***
Сина лежала в комнате, свернувшись в клубок. Она лежала на полу, и ни в какую не хотела подниматься. Петра, которой Эрвин отдал девочку, не стала переубеждать ее и оставила в покое. Девушка была удивлена тем, что Сину вернули в замок, но расспросить ей было не у кого о причине такого срочного переезда, так как все тут же скрылись в кабинете Эрвина. Как только рыжая оказалась у себя в комнате, то сразу же упала на пол и перестала подавать признаки жизни. Ей было неприятно все то, что произошло. Девочка еще никогда не испытывала таких эмоций. Все мысли и эмоции смешались в одну огромную кашу. В груди почему-то жутко болело. Сина не могла понять почему. Ей казалось, что ее вывернет наизнанку от столь сильных эмоций. Но этого не происходило. В замке стояла гробовая тишина, которая сильно давила на сознание темноглазой. Ей хотелось убежать к кому-нибудь, чтобы не чувствовать себя настолько отвратительно. Но Сина держала себя в руках. Тем, кому она доверяла больше всего, так сильно задели ее, что девочка просто не могла пересилить себя и выйти из комнаты. Страх сковывал все ее естество. Но это было не главным. Сегодня ей впервые в лицо говорили об ее недостатках. И самым обидным было то, что это сказала Зое. Та самая ученая, которая не заморачивалась о том, что вообще Сина немного ненормальная для ребенка, и это мягко сказано. Сегодня ее будто прорвало. Сина впервые осознала по-настоящему глубоко, как сильно она не похожа на остальных людей. Да, она в чем-то похожа на Эрена, но между ними тоже стоит глубочайшая пропасть различия. Йегера воспитали люди, а Сину гигант. Пусть его и опасаются, но он неплохой парень и сможет выжить без людей из разведывательного отряда. Сина же нет. Она задохнется среди лжи и людской алчности. Она потеряется и не факт, что не ступит на скользкую дорожку, в конце которой обязательно будет смерть. Нет, смерть настигнет всех в любом случае, но эта смерть будет скоропостижной и не факт, что безболезненной. Сина перевернулась на спину и распласталась как звездочка. Карие глаза устремили свой взор в потолок. На нем не было ничего, что могло бы зацепить взгляд, но именно эта однотипность почему-то начала успокаивать беглянку. Разрывающие на части чувства никуда не исчезли, они все еще рвали сердечко рыжей, но уже начали становиться привычными, кроме того, Сина начала смиряться с тем, что произошло, и посчитала, что просто не поняла Ханджи и Леви, и что надо непременно разобраться со всем этим. Эта мысль показалась ей очень хорошая, и темноглазая наконец смогла закрыть глаза и провалиться в тревожный неглубокий сон. Проснулась девочка от сильного голода. Желудок просто сводило от недостатка пищи. В этом не было ничего удивительного, ведь Сина не ела нормально уже пять дней. В окно врывался солнечный свет, значит, она проспала завтрак. Но это не страшно, потому что наверняка на кухне остались остатки еды, которые можно съесть за спиной у Петры. С этими мыслями Сина встала с пола и потянулась до хруста в костях. Подойдя к двери, девочка замерла, так как не знала, следует ей выходить или нет. В памяти слишком живы были воспоминания прошлой ночи. Чувства, что казалось, притупились, с новой силой ударили в голову девочки. Рыжая невольно отдернула руку от ручки двери и опустилась на пол, прижав руки к животу. Есть резко расхотелось. Хотелось еще немного побыть в одиночестве и никого не видеть. Страх перед людьми появился внезапно и сам собою. Сина не понимала этого, но она действительно до дрожи боялась увидеть кого-либо. Поэтому ей оставалось только сидеть в комнате и ждать, когда же к ней все-таки кто-нибудь зайдет и вытащит из этого глубокого самокопания. Но как назло, никто не приходил и даже не делал попыток войти. Сина начала терять надежду на то, что ее кто-нибудь спасет из этой бездны. Но вот раздались легкие шаги. Ручка двери дрогнула и отворилась. — Что ты делаешь на полу? Вставай немедленно, простынешь! — Петра вошла в комнату и поставила на маленький столик поднос с едой. — Вставай, кому говорят? Сина испуганно сжалась