Двадцать шагов по красному

Туман разошелся очень быстро. Магия — Корифей решил прикрыть свое наступление темнотой и погодой. Может, и энтропия там тоже была, и все разведчики дружно заснули — хрен его знает, что он еще умеет. Тревожно, гулко запели рога, стена ощетинивалась лучниками. Ущелье вспыхнуло: по реке, под крепостью, шли демоны Гнева, расплавляя камни. Что-то покрупнее наверняка тоже было, просто из окна виднелась только река на дне ущелья, алая вместо серого льда. От драконьего рыка мелко дрожали стены. Люди не смогли бы подняться к крепости от реки, но демоны не умирают и не боятся, они пойдут прямо наверх, огненной рекой по телам друг друга. Оставаться в комнате было совершенно невозможно. Самсон подвязал волосы резерфордовским шнурком для официальных свитков с печатью Инквизиции и вылетел за дверь. Обычно в это время крепость только просыпалась. Расходился по баракам ночной дозор, с кухни пахло свежим хлебом и травами, сестры читали Песнь Трансфигураций, и в утреннем воздухе ее было прекрасно слышно, даже если не хочешь и в гробу видал что Андрасте, что Церковь. Сейчас все вскочили по тревоге — Самсон заметил, что люди носятся туда-сюда и, похоже, не очень понимают, а что, собственно, делать. Паника убивает, куда быстрее и страшнее, чем огонь и сталь… Инквизитор и его ближайшее окружение бегом поднимались на стену. Не на ту, где стоял Самсон, — на противоположную. В дракона летели молнии и огненные шары, но он легко уворачивался — что ему простая магия эльфов или людей… В нем тек лириум вместо крови. Соласа среди ближних магов Инквизитора Самсон не заметил. Перед самой башней магов зиял пролом. Самсон сунулся было, но понял, что сорвется — слишком круто и слишком высоко, а подтянуться на руках он пока не мог. Оставалось бежать в обход — вниз, во двор, а потом наверх. На лестнице он столкнулся с Кэл и Оселмом. Те волокли ящик, доверху набитый кинжалами. Почему-то сверху, с обзорной площадки. — Иди в башню! — прокричала Кэл, перекрывая грохот. — Ты сейчас не поможешь! — Где коммандер? — Внизу, но он вряд ли… — Ну и отлично, я к нему! Пришлось ускориться — Кэл и Оселм с грузом тащились медленнее, а Мэдди был где-то там, в башне. Где-то, где уже занимался первый пожар. Раньше Самсон всегда чувствовал Корифея. Теперь — нет; он видел фигуру у дракона на спине и знал, кто это — люди не бывают такого роста, с такими руками, люди не повелевают пламенем и смертью, даже если это винты. Но чутье не отзывалось, и оставалось надеяться, что Корифей тоже его не слышит. А вот человеческий страх чуялся — хоть бери ложку и ешь. Самсон хорошо помнил развалины Убежища, многие здесь пережили ту атаку, а сейчас заново переживали давешнюю страшную ночь, хотя уже занималось утро. Кто-то надсадно рыдал от страха, в дверях кухни застыла повариха с тяжелым ножом, готовая броситься на любого, кто посягнет на ее королевство. За поварской спиной тряслись эльфы. Защищать людей от демонов и магии.. Когда-то, принимая щит с пылающим мечом, Самсон давал такое обещание. Смешно — выперли из храмовников, потом вылетел второй раз, сам, а теперь, наверное, сдохнет как храмовник. Нет. Не сдохнет. Тогда и Мэдди умрет. Придется выживать. Через двор была оружейная. Дверь вынесли, люди то и дело вбегали, хватали что попало и бежали на стены. Самсон тоже сунулся, не идти же под огонь и мечи чуть ли не с голой задницей. Интендант, ничего не спрашивая, сунула ему кирасу и короткий прямой меч. Щит он подобрал сам. Храмовничий. Погнутый и плохонький, но почему-то так казалось правильнее. Уже наскоро одевшись и затянув ремни, Самсон увидел, что маги выходят на стены. Мэддокс был где-то там, в строю — Фиона потащила ледяных стихийников останавливать реку Гнева. Наверное, надо было бежать туда — выдергивать Мэддокса, с него станется вообразить себе лишнего героизма и кинуться в первые ряды. Наверное, надо было бежать из крепости, пока всем не до них. Самсон побежал к тюрьме. Его расчеты оправдались — путь заступила одна стражница, остальные ушли по тревоге. — Сударь, вам