***
Старк недавно вышел из душа, вытирая уши полотенцем, слабо хмурится тому, что всё ещё находил кровь Виктора на себе. Остальное время мужчина потратил на объяснения бедному Шторму о том, что стряслось за время его отсутствия на планете. Одновременно с этим пытаясь понять, где тот был, что не заметил исчезновение половины вселенной. — Тихо-тихо, — Тони мягко шепчет, по-отцовски заботливо прижимая парня к себе, утыкаясь носом в светлую макушку. Старк что-то успокаивающе бормотал, не особо веря, в то, что говорил, но всхлипы плавно сходили на нет, Джонатан, просто прижимался сильнее. Тони монотонно объяснял случившееся, уже без особых подробностей в той сцене, невольным свидетелем которой стал Факел. Они синхронно обернулись к распахнувшимся дверям. —…мистер Старк? Хозяин очнулся, Блэкхарт сказал привести вас на случай, если он умрёт. Вам следовало бы попрощаться, — бот говорит с абсолютно каменным выражением лица, храня какую-то вдумчивую отстраненность, стоя в дверях. — Да, понял, — выдыхает Тони, поворачиваясь к Шторму, мягко сжав его плечи, — Все будет хорошо. Бывало и хуже, верно? Только не выходи из комнаты, пока я не вернусь, договорились, мальчик-зажигалка? Старк и не рассчитывал получить полноценный ответ, кивка было вполне достаточно. Ему жалко оставлять потерянного Шторма одного на софе, вцепившегося в подушку, но приходится. Привычно негромко стучит, проходя в комнату. Тони не успел толком переодеться, но кровь на одежду не попала, будучи защищенной броней, а умывался он очень быстро, чтобы уделить достаточно внимания Джонни. Задерживает на мгновение взгляд на Блэкхарде, затем переводит глаза к Виктору, кивая в немом вопросе «ты как?». — А как может быть человек с перерезанным горлом? Ему не очень, Старк. Тем более после… — Молчи, — Дум морщится, отмахиваясь, просто слабо дёргает ладонью. Виктор лежит на койке, лениво скосив взгляд на капельницу с донорской кровью. Хорошо быть предусмотрительным — это в очередной раз спасает жизнь. Так же рядом капельница с обезболивающим и успокоительным, на котором настояли боты, ссылаясь на прошлый опыт. — Ладно. Ему очень, — демон улыбается и сжимает чужую руку, — Наш правитель может все. Оставлю вас. Блэкхарт отпускает Дума и выходит, напоследок подцепив лодыжку Тони хвостом. Так, на память. Заодно отвлечется, развеется, посмотрит, как там робот справился. К гостю потом. Сейчас ещё дел много. Виктор же провожает выходящего взглядом, затем смотрит на Тони, благоразумно не пытаясь приподняться. У него перемотана шея, но кровь сквозь повязку проступает. —…я знаю, что ты там устроил, Энтони, — встречается взглядом. Под глазами синяки, а вид явно осунувшийся и нездоровый, но даже в таком положении умудряется говорить о деле больше, чем о себе, — И я не могу сказать, что мне это нравится. Я не садист, — правда или нет — не очень в курсе, но это не так важно, — И ты не будешь. Видел себя со стороны? Хочешь посмотреть? — щурится, поворачивая голову в сторону одного из ботов. — Монитор подвиньте. Мне неудобно. Старк лишь закатывает глаза, не дожидаясь маневров железяк, разворачивает монитор к фон Думу сам. Не то, чтобы его сейчас вообще сильно, что-то волновало, но вид у Виктора был не из тех, что располагал к активному спору, от чего мужчина и тянет негромкое, почти не измученное: — Как скажешь, — искренне сомневаясь в отсутствие садизма в стенах этого замка, но оставляя это при себе, молча смотря на экран, ощущая на себе долгий и задумчивый взгляд Дума. И не то, чтобы Виктору, в самом