Двадцать шагов по красному

Он пришел в себя быстро. Солнечный луч щекотал щеку, разгоняя холод, и темнота отступила, выплюнула его. Самсон сел. Уставился на свои руки. Кристаллов не было. Спящее не проросло. — Ты идиот, — тихо сказал Мэддокс. Он был рядом — весь в копоти, измученный, но целый. Целитель из него был аховый, но простейшее переливание силы, видно, удалось. — Ага. Но получилось же. Скажи, Фейнриэль молодец? Что тут было? — Вниз посмотри. Внизу — под стеной — лежало то, что некогда было драконом. Сейчас — оплавленный металл. Мередит сохранила черты человека, обратившись, тварь — нет, видимо, в драконе слишком сильно полыхал внутренний жар. Около твари копошилась Дагна; услышав шум наверху, она задрала голову и прокричала: — Ты идиот! — Вот, я же говорил. Они помолчали. Большую часть пожаров уже потушили, и к небу поднимался только жирный дым от тлеющих углей. Река высохла, и ущелье казалось черным, в воздухе пахло грозой и гарью, но судя по радостной беготне внизу обошлось без больших потерь. Все получилось. — А где Корифей? — Рассыпался. Он же древний. Ушла магия, которая давала ему жизнь — ну и все. Ничего не осталось. — Это Инквизитор его? — Да. Инквизитор. Они поднялись в воздух, все пошло по швам, а потом пришел большой черный волк и съел Корифея. — Я серьезно! — Я тоже. Понятия не имею, что это за магия, но Завеса как будто разъехалась, мы все увидели черную волчью тень, а потом Корифея переломило пополам. Я и не знал, что Инквизитор так умеет. Посмотри на меня, пожалуйста. Самсон послушно уставился на Мэддокса. Потянувшись к нему, тот ощупал лицо, шею, скользнул пальцами к затылку… Он, конечно, наощупь искал кристаллы, но все равно было приятно. — Не хочу вас прерывать, но вынужден. Мэддокс отдернулся и вскочил на ноги. К ним шагал Инквизитор — в своей всегдашней маске, но чуть более потрепанный, чем обычно. Рука вспыхивала зеленым, видно, из-за близости недавнего разрыва. Льдистые глаза сверкали насмешкой. — Взять его. Казним и пойдем наконец обедать. — Что? — выдохнул Мэддокс. Солдаты за спиной Инквизитора неловко задергались. Половина была как раз из самсонова отряда. — Я непонятно сказал? Свою работу он сделал. Я распорядился о казни давным-давно, но Каллен у нас мальчик правильный и туповатый. Не понял. Больше у нас нет причин тянуть. Корифей убит. И не думай, что я не знаю, кто выпустил венатори. Вы хотели руками Инквизиции уничтожить бывшего хозяина? Так не пойдет. — Чего? Таких абсурдных обвинений в свой адрес Самсон, пожалуй, не слышал с того самого дня, как его поймали с письмами и бумажной птичкой. Местами, конечно, правильно, но так вывернуто... Не демон. И не одержимый. Просто мудак. С людьми бывает. — Я хотел, чтобы Корифей сдох. Все. Мэддокса не трогай, он ни при чем. — Ах да. Ты, — он кивнул Мэддоксу, — если хочешь, можешь куда-нибудь идти. Ты был усмирен, так что у нас даже вопросов нет. Иди. Мэддокс, разумеется не тронулся с места. — И в третий раз я повторяю. Взять его. После битвы он без сил, не бойтесь, в конце концов, я вас защищу, я же Инквизитор. — Я сам пойду. Не надо ни на кого орать. Оставь их в покое. Самсона заперли все в той же камере — чтобы не мешался под ногами, пока готовят казнь. Куда делся Мэддокс, он не заметил — наверное, оттащили и не пустили. Лишь бы не навредили, с него же станется использовать магию против Инквизитора, а тогда могут приказать и усмирить. Второй раз. Нахрен, не стоит оно того — чтобы тебя любили и спасали такой ценой. Самсон чувствовал, будто его вычерпали до дна. Утром он знал, что делает, улыбался и шел вперед, а цель была такая простая и ясная, только руку протяни. Теперь все пропало. Сделал что хотел. Отомстил. Месть убивает душу и выжигает — так говорили. После мести не знаешь, зачем теперь жить: она была дровами для костра, но дров больше нет, и костер гаснет. Все кончено. Фиона нормальная, она ведь не оставит Мэддокса. Они всем расскажут, как исцелить Усмирение. Тоже хорошо. Церковь больше никого не искалечит. А Дагна исследует лириум, научится лечить заражение… Вот сколько всего хорошего. Не увидит это — ну и ладно. Зато Корифей сдох. Он снова и снова повторял это, но тоска никуда не девалась. На шум откуда-то сверху Самсон сначала не обратил внимания, но потом раздались шаги. Значит, все. Пора. Спасенный повар объявил, что обед готов, и Инквизитор решил по-быстрому разобраться с неприятными делами, чтобы