедо-сан, — восхищённо пропищал Ли. — Вы знали отца Гай-сенсея?! — Да, — черепах важно покачал головой. Мы с Сакурой молча шли с круглыми глазами и жадно ловили каждое слово. Пусть это и было каким-то сюрреализмом, всё равно, интересно же! — Он никогда не стремился к славе. Делал свою работу, усердно тренировался. На войне погибли его товарищи, и потому он поклялся не предать их — правда, выбрал странный путь для этого, не расти в звании, оставаясь навеки, как и они, генином… Он нашёл меня совсем маленьким и выходил. Я глупый был, решил сбежать и посмотреть мир. Ах, какое было это время… Гай и Ли рыдали от переизбытка эмоций, когда Камедо рассказал о последнем бое Майто Дая, в котором он пытался ему, по мере сил, помочь. Действительно, история была жутковато-трогательная — после провала в штурме порта Семеро мечников, оставив фронт в стране Молний, рванули к Конохе, чтобы отомстить. Единственными, кто стал у них на пути, оказались случайно забредшие на тренировочный полигон генины Гай, Генма и Эбису, ожидавшие подхода отца Гая, чтобы он показал им какую-то тренировку. И вот, Дай ринулся в бой, жертвуя собой ради сына и его друзей, которые побежали за помощью в пустую от войны Коноху. Дай открыл Восьмые врата чакры, фактически разрушив чакросистему, но получив гигантское кратковременное усиление своих способностей, будь то нин– или тайдзюцу. — …Его ногу раздробил молот-топор, но Дай продолжил бой и ударом мизинца отделил голову этого дровосека от тела. Пожертвовав товарищем, другие мечники воспользовались заминкой и навалились снова, но не все они успели отпрыгнуть, когда Майто использовал свой последний приём. Я видел его вживую, это было страшно и, одновременно, завораживающе красиво. Он сжёг себя какой-то огненной техникой, разом превратив всю чакру в теле и вокруг него в раскалённую плазму. Из семерых четверо мечников навсегда остались там, ещё один стал калекой, а шестой — психом, рыдающим после каждого убийства. Сакура вытерла выступившую слезу. Я поймал себя на том, что всхлипываю. Ли и Гай просто рыдали в обнимку, как-то успокаивая друг друга. — Потом остатки этой группы были вынуждены бежать, бросив трупы товарищей, обратившихся в пепел, забрав только их клинки — становится ясно, отстранённо подумал я, откуда Кабуто взял их ДНК, — и уже никогда больше Туман не видел такого сильного состава группы. Он прервался. Пока мы слушали и переваривали историю, холм наконец оказался перед нами, и, постучав каким-то хитрым образом по створкам ворот, Камедо вошёл внутрь и позвал нас за собой. Через минут десять петляний по хитросплетениям сырых коридоров, по которым от ног разбегались мелкие черепашки, что-то пищавшие про вторжение великанов — дети, видимо, — мы оказались в большом, нет, огромном зале, где лежал ссохшийся, может, даже, мёртвый панцирь какой-то гигантской древней черепахи. — Чужеземец, — констатировал голос, который казался древним. Сразу вспомнились древние сказки про мир, стоящий на трёх слонах, черепахе и китах. Может, это та самая черепаха? Но откуда голос? — ты пришёл сюда сам. Не хотел оказаться. Не питал иллюзий. Судьба, не иначе, свела теба с кланом Гаме. С нашим кланом. О чём это он, интересно? Ай, ладно, бросьте, я, кажется, догадываюсь, что именно мне сейчас предложат. — Да-да, молодой чужеземец. Ты правильно догадываешься. В древнем голосе послышалась улыбка, если можно так сказать. Нет, сказать-то можно, но понять, как это… нужно ощутить. — Только ты один можешь подписать контракт с кланом. У молодой куноичи уже есть контракт. У зрелого ребёнка тоже. Молодой ребёнок не может призывать. Значит, ты. — А, ммм, какие условия вы можете мне предложить? — спросил я в пустоту. Голос подавился тем, что, видимо хотел сказать, и закашлялся. — Наглец! Заключая контракт призыва с нашим кланом, ты получаешь невиданную услугу, которую мы тебе оказываем! — Нет, вы не так поняли. Я знаю, что Гай может призывать только одну черепаху. Если условия такие же, то я хочу выбрать, кого мне призывать. Голос захохотал. Передо мной появился стол, стул и внушительные папки с досье. — Выбирай любого! У тебя есть час, юный чужеземец. Через час либо ты принимаешь решение, либо мы тебя подписываем… сами. Так. Я уверен, что это гендзюцу со свободным доступом, значит, я тоже могу взаимодействовать с миром. Может быть, представить эти файлы — информация, она и есть информация, — в виде каталога? С индексом, скажем, по способностям. Помогло! Теперь кипы бумаги стали шестью папками. На них было написано: «воины воды», «воины ветра», «воины земли», «воины огня», «воины молнии» и «воины иллюзий». Интересно. Что же мне нужно? У меня самого земля, но землю можно использовать в синергии с чем-то другим, с водой, например. Тогда в нашей команде было бы сразу четыре из пяти стихий — вода, ветер, земля и молния. Да, вариант неплох! Мокутону, конечно, не обучусь, но тоже что-то, грязь там, жижа, болотные ловушки… Решено! Я пододвинул к себе папку. Остальные исчезли. Голос захохотал что-то про «умного чужеземца». Каталог был отсортирован по опытности. У некоторых, даже молодых, было по две стихии. Мой взгляд остановился на небольшом черепахе серо-зелёной раскраски в очках. Черепах, казалось, подмигнул. Что ж, это «любовь» с первого взгляда. Какие у него?.. земля и ветер, ниндзюцу на 3/5, тай на 4/5, ген 2/5, и всё в том же духе. — Я решил, — сказал я в никуда. Мгновение спустя в моей руке уже оказался свиток договора. Присмотревшись, я увидел место для оттиска своей ладони и шип для взятия крови. Ну, на халяву-то призывное животное получить, это же круто, да? Да?

