Ключ к прошлому

Рейневарт, бургомистр Эннестима, сидевший за столом, нервный, измученный, выглядел странно в просторном кабинете, залитом солнечным светом. Словно мертвец на цветущей поляне. — Вы как нельзя кстати. От этих призраков у нас уже пять ночей покоя нет. Четверых насмерть запугали, — устало произнёс Рейневарт. — Хоть тех, кто с оберегом, они не трогают, но воют так, что кровь в жилах стынет. А ещё и кошмары насылают, от которых никуда не денешься, и кольцо паука от них не спасает… Киран откинулся на спинку обитого зелёным бархатом кресла и кивнул. Ему ли не знать, на что способны разъяренные духи. Сумасшедшие, покалеченные и умершие от ужаса — за годы работы экзорцист видел самых разных жертв. При упоминании сонного оберега, известного как паучье кольцо, он мысленно усмехнулся. — Кольцо паука? Конечно, не спасает. Они бесполезны и вовсе не защищают от кошмаров, как многие верят. — Неужели? — с удивлением и досадой сказал бургомистр. — Но тогда что же защищает? — Ничего. Никто и ничто не может управлять снами или избавлять от них. По крайней мере, из смертных. Духи и демоны — другой случай. Но давайте ближе к делу. Что известно о призраках? Рейневарт задумчиво пригладил короткую рыжую бороду и с сожалением пожал плечами: — В общем-то, немного… Похоже, склеп ограбили, что их и пробудило. — Что значит «похоже»? — непонимающе спросил Киран. — Вход в него защищали не только замки, а ещё и мощные заклинания. Но дверь вскрыли. И неизвестно, что именно украдено и украдено ли вообще. Кстати, а есть ли у вас разрешение церкви на борьбу с призраками? Вы ведь не священник, верно? — поинтересовался в ответ Рейневарт. — Оно мне не нужно. Церковь обычно занимается не духами мёртвых, а бесами, на изгнание которых требуется разрешение, так что всё законно. Итак, дверь вскрыли, как вы говорите… И что, за пять дней никто не пытался справиться с привидениями? — Пытались, даже дважды, — согласился бургомистр, нервно поправляя воротник шёлковой рубашки. В украшавших её золотых узорах Киран сразу узнал защитные знаки от порчи и иной тёмной магии. Они, в отличие от паучьих колец, обладали силой. Как и в голосе, в серых глазах Рейневарта ясно читались усталость и волнение. — Расскажите, — попросил Киран. — Впервые — во вторую ночь. Тогда на кладбище отправились отец Бакт и ещё двое монахов. Кончилось всё тем, что призраки, подбрасывая отца Бакта в воздух и швыряя, как вздумается, сломали ему два ребра, брат Лаисс получил сотрясение, а брата Нерила напугали так, что он до сих пор заикается и не может прийти в себя. Видно, умом тронулся. — А другой раз? — После этого никто из горожан бороться с привидениями не захотел. Объявления о награде развесили — без толку. Но вчера один припёрся, приезжий, как и вы. Хвалился, что не боится, мол, ему не впервой. А когда встретил духов — мигом с кладбища удрал. Причём они забросили этого придурка на дерево — зацепился штанами за ветку и висел, пока его не сняли под утро. Киран усмехнулся. Вот что бывало, когда за его, экзорциста, работу брались самоуверенные болваны, ни черта не смыслившие в деле. Переломы, изгаженные штаны и седина от ужаса — обычно в итоге именно это после встречи с призраками они и получали вместо монет, славы и девок, которых жаждали за свершения. В лучшем случае. От тех, кто, наивно считая себя способнее, чем профессиональные охотники на чудовищ, лез к более опасной нечисти вроде упырей или оборотней, нередко оставались лишь обглоданные кости. Под столом что-то зашуршало. — Что это у вас там? — быстро и настороженно спросил