наконец перейти к празднику. Тоже хорошо. Ждать — слишком невыносимо. — Мы будем вешаться или сжигаться на костре? — позвал он. — Я за первое. — Мы будем умирать попозже. Вместо Инквизитора к решетке подошел давешний Страж. Со своим отрядом Стражей — Попозже? — Да. Я тебя забираю. — А Инквизитор знает? — Узнает по дороге. Ключи у него были. Видно, взял в караулке второй комплект и вряд ли спросил разрешения. — Пойдем. Не будем оставаться здесь дольше необходимого. — Почему вы меня спасаете? — Попросили. Гномка, очень славная. Не отставала, пока я не согласился, хотя я решил, уже посмотрев на тебя на стене. Я Страж-Командор, и полномочия у меня есть, так что Инквизитору придется уступить. В голове наконец щелкнуло, и головоломка сошлась. — Так вы и есть Логейн Мак-Тир? — Да. Возрождаю прореженный Корифеем орден. Они выбрались из подземелья на улицу. У дверей подпрыгивала взволнованная Дагна, за ней маячил Мэддокс — оба с тяжелыми вещмешками. Солдаты Инквизиции топтались рядом, но при виде Логейна сдали назад. — Дорогу, — бросил тот. — Мы уходим. Он тоже уходит. Если у кого-то есть вопросы, можете написать в Вейссхаупт. Мэддокс оказался рядом. Коснулся руки. — Ты прости, мы больше ничего не придумали. Самсон крепко сжал его пальцы. Он не знал, что тут скажешь — простого “Спасибо” не хватит, да ничего не хватит, и он еще и извиняется. Толпа расступалась. Уж солдаты знали в лицо Героя Дэйна, сразившего когда-то Архидемона, и спорить с Правом Призыва никто не хотел. Мэддокс не отнимал руку — так и шел рядом. Уже в воротах их догнала эльфийка с длинным луком и рыжей галлой в поводу. — Фух, успела, — заулыбалась она. — Это Лисси, и она понесет вещи. Я ее сперла, потому что Инквизитору все равно не надо, и он мудак. Логейн покосился на нее, но возражать не стал. То ли знал, то ли решил, что галла-вещеносица им пригодится, особенно если не навернется на горной дороге. — Куда мы? — спросил Самсон. — В Вейссхаупт. Дагна утверждает, ты сопротивляешься лириуму и возможно скверне. Попробуем это проверить. Раз она изобрела лекарство против лириума, может, найдет способ бороться со скверной. — Не знал, что она хочет стать Стражем. Вроде… не все переживают посвящение? — Не все, — коротко ответил Логейн. Дагна шагала бок о бок с эльфийкой, но догнала Самсона — ей пришлось ускориться. — Со мной все точно будет хорошо, — жизнерадостно сказала она. — Мы еще поглядим, будут ли меня принимать в Стражи или мы договоримся по-другому. Логейн сказал, у них есть один помощник-специалист со стороны, и я могу поработать с ним, никуда не вступая, только жить придется на Глубинных тропах… ну мне не привыкать. А с тобой все будет хорошо, я уверена. — А она? — Самсон кивнул на эльфийку. — Она твой телохранитель? — Она моя девушка, и Инквизитор у нее в печенках. То есть она не так сказала, но я не буду повторять. — Девушка? А… вы не с Мэдди? Дагна фыркнула. — Я думала, это вы — с Мэдди. Он же с тобой потащился. Мэддокс болтал с сурового вида девицей в начале колонны, но услышав, что его упомянули, извинился и перешел к Самсону. — Все нормально? Слушай, мне правда жаль, я совсем не хотел тебе такой судьбы. — Все нормально. Сам-то ты что будешь делать? — У них почти не осталось магов, знаешь? Я тоже стану Стражем. — А Посвящение? Мэддокс отмахнулся. — Ничего не случится. Я просто знаю, что ничего не случится, а мы оба будем в безопасности и сделаем что-то хорошее. — Я бы предпочел, чтобы бы нашел себе другую безопасность. Побезопаснее, чем эта, с лотереей на Посвящении и порождениями тьмы. Напиши Элис, вдруг она там не замужем еще. Мэддокс посмотрел на него почти с жалостью. — Я не хочу, Ли. Так он назвал Самсона только однажды. Когда обоих тащили в камеры в Казематах — разбираться. Самсону не очень нравилось сокращение — так звала его мама и старший брат, а если полностью, как звал папа, то получалось, что он уже серьезный взрослый человек. Потом он ушел в рекруты, и там сокращать стало некому — не Ли, не Рали, а рекрут Самсон, старая жизнь осталась в деревушке возле Киркволла. — Я уже давно ей писал, знаешь? Просто… дать знать. У нее своя жизнь — у нас своя. Скайхолд скрылся из виду. Горная дорога медленно заворачивала вниз и вниз, в Орлей. До Андерфелса — дни и дни пути, а тело, вспомнившее лириум, наверняка попросит еще. Ну и пусть. Неважно. — Мне неважно, что там в Вейссхаупте, Ли, — эхом отозвался Мэдди. — Я остаюсь с тобой.