нельзя… — У меня есть объяснение, смотри. Он протянул пустую ладонь, но сработало: она замешкалась, и он вырубил ее ударом эфеса по затылку. Не насмерть, но пару часов отдохнет. Может, потом скажет спасибо, потому что не полезет в самое пекло и выживет. В караулке обнаружились ключи. По собственной службе Самсон примерно знал, где смотреть — не по ящикам, а под бумагами, потому что клали на стол и потом навалили сверху рапорты и прочую чепуху. Или случится какое-нибудь потом, и он не пожалеет, потому что победителей не судят, или будет уже все равно. Фейнриэля, к счастью, не перевели и не пристукнули. Перебрав ключи, Самсон отпер дверь, разомкнул цепи и аккуратно спустил пацана на пол. Тот начал приходить в себя, заморгал… — Здесь он, да? Враги? — Вроде того. Вали давай, всем сейчас не до тебя. — Нет, стой. Корифей здесь, да? Он медленно поднялся. Подать руку или поднять за шиворот Самсон не рискнул: у пацана закатились глаза, на кончиках пальцев и ушей заплясали искры; повеяло холодом и тем особым тянущим и острым чувством, как от близости демонов. Рядом с Фейнриэлем рвалась Завеса, и так истонченная близостью Корифея, а Самсон запоздало сообразил, что храмовники в крепости, конечно, где-то есть, но вот прямо сейчас ни их, ни Резерфорда не найти. — Я никого не вызываю. Я слушаю. Не надо меня бояться, я же пришел помочь, а ваша Инквизиция меня чуть не убила. У него даже голос исказился. И он будто влез Самсону в голову, влет узнав, о чем тот думает — хотя это как раз было несложно. — Нет, не могу. Не достать. Кидаться на людей Фейнриэль вроде не собирался, превращаться в голема из мяса и костей — тоже, и Самсон мысленно выдохнул. — Не доставай. Беги давай отсюда. Расскажи своим, что от венатори ждать добра нечего, и пусть Тевинтер сам разбирается. Фейнриэль помотал головой. — Я попробую помочь. Это же наша общая война, может, хоть так меня выслушают… Спасибо! Вспышка — и исчез. Некоторые маги умели шагнуть в Тень — не во плоти, конечно, просто слегка сократить дорогу, смяв пространство. Правда, обычно такими магами бывали старшие чародеи, а не сопливые пацаны после плена, и пожалуй, Инквизиции немало повезло, что он пришел сюда не воевать, а помочь, и это “помочь” оказалось сильнее. Какой-нибудь Хоук, наверное, отыскал бы этого помогальщика и вытащил, но Самсон подозревал, что не успеет. Да и непонятно было, куда его, что с ним делать… Стены снова сотрясло. Самсон ринулся наверх, на воздух — не хватало еще, чтобы сверху рухнул потолок, если дракон присядет отдохнуть и почистить перышки. Тварь была огромной, он нередко видел ее вблизи, но обычно дракон спал зачарованным сном или кидался на врагов Корифея. А маги, интересно, догадаются прикрыть себя барьерами сверху? У выхода из тюрьмы никого не было. Дракон сбросил со стены огромную балку — можно забраться, если хороший баланс. У Самсона баланс был не очень, а навернуться по дороге и никого не спасти было бы очень глупо, и он побежал к конюшням — оттуда слышались голоса. Если Блэкволл там же, может, согласится помочь магам, должен же от него быть хоть какой-то прок! Страх куда-то ушел. Сделано и сделано, теперь будь что будет. Самсону казалось, он смотрит на себя со стороны — вот он обегает горящие доски, вот замечает толпу перед конюшнями. Небо посветлело уже настолько, что можно было разобрать символ Инквизиции на форменных кирасах. И разглядеть лица — здесь собрались недавние рекруты, которых он учил ставить палатки на скорость, ломать барьеры, держать строй и не умирать в первые же пять минут. Последнее, кажется, они усвоили: все пять десятков были тут, на месте. Даже худо-бедно разбились на десятки. Но собрались они вовсе не вокруг Блэкволла; перед конюшнями стоял незнакомый Страж — по крайней мере, какой-то мужик в форменной кольчуге Стражей. В отличие от молодежи, он говорил негромко и спокойно, не орал и не паниковал, а вот на знакомых по тренировкам лицам прописался такой ужас, как будто здесь побывал демон Отчаяния. Впрочем, никто хотя бы не рыдал и не вопил. — Где