Кальц (текстовый аск)

Кая осторожно раскладывала посуду, бегая из стороны в сторону и слегка суетясь. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо и кроны деревьев в огненные цвета и давая ощущение, будто прямо сейчас в ноздри ударит запах чего-то паленого, а тело окутает нарастающий жар. Обычно в это время Кальц как раз возвращался домой. Но сегодня он что-то опаздывает. Да и сама кошка проснулась позже обычного, отчего все домашние дела происходили в спешке и с некоторой толикой волнения на душе. Их дом находился на окраине леса, подальше от родных деревень, но и не в самой глуши. Главное, чтобы никто не мешал их совместному счастью. Такая тихая и спокойная жизнь началась у них относительно недавно. Может быть, лет пять назад..? Кая задумчиво приложила палец к губам и прикрыла глаза, вороша воспоминания и пытаясь вспомнить, когда все это началось. Но конкретный момент так и не вспыхнул перед ее сияющими очами, предлагая лишь расплывчатые воспоминания. Разочарованно вздохнув, она продолжила накрывать на стол, как неожиданно входная дверь тихо скрипнула, впуская в дом легкий ветерок, который тут же подхватил подол домашнего платья кошки и стал с ним играть, словно котенок с клубком шерстянных ниток. Кая резко обернулась ко входу: уголки ее губ приподнялись, глаза засияли ярче тысячи звезд, а хвост стал нетерпеливо метаться из стороны в сторону. - С возвращением, любимый! – мягко произнесла кошка, освобождая от посуды руки, и, будто совсем не касаясь ступнями пола, подлетела и повисла на надежных мужских плечах. – Кальц, почему ты так долго сегодня? Я уже начала беспокоиться. Мужчина мимолетным касанием провел рукой по щеке Каи, слегка щурясь и довольно подергивая темными ушами. Вторая рука у него была занята мешком с дичью – их ужин, который кошка сноровисто разделает и приготовит. Со всей своей любовью и заботой. Услышав в голосе любимой жены нотки тревоги, Кальц поджал губы, виновато улыбаясь, и произнес: - Прости, сегодня пришлось исследовать новую часть леса – на старой уже нечего было ловить. А есть же нам нужно. – он хмыкнул, наматывая на палец локон шелковистых волос Каи. Подобные легкие касания успокаивали их обоих, даруя безмятежность и покой в руках друг друга. – Зато мне не придется идти туда завтра. Еды нам хватит на два дня. Если без обжорства, конечно. – на этих словах мужчина усмехнулся и скосил взгляд в сторону ширмы из разноцветных ракушек, за которой можно было разглядеть смутные очертания комнаты. Кая поняла его намек и тоже тихо хихикнула, легонько стукнув мужа кулаком. Кальц наигранно охнул, широко раскрыл глаза и схватился за пострадавшее место. – Эй, ты чего дерешься? Я ж истину глаголю! - Истина истиной, но ты не должен называть нашего сына обжорой. У него, между прочим, растущий организм! - Это не оправдывает его тягу к тому, чтобы есть все, что движется. - Оправдывает. - А я говорю нет. - А я говорю да! - Нет! - Да! Возможно, эта перепалка продолжалась бы не одно столетие, если бы под позвякивание ракушек из темной комнаты не выполз, шаркая ногами и потирая сонные глазки, маленький Асато, чей тихий час продлился аж до самого ужина. Но это совсем ему не помешает плотно поесть и со спокойной душой улечься обратно в кроватку, урча от услаждающей уши маминой колыбельной. Окончательно протерев глаза и оценив обстановку, котенок резко встрепенулся, и прыгнул на отца так, будто самолично вышел на охоту в темные лесные дебри, заметил добычу, и накинулся на нее, не давая и шанса на спасение. - Отец, ты вернулся! Кальц был рад видеть своего сына, однако его объятия были не по-детски крепки, отчего мужчина начал ощущать, как воздух предательски покидает его легкие, а поступить в них нет возможности от слова совсем. Тихо хрипя, кот