деле, не понравилось, но он свято чтит воспитательный эффект, так что… улыбается едва заметно, сжимая чужую ладонь. — Ты должен быть тем, чем я бы гордился. Ты же мой деловой партнёр. Тот самый Тони Старк, самый популярный в мире супергерой, так что… хоть с виду постарайся остаться… — Дум замолкает, хмурясь от боли, но терпит, —…остаться героем. А то с чьим ещё лицом моей компании продавать игрушки? Дети тебя обожают, — тихо смеётся, правда не так долго. Косится на монитор, одним кивком показывая ботам убрать. — Родители разорятся, я слишком часто меняю броню, — секунду молчит, теряя улыбку с губ, — Ты о Джонни? — Хорошо, что ты им занялся, а то… Виктор Четверку искренне недолюбливает, но, поскольку исключительно добр и гуманен, приходится стоически терпеть, и все для радости Старка, ни секунды на себя потратить нельзя, даже на волоске от смерти, ну что за жизнь. — Я попросил Блэкхарта за ним присмотреть. Он молодой, вспыльчивый, но разумен. И он мне обязан, так что… должны поладить, — правитель Латверии слабо жмёт плечами, задумчиво смотря на охрану, — Оставьте нас, — тихо, но достаточно, чтобы все боты убрались за двери. Только после этого Дум поднимает взгляд на Тони, все ещё сжимающего его руку. Поднимает ладонь сам, касаясь сначала плеча, затем шеи, мягко зарывается пальцами во все ещё влажный от брызг воды ёжик волос и тянет на себя до тех пор, пока Старк не наклонится достаточно, чтоб прикоснуться губами. С привкусом крови, конечно, но зато долго. Вдумчиво и ласково. — Я люблю тебя, — не шепотом, но тихо, все так же держа на расстоянии дыхания. — Снизошло на волоске от смерти? — Тони нервно смеётся, но смотрит совершенно серьёзно не смея отстраниться, — Не пытайся больше умереть. Пожалуйста, — столь же тихо улыбается в губы Дума, ничуть не смущаясь металлического привкуса. Виктор улыбается, продолжая смотреть на Старка долго и задумчиво. И впрямь все хорошо, как же редко все действительно бывает хорошо настолько, чтоб можно было выдохнуть. С облегчением, или же просто. Иногда ему хочется побыть не столько правителем, сколько обычным, бесконечно уставшим от себя и от жизни человеком. Неужели это так сложно? Судя по происходящему — да. Близко к невозможности. Без единого шанса. Продолжает вдумчиво гладить по тёмным волосам, ощущая чужое тепло. — Я и не пытался. Если бы пытался я, то все бы получилось, — снисходительно улыбается Виктор, — Дум никогда не ошибается, пора бы это запомнить, мой дорогой Энтони. — А Дум не против, если я посижу у Дума, пока Дум заснёт? Виктор замолкает, долго глядя на Тони, который сохранял самое невозмутимое лицо, на которое только был способен в сложившихся обстоятельствах. Этот человек в вечной броне вызывал у него слишком разные и противоречивые чувства. Дум поддавшись, спонтанному порыву прижать к себе ещё раз, касаясь губ на выдохе, закрывает глаза, на краткие мгновения, дав себе шанс побыть не то, чтоб особо живым, но чуть менее мертвым. — Ложись рядом. Подвинь койку и можешь побыть… Если хочется, то можешь спать здесь, — убирает руку от Старка, все-таки тратить последние силы не разумно, устраивая её у себя на груди. Тони лишь фыркает, но двигает койку, демонстративно громко, что слыхать на весь замок, запрыгивая сверху, тратя почти все время на то, что просто гладит Дума, который быстро провалился в сон, по волосам, пока Второй не принес ему книг.***