и поджала коленки к груди. Петра говорила ласково, но в ее голосе чувствовалась взволнованность. Увидев, что девочка и не думает вставать, девушка опустилась рядом с ней на колени и заставила убрать руки от лица. — Ну чего ты, Си? Что такого случилось, что тебя вернули обратно? Ты не прижилась на новом месте? — тут на глаза Петры попался след от пощечины, которую рыжая пыталась скрыть. — Кто это тебя так? Это тебя так на новом месте, да? Петра тут же смягчилась и крепко обняла девочку. — Как чувствовала, что не надо было тебя отправлять в неизвестном направлении! Ты же такая безобидная. Петра продолжала говорить и гладить девочку по спине. — Теперь понятно, почему ты так себя вела. Тебя там хотя бы кормили? Ты сильно похудела и выглядишь бледной. Тебя наверняка не принял тот коллектив, в котором ты оказалась. И я не вижу ничего удивительного в этом. Ведь ты не такая, как обычные дети. А они, увы, не понимают, когда перед ними уникумы. Как же мне жаль тебя, малыш. — Плохо? — внезапно подала голос Сина, чуть отстранившись от Рал и подняв голову. — Что плохо? — не поняла Петра. — Быть другой? Сина кивнула. — Нет, конечно, — девушка потрепала девочку по щеке. — Ты очень необычная девочка, поэтому ты не должна думать о том, что ты плохая. Ты очень хорошая. Таких хороших людей, как ты, очень сложно найти в наше время. А то, что ты не можешь нормально говорить, не важно. К тому же, ты уже говоришь на много лучше, чем когда только приехала к нам. Кроме того ты уже здорово читаешь. Еще немного времени пройдет, и будешь такой же умной, как Ханджи или Эрвин. — Правда? — загорелась Сина. — Конечно же. Но для того, чтобы быть умной, нужны силы. А чтобы были силы, надо поесть. Как думаешь, хорошая идея? Сина кивнула и улыбнулась. Плохие воспоминания наконец начали отступать на второй план и на смену им пришла гамма мягких и светлых чувств, которые вызывала Рал. — Си, а давай правило введем. Ты не будешь мотать головой. Ты всегда будешь говорить да или нет. Как тебе такая идея? Рыжая изумленно вскинула брови, не понимая, зачем это нужно. Петра пояснила: — Тебе надо больше говорить. Поэтому начнем с легкого. Ты же хочешь научиться много говорить? В ответ последовал кивок. — Синааа. — Да, — выдавила из себя девочка. — Молодчина! А теперь завтракать! Сина залезла на кровать и стала ждать. Петра взяла в руки тарелку с кашей и спросила: — Сама будешь есть или тебя покормить? Сина потянулась к ложке, но была остановлена. — А сказать? — Сама, — после трехминутного молчания, наконец, смогла сказать девочка. Сине явно не понравилось это нововведение, но с другой стороны она понимала, что только так она сможет поскорее заговорить. А этого ей хотелось и не хотелось почти в равной мере. Поэтому Сина и чувствовала себя очень некомфортно. В некотором смысле, она боялась говорить. После завтрака Сина и Петра спустились в кухню. Рыжая вызвалась помочь, а девушка была не против такой внезапной помощницы. Сина радовалась этому, потому что в таком случае ей не приходилось оставаться одной в комнате. Странные чувства ее больше не настигали. В присутствии Петры они будто затаивались и уходили на второй план. На первый план выдвигались светлые чувства. Петра вызывала спокойствие и доверие. Сина подсознательно доверяла девушке и не ждала подвоха. Спустившись на кухню, девушки принялись мыть грязную посуду. Сина села на комод и стала протирать мокрую посуду полотенцем. За полчаса они справились с уборкой и сели за стол, чтобы немного передохнуть. Но не тут то было. В комнату зашел, Леви, и не говоря ни слова направился к комоду, в котором был его любимый чай. Аккерман неспешно заварил его и сел между Синой и Петрой. Девочка почувствовала себя неуютно и хотела незаметно уйти в свою комнату, но это было невозможно из-за того, что капрал сверлил девочку взглядом, который не отрывал ни на минуту. Поэтому идея о побеге была сразу отметена. Все, что оставалось делать рыжей, это сидеть с опущенной головой и не привлекать к себе особого внимания, но, увы, она была центром всей этой