похлопал мальчишку по спине и взглядом стал умолять Каю отцепить его, иначе они лишатся главного кормильца семейства. Кошка же, состроив издевательскую мину, некоторое время наигранно не решалась взять сына на руки, но когда лицо Кальца начало синеть, она все же соизволила поднять малыша и, лучезарно улыбаясь, усадить его за стол, при этом приговаривая: - Ах, мой милый мальчик, ты так быстро растешь! Не по дням, а по часам, несомненно! Скоро своего отца догонишь. Будете оба охотиться в лесу и защищать меня. Мои добытчики! Не сдержав накативший порыв нежности, Кая, громко урча, смачно поцеловала сына в макушку, а мужа в уголок губ, томно и с чувством, отчего Кальц сузил в две маленькие щелки резко потемневшие глаза. Казалось, задержись она рядом еще хоть на секунду, и Асато придется на некоторое время отправить погулять, даже несмотря на позднее время суток. Ох уж эти женщины, такие коварные, и такие желанные! - Давай сюда мешок, начну готовить ужин, а вы пока можете прогуляться. Взяв в руки котомку, женщина весело подмигнула и легонько подтолкнула котов к выходу. Кальц, глубоко вздохнув, взял Асато за руку и пошел в сторону цветочной поляны. - Знаешь, Асато, что я сегодня видел в лесу? - Что же? Глаза мальчика засияли, и он в предвкушении приоткрыл рот, при этом забавно дергая черными ушками. Мужчина прыснул от смеха, но не более. Он уже должен был привыкнуть к тому, что его сын крайне любознателен и эмоционален. Да и подобные прогулки перед едой не редкость – пока Кая готовит, они вдвоем делятся своими впечатлениями о прошедшем дне. Рассказывают, что интересного видели, что нового узнали, задают вопросы (но спрашивает обычно только котенок, а отец, прикрыв глаза и довольно улыбаясь, отвечал). Кальц в основном говорит о том, что происходит снаружи, а сын о ситуации в доме. Так оба остаются в курсе событий, с еще более крепкой связью между собой и хорошим настроением на душе. - Я видел птичье гнездо. И там несколько яиц. - О-о-о, а ты их принес? - Нет, конечно. - Но почему? – Асато разочарованно надул щеки и прижал уши к голове. - А ты представь, если бы в наш дом кто-то пришел и захотел бы забрать тебя? Каково было бы тебе? А нам с твоей мамой? – Кальц легонько потрепал котенка по голове и повел его дальше. – Одно дело охотиться на взрослых особей. Они уже многое повидали в этой жизни, возможно, даже потомство оставили. А птенцы? Они же даже не успели вылупиться из своих яиц. Не увидели солнечного света, не расправили крылья, не ощутили это захватывающее дух чувство полета. И не увидели своих родителей. Поэтому я никогда не трогаю яйца и новорожденных животных. И тебе советую так поступать, Асато. Да, охотясь, я могу лишить их одного из родителей, но это не значит, что они тут же умрут. Они еще могут начать бороться и выжить, могут выстоять под натиском судьбы и выстоять, став непомерно сильными как телом, так и духом. Понимаешь меня? Котенок опустил задумчивый взгляд себе под ноги. Через минуту он поднял его, и решительно задал по-детски наивный вопрос: - А я не могу помочь им выжить? Вот ты заберешь родителя, чтобы мама его приготовила на ужин, а я могу забрать яйцо и заменить ему маму или папу? Кальц приподнял уголки губ и понял, что его сын еще слишком мал для подобных разговоров. Хмыкнув, ответил: - Нет, не можешь. Это против законов природы. Тем более ты не птица, не знаешь, как за ним ухаживать. Он быстрее погибнет в твоих руках, чем один на свободе. Так что не стоит этого делать. Кот увидел, как лицо Асато резко погрустнело, а руки безвольно опустились. Кальц вздохнул, посадил ребенка себе на плечи и пальцем показал на закат. Солнце уже почти скрылось за линией горизонта, ослепляя стоящих на поляне котов. - Асато, разве это не красиво? - Красиво… - Как-то