Блэкволл? — спросил Самсон, едва отдышавшись. Страж спокойно посмотрел на него. Уже немолодой, он, пожалуй, даже Самсону годился бы в отцы или в сильно старшие братья. Среди тех, кого притащили Эримонд и Кларель, Самсон его не помнил. — С Инквизитором, на стенах. Ты был командиром храмовников у Корифея, я правильно понимаю? — Ну да, но Резерфорд меня… — Требушет вблизи видел? — Да, но что здесь… — Значит, этот отряд на тебе. Коммандер Резерфорд на восточной стене, ваша — западная. Я поведу Стражей. Корифей ведет порождений тьмы, мы слышим их, и люди не справятся, но кто-то должен нас прикрыть. У вас два требушета. Попробуете сбить дракона. Приступайте. Очень давно с Самсоном так никто не говорил — будто имея полное право им командовать и распоряжаться. Почти семь лет он был сам себе хозяином, пусть и буквально среди какого-то говна и мусора, потом случился Корифей, но он не командовал, а ставил в известность, что ему надо. Этот мужик, похоже, до Стражей побывал где-то в больших командирах. Самсон хотел сказать — да нет, мне же нужно к Мэдди, я должен вытащить его отсюда — и осекся. Солдаты смотрели на него и только на него, в небе летал дракон, с каждым кругом сметая по куску башни, а урод на драконьей спине должен был сдохнуть. Мэдди тоже это понимал и поэтому был где-то там, в отряде, останавливавшем демонов. — Все за мной. Ближе к стене, тогда дракон не попадет. Бегом. Требушеты у Инквизиции были знатные. Последний раз, правда, Самсон видел их с другого конца — когда эти требушеты били по горам и вызвали лавину, под которой легли передовые отряды. Тогда они надолго застряли возле Убежища, потому что откапывали выживших, искали отставших и старались не попадаться на глаза Корифею, который рвал и метал: Инквизитор ушел у него из-под носа. Повторить историю, только с другого конца требушета, было очень заманчиво. Они поднялись наверх. Отсюда казалось, что в руинах половина крепости, хотя это было совсем не так — просто обрушилась верхняя кладка и горело дерево. Отряд на восточной стене стрелял — красиво и слаженно. Только довольно бесполезно, потому что требушет наводился и заряжался небыстро, а дракон летал увертливо. Прикинув, как простреливается небо с восточной стены, Самсон быстро разбил свой отряд на два и показал, как направить требушеты. Перенацеливать не получится, но если на небе не останется безопасных для пролета мест... Лучники — и с восточной стены, и новобранцы Самсона — стреляли, но стрелы соскальзывали по чешуе, не причиняя вреда. Воздух над головами замерцал — кто-то поставил барьер. Самсон обернулся и увидел Фейнриэля. — Я с вами, — сказал он. — Там твой… в общем, он в порядке, но маги не помогут. Заняты. У них там Кошмары из разрывов полезли, а я не могу с Кошмарами, там… В общем, я с вами. Он успел завязать косу в плотный узел и стащить чью-то походную мантию — видно, тоже добежал до интендантской или комнат магов и схватил там что плохо лежало. Правда, на сурового бойца все равно не походил. — Хорошо. Держи барьер над ребятами сколько сможешь. Если подлетит близко — попробуй порвать крыло. Ты огонь умеешь? Фейнриэль покачал головой. — Я умею другое. Но с драконом не получится, у него в голове музыка. Песня. У тебя тоже, только ты ее затыкаешь. Я непонятно говорю, да? — Понятно. Держи барьер. Дракон то снижался, то уходил выше; Корифей увидел, что они держат небо на прицеле. Правда, скорость выстрела все еще подводила — Резерфорд попытался попасть по дракону, но Корифей легко увернулся. Лавина, сбитая с вершины, пошли вниз, на Гнев и в реку, что в общем тоже было хорошо. Меньше шансов, что какая-нибудь мразь достанет Мэдди. Хорошо, что сам он уже отбоялся свое, а ребята видят, что он спокоен, и тоже успокаиваются. Хорошо, что они не видят, насколько все плохо. Хорошо, что с порождениями, которых тащит Корифей, разберутся Стражи. Хорошо, что с Корифеем почти не осталось людей, кроме фанатиков. Если они сегодня проиграют, то против него восстанет Тевинтер, а победить целую страну магов не сможет даже древний сумасшедший