истории, поэтому незаметной в данный момент было быть просто невозможно. — Перта, можешь оставить нас на некоторое время? — поставив чашку на стол, спросил капрал. — Да, конечно, — девушка кинула обеспокоенный взгляд на Сину. Рыжая сжалась и затравленно смотрела на сильнейшего воина человечества. Петра видела, что что-то между этими двумя произошло, но никак не могла понять, что же. Ведь не мог капрал навредить столь милому и беззащитному существу?.. Как только дверь за Рал закрылась, Леви спросил: — Болит? Сина подняла голову и вопросительно подняла брови. — Щека. — Нет, — тут же ответила рыжая и отвела взгляд. — Ты не злись на Ханджи, она перенервничала, поэтому наговорила много ерунды. Просто забудь об этом, — Леви отпил из чашки чай и кинул взгляд на девочку. Сина не ответила. Она некоторое время молчала, но через несколько минут она подняла голову. — Почему? — и указала на щеку. В глазах Сины читалось искреннее непонимание. Она действительно не могла понять, зачем Леви ударил ее тогда. Эта искренность была не видно разве что только слепому. — Понимаешь, — Аккерман задумался на мгновение, как бы лучше объяснить ребенку природу своих действий. — Мы с Ханджи сильно поволновались за тебя, поэтому мы должны были как-то донести до тебя, что ты поступила неправильно. Да, я поступил опрометчиво и раскаиваюсь в том, что устроил, но ты действительно поступила неправильно. Могла бы, по крайней мере, хотя бы сказать о том, что собираешься такую внеплановую вылазку сделать. Мы бы не волновались и знали, что с тобой все в порядке. — Волновались? — переспросила Сина. — Это когда сильно переживаешь за человека. Когда его долго нет рядом становится плохо. Знаешь это чувство? Рыжая кивнула. — Простите. — Все в порядке, — Леви поднялся на ноги. — Не хочешь проехаться? Сина подняла на него изумленные, полные восторга глаза и закивала. Темные глаза засияли от детского восторга. Сина вскочила на ноги и повисла на руке капрала. Тот тут же отстранился от девочки и пошел на выход. Рыжая не отставала от него и подпрыгивала от нетерпения. Ей нравились лошади и она хотела научиться ездить на них так же ловко, как и ее старшие друзья. Но ее не пускали к этим благородным животным, поэтому ей оставалось только издали наблюдать за всадниками. Одну ее тоже никто в седло бы не посадил, но Леви время от времени позволял девочке ездить вместе с ним на лошади. Спустившись во двор, они тут же пошли к конюшням. Так находился Эрен, которому выпала честь их сегодня чистить. Не самое приятное занятие, но против начальства лучше не идти. Поэтому бедному титану пришлось убирать в самом худшем месте из всех, что можно себе представить. Увидев приближающегося Аккермана, Йегер всполошился, но заметив рядом с ним Сину понял, что, скорее всего девочка просто захотела посмотреть на лошадей. Темноглазая увидела Эрена и радостно улыбнувшись, помахала ему рукой. Эрен помахал ей в ответ. Девочка отбежала от капрала и шмыгнула в конюшню. Леви заглянул туда и проворчал: — Что ты здесь все это время делал, Йегер? Тут так грязно, что войти противно. Никаких изменений. К чему ты ребенка приучаешь? Хотя, что с тебя взять, сам не далеко от нее ушел, — прекратив отчитывать Йегера, Леви прошел вглубь. — Сина, не трогай все подряд, а то руки заставлю мыть. Эта угроза подействовала мгновенно. Сина перестала трогать все, что ей попадалось на глаза, и замерла на одном месте, вытянувшись в струнку, и смотрела огромными глазами на Аккермана. Тот хмыкнул и принялся отвязывать свою лошадь. Через несколько минут Леви и Сина уже скакали прочь от замка. Девочка привычно сидела перед капралом и счастливо улыбалась, держась за поводья. За всем этим действием наблюдала Ханджи. Эрен заметил ее ни сразу. А когда заметил, то не узнал. Женщина смотрела вслед удаляющейся счастливой парочке грустно и так безнадежно, что Эрену стало жаль ученую. Он не знал, какова была причина ее расстройства, но чувствовал, что это как-то напрямую связанно с Леви и Синой. Поэтому парень не придумал ничего лучше, как проследить за Зое. Та быстрым