Рождественский подарок

Второе января. В выручай-комнате, около одиннадцати утра. Кагеяма влетает в зал: - Где Хината? - Я не знаю, - Нишиноя пожимает плечами. Кагеяма, пафосным голосом: - Хината Шое – один из величайших игроков в квиддич нашего времени! Шое, вылезая из-за шкафа и вопя через всю комнату: - ЧТО, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ЗНАЧИТ «ОДИН ИЗ»? - Нашёл. - Ты! ... Ты! В итоге, в комнате разыгрывается сражение, за которым с интересом наблюдает вначале Юу в гордом одиночестве, а после к нему присоединяются остальные, которые пришли с завтрака. Книги из стеллажей, выпущенные в свободный полёт по мановению волшебной палочки Шое, заставляли Кагеяму прыгать с кресла на диван, с дивана на кресло – и так до бесконечности, пока какой-то тяжеленный том не коснулся головы слизеринца, и он кубарем полетел на мягкий ковёр. Тут Шое чувствует привкус торжественной победы, показательно кланяется каждому, кто наблюдал за этим, и даёт «пять» Нишиное. После чего следуют дружные аплодисменты и очередное перемирие. После чего самые квиддичные души кампании – Кагеяма и Хината – решили выйти на улицу и полетать. - Мы пошли летать. Кто с нами? - Прости, но я собираюсь мыть голову, - притворно скорбно качает головой Нишиноя. - А я воду включаю, - включается Тадаши. - А я полотенце подаю, - поддакивает и Кенма, которому очень не хочется выходить на мороз из тёплого замка. - А я, видимо, останусь в комнате в полном одиночестве и буду переживать, что меня не позвали на эту головомойку, - пожал плечами Кей, мысленно предвкушая тот момент, когда он сможет в одиночестве сесть за недавно полученную книгу. - Так что катитесь, дети мои, - широко улыбается Нишиноя. От было скорби не осталось и тени намёка. - Ага, колбаской, - фыркнул Шое. - Ладно, мы ушли, - заключил Кагеяма, и вскоре дверь за ними захлопнулась. На улице было морозно. Снег скрипел под ботинками студентов, солнышко едва светило, исполняя видимость своей прямой работы. Небо было очень красивого ясно-голубого цвета. - Я лист, который летает без ветра! Хей, смотри, я парю! - кричал Хината, сидя на метле, раскинув руки. - Дубина, смотри вперёд, сейчас в дерево врежешься! - в ответ заорал слизеринец. - Ой. Спасибо! Потом, когда они уже опустились на землю и откинули мётлы в сторону, гриффиндорец кинул в спину Кагеяме снежок, и тут началось. На Шое обрушилась просто лавина. Хината притворился, что задохнулся под снегом, и стал ждать. Вначале Тобио смеялся, потом прислушался, потом нахмурился и побежал к сугробу. - Эй, Шое, ты чего? Эй, ты меня слышишь? – шапка слетела и теперь сиротливо валялась на снегу, чёрные волосы взъерошены в лучших традициях Хинаты, а в таких пронзительно синих глазах непритворный испуг. Шое долго не выдерживает и начинает ржать. Теперь глаза слизеринца мечут молнии. Он уже открывает рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но гриффиндорец проворнее и успевает заткнуть его поцелуем. Зрачки Кагеямы расширяются от удивления, но он не отстраняется. Может через пятнадцать минут, а может через полчаса, насквозь мокрые, уставшие, но жутко довольные студенты вернулись в замок. Как оказалось, после мытья головы Нишинои друзья стали готовить. Единственное, что они успели сделать до прихода Кагеямы и Хинаты, это печенье. О-о-очень много печенья. Хината доволен, Кагеяма требует молоко. - Почему ты просто не запьёшь водой? - поднимает правую бровь Тсукишима. Кагеяма, с набитым ртом: - Печенье нельзя запивать водой, только молоком. Мо-ло-ком, и ничем больше. Поскольку весь день друзья провели в комнате, Нишиноя решил ночью поискать проблем на свою пятую точку. Давно этим не занимался, соскучился. - Сейчас час ночи. Где Юу? – Хината недовольно посмотрел на пустую кровать друга. - У него была теория о том, что Дамболдор коллекционирует носки… - у Тсукишимы, как всегда, на всё есть ответ. - О нет… - протянул Шое. - Да, я знаю, это ужасно. - Этот идиот не взял меня с собой! На следующее утро Хината чуть не прибил друга за то, что он не позвал с собой. Не прибил только потому, что Нишиноя выглядел подавленным: коллекции он не нашёл, вышел из кабинета злой, как тысяча чертей, и чуть на обратной дороге не попался Филчу. Все остальные, видимо, насмотрелись плохого примера, решили тоже вытворить что-нибудь эдакое. Кей решил выпросить