Корона Даэдра

      Утром союзники двинулись в путь, стараясь не вспоминать и как можно скорее забыть произошедшее с ними вечером событие. Парень шёл впереди, пряча взгляд у ничем не примечательных кустов и деревьев, а девушка смотрела ему вслед, на его хвост, не стесняясь, и думала о нём. Выбрасывать горячие мысли из головы не получалось ни у одного из зверей.       Ещё с первыми лучами солнца они двинулись к Анвилу, которому здорово досталось от Великой войны, который пытался сдерживать натиск повстанцев с западных границ Тамриеля. Но город не потерял красоты, не потерял свою стать, хотя наибольшая близость к Саммерсету дали свои плоды — уехали миролюбивые учёные-алхимики, часть знати, а с распадом гильдий магов и приверженцы магии. Однако часовня, построенная, восставшая из руин, продолжала учить желанных учеников иллюзии и мистицизму.       Хоппс настаивала на встречу со служителем часовни, требовала встречи и Уайлда, пытавшемуся найти другой подход, не заходя в часовню. Он предлагал спросить у учеников, почитать литературу, но в стены входить не хотел.       Полдня союзники шли к заветной цели и дошли только под вечер, когда начинало темнеть. Ник вызвался вести их по широким улицам города и два раза заводил в тупик, раз к пристани и даже пытался убедить зайти за старинный маяк. Взявшая управление дуэтом в свои лапки Джуди привела их к часовне, накрытой сумерками.       Внутри пахло палёным воском, полумрак закрывал дальние углы здания. На лавках сидели обедневшие от горя звери, которые вымаливали у богов прощение или благодати. А рядом с ними стояла, смотря на потолок, молодая медведица в рясе и чашей воды в громоздких и мягких лапах.       — Добрый день! — приглушенно сказала зайчиха, подойдя к священнице со спины. Та обернулась, увидела поздоровавшихся с ними зверей и замерла на пару мгновений. Хоппс подумала о неумении медведицы говорить. — Мы занимаемся поимкой опасных преступников и нам нужна ваша помощь.       — Уайлд? — спросила та, несколько раз оглядев лиса с ног до головы. — Это действительно ты?       — Я, — кратко ответил рыжий и поправил душивший его воротник.       — И ты осмелился прийти ко мне за помощью после всего произошедшего?       — Я могу всё объяснить…       Медведица гордо подняла подбородок и переключила свою внимание на Джуди, стоящую рядом и не понимающую суть слов священницы.       — Вы что-то хотели спросить? — спросила бурая и зайчихи.       — Вопросов, если честно, стало гораздо больше…       — Давай я тебе всё-таки объяснюсь? — вновь включился Уайлд.       — Ты бросил меня, Ник. Обещал мне золотые горы, преданность и любовь, но вместо этого обворовал мою семью и сбежал в Имперский город.       — Чего?! — крикнул вор, обратив внимание всех зверей в часовне на него. — Мы расстались из-за твоих родителей! Я тебе сотни раз говорил, что они старались выжить меня, даже денег давали, но я отказывался, всегда отказывался! А когда на меня повесили кражу статуэтки из шкафа в твоём доме, мне пришлось сбежать куда-нибудь, лишь бы остаться на свободе.       — И ты за десять лет не удосужился ко мне прийти хотя бы раз?       — Я приходил. Отсидел полгода в темнице и пришёл с чистой душой, но от тебя и след простыл. Родители так и не сказали мне, где ты.       — А я здесь. Здесь. Приняла аскетизм, потому что поняла, что не смогу любить никого другого кроме тебя. Теперь, вопреки законам богов, как женщина благословляю каждого в этой часовне.       — Благословляй.       Ник понял, что ему невозможно пробить бетонную стену медведицы, состоящую из упорности. Он сдался, махнув руками на разгорячённую девушку и поспешно вышел из часовни. Уличная прохлада остудила его; он спокойно сел на ступени, сжал лапы и прислонил к ним задумчивую и злую морду.       Ему хотелось как можно скорее покинуть Анвил, уйти подальше от него, никогда не видеть. Но приходилось ещё долго сидеть у входа на холодных каменных ступенях и дожидаться любопытную зайчиху, у которой жажда допроса долго не могла утолиться сполна. Она задавала вопросы десятками, успевала забыть ответы и снова переспрашивала. О ситуации с Ником ей так и не удалось ничего услышать — ничего толкового.       Оконченные мучения медведицы прекратились сразу же после того, как Джуди вышла из часовни и ступнёй толкнула в бок спавшего на порогах Уайлда. Тот, проснувшись и пробурчав что-то невнятное себе под нос, проследовал за зайчихой, также падавшей от усталости, но желавшей поскорее добиться результата в своей работе.       