***
Это оказывается трудной задачей, занявшей у него почти неделю. Во-первых: остаться наедине с Ким Тэхёном очень сложно, учитывая, что его вечно кто-нибудь окружает или же окружают самого Чонгука, а переступать через свою гордость на глазах у всех, хоть и заслуженно, он не хочет. Во-вторых: этот Ким Тэхён очень хорошо умеет скрываться и убегать, может быть, даже не специально. На завтрак, обед, ужин он, действительно, не приходит, а если и появляется, то под ручку с тащащим его Чимином или Джином. И то ненадолго. Пятнадцать минут и он исчезает из большого зала. Что и происходит прямо сейчас. Снова. Чонгук наблюдает, как блондин резко поднимается со своего места, игнорируя оклики рядом сидящих. Он слабо улыбается всем и направляется в сторону выхода. Чонгук вздрагивает, когда Намджун пинает его под столом и многозначительно смотрит. Точно. Чон вскакивает со своего места и почти сразу натыкается на шестикурсницу со своего факультета, с которой он не так давно очень близко общался в одной из пустых аудиторий. Девушка даже слова не успевает сказать, как слизеринец обходит её, даже не удостоив вниманием, взгляд его направлен на скрывающуюся за большими дверьми фигуру. Он срывается с места, не обращая внимания на удивленные вскрики его друзей, а также на Хосока, которого он чуть не сбивает. Чонгук вылетает из большого зала, облегченно вздыхая, потому что Тэхён ещё не успел далеко уйти. Ему хватает тридцати секунд, чтобы догнать неспешно шагающего гриффиндорца. Он хватает того за предплечье, чтобы развернуть к себе, но сразу же отдёргивает руку, когда парень вздрагивает и шипит, резко разворачиваясь и хватаясь за своё предплечье. Его глаза расширяются, когда он видит слизеринца, а сам Чонгук примирительно поднимает руки вверх. — Я всего лишь хотел остановить тебя. — Что тебе нужно? — чужой голос уставший, а лицо без эмоций. — Я хотел поговорить. — Говорили уже и повторять это не хочу, — пожимает плечами Ким. Чонгука бесит его равнодушный тон. — Хватит уже, а? Ты почти неделю строишь из себя обиженную принцессу. Не жрешь нихрена, ходишь, как призрак по коридорам. Ты хоть знаешь, как из-за тебя нервничает Джин?! Нравится внимание? Тэхён поджимает губы и поднимает красные глаза на слизеринца. — Если дело в этом, я извинюсь перед ним, не хотел доставлять проблем, спасибо, что сказал. Чонгук моргает, когда за секунду на него обрушивается понимание, что он видимо опять облажался. — Нет, стой, я не это имел в виду, я хотел…- он захлопывает рот, когда слышит шаги сзади и громкий смех. Чонгук устало вздыхает, когда понимает, что некоторые студенты уже поужинали и расходятся по своим спальням. — Хорошего вечера, — как на автомате говорит Тэхён и разворачивается, продолжая свой путь дальше. Чонгук остаётся стоять посреди коридора лишь с единственной мыслью о том, что, кажется, он только что усугубил ситуацию.***
И он прав, потому что первое, что он видит, когда выходит из подземелий на следующее утро — это мрачное лицо Сокджина. Юнги с Намджуном тормозят сзади, также удивляясь гостю. — Чонгук, — в голосе гриффиндорца сталь, и он очень сильно сдерживается, чтобы не встряхнуть мальчишку за мантию, — Ты что творишь? Юнги делает шаг вперёд, чтобы защитить вдруг поникшего тонсена, но рука Намджуна преграждает ему путь. Ким хоть и не знает, что именно произошло во время «попытки извинения» между Чонгуком и тем парнем, но точно знает, что ничего хорошего из этого не вышло. — Юнги, пойдём, пусть сами разберутся, — он тянет друга за мантию, обходя Чонгука, и на секунду встречается взглядом с мрачным гриффиндорцем. Но последний быстро отворачивается, сосредотачивая всё своё внимание на самом младшем. — Я видел, как ты вылетел вчера за Тэхёном во время ужина, знаю, что вы скорее всего разговаривали. Так потрудись объяснить, почему он вчера ночью пришёл ко мне в слезах и извинялся за то, что заставляет меня переживать и нервничать? Что ты ему сказал? Чонгук поджимает губы, поднимая виноватый взгляд: — Я, правда, не хотел, клянусь, я не успел договорить, потому что вокруг стали собираться люди, а он просто ушёл. Я не хотел снова его обидеть. — Но обидел. — Я попробую ещё раз поговорить с ним, объяснюсь и извинюсь, — Чонгук смотрит на него распахнутыми глазами, — Я не хотел, правда, я не такой человек. Сокджин вздыхает, укладывая ему руки на плечи. — Не такой, я знаю, всё хорошо. Они какое то время молчат. Сокджин кивает сам себе и щёлкает друга по носу. — Обычно минут через двадцать весь наш факультет уже на завтраке, мы его никогда не пропускаем, но не думаю, что Тэхён пойдёт. Это твой последний шанс и не заставляй меня пожалеть. Чонгук медленно кивает, когда слышит пароль чужого факультета.***