Киран. — Мой кот. — Кот? Зачем? Нельзя ли его убрать? — Но почему? — удивился Рейневарт. — Он — единственное, что меня успокаивает — нелегко править с недосыпом и кошмарами. Не любите котов? — Верно. К тому же, нас важный разговор, а вы тут кота держите. — Вы ведь его даже не видите. Мист лежит тихо и не помешает, уверяю. — Хорошо, если так. Что насчет числа призраков? У них есть предводитель? — Около десятка. Все они — духи родственников Азулара Дегалиа. Он-то их и возглавляет. - Ясно. Что ж, этого достаточно. — Уверены? — Да. Только скажите, где Азулар похоронен. — Родовой склеп Дегалиа на кладбище. Найдёте сразу — самый большой, из чёрного камня. Там вас этой ночью встретит один из сторожей и откроет дверь. — Отлично. — Вы изгоните духов сегодня же? — с надеждой спросил бургомистр. — Вряд ли. Сегодня я оценю обстановку. Изгнание — крайняя мера. Они никогда не пробуждаются просто так. Всегда есть причина. Например, желание отомстить за предательство или за собственное убийство. Или осквернение могилы. Раз этих призраков разозлила кража, то тут надо разобраться. Но не беспокойтесь — сегодня они не покинут склеп. Я позабочусь. А завтра сообщу об итогах осмотра. Могу ли прийти около полудня? — Вполне. Буду ждать. — Тогда последнее: что с оплатой? — Как в объявлении — двести крон. Если справитесь, разумеется. — Договорились!

***

Подходя к кладбищу, Киран достал из висевшей на плече кожаной сумки факел и зажёг его. Когда экзорцист оказался за невысокой каменной оградой и зашагал среди могил, уже совсем стемнело. Кругом виднелись надгробия и бледные силуэты статуй, выхватываемые огнём факела из ночного мрака. Стояла тишина, разве что раздался далёкий крик птицы и тут же смолк. Слабый ветер колыхал полы плаща Кирана. Экзорцист наслаждался безмолвием, таким желанным после дневных шума и суеты города. За это он и любил свою профессию - мёртвые не надоедали болтовней, не пытались что-нибудь продать и не выводили из себя, как нередко делали живые. С покойниками Кирану работалось удобнее. Впереди показалась чёрная громада склепа с широкой кованой дверью. По бокам от входа находилось по нише, где стояли статуи рыцарей в доспехах и с мечами. Сверху его украшали искусные узоры и большая витиеватая надпись: «Здесь покоится род Дегалиа». Факел в креплении на стене освещал пожилого человека в коричневой куртке, стоявшего рядом. — Приветствую! Вы от бургомистра, будете изгонять призраков, верно? — воскликнул тот, когда Киран подошёл к склепу. — Я кладбищенский сторож. — Верно, от бургомистра. — Оно и видно — воры с факелами не ходят, — похлопав по рукояти короткого меча в ножнах, с усмешкой прохрипел сторож. — Поэтому вы того, кто ограбил склеп, и проглядели? — язвительно поинтересовался Киран. — Да как-то вышло… В ту ночь не я охранял. Надеюсь, вы с духами разберётесь, а то отцу Бакту от них неслабо досталось… Погодите, сейчас отопру. Сторож снял с пояса связку ключей и одним из них открыл дверь. Киран шагнул внутрь. Пламя факела осветило пару серебряных кувшинов у стены, рядом с большим каменным саркофагом, на стенках которого виднелись высеченные слова молитв. Едва войдя в склеп, Киран сразу ощутил сухость и металлический привкус во рту. Это чувство, хоть и совсем слабое сейчас, он ни с чем не мог спутать. Оно означало присутствие тёмной магии. Он походил по склепу, осматриваясь и пытаясь найти её источник, и насчитал десять саркофагов. На крышке каждого лежавший в нём человек рельефно изображался в полный рост. Кругом блестели сокровища Дегалиа: золотая и серебряная посуда, роскошные