Solace in Shadows / Утешение в Тени

      — Сириус, — Гарри невольно улыбнулся в ответ на широкую, довольную улыбку мужчины. Он сделал несколько шагов навстречу и остановился, колеблясь, — но Сириус сам преодолел оставшееся расстояние между ними и утянул его в объятия, крепко прижимая к себе.       Гарри не помнил, чтобы кто-то был так же рад его видеть, зная, что его не убили и не пытали.       Он предположил, что именно так и ощущается семья, однако потом отбросил эту мысль, как какую-то бессмыслицу, вместе с теплотой в груди. Они еще слишком мало знают друг друга. Однако, наверное, Сириус знает его уже какое-то время, раз он так привязан к нему.       — Выходной в Хогсмиде? — удостоверился Сириус. — Ты же не сбежал, верно? Кто-нибудь знает, что ты здесь?       — Выходной в Хогсмиде, — подтвердил Гарри. — Рон и Гермиона остались в «Зонко». Я сказал, что позже присоединюсь к ним в «Трех метлах», когда улажу кое-какие дела. Сириус, — серьезно сказал он, думая обсудить более важные вопросы, и отступил на шаг назад. — Петтигрю. Он в Хогвартсе. Мой друг Рон… его крыса…       — В Хогвартсе? — Сириус тут же переменился, от его радости почти не осталось и следа. Сейчас он куда больше напоминал того печально известного преступника, каким его считали. В его глазах загорелись нехорошие огоньки жажды убийства, что встревожило Гарри.       Но также Гарри волновала нездоровая худоба Сириуса, и он сильнее сжал тощие руки.       — Я подумал, что ты захочешь знать. Но у меня есть план…       — … Ох, я в этом не сомневался, — в этот раз ответ прозвучал не от Сириуса, и Гарри резко развернулся, сердце заколотилось в груди. Палочка тут же оказалась у него в руке, он выстрелил оглушающим заклинанием за доли секунды.       Том без какого-либо труда увернулся и выбил у него из рук палочку, что та покатилась по земле в пещере. Гарри широко уставился на него.       Сириус превратился, ощетинился, рыча, сделал несколько шагов и встал между ними, защищая его.       Губы Реддла слегка изогнулись при виде этого. Гарри сглотнул и протянул руку, предупреждающе касаясь загривка Сириуса. Он не сводил взгляда с палочки в руке Наследника Слизерина.       Казалось, его скоро стошнит.       — Мы никоим образом не предали тебя. У тебя нет причин наказывать никого из нас.       Реддл сделал еще один медленный шаг навстречу, Гарри отчаянно хотел потянуться за своей палочкой. Но это было бы все равно что закричать о своей виновности, да и, честно говоря, чем увереннее Том был в том, что ситуация в его руках… тем больше шансов было, что он не выстрелит.       Сириус зарычал еще громче.       — И все же ты посчитал необходимым сбить меня с толку и действовать за моей спиной, — Том вскинул брови, одаряя его такой ужасающей улыбкой, что дыхание перехватило.       В отличие от обычной маски любезности Тома, эта улыбка была скорее оскалом — гадюка оголила клыки, готовясь к броску.       Ноги подкашивались, но Гарри терпел, застыв на месте. Он бы оттолкнул Сириуса в сторону, но он знал, что тогда тот снова встанет между ними, что мгновенно накалит ситуацию до худшего состояния.       — Ты выглядел занятым, — начал Гарри, — я не хотел беспокоить тебя чем-то, что я…       — Дорогуша, когда же ты стал таким замечательным лгуном, Гарри?       Гарри снова замолчал. На мгновение его кулаки сжались, но он заставил себя собраться.       — Я учился у лучших. Едва ли ты можешь обвинять меня во лжи, будь то ложь или просто недосказанность, учитывая твое собственное поведение. Ты привел его домой и заставил меня поверить, что он просто собака, — голос Гарри дрожал в тихой ярости. — Чертов ты лицемер.       Мгновение спустя он осознал, что они перешли на парселтанг… что означало, что какая бы ни была за этим причина, это касалось его, а не Сириуса. Будь дело в Сириусе, Том бы не говорил на языке, который бывший заключенный даже не понимал. Несмотря на гулко бьющееся в груди сердце, он настаивал:       — Сириус просто пытается присматривать за мной, — продолжил он. — Он не угроза для тебя.       — Нет? — Том продолжал сокращать расстояние между ними. Еще один шаг — и он окажется в опасной близости от пасти Сириуса. — А ты?       Внутри все похолодело.       — Я?       — А ты угроза для меня, Гарри?       Гарри молча помотал головой, стараясь думать. Быстро. Давно он уже не видел Тома таким. А в последний раз дело кончилось чьей-то смертью. Он не хотел такого же исхода сейчас, но если Сириус посмеет наброситься на Тома, влезет во все это, то, у Гарри было плохое предчувствие, без смертей не обойдется.       — Ты сам говорил, что я не настолько глуп, — прошептал он. — Я всего лишь хочу, чтобы человека, предавшего моих родителей, поймали. Это не связано с тобой.       — Умоляю тебя, убийство твоих родителей непосредственно связано со мной, — Реддл тихо засмеялся.       — Ты лично не приложил к этому руку, ты был в дневнике и не мог… — он внезапно осознал, в чем может быть дело. Текущая ситуация имела не такое значение — дело было в том, что он солгал, доказал, что способен на ложь и манипуляции. Потому что если он мог сделать это сейчас, то сможет и в будущем, когда это будет нужнее.       Даже сейчас… Том расценивал Сириуса как угрозу. Существование Сириуса было угрозой. Тома не волновало, что Гарри не собирался уходить со своим крестным отцом, Реддл не выносил самой малейшей возможности этого.       Несмотря на всю радость жизни и наслаждение каждым днем после пребывания в дневнике, Том Реддл был тем, чей ум работал наперед. Планы и возможности, идеологии.       Ты так боишься, что люди уйдут от тебя, что не даешь им выбора.       Он сам это сказал! Будь то игра на поле Хогвартса или коттеджа, будь то какая-либо договоренность — все это не имело значения, когда по сути своей Гарри отчаянно желал сбежать. Все их отношения были построены на принципах узника и похитителя — на том, что он сделает все для освобождения.       Сколько еще людей должно умереть за известного Гарри Поттера?       Сириус повалился наземь, оглушенный; Гарри посмотрел вниз, на свою руку. Она горела от случайной магии, которая, возможно, была лишь наполовину случайной. Том тоже опустил взгляд на его руку, и на мгновение в Гарри зародилась надежда, надежда, что такая демонстрация силы оказывала достаточный отвлекающий и впечатляющий эффект.       Потом Том снова перевел взгляд на его лицо.       Это не могло быть так просто.       Гарри обступил Сириуса, нарочно закрывая его от палочки Тома.       Его сова. Его пес. Его крестный отец. Нет.       Беспечным движением он схватил Тома за запястье, в котором тот держал палочку, и поднял взгляд на воплощение молодого Темного лорда.       — Том, он не угроза для тебя, — снова повторил он. — Как и я. Я волнуюсь о близких, помнишь? Кроме того, я твоя… — он сглотнул. — твоя родственная душа. — Наследник Слизерина же так его называл, верно? — Мы связаны вместе. Куда, черт возьми, я еще пойду, кроме как к тебе?       Если Петтигрю поймают, и Сириуса оправдают… он был законным опекуном Гарри и мог бы побороться за опекунство. Требования Тома по поводу него вне их игр — это хрупкое дело в глазах закона, если так посмотреть. Особенно, если Том хотел заполучить прикрытие как учителя, какого бы то ни было ужасного.       И все же, как он мог допустить, чтобы его крестный отец, невиновный человек, страдал из-за преступлений, которых не совершал?       Он не отводил взгляда.       — Ты, кажется, чертовски хочешь спасти его.       — Не люблю, когда люди умирают из-за меня, — огрызнулся Гарри, потом заставил себя сохранять самообладание. — Том, пожалуйста. Тебе не нужно ничего доказывать.       — Не нужно? — Та отвратительная улыбка все еще играла на лице Тома, его пальцы схватили его за подбородок, приподнимая голову. — Я раньше думал, что достаточно умен, чтобы не лгать мне, особенно когда я нарочно тебя предупредил об этом. Это наталкивает меня на мысль, что для осмысления тебе нужны дополнительные напоминания.       Гарри резко втянул воздух.       — Ты не можешь наказать меня за то, чего я еще не сделал. За то, что я могу сделать в будущем. Это не справедливо.       — Конечно, нет, — сказал Том. — Наказание за действие, которое не было совершено, было бы необоснованным. Ты знаешь, что я не наказываю без обоснования. — Гарри позволил, настороженно, надежде зародиться в сердце. — Нет, если бы я сделал что-то с тобой или твоей дворнягой, это было бы для наилучшего запоминания. — Почти вся надежда исчезла.       Гарри сильнее сжал запястье Тома.       — Послушай, давай лучше вернемся в замок, хорошо? Или в коттедж, если пожелаешь. Мы можем нормально обсудить это. Ты вымотан, ты работал без…       — … Ты хочешь сказать, что я слишком неуравновешен, чтобы решить, что с тобой делать?       Если до этого только улыбка была угрожающая, то теперь и тон стал таким. Гарри подавил дрожь.       — Наказание меня или… или профилактическое наказание или то, о чем-ты ты там думаешь, не поможет, — сказал он. — И ты это знаешь.       — Но тем не менее, ты это сказал, — пробормотал Том. — Чтобы отойти от темы, что ты манипулятор и двуликий лгун.       — Так что, мне делать, как ты говоришь, и не так, как делаешь ты? — голос Гарри дрогнул. — Ради Бога, определись уже, чего ты хочешь от меня. Может, мне не стоило лгать тебе, но как ты можешь ожидать от меня честности, если так реагируешь?       Реддл безучастно смотрел на него.       — Доверие должно быть обоюдное, — пробормотал он, не зная, что еще сказать. — Я не могу помешать тебе убивать всех, с кем я близок, кроме тебя, но если ты это сделаешь, то едва ли это принесет что-то хорошее. Нет, если ты на самом деле хочешь, чтобы я остался по своей воле.       — И это, получается, я думал, что мы родственные души и что тебе некуда больше пойти, — передразнил Том. Гарри злобно уставился на него.       — А так ли это? Мы родственные души, или я все еще твой узник, у которого нет права голоса? — огрызнулся Гарри. — Все вместе быть не может. Это так не работает! — По крайней мере, не по его определению родственных душ и не потому, что они обещали присматривать друг за другом. Честно, он понятия не имел, что эти слова означали для Тома, дышать становилось тяжелее.       Он освободил подбородок из руки Тома и сделал шаг назад, все еще оставаясь между палочкой Тома и Сириусом.       Внутренности сжались.       — Прочь с дороги, — пробормотал наконец Наследник Слизерина. Гарри резко поднял взгляд.       — Что?       Темный лорд свободной рукой сделал жест, указывающий ему отойти. Голова кружилась. Он еще тверже застыл на месте и поднял руку Тома с палочкой так, что она теперь указывала прямо на шрам в форме молнии, лишь наполовину прикрытый его отросшей челкой.       — Гарри.       — Я не предаю тебя, — упрямо ответил он. — Но я не намерен просто отходить в сторону, позволяя тебе убивать людей, близких мне. Если ты хочешь это сделать, то тебе придется убить сначала меня.       Сириус начинал приходить в себя на земле, после его не-такого-уж-и-сильного заклинания.       — А если я буду тебя пытать? — Том наклонил голову. — Или просто лишу чувств, решу, что ты доставляешь слишком много проблем, и оставлю тебя так в коттедже, буду проверять, чтобы ты не умер, зато хоть проблем больше с тобой не будет…?       Гарри будто ударили в живот. Он втянул голову в плечи.       — Будет интересно, что же ты за монстр такой, раз собираешься сделать подобное, несмотря на то, что знаешь, каково это и что я тебя не прощу, — холодно сказал он. Несмотря на все его усилия, голос слегка дрожал. Но он не сдвинулся с места, — И я скажу тебе, мой лорд, — его взгляд стал одичавшим, — просто завершить то, что начал, вместо того чтобы идти по этому трусливому пути, просто потому что меня не удалось убить, как ты планировал.       — Гарри, просто отойди, — скрипуче проговорил Сириус, превращаясь позади него, встал на ноги и положил руку ему на плечо. — Это моя ответственность. Я не хочу видеть, как тебя наказывает этот ублюдок за мо…       — Пойдем, Гарри, — Том развернулся. — Я полагаю, нам нужно выследить крысу.