магистр. Хорошо. Музыка в голове… Наверное, Фейнриэль тоже слышал лириум. Корифей отравил этого дракона, чтобы подчинить его. Но если у Корифея есть связь через лириум — почему ее не будет у кого-то еще? У кого-то, кто тоже слышит Песню и через нее может позвать за собой, позвать в бой, обернуть против старого хозяина?.. Никто не пробовал, да, но было и незачем. Если повезет, если дракон метнет кристалл, если получится — дракон подчинится. Если нет — он не сможет сохранить рассудок, и вместо одного чудовища Корифей получит двоих. А если… — Вы трое, быстро вниз. Пробегитесь по двору и найдите мне кристалл. Дракон иногда выплевывает их с огнем. Красный лириумный кристалл. Голыми руками не брать, заверните во что-нибудь и принесите мне. — А вы… — Вы уже должны быть на лестнице. Фейнриэль, твои магистры научили тебя магии крови? Только не говори, что нет. — Ну… — Из храмовников меня выгнали скоро восемь лет как. Да или нет? — Да, но я… — Очень хорошо. Так, вы пятеро — к требушету. Поставьте прицел на ту вершину за башней. — Сэр? — Я знаю, что делаю. Все получится, у меня есть план. Люди любят, когда у командира есть четкий план, который обязательно сработает, в котором нет дыр и слабых мест, и заодно есть обещание, что все доживут до конца. В красном лагере тоже так было — они верили, они все верили, что отомстят. Если сейчас все получится, то они тоже будут отомщены. Если получится. Один из посланных вниз за лириумом солдат оставил лук. Самсон подобрал. Стрелял он хуже, чем владел мечом, но в Казематах всех учили всему. Ты можешь в чем-то быть лучше, но при случае должен управиться с любым оружием, которое попадет в руки, и использовать все средства. Лук был так себе, видимо, Инквизиция экономила на рекрутах, но какая разница, если можешь прицелиться и попасть? Самсон выстрелил на пробу раз, другой. Дракон пока не замечал их — что они ему, муравьишки, он старался добраться до башен. Самсон разобрал наконец, куда целит Корифей: на вершине самой высокой стоял Инквизитор со своим отрядом. Хорошо, потому что пока смотреть на них ему и не надо. Когда горел Киркволл, на улицах пировали демоны, а из-за каждого угла могла вывалиться какая-нибудь Гордыня, он чувствовал себя очень похоже. В любое мгновение все может кончиться, и умнее всего было бы спрятаться и подождать, но в глубине души ты знаешь, что прямо сейчас все делаешь правильно. Это сильнее страха смерти или искажения. И защищает лучше и крепче любого щита. — Сэр, мы нашли… Сэр? Он вздрогнул. Нельзя так уходить в себя, не сейчас. И чувство безопасности и того, что все правильно — это тоже не его, это лириумный кристалл позвал, а он и повелся. Ничего, сейчас все правда будет правильно. — Молодцы. Скажете потом Резерфорду, вынесет благодарность. Фейнриэль, этот кристалл нужно оживить. Чтобы он захотел вырасти. Имшэль так делал. Это древняя магия, и я надеюсь, ты понимаешь, как сделать так же. Нам нужно выстрелить растущим кристаллом в дракона. — Э-э-э, — сказал Фейнриэль. Остальное он вежливо подумал молча, но на лице все и так было написано. — Послушайте меня. Сейчас мы зарядим требушет кристаллом. Ваша задача — выстрелить, когда дракон зависнет у башни. Он зависнет и некоторое время не будет двигаться. В полете кристалл должен проснуться и вырасти, а попав на живую плоть, мгновенно прорасти насквозь и врастить в себя. Объясняя, Самсон влез на требушет и сам подсунул лириумный кристалл под каменный снаряд. Нагревшись в живом тепле его рук, тот запел громче и тут же прилип к камню. Врос, как врастал в в сундуки. Тихая песня пульсировала и ждала. — Э-э-э, — снова сказал Фейнриэль. — А если получится как красное чудовище, только не человек, а дракон? Судя по враз наступившей тишине, воображение у всех было хорошее. — Нет, вот этого добра нам не надо. Нам надо, чтобы было как с Мередит в Киркволле. Прорасти и убить. Корифей слишком много вложил в этого дракона, убьем его — раним Корифея, и справиться будет несложно. — Ладно, я понял. Я смогу. Я понял, как. Лириум живой. Я знаю, я сделаю. — Хорошо. Вы