Священница навела её на старика, профессионально преподававшего иллюзия во многих провинциях и, по словам медведицы, мог бы рассказать про нужное им заклинание и про возможность его использования. Он жил недалеко от Анвила в отчуждённом деревянном доме у воды, забыв про магию.       Союзники неспешно (от усталости) шли вдоль берега в поисках нужной избушки. Шли молча, никто не проронил ни единого слова: Ник, прервавший свой сон, хотел улечься на мягкую траву и забыться во сне, а жгучее любопытство Джуди выбивало из неё всю сонливость.       — Поговорим о случившемся в часовне? — ненавязчиво спросила она.       — Ничего интересного не произошло.       — Нет, мне надо знать, — настояла Хоппс. — Я ничего не поняла из вашего разговора, и он меня очень интригует.       — Тебе об этом знать не обязательно.       Джуди прыгнула под ноги лису и остановила его. В её взгляде читалась твёрдость намерений и неуступчивость — она не сделала бы шаг назад.       — Ты должен мне всё рассказать.       — Если только ты объяснишь свой интерес.       — Мне… просто любопытно.       — А мне просто не хочется говорить.       — Да ладно тебе! Что в этом такого?       Присевший на землю Ник растянул ноги и аккуратно прилёг, положив голову на скрестившиеся лапы у затылка. Он смотрел в ночное небо, словно на нём была написана та самая история. Глубоко вздохнув, лис принялся за рассказ:       — Десять лет назад я жил, а точнее выживал в Корроле, где промышлял воровством богатых зверей с центра города. Все дома были обнесены мной, кроме одного. В нём жили владельцы магазинов по всему Сиродилу, которые… не вызывали у многих любезности. Твари, в общем. Но их дочка была светлейшим пятном в своей отвратительной семейке. Она как божество в Обливионе — была добра ко всем, вежлива, аккуратна, мила. И я в неё влюбился…       К земле прильнула и застывшая Джуди, которая восторженно слушала интересную любовную историю. Она приоткрыла ротик и поджала лапки.       -… Поначалу она меня не замечала. Ходила мимо не разговаривала. Но это только раззадорило. У меня была цель добиться её любви. Прошло не так много времени, она поддалась моему очарованию, и мы стали тайно встречаться. Ну… как тайно… многие знали, но не рассказывали. Пока в один «прекрасный» момент нас не заметили её родители. Они сразу поставили позицию, что мне нужно исчезнуть и поскорее: сначала нанимали стражников, потом предлагали деньги, а однажды подкинули в мой дом старую семейную статуэтку и позвали стражу. На этом наша любовь и прогорела.       — Но ведь она из-за тебя стала аскетом, потому что любила.       — Я в часовню не пошёл, хотя тоже себе за это время никого не смог найти. И… вчера…       — Я подумала, что ты хотел… на один раз, так сказать. А ты, — Джуди подвинулась ближе к Нику и, взяв парня за воротник, притянула к себе.       — Что ты делаешь? — невозмутимо спросил он у зайчихи, тянувшей к нему свои нежные губы. Она не ответила, решив не сбиваться с ритма. А лис хотел её сбить, хотел остановить, как она его вчера — меланхолия не позволяла ему расслабиться и воспользоваться моментом. Он кинул свободный взгляд на чуть дрожавший носик девушки, но краем глаза заприметил неожиданный силуэт на фоне неба. — Вон этот дом!       Джуди обернулась. За небольшим бугром действительно виднелась крыша избушки. Торчала небольшая труба, пара неровных досок и брёвен.       Привстав, Ник сразу же пошёл к цели, проклиная себя за то, что сам построил себе дорогу из несчастий.       — Слушай, лис, ты очень странный. Вчера с охотой раздевал меня, а сегодня не осмелился даже поцеловать. Такое ощущение, что ты издеваешься надо мной.       — Спать хочу.       Подошедшие у дому союзники остановились и вместе постучали в дверь. Окон не было, из-под двери, в щели, не выглядывало света. Вероятно, хозяин спал. Но должен был проснуться уж точно, когда разозлившийся Уайлд ногой выбивал пыль со двери. Решившись открыть дверь и незвано пройти, звери зашли внутрь.       В темноте ничего не было видно, просто тьма, которая ограничивалась стенами. Джуди нащупала факел на стене и торопливо зажгла. Прояснившееся повергло зверей в страх: в дальнем углу на полу разложен призыв к Матери ночи, разложено церемониальное оружие, политое кровью, а на кровати лежал старый баран с оторванными рогами и торчащим в груди кинжалом.       Джуди прижалась к Нику, которого и без неё носило по всему зданию от увиденного. Вот поэтому он решил зарабатывать на жизнь воровством, а не убийством. Успокоившись, они разошлись по дому в поисках зацепок.       — Он совершил ритуал на себя? — спросила девушка, подойдя к вышедшему из избы лису. — Так можно?       — Н-нет. Убийца никогда не оставит своё оружие. Но это не точно.       — Всё… линия оборвалась. Нам никогда не найти этих еретиков.       — У меня в Тёмном Братстве есть друг и он, думаю, сможет нам кое-что разъяснить.       — Ты хочешь сказать, что его убил кто-то другой. Может, это сделал тот, на кого он совершил ритуал?       — Может и так. Нам нужно торопиться, пока убийца не выполнил контракт. Я пойду в город и постараюсь к утру позвать своего друга, а ты охраняй дом. Увидимся завтра.       Ник, который и без увиденных луж крови ходил, как зомби, отправился обратно в город. Он — уставший и шокированный — шёл медленно, но чётко для себя решил добраться до Анвила и поскорее решить вопросы, связанные с поиском культа. Его не вдохновляли бои, оружие, поэтому с заданием зайчихи ему хотелось расправиться быстрее.       Его союзница спустилась в подвал, где между винных стоек нашла старый матрас, порванный с одной стороны. Она легла на него и практически мгновенно уснула.       Утром девушка с нетерпением ждала хороший новостей от Ника, как и его самого. Но лиса долго не было — слишком долго. Утро перегорело в день, а день — в вечер. Беспокойная Хоппс старалась успокоить себя, не теряя оптимизма; от неё уходило время, отведённое на спасение карьеры стражника в столице всей Империи.       Склоняясь к ночи, к дому подошли твое зверей, увидев которых Джуди повременила с реакцией. Она была рада видеть Ника живым и здоровым, просто перед собой, но путник в чёрном обличии слегка испугал её. Морды не было видно — огромных капюшон закрывал всю голову, даже, казалось, большую, чем всё остальное тело. У ремня он хранил узкий меч, напоминающий магический клинок, а на плечах висел небольшой арбалет с десятком болтов.       Ассасин молча прошёл внутрь, без колебаний оглядел труп, даже приподнимал и оглядывал омертвевшие части тела. За его занятием пристально и с опаской наблюдали отошедшие к выходу союзники.       — Это и есть твой друг? — шепча произнесла Джуди.       — Да. Не могу сказать, что он самая значимая лапа в Братстве, но своё дело знает.       — Но… он ведь ростом ниже меня…       — Вообще-то, крошка, у меня очень острый слух, — сказал ассасин и впритирку подошёл к девушке. У него были хладнокровные шаги, которыми он мог вывести даже самого спокойного зверя из себя.       — Если так судить, то из нас троих крошка здесь ты, — шутливо сказала зайчиха и чуть дёрнула ушами.       Ассасин скинул с себя тёмный капюшон, из которого появились огромные пушистые уши и сердитые глаза.       — Принципиально не убиваю женщин, — чёрство сказал он, оглядывая девушку. — Если хочешь, для тебя могу сделать исключение.       — Да ладно тебе, Финник, она же всего лишь пошутила.       — Я знаю. Но запомни одну истину, девочка: никогда не смейся над моим ростом. Поняла?       — Финник, Финник, Финник! Давай остынем, выйдем на улицу, расслабимся.       Лис схватил друга за плечо и аккуратно повёл к выходу, тем более ему надоел запах смрада, которым уже и одежда пропиталась. А ассасин всё так же не отрывался от зайчихи, грозным взглядом проедая в ней дыру.       — Чего ты так к ней въелся? — спросил рыжий, отведя того на достаточное расстояние от Джуди. — Ну пошутила, ну посмеялись, так кто над тобой только не шутил.       — Не знаю… Ещё надо мной стражники не смеялись, даже ещё и девушки, — Финник оглядел безоблачное потемневшее небо, обвёл взглядом пару созвездий. — А ты, Уайлд, так и не поменялся. Как любил экзотику, так и осталось.       — Причём здесь экзотика?       — Давай, скажи, что ты ей помогаешь из доброты. Понравилась, наверное.       — Сама по себе не плохая, но… повстречал в часовне Жизель и всё перевернулась вниз головой. Уже ничего не хочу.       — Тогда, — ассасин обернулся и мельком взглянул на ходившую по дому зайчиху, — не обижайся, я за ней поухаживаю.       — И ты только что мне говорил про экзотику.       — Эх, Уайлд! Тее уже за тридцатник, а хороших девушек так и не видишь.       — Ничуть не против, но я тебя позвал, как эксперта по убийствам, а не сваху.       — Там и говорить нечего. Старикан этот предвидел свою смерть и совершил ритуал на убийцу, которым был его лучший ученик. Этот контракт, кстати, достался мне, а я не могу найти жертву. И, думаю, раз уж вы тоже его ищете, пойду с вами.       — Ты в этом уверен?       — Ага. Тем более путешествие обещает быть интересным…