То ли мир так сильно изменился, то ли Тринадцатый действительно прав и у Старка поехала кукушка. По-другому Альтрон просто не мог сказать, даже при всем своём богатейшем, словарном запасе на несколько миллиардов терабайтов, когда с утра, его ненавистный создатель вышел из ванной без фирменной бородки. Благо конструкция позволяла и у ИИ, просто отвисла челюсть. И к счастью на софе лежал Шторм, иначе Альтрон бы все мог списать на глюк оптики, который аж хлопьями подавился, неуверенно смотря на Тони, пытаясь жестами спросить, а как так, Тони и бородка. Это же Тони и бородка! — Надоела, — коротко пожал плечами Старк, поправляя свою багровую рубашку, закатывая рукава, перед этим бросив в сторону Джонни мазь, чтобы царапины быстрее проходили. У мальчишки было слишком миловидное личико, чтобы позволять царапинам долго задерживаться на нём. Старку всячески не нравилась идея Виктора, чтобы за Факелом присматривал демон, но спорить с Думом не хотелось, исключительно из-за его ослабленного здоровья, от чего техник и предпочитал тратить весь свой пыл на очередные разработки. Альтрон, который с определенными доработками, сейчас прекрасно исполнял роль дворецкого, личного помощника, няньки, да и вообще всех, кого так не хватало Старку от старой жизни. Тони ободряюще кивает, что сам зайдёт в мастерскую забрать новый тестируемый материал. К огромному удивлению для себя натыкаясь в коридорах замка на его хозяина, почти у выхода. — Доктор уже рекомендовал променад? Виктор останавливается посреди коридора. Не оборачивается через плечо, только как-то заметно тяжко вздыхает, поджав губы. Выглядит уставшим и явно из тех, кто с большим удовольствием бы избежал разговоров, нежели их вел. Даже плечи опущены. И разворачивается, собравшись, было что-то сказать, но замирает, удивлённо приподняв брови. — Энтони, у тебя… — делает неопределенного вида жест рукой, будто очерчивая чужую фигуру, —…новая прическа? — Уходишь от темы? — Старк скептически поднимает бровь. Дум не слишком уж уверенно стоит на ногах, но это не потому, что слаб, а просто обезболивающие слегка притормаживают реакции, а потому и чтобы отлепиться от стенки, мимо которой он идёт, опираясь рукою. — Тебя ведь не узнают. Или этого и добиваешься? — подходит вплотную, глядя в карие глаза. — Я Тони Старк, с бородой или без, моё имя от этого не меняется, так же как и то, что я Железный человек. Тони мягко улыбается, устроив руку, покрытую уже твердеющей серебряной жидкостью, уже больше похожую на броню, на талии Дума, помогая тому сохранить равновесие. Виктор задумчиво кладет руку с синяками от уколов на тыльной стороне ладони, на чужое плечо, задумчиво сжимает. Поднимает выше, аккуратно заставляя касанием за подбородок Старка, повертеть головой для лучшего обзора. Тони послушно крутит головой, чтобы удовлетворить любопытство Виктора, не удерживаясь от того, чтобы не поцеловать его руку. — Ты слаб. Тебе всё ещё нужен отдых. Давай вернёмся. — Все мы слабы и всем нам нужен отдых, — Дум рассуждает тихо, аккуратно поворачивает голову в сторону двери, — Свежий воздух мне нужен куда больше, чем больничная койка и компания думботов. Я от них устал, и от этих стен тоже, так что в моих планах было пройтись до парка и посидеть. Если ты хочешь, то можешь составить мне компанию, — предлагает в открытую, — А слабость это от лекарств. Подумываю их отменить, но тогда не смогу спать, а сон это важно, так что, — вздох, — все очень сложно, Энтони. Пойдем. Тебе тоже не нужна перманентная работа, — улыбается, касаясь щеки, проглаживает под скулой, — Я ведь знаю, что ты хорошо выглядишь только благодаря Экстремису, а иначе стоило бы ещё подумать, кто из нас