Ранения

      Флинна всё еще окутывал аромат духов Люси, а на губах остался привкус женской помады и шампанского. Тропа уводила в самую тёмную часть парка, туда где стояли высокие аккуратно стриженные фруктовые деревья, кронами закрывая свет от луны.       Он хотел бы, чтобы этого всего не было. Не было ни Эммы, ни Риттенхауса. Чтобы они с Люси наслаждались обществом друг друга и наконец-то смогли поговорить. Разговоры. Ему так не хватало их. Не хватало смотреть в её глаза и смеяться над неподдельным восторгом от его очередной истории. Или пить вместе пиво и смотреть старый фильм, споря о морали персонажей. Гарсия шёл по аккуратной тропе и думал о том, как хотел, чтобы всё это скорее закончилось. Всё, что мешало ему насладиться спокойной размеренной жизнью. Пусть короткой. Но тихой.       Он так устал.       Устал от всего окружающего. Всего, кроме мягких губ Люси, которых ему так не хватало.       Чутье редко обманывало такого профессионала, как он, и этот раз не стал исключением. Треск веток под ногами незнакомца выдал его. Флинн, спиной ощутив чужое присутствие, обернулся и приставил пистолет прямо между глаз мужчины. Дуло прижалось сильнее, вдавливаясь в кожу.       — Брось пистолет.       Незнакомец во фраке замер на месте. Цилиндр упал с головы и покатился по траве. Оружие блондин держал в опущенной руке, но Гарсию это не пугало. Старый мушкет в скорости уступит любому современному глоку. Хотя немаловажным было насколько хорош стрелок.       — Знаешь, я не особо терпелив. Второго предупреждения не будет. Так что…       Прежде чем Флинн успел договорить, в ноги ему упал кремниевый мушкет. Он оттолкнул оружие носком ботинка в сторону.       — Поворачивайся и веди меня к Эмме.       — К кому? — неуверенно спросил мужчина.       — Ты прекрасно расслышал.       Гарсия толкнул его рукой в спину, придавая скорости.       Пока они шли обратно, к особняку, Флинн не терял бдительность и осматривался по сторонам. К его счастью, Люси впервые за много месяцев, послушалась его, что было удивительным, и ушла с дороги. Благо, ей хватило ума не встревать. Он знал, что она всё равно рано или поздно вмешается, Престон не могла иначе. Потому расслабляться было рано.       — Что вы задумали?       — Увидишь, — едко ответил мужчина.       Ответ Флинну не понравился. Он прижал дуло пистолета к спине впереди идущего, дабы напомнить, что в любой момент его жизнь может оборваться. Гарсия не останавливаясь сбросил с себя фрак сковывающий движения, и небрежно кинул его на балюстраду. Их прибытие никого не удивило. Мужчины, стоящие у входа, продолжали вести беседу, время от времени покуривая сигары. Флинн усмехнулся уголком губ, заметив их спокойствие и безразличие. Сейчас он спасал их задницы, о чём они никогда не узнают.       Гарсия завел руку незнакомца за спину, прижал сильнее и сократил расстояние между ними, не позволяя вырваться.       — Где Эмма? — прорычал он на ухо.       — Она в главном зале, — голос мужчины звучал беззаботно.       Это был плохой знак. Слишком плохой.       — Вот и славно.       Больше агент Эммы не был ему чем-либо полезен. Флинн приложил его рукояткой по голове и бросил отдыхать в одном из дальних углов пустого и полутёмного коридора.       Парадные двери он распахнул двумя руками. Одновременно с его движением раздался выстрел. Флинн отшатнулся назад. Глаза лихорадочно замелькали по верхушкам голов напуганных людей, которые сразу же забегали из стороны в сторону, словно испуганные мыши. Он пытался найти среди них Люси. Но она не бежала. Она сидела в центре комнаты, вся в крови, склонив голову. Тогда он, находя в себе новые силы, перескакивая по две ступени, спустился к ней. Расталкивая людей, он буквально брал их и переставлял в сторону, словно они были куклами.       Центр комнаты опустел, оставляя лишь двоих человек. Люси всё время прижимала руки к груди женщины в области груди, лихорадочно меняла их положение. Но кровь просачивалась сквозь пальцы, как бы Престон не пыталась остановить её. Мария хотела произнести слово, но вместо звука изо рта пузырилась кровь и тонкой струйкой текла по подбородку.       — Мария! — Люси приподняла её голову. — Мария, держись.       — Люси! — проревел Флинн.       Мария старалась найти его взглядом. Люси подняла голову. По щекам катились крупные слёзы. Она кусала губу и отрицательно качала головой, давая понять, что им не спасти женщину. Поздно предпринимать попытки. Лужа крови стремительно растеклась под телом женщины, пропитывая платье Люси и окрашивая позолоченную мозаику пола багровым цветом.       — Я бы не стала так рисковать на твоём месте, — громкий знакомый голос заставил всех оставшихся людей обратить внимание на себя.       Эмма вышла вперёд из-за одной из колонн, всё время прятавшись там и наблюдая за посеянной паникой. Она довольно улыбалась. Пистолет был наставлен на затылок Люси.       — Убери руки от неё, принцесса, — приказала Уитмор.       Щелчок. Люси, не желая испытывать судьбу, сделала как она сказала, но её взгляд всё ещё был прикован к Марии. Теперь слёзы текли ручьем по её щекам, и он знал, что она будет винить себя в том, что не спасла их общую знакомую. Он возьмёт её вину на себя. Флинн смотрел на Эмму и знал, какими дальше будут её действия.       — Две дорогих женщины, Флинн. Какую из них ты спасёшь?       