доспехи, оружие, украшенное драгоценными камнями, тяжёлые щиты. Киран подошёл к саркофагу Азулара, и сухость в горле усилилась. Покойного показали на крышке высоким и усатым, с длинными волосами, одетым в рубашку и широкие штаны с роскошным поясом. Видимо, в то же облачили и его тело. Признаки тёмной магии не сулили ничего хорошего. Однако ни одна вещь из множества окружавших саркофаг Азулара, не несла в себе скверну. Она исходила от самого саркофага. Что там скрывалось, Киран проверить не успел. Скоро над саркофагами взвились бледные, похожие на дым, струйки. Их число росло, и они, слившись в полупрозрачные подобия облаков, превратились в дрожащие и расплывчатые человеческие фигуры. Дух Азулара уставился на Кирана невидящими глазами, а вместе с ним и другие. Оберег, висевший на цепочке на шее экзорциста, нагрелся и засиял зелёным светом из-за близости нежити. Лицо духа исказилось яростью, кожа на нём вмиг исчезла, обнажив оскаленный череп, и призрак с жутким воем метнулся к Кирану. Но сделать ему ничего не смог. Он тянул к экзорцисту руки, не в силах преодолеть защиту оберега. Все десять привидений бросились к нему, но тоже тщетно. Они стонали и хрипели от бессилия. Хор их голосов наполнил склеп. — Вор!.. вор… месть! — слышалось в вое призраков. Киран с ледяным спокойствием смотрел на них. Он знал, что не добьется от духов ответа, что же украли — они могли говорить лишь так, бессвязно. У экзорциста всё равно появилась догадка. Раз возглавлял призраков дух Азулара, то обокрали его, и если вор не взял ни драгоценностей, ни золота с серебром, то значит, не они его интересовали. Слабые следы тёмной магии говорили о том, что содержавшая её вещь лежала в саркофаге. Но лежала ли до сих пор? Возможно, именно её и похитили. Магические предметы часто были бесценны. Киран поставил факел в крепление на стене, взялся за край крышки саркофага Азулара и попробовал сдвинуть её. Та ожидаемо оказалась тяжелой и сместилась лишь чуть-чуть, несмотря на усилия экзорциста. Он упорно толкал каменную плиту, не обращая внимания на попытки призраков помешать ему, пока не увидел голову и грудь покойника. Его тело тление не тронуло — он выглядел лет на тридцать, немного старше Кирана. Азулара будто лишь вчера похоронили. Наверняка не обошлось без магии, обычной, не тёмной, чтобы сохранить его в целости. Осмотрев тело, Киран убедился в верности мыслей. Ощущение тьмы не усилилось, и он не нашёл внутри саркофага ничего, что могло бы источать её. Он вернул крышку на место. Теперь ожидаемо имелись два варианта: изгнать духов или найти вора. Обряд изгнания требовал больших магических усилий и тщательной подготовки, тем более, что изгнать предстояло не одного, а десять призраков разом. Вор же наверняка успел скрыться где-то далеко отсюда, но экзорцист не привык сдаваться. Почти все его дела о духах являлись расследованиями причин их гнева. Подойдя к стене, Киран открыл сумку и при неровном свете факела достал из одного из её многочисленных отделений небольшую волчью кость, исцарапанную рунами, и положил её на пол. Теперь призраки в эту ночь не могли покинуть склеп и отправиться в Эннестим — их удерживали чары. Для завтрашней работы Киран нуждался в бодрости и ясном разуме, а значит, в хорошем сне. Сделать из кости ловушку для духов экзорцисту было непросто, но с ней выходило удобнее - чар хватало на пару ночей, отчего не требовалось каждый раз читать заклинания на месте. Он застегнул сумку, взял факел и направился к двери. В комнате эннестимского трактира «Орлиное перо» экзорциста ждала чистая постель.