больше нуждается в отдыхе. Так что возьми две чашки кофе, и я буду ждать тебя на улице. —…но Хозяин, вам нельзя кофе. — Сгинь! — Виктор даже не успевает осознать. Только как-то мрачно смотрит на свою руку и на подпаленного закрывающего руками голову Первого, — Ты откуда здесь взялся? — Я за вами слежу. Чтоб вы не ушиблись, — бот растерянно смотрит на Старка, потом на Виктора, пытаясь сделать вид, что его здесь нет, но все ещё не убирая рук от лица. — Кофе. Понял, — Тони с осторожностью опускает руку мага, который гляди снова пальнет молнией, ласково сжимая собственной, касаясь губами бледных костяшек, — Я скоро. Виктор едва заметно улыбается уголками губ, когда Старк скрывается за поворотом и оглядывается через плечо на испуганного ИИ, все ещё стоящего в углу будто неприкаянный. Вздох. — Уходи. Это приказ. За мной не нужно следить. — Но Хозяин, я… другие… — Мои приказы выше чужих. Отменить, исполняй мой. Неужели нужно повторять? — любопытствует, поправляя ткань плаща на плечах. — Успел соскучиться? — Спасибо, — кофе в руке и мягкий взгляд правителя Латверии и Старка вынуждает улыбнуться мягче. Дум всегда менее суров, когда кажется усталым. Можно сказать, что иногда ему просто лень изображать из себя вселенское зло и ужас. Сегодня как раз один из таких дней. Ветерок, солнце, птицы поют, а у клумбы с цветами возится очередной бот. — Ты будешь Джонни, ты будешь Блэком, ты будешь… — бот указывает пальцами на большие электронные цветы, которые реагируют на его голос, щурясь, — ты — Старк, — тыкает пальцем в алый с золотистой окантовкой тюльпан, — ты — Роджерс, а ты… вы… — заминается, пялясь на идеальную копию хищной росянки в центре клумбы, — будешь… будете Хозяином. Дум улыбается и прикладывает палец к губам, косясь на Старка. Смотрит на ИИ и медленно, едва заметно опираясь на плечо техника, подходит к боту со спины. Смотрит на возню с отвёрткой. —…ассоциативное мышление нужно использовать не так. Робот взвизгивает, вскакивая как ошпаренный, прижимает отвёртку к груди и испуганно смотрит на обоих. — П-простите, не хотел вас обидеть, я… я не буду, я… — замолкает, виновато опуская голову, — Простите. Бот такой же, как остальные, разница разве что в том, что одет не в металл. У него синтетическая силиконовая кожа на руках и ногах, пока что частично металлическое лицо и зелёные испуганные глаза, что напоминают остальных, но не особо. Плащ, штаны и грязноватая рубашка. Босой. Виктор улыбается, но как-то задумчиво. — Чтобы я больше не видел электроники в своём саду. Ты все это сейчас уберёшь и спалишь. При мне, — приподнимает брови, затем переводит взгляд на Тони, — одна из моделей, не помню номер, уж прости. Это как раз попытка воссоздать человека, но на основе одного из имеющихся. Тестировал до… до тех событий. Как тебе? — Пуглив, как и все остальные в твоём присутствии, — Тони тихо смеётся, неискренне, но скрывать этого даже не собирается. Его грусть это нормально, учитывая сложившиеся обстоятельства, а притворяться сейчас настроения не было. — Кроме тебя, — Виктор улыбается, едва заметно, все ещё смотря на робота и опираясь на Старка, — Ты-то меня боялся только сначала, да? Когда первый раз увидел, услышал. Я помню. — Я был в дрова, Вик, — Тони смеётся, не отрицая и не подтверждая чужих слов, так же смотрит на ИИ, — Он интересен, можно довести до ума, если немного попотеть, если интересно, могу показать мои разработки, когда тебе станет значительно лучше, — делает небольшой глоток кофе, протягивая как бы между делом, — Присядем? — демонстративно