шагом ушла в свою комнату и заперлась. Из-за двери послышалась ругань. — Эта глупая девчонка! Как она не понимает! И Ривай тоже хорош! Эта девчонка могла умереть, а он уже как ни в чем ни бывало! Да и лезет к ней! Совсем совесть потерял! Ведь я люблю ее, тогда зачем!.. Тут тирада прервалась, и послышалось падение какого-то тяжелого предмета на пол. Эрену надоело сидеть в засаде и он поспешил к заветной двери. На удивление, она оказалась не запертой, хоть Йегеру и показалось, что ее заперли. Ханджи сидела на кровати, а на полу лежала толстая папка каких-то документов. Ученая подняла на объект своих опытов глаза и спросила: — Ты все слышал? — Да, — признался Йегер. — Я бы хотел помочь вам. У вас что-то случилось с Синой? — С чего ты взял? — грустно улыбнувшись, спросила Зое. — Сина странно себя вела, теперь ваш срыв, не сложно догадаться. — Понятно, — темноволосой совершенно не хотелось говорить. — Ты хотел вроде бы помочь? — Да, я думаю, вам следует поговорить с девочкой. Я все устрою, не беспокойтесь. Дайте мне времени до вечера.***
— Ну как, понравилось? — спросил Леви, помогая Сине слезть с лошади. — Да, — девочка улыбнулась и схватилась тонкими ручонками за плечи Аккермана. Леви помог Сине слезть с лошади и увел ее в конюшню. Рыжая осталась одна во дворе и немного растерялась. Поэтому она побежала за капралом, не желая оставаться в одиночестве. Недавно произошедшее не давало девочке спокойно находиться одной, где бы то ни было. Поэтому Сина поспешила нагнать Аккермана. Забежав в конюшню, Сина увидела, что Леви говорит с Эреном. Они говорили тихо, поэтому подслушать их было почти невозможно. Но двое уже заметили девочку, и Эрен поманил Сину к себе. Темноглазая тут же подбежала к нему, вопросительно подняв глаза. — До конца дня за тобой будет присматривать Эрен, смотрите не учудите чего-нибудь, — Леви развернулся и уже вышел, когда до него донеслось: — Есть, сэр! Эрен и Сина остались наедине. Йегер направился прочь из дома лошадей, в то же время спрашивая Сину: — Что-то произошло между тобой и Ханджи? — Нет, — испуганно ответила Сина. — Точно? А то она очень хотела поговорить с тобой. Ты ведь не против? — Нет, — после недолгого молчания ответила девочка, понимая, что ей в любом случае в конечном итоге придется поговорить с Зое. — Отлично, я провожу тебя к ней, — Эрен улыбнулся и они направились вглубь замка. Они недолго кружили по коридорам базу разведывательного корпуса и в конечном итоге остановились перед дверью в комнату Ханджи. Сина невольно сжалась. Ей было страшно из-за предстоящего разговора, и если бы не рука Эрена, сжимающая ее маленькую ладошку, рыжая уже бы давно убежала и спряталась в самом темном углу, молясь о том, чтобы никогда не видеть человека, который посмел причинить ей столь сильное страдание. Но увы, этому желанию не суждено было сбыться. Эрен поднял руку и постучал. Сина очень сильно надеялась, что им не откроют, но сегодня судьба было не на ее стороне. Дверь открылась и в проеме освещенной свечой комнате показалась темноволосая. — Я привел ее, — Эрен выпихнул Сину вперед так, что та налетела на ученую. — Спасибо, — Ханджи поспешила скрыться вместе с девочкой за дверью. Эрен вздохнул и прислонился ухом к двери, надеясь что-нибудь услышать. Но увы, разговор был очень тихим, поэтому перевертышу оставалось только разочарованно вздохнуть и ожидать результатов переговоров, подпирая стенку и скучая. Конечно, если капрал обнаружит его здесь, будет мало приятного в последствиях, но Йегер просто не мог взять и оставить этих двоих. Мало ли что могло случиться. Тем временем Ханджи и Сина стояли друг напротив друга и не решались начать разговор. Рыжая хотела поскорее уйти отсюда, но не могла. Ханджи видела, что для девочки вся эта ситуация неприятна и что, скорее всего, девочка не простит ее, но не могла просто так взять и отпустить ее. Не зря ведь Эрен привел Сину сюда. — Сина, я хотела бы извиниться за то, что произошло вчера в лесу, — наконец заговорила ученая. — Я наговорила лишнего. Сина опустила глаза. — Не виновата, — наконец