Он сделает всё, чтобы остаток жизни все знали и помнили, что это он не спас Марию.       Мария корчилась от боли. Крепко комкала пальцами платье, стараясь не кричать, но уже не могла. Он знал, что такое огнестрел. Насколько больно бывает, когда пуля застревает в теле. Словно кто-то засовывает внутрь раскаленное железо. Но он также видел, что минуты её сочтены.       Он снова посмотрел на Люси. Еще широко распахнутые глаза смотрели на него. Грудь тяжело вздымалась. Но она не боялась. Не дрожала. По крайней мере старалась делать вид, что ей не страшно. Держала голову чуть выше обычного. А глаза словно говорили «спаси Марию, выбери её».       — Отпусти Люси.       — Что? — одновременно произнесли две женщины.       — Что слышала. Ну же, давай, — махнул он пистолетом. — Если она пострадает, у меня больше не будет причин не убивать тебя.       — Флинн, мы не можем бросить её умирать, — прошептала Люси.       — Я сделал свой выбор, принцесса, — он сделал акцент на последнем слове. — Вставай и уходи.       — Всё ясно, — усмехнулась Эмма. — Но если ты думаешь, что обманул меня, то ты глубоко ошибаешься.       — Тогда убей меня, если тебе так хочется жертв, — Флинн зацепил пальцем курок и поднял руки с пистолетом вверх.       — Хорошая попытка, но нет… Ты не ценишь свою жизнь. Иначе бы тебя здесь никогда не было. Вообще, я бы с радостью тебя пристрелила, — улыбнулась она. — Но ты же помнишь, что у истории другие планы.       — О чём это она? — непонимающе вмешалась Люси.       — Заткнись, принцесса, — одёрнула её Эмма. — Сам расскажешь или мне?       Агент предпочёл промолчать.       — Флинн, которого ты так любишь, Люси, должен остаться в этой эпохе. Уйти на войну, попасть в плен, затем вернуться и прожить с Марией долгую счастливую жизнь. Завести детей. Увидеть внуков и умереть. Этого не было сказано в твоём дневнике, правда? — на последних словах она зашипела, словно змея и вздернула бровь. — Но всё это произойдёт, как только он сделает свой выбор, а я убью генерала, чтобы Англия победила в этой войне. А ты испытаешь невыносимую боль, и пулевое ранение покажется тебе сущим пустяком по сравнению с тем, что всю оставшуюся жизнь ты проживёшь в терзаниях, не зная, почему он выбрал не тебя. И мир изменится. США не будет существовать, но только ты и одна твоя подруга будете помнить прошлую жизнь.       Лицо Люси менялось с каждым сказанным словом Уитмор. Побледнело сильнее прежнего. Она потёрла испачканные в крови руки. Нервничала. Он сожалеюще смотрел на неё.       — Это правда? — её взгляд переметнулся к нему.       — История такая непостоянная штука… кто знает, где мы будем завтра, — пожал плечами Флинн, пытаясь казаться весёлым.       Но в этот раз не прокатило. Нет. Её плечи опустились. Люси медленно сдавалась. Эмма пыталась сломать её морально. Позволить самой уступить дорогу. Гарсия не мог допустить этого. В конечном счете, если сломается Люси, погибнет он, погибнет история, которую она так усердно спасала всё это время.       — У тебя нет шансов выбраться отсюда, ты же знаешь, — злорадствовала Уитмор. — Отдай пистолет.       Она протянула руку. Гарсия двинулся вперёд. Эмма заметно напряглась, сжала крепче рукоять, сузила глаза. Её губы вытянулись в тонкую полоску. Он достаточно путешествовал с ней, чтобы запомнить её преимущества и недостатки. Как она работала в одиночку, как в команде. Как стреляла. И как была невнимательна.       Гарсия медленно присел, кладя оружие ей в ноги, но при этом всё ещё наблюдая за её самодовольным лицом. Она угрожала пистолетом, направив прямо на его голову. У неё было преимущество. Так думала она. Флинн положил свой пистолет одной рукой. Но не спешил подниматься. Вместо этого резко подбил снизу оружие Эммы ладонью, и пистолет, выскользнув из руки женщины, взлетел вверх. Гарсия выпрямился и поймал его второй рукой. Направил на Эмму. Два раза нажал на курок.       Женщина замертво упала рядом с Люси.       Спустя секунду раздался третий выстрел. Гарсия скривился, прижав руку к груди справа. Боль прошила его насквозь. Раскалённое железо теперь коснулось и его плоти. Стало невыносимо больно. Ноги сами по себе подкосились. Появилась отдышка. В воздухе просвистела еще одна пуля. Люси застыла с пистолетом в руках. Позади его спины еще кто-то рухнул. Следовало признать, что чему-то его девочка всё-таки научилась у него. Уголки губ Флинна дрогнули.       Он чувствовал как Люси трясла его тело двумя руками. Ощущал как её пальцы крепко сжимают его плечи. Горячие слёзы капали ему на щёку. Она целовала его губы. Он смотрел на её лицо и думал о том, какая она красивая. А ему было так больно, что вместо слов из горла вырывалось только кряхтение.       Гарсия хотел, чтобы она перестала оплакивать его. Чтобы взяла Уайетта, будь он неладен, Джию, которую Флинн никогда не любил, и вернулась домой. С тем что он должен остаться в этой эпохе, неважно живым или мёртвым, Флинн давно уже смирился. Но Люси должна была выбраться из этой передряги и жить дальше. Жить и лишь изредка вспоминать, как им хорошо было вдвоём на миссиях. Этого будет вполне достаточно, чтобы почтить память умершего. Его память.       В последний раз взглянув на её прекрасное заплаканное лицо, Флинн прикрыл веки. Ему хотелось отдохнуть.       И наступила тишина.