оглядывается, — Ты говорил, что хочешь подышать свежим воздухом, а тут сейчас палить начнут. — Сжечь, — повторяет Дум, — Надеюсь, это понятно. И засадить настоящими, — приказным тоном, делая глоток кофе со вздохом направляется до ближайшей лавочки, тяжело на нее опускаясь, а когда опускается — перехватывает Старка за руку в броне, помещая ладонь перед глазами, совершенно не боясь смотреть прямо в репульсор, который и пальнуть-то может. Щурится. — Значительно лучше, — повторяет слова Энтони скучающим тоном, поднимает взгляд. Вздох и какая-то тоскливая задумчивость. Склоняет голову, смотрит в глаза, — Ты за мной не следишь. Надеюсь, ты помнишь, что в замке Дума все живут по правилам Дума. Ты тоже. Улыбка становится мягкой и хладно-вежливой. — Мне нравится забота, но если ты с ней переборщишь — я буду раздосадован. Так что твои разработки мы посмотрим сегодня вечером. Тем более… — заставляет перевернуть руку, разглядывая тыльную сторону. Отпускает и делает новый глоток кофе, — У меня на тебя далекоидущие планы. В ближайшее время. — Даже так? — Старк громко усмехается, мысленно командуя броне свернуться и спрятаться в сумке на поясе, — Показал бы её полностью, но для этого придётся раздеться. — И кого же ты здесь стесняешься, Энтони? Ни одной живой души, кроме меня, — улыбается в ответ. — Не стесняюсь, а боюсь отсутствия вытекающего интима от моих обнажений. В моем солидном возрасте, это кончается визитами к психотерапевту, — Старк садится рядом неторопливо пьёт свой кофе, задумчиво склонив голову в бок, смотря перед собой куда-то сквозь пространство. — Поделишься? — ещё глоток, и взгляд все ещё куда-то в никуда, — Своими планами на меня, если это не тайна за семью печатями, разумеется. Виктор вздыхает и с улыбкой запрокидывает голову, глядя вверх, в небо. Светло и хорошо, и бот на фоне глухо и некрасивыми словами материт Виктора и замок. Очень некрасивыми. Настолько, что Дум замолкает и как-то заинтересованно прислушивается к обрывкам, доносящимся между лязгом собираемого огнемета. Тоже нужный садовый инвентарь иногда. Настроение хорошее, погода — тоже. Жизнь прекрасна и удивительна, а это значит, что можно расслабиться. Дум закидывает ногу на ногу, делает глоток кофе, прикрывая глаза. — Я хочу устроить приём. Не здесь, в Латверию никто не полетит, а вот Нью-Йорк… было бы хорошо. Возродим компанию, поддержим твоё доброе имя. Выступишь, пообщаешься с гостями. Имидж это важно, Энтони, а ещё тебе, все же, следует выбраться в люди после всего произошедшего. — Ты же знаешь, я создан для публичных мероприятий, — Тони мягко смотрит на мужчину, — Мне нравится, правда. Звучит очень. Ностальгично, что ли. Тони усмехается вновь, поймав себя на очень ласковом чувстве к Думу. Наверное, к нему что-то перемкнуло, после всего произошедшего, да и признания правителя Латверии. Старк неторопливо подался вперёд, чтобы поцеловать мужчину, безотрывно смотря на его губы. — Не только с экранов телевизоров. — Я понял. — Это все равно не обсуждалось бы, но я решил тебя проинформи… — Дума прерывает резкий вопль, а на его лице появляется крайне недовольное выражение, Тони отвлекся, поцелуй не состоялся. Вопль кошачий, а потом андроида «прости-прости-прости». Слышится грохот, плеск воды, и вообще какая-то сумятица. —…проинформировать, Энтони. Нажимает на имя гения, всё ещё надеясь привлечь его внимание обратно к себе. — Тут водятся кошки? Без результата, похоже Дум слишком долго держал его взаперти. Виктор без удовольствия смотрит на Старка, на свой