будете стрелять, когда дракон замрет. У вас будет несколько секунд, чтобы выстрелить. Фейнриэль, обращай кристалл уже в полете, нам надо, чтобы прицел не сбился. — Сэр, а почему дракон зависнет? — А вот это уже моя работа. Меня все поняли? Все готовы? Они — солдаты и Фейнриэль — смотрели с такими лицами, как будто не готовы, но уже поняли, что выбора все равно нет. Его и не было. — По местам. Смотрите и будьте внимательней. К счастью, никто не додумался брякнуть вслед “сэр, будьте осторожны” — наверное, он сделал достаточно зверское лицо. Или они просто вдохновились убийством дракона, и другие мысли в их головы уже не помещались. И отлично. Ни о чем другом никому сейчас думать не надо. Торопливо сбежав по лестнице обратно во двор, Самсон остановился. Обстановка пока не изменилась — отряд Инквизитора не мог достать Корифея, а тот — пробить снова и снова поднимающийся барьер. На ладонях осталась пыль. Мелкая алая пыль, теплая, колючая, она проколола кожу и смешалась с его кровью. Самсон медленно слизал ее. Сила. Не разведенной дозой, как в лагерях Корифея. Чистая сила. Сразу. Вся. Песня зазвенела, ударила в одном ритме с сердцем, хлынула по венам, и все сразу стало простым и ясным. Потом будет плохо, но это потом. Тварь сдохнет. Ни один человек не заберется на стену в три прыжка. Ни один, если он не красный, если в нем нет Песни. На пристройку, на кровлю над галереей и на стену. — Эй, Старший! Корифей не увидел бы и не услышал, но в Самсоне была Песня, и она билась, ища путь наружу. Алая Песня танцевала в его ладонях, билась в его груди и звала вместе с ним. За всех тех, кто поверил и пошел на красную смерть. За всех тех, кого Корифей вышвырнул так же, как и Церковь. За всех отверженных и павших. Ярости было много, и она ввинчивалась, дрожала, как земля под поступью великана. Самсон почувствовал дыхание Тени — наверное, Завеса рвалась. Близость демонов и иного. Это было больно — как будто боль всех преображенных текла сейчас через него. Вся их память, вся их сила, все то, что они испытали перед смертью — все это было с ним и в нем. В боли и ярости была такая сила, какой просто лириум никогда не дарил. Корифей развернул дракона. — Изменник. Ты получил власть, но ушел в Инквизицию. Ты отказался стать сосудом и частью моей империи, а значит, умрешь. — Нет, Старший. Это ты предал всех нас. Я не Инквизиция. Я красный храмовник, а не твой сосуд. Своих новобранцев Самсон не видел, но знал, что они смотрят. Только бы сообразили и поняли. Успели. Ударили. Дракон пошел в атаку. Медленно, обманчиво медленно — такое бывало не раз, когда в бою лириум дарил не только силу, но и скорость. Алый туман затанцевал на кончиках пальцев; Самсон видел, как маги зажигают завесный огонь и поднимают мосты, останавливают поток огня, это, чувствовал он, то же самое. Почти. Это не огонь. Это его павшие товарищи сейчас в одном строю вышли в свой последний бой. Навстречу алому ринулось алое. Корифей напрягся, посылая дракону приказ, и тот замедлился. Взмахнул крыльями, переходя в парение — лезть в туман он не хотел. Требушет выстрелил. Самсон почувствовал чужую магию — расти, живи, обращай в себя, пропел летящий кристалл. Корифей тоже почувствовал — но опоздал. Алое сияние заполнило весь мир — ничего не осталось, только гремевшая Песня. Самсон зажал уши, рухнул на камни, пытаясь спрятаться, свернуться клубком, как раненый зверь, но визг Песни пронзил его насквозь. Кажется, он закричал, кажется, дракон тоже ревел, но гремящая Песня заглушила все. И вдруг кончилась. Тишина опустилась липкая, ватная, как болотный туман. Самсон разлепил глаза, попытался встать, но как тогда, у источника, силы кончились. Он видел ноги в сапогах, и ноги шагали к нему, и человеку они не принадлежали. Страха не было. Здесь есть кому добить тварь. Все будет хорошо. Все будет. Мэдди не тронут. Шорох по камню. Еще одни ноги. Голос Инквизитора. — Не так быстро. Ты мне еще кое-что должен. Рвануло холодом с той стороны — Завеса не выдержала. Пришла темнота, и больше Самсон ничего не помнил.