Дай мне руку...

В жизни много трудностей, в том числе и любовь. Она тоже бывает большой проблемой. Мы, люди, любим все контролировать, подчинять себе, быть снисходительными. Но есть проблема, которая рушит все стены, что строились годами. Да-да, это и есть любовь. Та самая, красивая, чувственная, нежная, горькая. Это чувство знакомо каждому, каждый в этой жизни кого-то любил. И каждому эта любовь рано или поздно приносила боль. Да, конечно, любовь не всегда бывает жестокой. Любовь может принести и радость, и счастье в жизнь, но, чтобы это обрести, нужно страдать, иначе все будет без толку. Это был обычный осенний день. Погода на улице была не теплая, но и не холодная. Деревья давно оголились, а на ровных дорожках буграми лежат желтые сухие листья. Они приятно шуршат под ногами, создавая прекрасную и уютную атмосферу. Люди кутаются в свитера и пальто, все больше и больше стараясь потеплее одеться. Если посмотреть на этот городок, не живя в нем, то можно сказать, что он очень уютный и безопасный. Безопасный — чужое слово для жителей этого города. Ривердейл — город, в котором отец застрелил сына, где шныряют банды байкеров, наркоманов, убийц и маньяков. Казалось бы, как в таком маленьком и тихом, по своей сути, городке, все это ужилось? Говорят, «В тихом омуте черти водятся». Так вот, это про Ривердейл. Шерил и Реджи сидели за одним столиком в столовой и мило беседовали о предстоящем школьном матче по футболу и об осеннем бале. Шерил никогда не уступала своим партнерам, скорее даже наоборот, была лидером в отношениях. Именно по той причине, что у Блоссом хваткие руки, она сейчас может обсуждать будущее с этим бабником, что уже очень ей наскучило. Хоть она и элита школы, стерва и показушница, она очень начитанная и умная девушка. — Шерил, возьми, тебе будет интересно на это посмотреть, — к паре подошла чернокожая девушка и с ухмылкой вручила в руки Блоссом конверт. Рыжая непонятно посмотрела на девушку и закатила глаза, показывая свое недовольство. Челюсть парня заметно напряглась, руки сжались в кулаки, а глаза стали полыхать яростью и страхом. — Откроешь? — поинтересовался Режди, все больше и больше напрягаясь. — Нет никакого желания читать корявенький почерк этой придурочной. Опять будет молить чтобы я с ней дружила, — она манерно вздохнула и закатила глаза. Он улыбнулся и немного расслабился, обнимая девушку за плечо и целуя ее в румяную гладкую щеку. Шерил усмехнулась и, развернув к себе парня, резко впилась в его губы страстным поцелуем. *** Очередная шумная вечеринка дома у Шерил Блоссом, на которую пришло половина школы, в том числе и новенькие «отбросы», как думала Шерил о ребятах из Саутсайд-хай, которую закрыли. Уже в легком алкогольном опьянении рыжая особа решила ненадолго посетить свою комнату, чтобы привести себя в порядок или достать очередную порцию легкого наркотика. Она редко употребляла и, как говорила сама себе, только чтобы снять стресс. Хотя это, как известно, всего лишь отмазка, чтобы совесть не мучила. Пьяненькой походкой она прошла вверх по лестнице, немного шатаясь, все время оглядываясь и иногда падая на людей. Ей нужно было срочно попасть в свою комнату, просто жизненно необходимо. Зацепившись о половицу, она споткнулась и уже приготовилась к падению, как неожиданно ее подхватили крепкие сильные руки. Все было размыто. Она знает, что ее завели в комнату и кинули на кровать. Руки. Крики. Удары. Боль. Слезы. И противное чувство внутри. *** Новый день, новая боль, новое желание. Желание перерезать всем их вонючие собачьи глотки, которые никак не затыкаются и что-то тявкают в сторону Шерил Блоссом. Каким-то образом вся школа узнала, что вчера на вечеринке Шерил Блоссом собственной персоной переспала с Ником Санд Клером в своей комнате, пока ее парень «скучал» на диванчике в гостиной. Но ведь они не знали главного. Они не знали, что вчера вечером, на вечеринке, в этот самый момент, ее жестоко насиловали, делали что вздумается против ее воли. Они ведь этого не знали. — Вот, где ты, — на ее плече опустилась тяжелая мужская рука, с силой сжимая хрупкое плече, — Ну, и что ты скажешь в свое оправдание? — перед ней появилось рассерженное лицо Реджи, который сверлил ее взглядом. — Он сделал это против моей воли! Я сопротивлялась, но он ударил меня и стал душить, —на глаза навернулись слезы. Но плакать нельзя. На секунду лицо Реджи застыло в гримасе ужаса, но потом оно приняло тот же угрожающий вид. — Вы только посмотрите на эту хорошо отрепетированную сцену! Посмотрите как слезки навернулись! Не надо заливать мне здесь. Ты вчера трахнулась с этим уродом и катись тогда к нему, грязная шлюха, — он буквально выплюнул это ей в лицо, заставляя все в груди осунуться и похолодеть от этих слов. —Урод, — к ним на высоких каблуках подлетела Вероника, и, сжав кулак, ударила Реджи в самодовольную рожу, отчего тот свалился на пол из-за сильного удара. Пока он приходил в себя, Вероника увела Шерил в туалет, где та рассказала все в подробностях похоже уже лучшей подруге. — Мы отомстим ему, обещаю, — Лодж обняла рыдающую Шерил и нежно поглаживала ее по голове, успокаивая, будто мать лелеет свое дитя. На телефон брюнетки пришло сообщение, и, прочитав его, та быстро заторопилась, — Шерил, прости меня, но Арчи написала, что нужна помощь. Мне нужно идти, — они поднялись с пола, и рыжеволосая кивнула, выдавив что-то наподобие улыбки. Лодж ушла, а Шерил осталась опять, как она думала, одна. Посмотрев на себя в зеркало, она вытерла слезы и поправила волосы. Дверца кабинки неожиданно открылась, и оттуда, стуча каблуками, вышла длинноногая девушка с розовыми прядями волос. Ее кожа была смуглой, глаза темными, а одежда темной. Она была в черной кожаной куртке с вышивкой на спине. —Я сочувствую тебе. Тебе сейчас очень плохо. Я понимаю, — включив воду, даже не посмотрев на Блоссом, произнесла девушка, вымывая руки. — Не надо мне сочувствовать, — прошипела Шерил, сжимая кулаки и гневно глядя на нахалку. — Ладно, не буду, — отмахнулась она, — Просто ты мне нравишься, Шерил. Как сильная личность и как девушка. Ты красивая, — она положила свою руку на плече рыжей и с ухмылкой посмотрела на свою собеседницу, — Не сдавайся и не позволяй кому-то еще тебя осквернить. Ты не заслужила такого, — Шерил посмотрела на руку розоволосой и нахмурила брови. — Убери от меня свои грязные лесбийские руки! — едко и с отвращением фыркнула Шерил, и, скинув руку девушки с плеча, вязала сумку с пола и пошла к двери. — Меня Тони зовут, — произнесла та ей вслед, — Ну, если ты вдруг захочешь знать, — она улыбнулась, а Блоссом, гордо вскинув подбородок, повернулась к девушке и произнесла: —Шерил Блоссом, — и скрылась за дверью. Тони улыбнулась уголками губ, все еще чувствуя аромат шоколада и роз. Так пахнет ее девочка. Тони уже знает, что Шерил Блоссом будет ее. Ее девочкой.