у Тобио мантию-невидимку и заглянуть в Запретную секцию библиотеки. Тадаши пошёл с ним. Кенма отозвал Хинату в сторонку и попросил у него Карту Мародёров. Гриффиндорец хоть и удивился, но виду не подал - хотя было странно то, что тихий Козуме решил куда-то ночью прогуляться с картой. А Козуме, получив желаемое, подозвал к себе кота и привязал к передней лапе записку. Он хотел сегодня встретиться с Куро. Юу ночью, по традиции, давно установленной между ним и Асахи, решил сходить на кухню и заодно поболтать с собственным парнем. Так уж получилось, что вечером Кагеяма и Хината остались одни в комнате, поскольку остальные кто по одному, кто парой, выскользнули за дверь. Слизеринец недоумённо посмотрел на Шое, который фыркал, сидя на полу у камина. - Ты чего? - Да они все такие смешные. - Ты о чём? - Ну, я просто хочу посмотреть на лица девчонок, которые приедут с каникул и узнают, что все их друзья – геи. - А, ты про это… Стоп. Что, серьёзно все? - А ты думал? Нишиноя уже встречается со своим Асахи, Тсуки и Ямагучи тоже. - А Кенма? - Кенма? Тоже. - Тоже влюбился или тоже гей? - И то и другое. И даже думаю, что знаю, кто это. - И кто же? - Наш пятикурсник, Куро. - Почему ты так считаешь? - Потому что первого утром он выглядел хуже некуда, а уже вечером чуть ли не канкан в гостиной отплясывал. А всё потому что ему принёс записку кот. А я среди оставшихся здесь студентов знаю только Кенму, который использует своего мурлыку как почтальона. - Понятно. Ребята замолчали, каждый думая о чём-то своём. Хината наверняка продумывал очередную шалость. Кагеяма же чувствовал, как в медленной улыбке растягиваются губы, когда взгляд падает на всё ещё немного влажные рыжие волосы после душа. Шое сидел, прислонившись тёплыми лопатками к ножке дивана, на котором сидел слизеринец. Кагеяма смотрел на него, задумчиво трогая кончиком языка уголок губы. Не сдержался и тихо кашлянул, впрочем, сразу выбивая своего парня из мыслей. - Ты чего? - Наверно, заболел, когда мы сегодня лежали в снегу. И фыркнул, когда гриффиндорец закатил глаза. Хината прибрал влажные волосы в хвост и в следующую минуту настороженно подошёл к дивану со стороны спинки, по-деловому щупая лоб слизеринца. Ладонь прохладная и нежная. Поборов в себе желание потереться о неё, Тобио только серьёзно поинтересовался, выждав несколько секунд: - Ну, что там? - Нет у тебя никакого жара. От его скептического взгляда захотелось рассмеяться, но Кагеяма усиленно удерживал на лице страдательски-несчастное выражение. - Но он может начаться через несколько минут. - Мы оба выпили бодроперцовой настойки. Упрямый гриффиндорец... Зато его. Перехватить тонкую руку у запястья и легонько дёрнуть на себя – ничего не стоит, в самом деле. Тем более, сопротивление не такое уж и активное. С негромким задушенным писком соскользнул по спинке, мягко плюхнувшись на Кагеяму. Тут же упёрся руками в его грудь, однако пальцы слизеринца уже держат худые плечи. - Ведёшь себя, как ребёнок. Отпусти, - бурчит Шое. - Это моя фраза, - ухмыльнулся, подтягивая гриффиндорца повыше к себе. Так, чтобы легкое тело распределилось по нему более равномерно. - Угумф, - тот поёрзал, но вставать больше не пытался. В камине громко треснули поленья. Ноги затекли так, что Кагеяма почти не чувствовал своих стоп. Но всё равно не шевелился. По телу разливалась приятная усталость. Хината ещё раз вздохнул и зарылся носом в воротник рубашки Тобио. Рубашки, куда больше размером, чем требовалось его маленькому телу. Так они и уснули. Друзья, которые приходили по очереди, только фыркали, но кто-то добрый накинул на них тёплый плед. На следующее утро Кагеяма, как и всегда, проснулся раньше Хинаты и подумал, что у него появилась новая потребность – видеть, как Шое открывает глаза после сна. Морщит нос и ласковым котёнком жмётся к его боку. И после завтрака: - Я знаю, чем мы займёмся сегодня! - объявил Шое. - Почему у меня такое чувство, что это не предвещает ничего хорошего? - делано сурово сверкнул глазами Тсукишима. - Будем считать, что это был риторический вопрос, - лукаво улыбнулся Хината. - Если хочешь, можешь не ходить с нами, - поддержал его Ноя. - И пропустить шанс сказать «я же говорил»? Ну уж нет, - мгновенно сдал позиции Кей. - Ну тогда слушайте… Кажется, в эти рождественские каникулы школу поджидает много испытаний…