кофе. Допивает и запрокидывает голову, прикрывая глаза. — Не только коты. Ещё птицы и прочее… здесь лес недалеко, а если в него зайти, то можно наткнуться даже на медведя. Боты патрулируют для того, чтобы с жителями не происходило несчастных случаев, — поясняет, но затем медлит, о чем-то задумавшись. Не помнит имя, хмурит брови. — Эй! Иди сюда! — даже не оглядываясь, — И возьми… кота, или с кем ты там говорил? На фоне слышится шорох, тишина. Затем какой-то лязг и ещё одно «ну тихо, ну прости, ну я не хотел» — Иди. Сюда! — рявкает, продолжая прислушиваться. Приходится подождать ещё минуты две прежде, чем является откровенно подпаленный андроид с таким же подпаленным котом в руках. Несёт горелой шерстью, пластиком и тканью. Виктор откровенно морщится. — Ты серьезно?! —…он был в клумбе, когда я начал жечь. Вы говорили, что мы должны охранять экосистему. — И потому ты полез его доставать сам? — Ну. По вероятности выживания он имел шансы только с моей помощью. Тем более, я… —…лучшая модель, которую пришлось бы перепаивать, если бы ты сгорел. Такой протокол должен работать только на людей. Если бы в огне был человек — ты бы его достал. За котом ты не лезешь, как бы тебя не ела совесть. Тем более, ты сам виноват в том, что он пострадал. Учись отвечать за свои поступки. — Простите, хозяин, я… — он поджимает губы, обнимая перепуганного с виду и крайне дворового черного кота. Живность же заскучав, поспешила покинуть руки робота, отряхиваясь и с любопытством, ровно так же, как и с осторожностью оглядываясь, с опаской поступая к лавочке. Кот выжидательно смотрит на фон Дума, буквально чуть ли не на дыбы вставая, боком, проходя мимо, пока не уперся в ногу Старка. Принюхиваясь, видимо думая о чем-то своём кошачьем, начиная громко урчать, теряется и ластится о ногу Энтони. — Ты не должен был вмешиваться. Он должен быть мертв, а ты — цел, — Виктор задумчиво постукивает кончиками пальцев по стакану, нехорошо щурясь. Старк лишь тихо хмыкнул с улыбкой, задумчиво смотря на животное. Осторожно коснувшись поврежденного уха. — Можно протез сделать, — не может не улыбнуться, когда живность принялась ластится о ладонь, несильно прикусывая пальцы механика, фырча, наверное от кожи шел специфический вкус от симбиота вперемешку с средством для бритья, наверняка микрочастицы остались под ногтями. Виктор раздумывал о профилактическом сожжении живности, но, заметив реакцию Старка на кота, только вздохнул, повелительным жестом отсылая перепуганного робота подальше — убирать все учиненное, и вовсе попытаться привести это в порядок. —…сделаешь протез, — Виктор смотрит на живность, поджимая губы. Идиллия, чтоб ее. — Теперь он твой, ты за него в ответе, и чтобы я этого кота в своих, — последнее слово выделено интонацией, — покоях не видел. И в твоей комнате тоже. У меня аллергия, — улыбается вежливо и прохладно, — ментальная можно сказать. Так что он твой, но условия ты услышал. Или день его куда-то. Дум допивает кофе и отставляет в сторону пустой стаканчик, продолжая ленивый разговор о подготовке Нью-Йорка к предстоящему мероприятию. — У тебя есть в замке фортепьяно? Старк столь неожидан в своем вопросе, как и мил с этим котом без уха. — Есть, конечно, а тебе зачем? — Ты сделал мне подарок, хочу отплатить тем же, позволишь?***