***

Обратно я шёл чувством, что меня где-то крупно наебали. Мой партнёр оказался рассудительным парнем, но только вот его размер… тридцать сантиметров, это, конечно, много, но не для призывного же животного во всю длину! — Я понимаю, — Ойкамедо поправил очки лапой, это было достаточно забавно, — я выгляжу небольшим, но, во-первых, мне всего пятнадцать, а, во-вторых, размер не играет роли. Я только оторопело-обречённо кивнул. Черепахи же живут доооолго, а растут ещё дольше… Наёб, как он есть. Мы сошлись на том, что призывать его я буду, когда надо, в обмен он будет ждать от меня похвалы, книг — с этим у черепах было тяжело, — и чакры, конечно же. Так что он остался расти здесь, под Холмом Черепах, а мы удалились обратно на корабль. Камедо, шедший впереди, что-то бурно обсуждал с Сакурой. Вроде бы, пока я находился в прострации выбора и его последствий, им показали великие достижения народа разумных черепах. Инкубаторы для яиц, купленные каким-то шиноби из страны Озера, отпугиватель змей, ещё что-то техническое… Мне это было и неинтересно, и некогда, поскольку разорвать контракт было нельзя, и теперь я размышлял, не продешевил ли.

***

Камедо погрузил всех людей, включая нас, в гендзюцу с помощью специального свитка, и вскоре мы оказались снова в неспокойном море рядом с кораблями конвоя. Откланявшись и увернувшись напоследок от упавшего без сознания Гая, Камедо исчез в обратном призыве, а мы разошлись по каютам, чтобы понять, что произошло. Хикару пошёл с нами на нижнюю палубу и зашёл в гости, желая услышать историю из первых уст. Ли экспрессивно поведал о судьбе своего деда — оказалось, что черепахи помогают устанавливать родство своим партнёрам, и Ли оказался внебрачным племянником Гая, Хикару плакал, поражённый самоотверженностью и героизмом любящего отца, Ли раз за разом рассказывал о себе, своём сенсее… Уже вечером он наконец успокоился и пошёл проведать сенсея. Тогда-то Хикару и спросил, что всё это время делал я — Ли упомянул, что они потеряли меня где-то после одного из тоннелей. — Ты знаешь, Хикару, — тяжело вхдохнув, ответил я, — я, по-моему, прогадал. — Что ты имеешь в виду? — Заключил контракт с черепахой. Черепахом. Он… ну, он небольшой. Ребёнок, всего пятнадцати лет. Для черепах это очень маленький возраст, да и выглядит… И теперь я в раздумьях. — Да? — он явно не знал, как это прокомментировать. — По-моему, в Гетсу есть кто-то, кто тоже призывает черепах, — осторожно сказал он. — Отец, пока вас не было, что-то такое рассказывал. Может быть, ты посоветуешься с ним? Я с удовольствием составлю тебе компанию, чтобы отшельник принял тебя… — Отшельник? — я перебил. — Точно! Отшельник! Как я мог забыть! Это же всё меняло! Сендзюцу! Ха, а если они действительно ему обучали? Может, я вытянул лотерейный билет! Рог изобилия! Ха! Вот это поворот! Может, вызвать Ойкамедо? Спросить? Нет, будет подозрительно. Лучше сначала поговорить с отшельником этим, да, точно-точно. Так и порешим. Я экспрессивно обнял Хикару, беспорядочно танцуя в счастливом танце по каюте. Радость, обуявшая меня, была безграничной.