Slovo Ekb detected

— ... но больше всего бесит, когда он перестает нормальные сообщения писать и общается исключительно стикерами! — Да, тоже заебало. Поди разберись в этих пятидесяти оттенках фейспалма... — Я вообще-то здесь! Макс и Дима переглянулись. — Ты что-то слышал? — Мне показалось, но... — Показалось, ага. Ваня переводил взгляд с одного на другого, и от возмущения у него, кажется, поднялась температура. — Если вам есть, что мне сказать, может, в лицо уже это сделаете, а? — прошипел он, но на него вновь не обратили никакого внимания. — И самое главное, — продолжал Макс, доверительно глядя на Диму, — он же может нормально, ну. Но как будто неведомая сила заставляет его быть таким... — он замялся, подыскивая слово. — Такой сучкой, — подсказал Дима. — Вот, да! — Макс все больше распалялся. — Я ему тут говорю недавно: давай в кино сходим. Знаешь, чем все кончилось? Он полдня нудел, что до кинотеатра ехать далеко, потом обосрал все фильмы и в конце заявил, что все равно нет нормальных удобных сеансов. Конечно, если только к вечеру раздуплиться! — И нихрена не полдня. Часа три максимум, — возмутился Ваня. — А мы тут пожрать выбирались, пришли в ту кафешку, ну ты помнишь, мы там вместе сидели. Не новое место, в общем. Так он полчаса не мог выбрать, замучил официантку, а потом ковырялся в пасте с таким видом, будто ему ее говном приправили. — Я не виноват, что она была не аль денте, а реально недоваренная. Я чуть зуб не сломал, — пробормотал Ваня, а потом, спохватившись, заорал: — Может, хватит? И вот тут и Дима, и Макс наконец-то на него посмотрели. — Мне кажется, Дим, кое-кому не нравится, когда другие сучат, как он на постоянке. — И когда его игнорируют. — И когда доебываются до всего. — Да хватит, — Ваня понимал, что дуется, как распоследняя обиженка, но ничего с собой поделать не мог. — Вы опять все передергиваете. Судя по двум скептичным лицам, они так вовсе не думали. — Ладно, сдаюсь, — неохотно выдавил Ваня. — Иногда меня... заносит. Макс вздохнул, а Дима бросил на него победный взгляд: — С тебя пятихат, — и пояснил, видя, что Ваня вообще не одупляет: — Он не верил, что ты признаешь, что бываешь не прав. Новую волну Ваниного возмущения, грозившую превратиться в цунами, погасили руки Макса, обвившиеся вокруг пояса. Острый подбородок ткнулся в плечо. — Ты, конечно, временами тот еще мудила. Но мы тебя все равно любим. Дима согласно угукнул, и через мгновение Ваня почувствовал и его медвежьи объятия. — Ой, да идите вы в жопу, а, — Ваня попытался возмущенно высвободиться, но его уже начали тискать в четыре руки, как плюшевую игрушку, и это было, в общем, довольно приятно. Особенно когда Дима в итоге затянул Ваню к себе на колени, а Макс забрался руками под футболку. — Димон, слышал? Кажется, это было приглашение, — Макс широко, многообещающе улыбнулся. Ваня хотел съязвить, что шутка стара как мир, но Дима вовремя его засосал, заглушив очередной мандеж в зародыше — возможно, единственным действенным способом.