сказала девочка и указала на себя. — Виновата. — Сина, — Ханджи не ожидала такого от рыжей и поддавшись эмоциям, обняла ее. — Вы этой ситуации больше всех виноваты мы с Леви. Мы должны были предупредить тебя. Поэтому ты не виновата, милая. Понимаешь? — Да, — тихо ответила Сина и чуть отстранилась. — Не боюсь. — Меня? — переспросила ученая. Рыжая кивнула. Одна из прядей длинных волос упала вперед и закрыла левый глаз Сины. Девочка улыбнулась и подула, из-за чего прядка затрепетала, как на ветру. Зое улыбнулась, и заправила непослушную прядь за ухо рыжей. — Пошли, скажем Эрену, что все в порядке? А то он точно уже извелся в коридоре. — Да. Сина и Ханджи вышли из комнаты и тут же оказались схвачены счастливыми Петрой и Эреном. — Операция по спасению мира в разведывательном отряде выполнена! — радостно заявила Рал, тиская Сину. — Предлагая отметить сие событие! И не обращая внимания на возмущение со стороны Ханджи, двое спасателей направились на кухню, уже было накрыто на стол. На праздничный ужин была сделана любимая каша Сины и фирменный суп Петры с рыбой. Конечно, это было расточительством, но иногда побаловать себя можно, тем более, что был повод немного поскрести в кладовой. В результате вышло совсем не плохое меню. Все были довольны ужином. Правда теперь надо было как-то отмазаться на счет того, что они не явились на официальный ужин, но с этим пообещала разобраться Рал. Первым ушел спать Эрен. Он сильно устал от всех приключений, но был очень рад, что Сина перестала шугаться всех подряд. Казалось, что девочка забыла о недавних событиях и теперь стала все той же маленькой безобидной девочкой. В кухне остались только Петра, Ханджи и Сина. Девочка не обращала на них внимания, и лишь сосредоточенно ела кашу. Петра пила сок, а Ханджи просто наблюдала за рыжей. Петра рассталась со стаканом сока и предложила: — А знаете, Сина уже хорошо научилась читать. Может ее пора учить писать? Ханджи оторвалась от лицезрения того, как Сина ест кашу и задумчиво потерла подбородок. — Думаешь, уже пора? — Думаю да, — кивнула Рал. — И я думаю, что лучшим учителем для Сины стали бы именно вы. — Думаешь? — Ханджи перевела взгляд на рыжую. — Сина, хочешь научиться писать? Девочка оторвалась от еды и подняла на нее глаза. — Да, — наконец ответила рыжая. — Вот и отлично! — Ханджи сорвалась с места и куда-то ушла. Петра хихикнула и махнула рукой на вопросительный взгляд Сины. Девочка пожала плечами и вернулась к каше. Когда Ханджи вернулась, рыжая уже доела и с интересом уставилась на лист белой бумаги и на чернила с ручкой. Ханджи положила все это богатство перед Синой и заявила: — Значит так. С этого дня ты учишься писать. Как сказала Петра, ты уже не плохо читаешь, значит, следует приступить к более сложным задачам. Сина все это слушала с самым умным видом. Она чувствовала, что все, что сейчас говорилось, было очень важным. Ханджи подошла к Сине со спины и взяла ее правую руку. — Сина, это рука, — начала ученая, — и ею люди пишут. Каким образом? Берут перо, макают его вот в этот черный напиток, который пить нельзя, и водят по бумаге, образуя слова. Поняла? Сина неуверенно кивнула. Петра тихо вышла из кухни, тихо посмеиваясь над всей этой ситуацией. Ханджи сказал Сине встать, и когда та чуть-чуть отошла села потянув Сину за руку. Получилось так, что рыжая сидела у учёной на коленках с пером в руке. — Теперь макай его в чернила, да, вот так, теперь проведи испачканным концом по бумаге. Сина сделала все, как сказала ученая и в изумлении смотрела на черную полоску, которую только что сама же и сотворила. Ханджи улыбнулась и сказала: — Такими темпами ты уже скоро научные статьи писать будешь, — Зое усмехнулась. — Ну что, будем дальше учиться писать? Получив утвердительный кивок и заинтересованный блеск в темных глазах, Ханджи принялась водить руку рыжей по бумаге, записывая алфавит и произнося каждую букву, заставляя девочку повторять за собой. Сине очень понравилось писать. Но она очень устала и как только Зое уложила ее спать, сразу же окунулась в темную пучину сна.