Принципы

      — Не тот возраст у нас, чтобы забивать себе голову всякой ерундой вроде отношений, — задумчиво произносит Маришка и наблюдает за тем, как красноречиво молчащий последние несколько минут Фэшиар пожимает плечами. Кажется, он согласен и не согласен с заявлением приятельницы одновременно. — Времени не хватает даже на домашнее задание, а тут вторая половинка. С ней ведь нужно проводить почти всё свободное время: гулять, общаться, веселиться, страдать и переживать. Лично у меня на подобное нервов нет и не будет.       — Я понимаю. Но кое в чём ты совсем неправа, — внезапно отвечает Фэш, одаривая Маришу короткой улыбкой. Маришка и сама до конца не уверена в верности своих убеждений, но они кажутся ей наиболее разумными и рациональными из всех, которые только могут быть. — Влюблённость — это шикарно, хоть и больно иногда… Знаешь, это такое чувство воздушное, — парень переводит взгляд на хмурящееся небо и мечтательно улыбается. Шумно вдыхает и выдыхает.       — Знаю, — тихо и задумчиво проговаривает Маришка. Она знает, что замечтавшийся приятель её не услышит. И, глядя на его умиротворённое лицо и заверения в прекрасности чувства под названием «любовь», мгновенно делает неутешительный для Фэшиара и весёлый для себя вывод — Драгоций впервые в жизни по-настоящему влюбился. Какой бы эгоисткой Маришка ни была, ей всё равно очень интересно узнать, кто виновница быстро бьющегося сердца Фэша. — Давай, рассказывай, — усмехается Мариша, вырывая Фэша из мира грёз. — Вижу по глазам, что почувствовал весь спектр положительных эмоций на себе.       — Ты как всегда проницательна, — впервые за всё время их знакомства Фэшиар выглядит довольным и даже… счастливым. Обычно парень хмуро сводит брови, нехотя отвечает и видит во всём, даже в хорошем, нечто пугающее или просто плохое. Поразительно, что может сделать с человеком влюблённость. Маришка невесело хмыкает. А сама-то? Её, Маришу, прекрасное чувство схватило своими нежными, но острыми когтями уже давным-давно и никак не желает отпускать. Резникова машет головой, выбрасывает из неё все ненужные мысли. — Она в параллельном учится. Очень красивая и добрая… Когда улыбается, мир вокруг светиться начинает, а мне — становится весело так.       — Ну… подобную характеристику, кроме параллельного, можно дать любой девушке, — хмыкает Маришка. — Поконкретнее. Хотя бы имя назови или скажи, как выглядит. Мне интересно, кто умудрился похитить твоё холодное сердечко, — Резникова замечает, как улыбка Фэша чуть гаснет. Парень, покусав нижнюю губу, задумчиво хмурится.       — Ты с ней точно знакома, — внезапно выдаёт Фэшиар. Мариша удивлённо приподнимает брови. — Я же её заметил впервые разговаривающей с тобой. Тогда так засмотрелся, а потом понеслось… И даже как-то не заметил, когда понял, что хочу смотреть на неё постоянно, — Фэшиара снова уносило в миры грёз, из которого Маришка, так и не услышавшая внятного ответа на свой вопрос, поспешила его вытащить:       — Ромео, подожди мечтать, — Резникова трясёт парня за плечо. — Как зовут-то избранницу? Нет, если это твой личный секрет, то я отстану…       — Василиса… Её зовут Василисой Огневой, — отвечает приятельнице Фэш с улыбкой, и сердце Мариши предательски сжимается от боли. Да… Конечно… Она всегда знала, что они с Фэшиаром в чём-то очень похожи, несмотря ни на какие различия в мировоззрении и характерах. Во всяком случае, вкусы у них практически всегда совпадают… И на объекты любви, оказывается, тоже… — Классная. Поговорили пару раз. Она шутила и смеялась. Была такой открытой. Мне кажется, что я голову потерял, — Драгоций растерянно хмурится. Маришка сглатывает, молчит. Хотя после подобного признания неприлично просто сидеть и пялиться себе под ноги.       — Да… да, хорошая девушка. А я уже испугалась, что тебе нечто странное и неповоротливое нравится, раз ты держишь имя в секрете, — выдавливает из себя Резникова, натянуто усмехаясь. Девушка внутренне сжимается, чтобы успокоить неровно стучащее сердце, и хмыкает. — И что думаешь делать?       — Не знаю, — пожимает плечами Фэш и смотрит в сторону. — Вообще-то, хотел у тебя совета спросить.       — Ну, — улыбается Маришка, рассматривая свои ногти, — ты давно знаешь мою позицию касательно отношений, так что я не лучший помощник в любовных делах — сама ничего не знаю, — девушка прикрывает глаза. Обычный разговор с Фэшиаром вылился в чересчур откровенные расспросы об отношениях. Маришке неприятно говорить об этом, а тем более слушать о чувствах и мечтах Фэша насчёт Василисы. Той самой Василисы, которая так симпатична самой Маришке, но с которой они, конечно же, никогда не будут вместе. Резникова просто ждёт, когда паршивый одиннадцатый класс закончится, чтобы упорхнуть во взрослую жизнь, найти себе хорошего мужа, нарожать детишек и жить, как все нормальные девушки, а не как она последние два года…       — Ты девушка, поэтому должна понимать девушек лучше, чем я, — добавляет аргументов Фэшиар, и Маришка, в общем-то, с ним полностью согласна. — Мне хочется чаще общаться с Василисой. Что делать-то? — спрашивает он, заглядывая в грустно смотрящие глаза Маришки. Девушка пожимает плечами. Она хмурится. Внезапно возникает довольно привычное желание вспомнить нечто, постоянно вертящееся в голове, в памяти и в мыслях, но никак не складывающееся в определённую картинку. Резникова точно знает, что это нечто связано с Василисой, но никак не может понять почему. Рядом с Огневой в голове всплывают странные картинки, какие-то неясные образы, будто бы из прошлого, а может из другой жизни. Такие знакомые, но такие чужие, что сердце покалывает от напряжения, когда Маришка щурится и пытается отыскать в закромах памяти хотя бы одно чёткое изображение. В который раз пробует, но ничего не получается.       — Сначала просто подружись с ней, — советует Маришка чуть позже. Она сжимает кулаки и смотрит на Фэша с почти что искренней улыбкой. Парень настолько погружён в себя и в свои чувства, что вряд ли заметит подавленное состояние приятельницы. — Не торопись. Просто общайся. Советуй фильмы, игры, музыку… да что угодно, но только не будь навязчивым. Навязчивость даже хуже, чем игнорирование, понял? Она отпугнёт от тебя любую, даже самую психически стойкую девушку, — проговаривает она с видом знатока, хотя ещё две минуты назад утверждала, что ничегошеньки в вопросах любви не понимает. Фэшиар согласно кивает.       — Спасибо. Но я даже не знаю, как завести диалог.       — А вот это — глобальная проблема всего населения нашей планеты. Я тоже не знаю, так что думай сам, — тихо отвечает Маришка, вздыхает, подтягивает ноги к груди, поудобнее устраиваясь на скамейке.       — Ты какая-то не такая, как обычно, — неожиданно для Маришки замечает её состояние Фэшиар. Слишком неожиданно парень вывалился из мира мечтаний. — А не влюбилась ли ты часом? — игриво интересуется он. Маришка внутренне вздрагивает, но старательно скрывает свои эмоции за маской безразличия. Её чувства — не тема для обсуждений с Драгоцием. Он, конечно, неплохой человек, но точно не должен знать, что творится у Резниковой на сердце. Ему это просто ни к чему, особенно в свете недавно открывшихся подробностей его личной жизни… — Если мы с тобой тут два влюблённых идиота, то будет весело… — Фэш пытливо глядит на приятельницу, ну, а Маришка, неловко пожав плечами, отвечает:       — Наверно…       — Не буду тебя пытать. Вижу, что не в настроении, — кивает Фэшиар, протягивает руку для рукопожатия. Дождавшись слабого ответа, парень прощается и направляется к школе. Маришка вдыхает и задумчиво разглядывает растущее неподалёку дерево. Ей кажется забавным тот факт, что они с Фэшем заинтересованы в одной и той же девушке… Вот только интерес Фэшиара вполне себе оправдан, и у парня может получиться что-то путное, а вот Маришке не светит совершенно ничего. И это к лучшему.       Девушка встаёт со скамейки, разминает затёкшую спину. Она хмыкает, подбирает свою брошенную на землю ветровку и, пройдя несколько метров, заходит в школу. Помещение приветствует Маришку своим теплом, обволакивая девушку им со всех сторон, почти что лаская. Резникова шмыгает носом и отправляется на третий этаж в кабинет английского. Именно там проходит урок, на который Мариша сейчас безбожно опаздывает. Девушка шагает по коридору, мысленно придумывая приличное оправдание для учителя, но дойти до кабинета ей не даёт крик. Очень знакомый, к сожалению:       — Маришка, стой… — не особо громкий возглас Василисы эхом разносится по пустому коридору. Резникова продолжает идти. У неё нет ни сил, ни настроения на разговоры с рыжей одношкольницей, но та не оставляет попыток: — Мариша, директор поручила нам с тобой быть ведущими на концерте. Он через неделю, — приставучая непоседа Василиса догоняет девушку достаточно быстро, не давая той зайти на урок. Огнева трогает Маришу за плечо, тем самым останавливая. Где-то не очень далеко слышатся крики маленьких детей. И Маришка делает вывод, что опоздала она о-очень сильно, раз мелкие уже идут из класса на прогулку. Всё же уже почти час дня — самое время.       — Нет, — качает головой Маришка в ответ на заявление собеседницы, которая тут же перестаёт легко улыбаться: — Я попрошу директрису вычеркнуть моё имя из её списка участников. Не хочу, — Мариша сбрасывает руку Огневой со своего плеча и шагает уже по коридору, а не на урок английского. Она просто надеется сбежать от подобных разговоров, но Лиса не может утихомириться:       — Резникова, стой, — направляется девушка за ушедшей и уже смешавшейся с толпой младшеклассников Маришкой. — Да стой же ты… Диара Марковна знала, что ты откажешься, — кричит Василиса на весь коридор, силясь перекричать болтающих о чём-то детей. — Мариша, подожди… — в который раз громко просит Лиса, но Маришка делает вид, что ничего не слышит. Девушка продолжает ступать по чёрно-белому кафелю школьного коридора. Ей совершенно не хочется разговаривать с этой девчонкой. Маришке рядом с ней неуютно, так как она не понимает, о чём можно говорить. Поэтому Резникова просто уходит. Но от настырной рыжей просто так не сбежишь. В этом Маришка убедилась на собственном опыте, будучи знакомой с Василисой уже несколько лет. — Стой! — слышится голос несчастной прямо над ухом Резниковой. Та покорно замирает, не забыв закатить глаза, и поворачивается к собеседнице лицом.       — Что-то ещё? — безразлично интересуется Маришка у запыхавшейся Василисы. Довольно забавно понимать, что Огнева, попав в целый океан куда-то бежащих и ползущих детей, всё равно продолжила пробиваться через них, чтобы догнать её, Маришку.       — Да, ещё… — стараясь отдышаться, бормочет девушка, упирается ладонями в колени. Замирает в такой позе. — В следующий раз сначала выслушай меня до конца, а потом уже вали, ладно? — спрашивает Василиса, но Мариша ничего не отвечает, предпочитает не обещать знакомой ничего. А зачем, если всё равно не выполнит? — Диара Марковна знала, что ты… что ты откажешься, поэтому попросила меня передать, что тебя не допустят к олимпиадам по тем предметам, на которые ты собиралась идти через месяц. Ты совсем не хочешь участвовать в жизни школы. Вот так, — выговаривает Огнева всё на одном дыхании, а потом принимается глубоко и старательно, почти что показательно, дышать.       — Шикарно… — Маришка усилиями воли подавляет вспышку гнева, старающуюся окутать её разум тёмной дымкой. Она цокает языком, прикрывает глаза.       — Ну так что? Ты согласна поучаствовать в жизни школы? — тут же спрашивает рыжее недоразумение, убирая мокрую чёлку со лба.       — Выбора у меня, я так понимаю, нет? — задаёт риторический вопрос Маришка и, дождавшись кивков от Василисы, закатывает глаза. Вздыхает, нехотя отвечает: — Хорошо, я буду вести этот концерт, но… Огнева, при одном условии: отвали от меня, ладно? — точь-в-точь скопировав интонации собеседницы и её манеру речи, спрашивает Маришка. Спрашивает, хотя прекрасно знает, что Огнева всё равно не отстанет.       — Может, перестанешь быть такой?! — подобием вопроса отвечает Василиса на вопрос Резниковой. Брови Маришки удивлённо приподнимаются. — С тобой невозможно нормально разговаривать, — Лиса кашляет несколько раз подряд, наверное, от возмущения подавившись слюной. Маришка молчит и ждёт продолжения пламенной речи, которое тут же сваливается на её голову: — И не надо говорить, чтобы я с тобой в таком случае не разговаривала, — сверкнув глазами, тихо и вроде бы спокойно произносит Лиса, хотя по её глазам видно, что она злится. Но ведь Марише всё равно… Или так только кажется?       — Я такая, какая есть. Я не прошу меня понимать или общаться со мной, — со стороны может показаться, что во взгляде Резниковой плещется откровенная ненависть. Мариша снова приподнимает брови в полунасмешке, в полуотчаяньи. Она поправляет и без того идеальную причёску рукой, будто бы унижая растрёпанную и запыхавшуюся от быстрого бега Огневу. Бросает удивлённый взгляд голубых глаз на порванную рубашку Василисы, рассматривает, давится… Хмыкает. Ухмыляется. Ей трудно понимать себя, свои чувства, свои эмоции. Но одно Резникова знает точно: ей некомфортно рядом с Василисой.       — Я не имела в виду, что…       — Это всё пустое, Огнева, — аккуратно перебивает девушку Маришка. Василиса замолкает. Махнув рукой на прощание, Мариша просто уходит, ещё успев услышать, как за её спиной Огнева тихо чертыхается. Резникова понимает, что сегодня на уроки так и не попадёт, и внезапно кашляет несколько раз подряд. Простой сухой кашель. Ничего необычного. Горло странно режет, как при ангине. Наверное, Маришке всё же стоит признать, что она заболела. А кто её просил сидеть под дождём на пресловутой скамейке и размышлять о жизни пару дней назад? Никто… Сама виновата…