Тони мягко улыбнулся, открывая дверь перед Виктором, пропуская того внутрь, сам заходит следом, немедля проскальзывает к инструменту, разминая пальцы. Минуту просто играет, какую-то незамысловатую мелодию, чтобы просто вспоминая как это играть на фортепьяно, а не орудовать отвёрткой и паяльником. — Давно не практиковался, прости если что. Тихо сглатывает, бросая краткий взгляд на Дума, полностью переключаясь на игру конкретной мелодии, начиная петь, смотря только перед собой на клавиши. Играет очень увлечённо, слабо реагируя на происходящее. Старк даже не заметил, что Дум встал и оказался достаточно близко к нему, и инструменту. Тони точно так же выглядел в своей мастерской, на перевес с паяльником и ключом на шестнадцать. Правда в мастерской он не поёт. Старк знает, что ему идут песни в стиле сороковых, некая смесь, классики, фолка и джаза, несмотря на то, что сам предпочитает в основном рок. —…не извиняйся, Энтони, — Виктор кажется довольным происходящим. Ему нравится слушать чужую игру, да и вообще фортепьяно как инструмент невозможно хорош. Это можно слушать вечность, тем более тогда, когда играет Старк. Надо же, у механика тонкая душа… Дум это всегда знал, но наблюдать воочию все равно кажется сродни чуду. Он медленно подходит к инструменту, упирается ладонью, скользя взглядом по чужим пальцам, а затем поднимаясь к сосредоточенному лику техника. Музыка… долго. Можно прикрыть глаза и просто наслаждаться моментом, а затем так же, не открывая. — Обещай звонить мне оттуда каждое утро и вечер. Если ты забудешь — я очень сильно расстроюсь, — отпускает инструмент, обходя Тони со спины. Привычно. Легко. Теплые ладони кладет ему на плечи. — Да, конечно, если ты этого хочешь, конечно я буду тебе звонить, — неуверенно улыбается, слабо представляя о чем можно говорить с Думом по телефону, но обязательно будет это делать. — Я этого хочу, Энтони. Мне нравится слушать твой голос, и то, как ты играешь, кстати, тоже, — кончиками пальцев пробегается по плечам, мягко улыбаясь в момент встречи взглядов. Соскальзывает ладонями чуть ниже, тепло, сжимая и вслушиваясь в мелодию. Тони выдыхает, улыбнувшись одной из своих фирменных улыбок «все хорошо», поворачивая голову, ласково касаясь губами рук правителя Латверии. Снова начиная что-то играть, уже из узнаваемой классики. Старк на фоне и впрямь кажется маленьким и слабым, до невозможности наивным и растерявшим все, что у него было. — Тем более, тебе все равно придется отчитываться о работе, а письменно ну… ты не любишь составлять отчёты точно так же, как я не люблю пытаться их прочесть. В этом мы похожи. Не находишь? — Дум на секунду замолкает, поднимая руки к чужой шее, большие пальцы устраивает на загривке, почти фиксируя теплом. Тони лишь снова послушно кивнул, соглашаясь со всем и все, чтобы Виктор не сказал. Это утверждение слишком часто всплывало в его поведение к Думу, но по-другому себя вести Старк просто не мог, да и не хотел. Скорее даже не хотел, поэтому и не мог. Зачем усложнять жизнь, когда и так все сломано? — Не знаю даже, никогда не думал о нас в контексте схожи или нет, — качает головой, не стесняясь того, что безумно наслаждается всеми прикосновениями Дума к себе и совершенно не хочет, чтобы они прекращались. Ласка всем приятна, кем бы ты не был. Медлит, глядя в окно напротив. Музыка продолжает играть. Вздох и ощущение касания исчезает, зато слышится негромкий скрежет ножек второго стула по полу. Виктор придвигает его и садится… не рядом. За спиной, аккуратно устраивая руки под чужими на клавишах через пару мгновений после окончания произведения. Старк удивлённо распахнул глаза, оборачиваясь к Виктору, буквально сталкиваясь с ним носами. — Когда-то пробовал играть в четыре руки? Мне бы хотелось тебя научить. Раз уж мы