Тэхён спускается по лестнице в общую гостиную. Незадолго до этого он прятался от Чимина под одеялом, потом ещё минут десять стоял за приоткрытой дверью, проверяя все ли ушли, потому что видеть он сейчас никого не хочет, но ему необходимо, пока никого нет забрать свою палочку, которую он оставил вчера ночью в гостиной, где его отпаивал чаем Сокджин. На нём лишь широкие пижамные штаны и расстегнутая на все пуговицы белая рубашка. Он в принципе был готов ко всему, но точно не увидеть слизеринца, стоящего посреди гостиной Гриффиндора. Чонгук облегченно вздыхает, когда понимает, что Тэхён сам нашёлся и ему не придётся выискивать того по всем комнатам, но потом его взгляд цепляется за чужой внешний вид. Он видит, что под расстёгнутой рубашкой на молочной коже в районе рёбер расцветает желтеющий синяк, и ему хватает секунды, чтобы обнаружить второй синяк на скуле. Вчера их не было, но они точно несвежие. Тэхён сыпет проклятиями, когда вспоминает, что действие скрывающего заклятия за ночь закончилось, и этот пристальный взгляд напротив лишь подтверждает это. Запахивая рубашку, он бросается к камину около которого лежит его палочка. Взяв ее в руки, он чувствует себя увереннее. — Что ты здесь делаешь? Чонгук отводит взгляд от чужого лица. — Я пришёл извиниться. — Что? — Тэхён приоткрывает рот. — Я не должен был говорить тебе те слова в нашу первую встречу и вчера мне стоило выражаться более ясно, — на одном дыхании выпаливает слизеринец. — Чонгук, — вздыхает Ким, — Ты не обязан извиняться, если не хочешь. — Что? — Я понимаю, что ты делаешь всё, чтобы Сокджин не расстраивался, но… — Он тут вообще причём? — хмурится Чонгук, делая шаг к гриффиндорцу, — Я это делаю для тебя. Тэхён качает головой. — Для себя. Ты чувствуешь себя виноватым. — Ты совсем? Я извинился перед тобой, но ты всё равно ищешь подвох? — Мерлин, твои извинения приняты, можешь идти спать спокойно. Чонгук чувствует, как в нем закипает ярость. Этот парень вообще умеет слушать кого-то кроме себя? — Я повторю ещё раз, если ты такой тупой, — он подходит ближе, — Я извинился не чтобы мне стало лучше, а чтобы стало лучше тебе. То, что я сказал тебе вчера было правдой, ты выглядишь, как гребанное приведение. Взгляд слизеринца медленно скользит с бледного лица, мажет по жёлтому синяку и опускается ниже, словно царапая выступающие ключицы, и опускается к тонкой талии, выделяющейся из-под белой чуть прозрачной рубашки. Тэхён чувствует чужой взгляд и ему некомфортно от такого пристального внимания. — Не пойму, то ли ты снова хамишь, то ли просто по-другому не умеешь, — нервно хмыкает гриффиндорец, наблюдая как парень напротив несколько раз моргает, словно приходит в себя и вновь переводит взгляд на его лицо. — Я говорю тебе серьезно. — Послушай, твоей вины в отсутствии моего аппетита нет, так что иди уже, правда, у меня ещё много дел. — Тогда, может быть, твои синяки являются причиной отсутствия аппетита? Тэхён поджимает губы. — Я упал. — Сходи к мадам Помфри, у неё есть зелья, твои синяки сойдут за секунды. — Не могу. — Потому что она отчитается Сокджину, да? Гриффиндорец хмурится. — Это не твоё дело, иди уже отсюда, и будь добр больше не лезь… — Тэхён, мне правда очень жаль. Я не должен был говорить тебе те слова. Ким замолкает, смотря на слизеринца, который не сводит с него серьёзного взгляда. Ждёт его ответа. — Хорошо, Чонгук, — вздыхает гриффиндорец, — Я зла на тебя не держу, просто решил, что будет лучше для нас обоих и для Сокджина, если мы больше не будем пересекаться. Чон медленно кивает. — Ты всё-таки поэтому почти перестал выходить из гостиной Гриффиндора? — Нет. — Тогда почему ты… — Чонгук, это правда не твоё дело, — Тэхён отводит взгляд, — Тебе нужно идти, пока кто-нибудь не вернулся. Слизеринец молча соглашается, это не его дело. Уже у выхода он оборачивается, рассматривая чужое до раздражительности красивое лицо, покрытое уродливым синяком. — Надеюсь, что ты почтишь нас своим присутствием хотя бы на обеде, Ким. — Ну если ты так просишь.***
Тэхён не появляется ни на обеде, ни на ужине.