грустно ты ответил, не находишь? - Угу… Мужчина еле заметно закатил глаза. В такие моменты, когда нужно кого-то приободрить или поднять настроение, он просто не знает, что делать. У него это выходит хуже всего. Все еще удерживая малыша на себе, он присел на землю и уставился на раскинувшееся перед ним цветочное поле. Аромат полевых растений приятно щекотал носовые рецепторы, а легкий ветерок освежающе обдувал лицо и пропускал сквозь свои призрачные пальцы синие пряди волос Кальца. - Знаешь, Асато.. – приглушенно сказал кот, прикрыв глаза и позволив ветру ласкать его щеки. – В этом мире многое нам не подвластно. Многое мы обернуть вспять или подчинить своей воле не в силах, как бы нам не хотелось. Но знай, - мужчина поднял котенка и усадил перед собой лицом к почти исчезнувшему солнцу, после чего тихо прошептал: - Что бы ни случилось, мы с твоей мамой всегда будем на твоей стороне. Что бы ты ни сделал, поймем и простим. Ведь ты наш сын, наша кровь и отрада. Когда придет время и мы уйдем из этого мира, то будем знать, что тут все еще есть ты, наша кроха. И от этого нам будет спокойно. Что ты готов ко всем трудностям жизни, к которым мы тебя подготовили. Что ты сильный и не позволишь себе каких-то гнусностей или низких поступков. Ведь мы вырастили тебя по своему подобию. И мы всегда будем рядом, даже после смерти. – Кальц приложил свою ладонь к гулко бьющемуся сердцу малыша. – Вот тут, Асато. Мы всегда будем в твоем сердце. Понимаешь, котенок мой? Когда кот с легкой улыбкой на устах взглянул на лицо сына, то несколько оторопел – глаза котенка были полны слез, а губы поджаты так, что были похожи на тонкую белую ниточку. Кальц испугался – неужели он только усугубил ситуацию? Он начал поспешно и неумело вытирать катящиеся по щекам Асато слезы, при этом приговаривая успокаивающие слова. - Ну ты чего, эй, не реви ты так… - Не уходите… Зачем вы уходите? Почему? Я плохой, да? Я тогда больше не буду долго спать днем и есть до отвала, только не уходите! Я буду хорошим, правда-правда! – мальчик окончательно разревелся и крепко обнял отца за шею, не давая и шанса на отступление. – Не отпущу! Ни за что не отпущу! Кальц не нашел лучшего решения, как промолчать и просто успокаивающе гладить сына по спине, при этом стараясь не задохнуться от его мертвой хватки. Он не знает, сколько прошло времени, пока малыш не отпустил его и, шмыгая носом, не уютно устроился на отцовских руках. Отец выдохнул и осмотрелся. Уже основательно стемнело и пространство вокруг котов освещал лишь тусклый свет, источаемый полевыми цветами этой волшебной поляны. Завораживающее зрелище, сколько бы раз сюда Кальц сюда не приходил. Он сорвал цветок, перед этим мысленно извинившись за данный поступок, и осторожно завел его за маленькое кошачье ушко. Асато от касания поднял голову и вопросительно качнул ею в сторону. - Эти цветы и твои глаза чем-то похожи. Не могу сказать конкретно чем… но они словно освещают каждый уголок мои души. Асато, ты уникальный. И, поверь, не раз услышишь об этом от других. Я это знаю. – мужчина почесал малыша за ушком и аккуратно стукнулся своим лбом о его. – Я очень тебя люблю, Асато. Хочу, чтобы ты знал это. И никогда не забывал. Ты для меня очень дорог. И всегда будешь, что бы с нами не случилось. – Краем уха Кальц уловил еле слышный крик Каи. Похоже, ужин готов, и им нужно возвращаться домой. – Мама зовет нас обратно. Ну что, пойдем? Котенок, до этого не отводящий взгляд, опустил небесно-голубые глаза и еле заметно улыбнулся. - Домой? – спросил он, вставая и несильно сжимая отцовскую ладонь. - Да, Асато, домой. Кальц ответно стиснул детскую ладошку, чувствуя не только чужое тепло, но и то, которое приятно плескалось в его душе, заполняя ее без остатка. Они идут домой.