здесь. — Умею, мама научила в своё время. Начинай. Подхвачу. Пальцы Дума вжимаются в клавиши, выбивая из инструмента первые звуки, сразу начиная с низких тонов. — Мы во многом похожи, Энтони. Просто некоторые вещи ты замечаешь, а некоторые — нет. Есть элементарное, мы оба техники и при деньгах. Это видят все, это просто. Мы оба знаем себе цену. Медленные ноты сменяются чуть более быстрым темпом ударов по клавишам четырех рук, будто наращивая напряжение. — Мы оба хотим чего-то большего от жизни, и оба не склонны сдаваться. Пусть иногда ты в это не веришь, — Виктор шепчет на ухо, прижимаясь со спины, чуть плотней, когда возникает необходимость дотянуться до крайних клавиш. Вышибает громкий надрыв из музыки, выдыхая где-то у шеи Старка. Тот вздрагивает, но стоически продолжает играть. — Но я знаю. Я вижу тебя насквозь, Энтони, и вижу твой потенциал. Он огромен, так же как амбиции, которых ты пока что боишься. Это временно, это те глупости, о которых говорили тебе Мстители, которыми забили голову, а ты верил. Я хочу, чтобы на приёме, где ты будешь, — он выдерживает паузу, продолжая играть, улыбаясь тому, как замечательно у них выходит, — Чтобы ты показал им, что они ошибаются. Что ты стал лучшей версией себя, и что я могу тобой гордиться. Тихий, приглушенный выдох. —…потому что я хочу тобой гордиться, и гордится собой за то, что предпочёл поддаться эмоциям в пользу такого человека, — едва слышно, на финальной ноте мягко, почти невесомо прижимаясь теплыми губами к чужой шее. До мурашек, сразу после, поймав Старка за подбородок теплыми пальцами, мягко направляя, чтоб взгляд уперся в лакированную поверхность инструмента, где отражаются двое: он и Виктор, медленно тянущий дорожку поцелуев вдоль бьющейся сонной артерии. Он смотрит на Дума, как на что-то невероятное и неземное, будь Тони хоть чуть-чуть религиозен, то определенно бы сравнил этого человека с Богом для себя, настолько был порабощен моментом близости и заворожен словами правителя Латверии. — Сделаю всё, что в моих силах, — Старку слишком душно, голова кружится невыносимо. — Сделай. Потому что только ты и можешь это сделать, — Виктор продолжает целовать. Медленно, касаясь губами теплой кожи, пусть у объекта касаний и срывается дыхание то и дело. Скользит поцелуями по шее, затем выше, замирает за ухом и мягко напоследок касается самого кончика, чтобы затем зарыться носом в чуть жесткие вьющиеся волосы. Обнимает Тони со спины, упираясь подбородком в его плечо и, продолжая смотреть в их отражение, тихо говорит. — Я бы хотел, чтоб именно ты был лучшим из мною созданного. Новый ты. Лучший, — он прикрывает глаза, — знаешь, я никогда не любил роботов. В них нет жизни, в них нет ничего, кроме металла. Никогда не сравнятся с живыми, — тяжкой вздох. И шея болит. — Прием будет через две недели. Ты можешь отправиться когда угодно, — напоследок прижимается губами к виску и встаёт. У Дума золотое правило — все лишнее только ночью. В этом плане он никогда не позволяет себе распускать руки просто потому, что считает это нецелесообразным. — Так в командировку меня ещё никто не провожал, — Тони натянуто улыбается, проводя ладонями по лицу, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Сердце все ещё отчаянно колотилось к груди, а тело отказывалось воспринимать это, как завершение сие таинства между ними. — Тогда завтра с утра вылетаем. Дел много, — он все ещё натянуто улыбается, не скрывая грусти и вдруг рухнувшей с головой усталости на все тело, — А пока в мастерскую? Много чего, хочу показать.