feelings

На дворе уже давно темная и холодная ночь. Мерзкий ветерок медленно проникает в теплую комнату, заставляя ее обитателя вздрогнуть и подняться с насиженного места в надежде закрыть окно, но оно не поддается, впрочем как и вчера. — Все же сломалось, — выдохнул Джун потирая ладонями плечи и неспешно возвращаясь к теплому креслу. Устроившись поудобнее и поправив на ногах плед, парень перелистнул потрепанную бумажную страницу. Черные печатные буковки унесли Вэна далеко за пределы существующего мира и рамок. Он являлся сторонним зрителем разыгравшейся дуэли за сердце прекрасной дамы, что одиноко стояла в сторонке, сдерживая слезы печали. Сердце самого Вэна готово было проломить грудную клетку от предвкушения. Он, наконец, смог понять, почему большую часть своей жизни Вону отдает книгам. Эта небольшая, потрепанная временем веда стала любима Джуном ровно так же, как и Чоном. Выдохнув в потолок облачко пара, брюнет недовольно цокнул. Окно нуждается в срочной починке — так и заболеть недалеко. Откинув шерстяной плед, Джун оставил книгу на столе и лениво перебрался в гостиную, предварительно закрыв в спальню дверь, чтоб не задувало. Время уже довольно позднее, а работу завтра никто не отменял. Надоедливая трель будильника отдается болезненной пульсацией в висках и Минхао с трудом распахивает глаза. Откидывая одеяло в сторону, а будильник в стену (чтобы перестал бесить), парень все же смог перебороть себя и подняться с кровати. Шаркая ногами по паркету — переставлять их было невыносимо лень — Су добрался до кухни. — Доброе утро, дорогой, — прошептала женщина нежно поцеловав сына в щеку — Завтракать будешь? — Нет, я не голоден. — качнул головой парень — Отец сегодня приходил? Шатенка печально посмотрела на Су и покачала головой. «нет» Конечно, что он еще ожидал? Отец завел любовницу и уже давно не появляется дома, а если и приходил, то только по утрам, чтобы не натыкаться на очередной скандал с сыном. Минхао раздраженно выдохнул и приобнял маму за хрупкие, острые плечи. Поцеловав женщину в макушку и пожелав приятного дня, брюнет скрылся в своей комнате. До начала занятий осталось чуть больше часа, он должен успеть дойти. Октябрь, в этом году, выдался слишком дождливым и холодным. Шлепая промокшими кедами по лужам, Минхао сильнее укутывался в свою черную толстовку, в надежде отогреться. Су уже тысячу раз проклял себя за безалаберное отношение к собственному здоровью, как, буквально, в метре от него остановился белый форд эксплорер. — Прыгай в салон, живо, — донесся приятный, но строгий мужской голос — Совсем уже из ума выжил? Кто в такую погоду ходит в таком виде. Виновато потупив глаза, Минхао согнулся в низком поклоне. — Простите меня. — Садись в машину, если не хочешь заболеть, я довезу. В салоне было намного теплее, чем за его пределами. Младший, с нескрываемым счастьем, обогревал руки над печкой и блаженно улыбался не забывая благодарить своего нового знакомого вновь и вновь. — Сейчас, подожди, я дам тебе сменную обувь. Возражения не принимаю — не хватало чтобы ты слег с температурой завтра. Минхао был искренне благодарен Джуну за проявленную заботу. Джун давно уже заметил за собой что-то неладное по отношению к этому худому, высокому парнишке, с грустным лицом и пустыми глазами, но не было подходящего момента для знакомства. В тот раз в машине, Минхао улыбался так искренне, что Вэн невольно засмотрелся и еле смог сконцентрировать свое внимание на дороге. Это была их идеальная история знакомства и хорошее начало дружбы. Минхао хотелось защищать, обнимать, быть рядом и вступить в дуэль с любым, кто стоял бы на его пути. Су сжимает пальцы до побледнения костяшек и с размаху бьет в подушку. Его губы подрагивали, а зубы были плотно сжаты, до выступа желавок. Он бил со всей силы, которая только у него была, но это паршивое чувство не оставляло его. «Не начинай влюбляться просто потому, что кто-то был к тебе немного внимателен». Минхао благополучно это завалил. — Что с тобой? — Джун аккуратно присел на ступеньки, рядом со своим другом — Я…Я просто не знаю, сколько смогу это терпеть и держать себя в руках… Глаза Минхао наполнились грустью и ненавистью за собственную несдержанность в тот момент, когда просил Джуна забрать его после уроков. — Мне бы очень хотелось свалить все это на мое психическое заболевание, но я… люблю тебя. — Минхао судорожно сглотнул, потупив взгляд. — Я просто ужасный человек. — Минхао, не говори таких вещей. — Джун бережно обхватил руки парня — Я хочу, чтобы ты знал: у тебя прекрасный голос; ты сильный и всегда справлялся со всем, что наваливалось на тебя; ты прекрасен, когда рассказываешь о том, что любишь; у тебя замечательный вкус; ты даешь очень важные советы, которые помогают мне — благодаря тебе я научился смотреть на все с хорошей стороны; мне нравится твоя преданность любимому делу — ты невероятно талантлив во всем; я обожаю твою сосредоточенность, когда ты занимаешься чем-то важным для себя, а еще я люблю брать у тебя песни, потому что твой музыкальный вкус идеален. Мне нравится то, что ты пишешь и рисуешь; я не устаю от тебя так же, как от других людей. Пойми, ты куда важнее, чем ты думаешь. Джун заботливо взглянул в глаза Су и приблизившись так близко, что дыхание друг друга ощущалось губами, прошептал: «Я люблю тебя, Хао, ты даже не представляешь как». Слезы предательски вырвались из глаз Минхао, а он в свою очередь, всхлипнув, прижался к вэновским губам своими. Поцелуй получился мягкий и соленый от слез, но такой трепетный и желанный. Если бы у Джуна спросили, какая книга его самая любимая, он бы без колебаний ответил, что книга, которую он любит никто нигде не сможет отыскать, ведь она спрятана глубоко в его сердце.