***

      Том сейчас пребывал в полной нерешительности, что никак не делало его желание порезать Блэка на кусочки меньше.       Если бы он знал о важности этой дворняги, он бы убил его еще до знакомства с Гарри. Но сейчас уже ничего не поделаешь, нужно двигаться исходя из сложившейся ситуации.       Он едва повернулся и увидел, как Гарри поднял свою палочку, посмотрел на Блэка и, поколебавшись с секунду, поспешил за ним. Чтобы он вдруг не передумал насчет своей кажущейся снисходительности.       Он приобнял за плечи Гарри, когда тот догнал его, все еще смотря на Блэка, который, видя их, напрягся сильнее. Усмешка изогнула его губы, но тут же исчезла.       — Возвращайся в поместье Малфоев, Блэк. У меня здесь все под контролем. Я уверен, что Гарри будет держать тебя в курсе новостей, и тебе, по крайней мере, не придется питаться крысами.       Гарри сильнее прижался к нему, смотря на него с очевидно осторожной внимательностью.       Он воспользовался возможностью, и они трансгрессировали.       Вид гостиной в коттедже навевал знакомый уют, но Гарри все равно напрягся, учитывая ситуацию.       — … почему мы здесь?       Том практически мог слышать весь рой его мыслей, даже не прибегая к легилименции.       — Поставь греться чайник и сделай нам чаю.       Он неуклюже плюхнулся на диван, не сводя взгляда со своего молодого подопечного. Гарри был бледен, и на его лица не выражало совершенно никаких эмоций, что только подчеркивало, насколько сильно он хотел скрыть свои нервы.       То, как тихо Гарри пошел заваривать чай, только в очередной раз подтвердило эту мысль. Но стоит отдать должное, его рука не дрожала, когда пятью минутами позже он протянул кружку чая Тому. Том улыбнулся и похлопал по дивану рядом с собой.       Гарри сел рядом, сжимая в руках собственную чашку так, что выступающие костяшки побелели.       Том на славу повеселился, когда позволил туже натянуться тишине, нежно дуя на горячий напиток и делая глоток. Гарри выглядел так, будто в любой момент был готов затрястись.       — Мне показалось, ты сказал, что мы пойдем выслеживать крысу, — наконец нарушил тишину мальчишка, видимо, будучи не в силах больше терпеть его пристальный взгляд и ранние угрозы.       Том замычал. Но все же ничего не сказал, просто делая очередной глоток.       Так они и сидели в тишине, нарушаемой лишь позвякиванием качественного фарфора, прежде чем Гарри, снова не выдержав, встал на ноги, со звоном поставил чашку, сжимая кулаки.       — Я буду у себя в комнате, раз ты, черт возьми, не собираешься ничего делать.       — Сядь, — его тон оставался веселым, он даже снова улыбнулся. Гарри застыл на месте, тяжело дыша.       — Хватит, Том.       — Сядь, Гарри.       Они уставились друг на друга. Гарри медленно опустился на другой край дивана. Том молча и неторопливо допил свой чай, потом наконец осторожно отставил чашку.       Он взял палочку в руку и стал от нечего делать вертеть ее в пальцах, наблюдая, как Гарри потянулся к своей собственной палочке, как напряглись его руки, до этого бывшие слишком расслабленными, на коленях.       — Что, как ты думаешь, мне следует сделать с тобой, Гарри?       Гарри закусил губу, потом так же быстро его лицо снова стало непроницаемым.       — Прости, что солгал.       — Это не то, что я спросил, Гарри, — он чуть ли не пропел эти слова.       — Я не думаю, что тебе стоит наказывать меня за то, что делаешь настолько часто, что это уже стало твоей обычной манерой разговора, — натянуто произнес мальчишка. — Это было бы лицемерно. Едва ли это сделает тебя хорошим примером для подражания.       — Разве я думал, что таковым являюсь? — он снова вскинул брови.       — Ну, ты бы точно не был им, если бы так поступил.       — А если бы я сейчас попросил тебя встать передо мной на колени?       — Что? — Гарри пораженно уставился на него.       — Ты бы сделал это? — ласково спросил Том. — Если бы я попросил.       — Хватит играть со мной, — прошипел Гарри. В его глазах вновь появлялся тот дикий взгляд.       — Это достаточно простой вопрос.       — Ты просишь меня это сделать?       — Сделал бы?       Гарри отвел взгляд, сделал несколько глубоких вдохов, пальцы снова напряглись на его коленях.       — Если ты пытаешься напомнить мне, насколько ужасным ты можешь быть, то у тебя замечательно получается. Не то чтобы я когда-либо мог это забыть, — он глотал слова, оглядывая гостиную. Он, кажется, старательно пытался вновь успокоиться.       В голове Тома кружили мысли.       Мгновение спустя Гарри снова повернулся к нему — и пододвинулся ближе, несмотря на все свои опасения.       — Ты любишь игры, — пробормотал Гарри. — Давай тогда поиграем в правду, — Гарри не сводил с него взгляда, в нем было что-то противное и отчаянное. — Ты думаешь, что я стану ближе к Сириусу, чем к тебе, и уйду.       Он несколько секунд сидел молча, его глаза блеснули. Неожиданный поворот событий полностью отбросил все его мысли и планы, его пальцы, держащие палочку, расслабились. Наверное, он уже должен был привыкнуть к тому, что Гарри удивляет его время от времени.       — Правда. Ты станешь ближе к Сириусу, чем ко мне, и уйдешь.       — Неправда, — решительно сказал Гарри. — Он уже, черт возьми, спросил меня об этом, когда мы впервые встретились. Я сказал ему, что нет и что я не могу уйти от тебя. Потому что в таком случае нам некуда было бы пойти, и ты бы не успокоился, пока не убил бы его. Правда?       Во рту Тома странно пересохло, и он проклял себя за это. Он наклонился к Гарри.       — Правда. Ты мой.       Гарри заметно сглотнул.       — Правда. Раз я твой, ты не намерен убивать кого-либо еще, потому что ты чувствуешь себя… под угрозой. Ты чувствуешь себя под угрозой, не так ли?       Он наклонил голову в другую сторону. Он не припоминал, когда в последний раз был так честен при разговоре с кем-либо или когда его планы и эмоции были настолько прозрачными.       — Правда.       Гарри моргнул мгновение спустя.       — … правда, что ты чувствуешь себя под угрозой или что не собираешься убивать других из-за этого? Или оба?       Он одарил его улыбкой, но она в какой-то мере была не такая угрожающая — даже если и не совсем доброжелательная. Гарри ссутулился, протирая глаза.       — Я бы уничтожил тебя, если бы ты посмел по-настоящему меня предать.       Гарри снова отвел взгляд.       — Правда, — тихо подтвердил гриффиндорец.       Как ни странно, тишина стала какой-то успокаивающей. Не совсем, но… он снова протянул руку, наблюдая, как Гарри вновь напрягся. Он повернул голову мальчишки, чтобы снова видеть его лицо, и дождался, пока их взгляды встретились.       — Я не привык верить людям, — сказал он. — Я не знаю как. Это против всего того, что я знаю. Ты не можешь быть предан кем-то, если ты никогда ему не верил, именно поэтому тебя, несомненно, терзает вопрос, почему Петтигрю предал твоих родителей. Ты пытаешься понять почему.       — Если ты не можешь довериться кому-то, — пробормотал Гарри, — ты не можешь заполучить и их полную преданность. Это не преданность, если выбора нет.       — Ты не предан мне. Правда?       Он ожидал, что Гарри напряжется, но он засмеялся, и звук его смеха гулко отдавался от стен пустого дома, ошеломляя его.       — Дай знать, когда выяснишь это. Я… пока никому до конца не предан, — сказал Мальчик, Который Выжил, но потом его лицо помрачнело. Посерьезнело, — Но если ты будешь убивать или мучать дорогих мне людей, ты не получишь мою преданность. Правда. Помоги мне поймать Петтигрю и оправдать Сириуса, — настаивал Гарри, — и тогда, полагаю, ты узнаешь наверняка.       Он долгое мгновение всматривался в лицо мальчика, терпя желание нахмуриться.       — Мне начинает казаться, что я плохо на тебя влияю, Гарри Поттер.       Это вовсе не должно повернуться вот так.       Гарри фыркнул, и всякое ощущение его взрослости или мудрости исчезло.       — Ты Темный лорд. Чего, черт возьми, ты ожидал?       Том закатил глаза, опустил взгляд и встал.       — Расскажи мне про Петтигрю.